Две истории не про них
Делала сегодня маску с черной-пречерной Ейской грязью, а когда смывала, посмотрела на себя в зеркало и вспомнила историю, как я ошиблась в человеке.
Давным-давно, в советские времена, когда гомосексуализм еще был не признаком утонченности, а статьей в уголовном кодексе, на вокзале за мой столик встал странный молодой мужчина - опрятно одетый, в кожаной куртке и кепке, но с отчаянно подведенными глазами. Народ на него оглядывался, но тут же отводил глаза - подумаешь, глазки накрашены. С кем не бывает. Как будто так и надо. Я тоже уткнулась в свою железнодорожную курицу, стараясь не очень пялиться на необычного молодого человека. Доела по-быстрому и ушла.
И только много позже, когда случилось мне увидеть в кузбасском городке Полысаево шахтеров на автобусной остановке вблизи, я поняла, что никакая это была не подводка, а уголек, намертво въевшийся в веки вокруг глаз, где ни мылом, ни мочалкой его как следует не сотрешь.
А вторая история на эту же тему - московская, произошла уже в девяностые. Зашла я в кафушку какую-то выпить кофе, и тут вбегает в кафе мужчина в черных колготках и какой-то черной же бархатной хламиде, а так вполне нормальный на вид. Ну разве что глаза, под стать необычному одеянию, подкрашены, и румянец наведен. Мужчина берет кофе с собой и быстро уходит. Я, наблюдая за реакцией публики - а не было никакой реакции, тоже спокойно пью кофе, размышляя примерно так: в Москве это обычное дело, хотят представители секс-меньшинства ходить в колготках, пусть ходят, это их личное дело.
Допила кофе, иду по улице, вижу на здании дверь со скромной вывеской: Московский Художественный академический театр им. А.П. Чехова. Тут все встало на свои места. Мужчина был актером в костюме и в гриме, принцем каким-нибудь, наверное - разве что парик снял, а я себе уже всякого навоображала.
UPD. Коуб в тему первой истории: «Только смерть ему закроет черные глаза».