Страруда - Истории Чудовищ: Топь-топи-топ…
Это был не дом и не квартира. И не нора и не убежище.
Изредка снаружи приходили существа, вскользь называвшие себя «люди», они несли плохое и хорошее, чаще первое, думая о втором.
«Люди» часто говорили обо всем от лица непонятного наблюдателя, словно подразумевая под словом «мир» что-то еще, кроме себя.
Они говорили о мире, как о безбрежной вселенной, жаждущей их исследований, прочащей им успех, хоронящей невзгоды и открывавшей дороги наверх.
-Понимаешь, - сказало существо, именовавшее себя «человек», - мы живем на внешней стороне сферы.
-Откуда я узнал об этом? - Сказало существо по имени «человек», - мой разум подсказал мне это.
-Сколько стоит подняться? Я поднимусь, сколько бы ни стоило это! Я рождена для этого! Я рожу для этого!
-Мир можно использовать! Это открыл нам разум! Все наши мечты достижимы, нужны лишь верные инструменты!
-Почему ты так говоришь? Ты живешь в какой-то норе!
-Я устал, наверное, я слишком рано родился…
-Нет, конечно, я никогда не думала только как об инструменте!..
-Вокруг столько чудес!
-Хорошо там, где нас нет? Совсем не вечер, я никогда и не помышлял о морковке, у каждого в руках свой спиннинг, мы рождены, чтобы идти только вперед!
Топь-топи-топ…
1993г Украина.
Вадим на снимке сидел, поджав под себя ноги, руки обмотаны шарфом, вокруг разбросаны книги. Комната напоминала внутренности космического корабля пришельцев в старых фильмах - вся белая и обитая специальным материалом. По-видимому, в те времена как декорации использовали комнаты в психиатрических клиниках.
Алина держала его снимок в руке, наклонив так, чтобы свет от ночной лампы падал вскользь, задевая зернистую бумагу и скользя между её крупицами, уходил в никуда молчаливой стены. Уже второй раз за час она возвращалась к нему, а может уже и третий - её занимала одна мысль, и та имела форму вопроса:
-Кто же тебя так интересно снял?
За спиной у мальчика на снимке была тень, стоило повернуть лист прямо под свет сороковатной лампочки - и она исчезала. Девушка так и сделала, лампочка мигнула и, оставив в воздухе феерию гаснущих крупных искр, погасла.
-Черт.
Алина взяла снимок в зубы и нащупала рукой в покрытой странными пятнами темноте свою ночнушку. Ток, пропущенный сквозь еще не остывшее после горячего душа тело, взорвался судорогой боли в матке и остановил её сердце. Тело упало в кровать, рука поползла по тумбочке и свалилась вниз на осколки дохлой лампочки.
Зубы девушки сжали фотографию, нащупав, наконец, цоколь, он был горячий.
-Странно, - сказав это снова вслух, она села в теплой, не желавшей её отпускать кровати прямо, по-турецки скрестив ноги, и стала мять губу. На зубах скрипнул крохотный осколок стекла и Алина с каким-то затаенным наслаждением его, разжевав, проглотила.
-Алина Бережная.
Она протянула свои документы. Их рассматривали дольше, чем обычно. Серые стальные глаз человека скользнули по её телу, не останавливаясь на груди и бедрах, задержались на обуви и на подмышках. После чего разрешили пройти дальше.
«А он человек вообще?», думала Алина, идя по коридору цвета неба. Она всегда себя считала привлекательной. Так уж случилось, что другие люди это замечать стали лет десять назад, когда ей было тринадцать лет.
-Хочешь, расскажу историю?
-Валяй.
-Однажды на болота к нам приехал не-ребенок.
-Не-ребенок? - Алина мяла губу подогнув ноги под себя, её отрешенный взгляд переходил с одного предмета на другой.
-Выглядел он как ребенок, но все было обманчиво.
-Не понимаю. Это какие-то местные суеверия?
-Не знаю. Сам не знаю. Старики говорили.
«А ты тогда кто?»
-С чего вы взяли, что с ним что-то не так, он был один?
На мгновение Алине показалось, что старик говорит о Вадиме.
-Это была она, девочка. И не одна. С взрослым. Только вот как в том фильме, помните?
Алина сказала, что не помнит фильмов вообще.
-Эх. А я любил кино. Мы ребятней бегали к соседу, он первый телевизор ламповый САМ СОБРАЛ! Представляете? - Старик замолчал, перебирая руками леску после своей вспышки заставившей его тяжело дыша податься вперед. - Представляете, сам! Из деталей. Он к нам из города приезжал, там, в кинотеатре механиком работал. А как телевизоры появились - махнул рукой. Сказал: «все, конец Кино пришел…»
-Кому надо деньги платить, если дома посмотреть сможет… - Рассеянно пробормотала девушка.
-Вы его знали?!! - Почти в ухо прокричал ей старик. Алине показалось, что еще секунда, и он положит руку на её грудь или хотя бы живот.
-Нет. Девочка?
-Д-да… - У старика были проблемы с переключением каналов, и теперь он судорожно крутя ручку настройки, искал верный. - Девочка это. Точно девочка, Богом клянусь!
«Ну, богу все равно, девочка это или мальчик…»
-А что не так с ней?
-Да не с ней, а с её «взрослым»…
У Алины дернулось что-то внутри, и волосы слегка приподнялись на голове. Только она так и не поняла - от страха или от удовольствия?
-Её «взрослый»? - Спросила она, повторяя неправильную интонацию Вадима и старика. Они произносили это слово одинаково.
«Ты теперь моя взрослая?», - вопрос, на который Алина не смогла ответить мальчику. Что-то насторожило её в нем и в то же время привлекло. Слишком сильно влекло, чтобы не насторожиться? Может и так. И тут, наконец, до неё дошло.
-Вы её видели?!
Старик молчал.
-Вы лично её видели. - Повторила девушка. - Иначе не знали бы, как произносится это слово.
Старик посмотрел в окно, хитро улыбнулся и ответил:
-Конечно, видел, она ведь жила напротив - вот в том доме, через дорогу. Там еще семья жила тогда - городские - и мальчик у них был, лет семи или восьми.
«Ты теперь моя взрослая?», - спрашивало растерянное и отрешенное лицо мальчика. Спросило тогда - и её потянуло, и вот она здесь. Алина глубоко вздохнула и резко встала, огляделась, не найдя по-видимому того, что искала - кинулась к окну. Ломая ногти, она пыталась его открыть.
-Я задыхаюсь, извините.
-Да ничего, тут и, правда, немного душновато.
«Дело не в этом…»
Изредка снаружи приходили существа, вскользь называвшие себя «люди», они несли плохое и хорошее, чаще первое, думая о втором.
«Люди» часто говорили обо всем от лица непонятного наблюдателя, словно подразумевая под словом «мир» что-то еще, кроме себя.
Они говорили о мире, как о безбрежной вселенной, жаждущей их исследований, прочащей им успех, хоронящей невзгоды и открывавшей дороги наверх.
-Понимаешь, - сказало существо, именовавшее себя «человек», - мы живем на внешней стороне сферы.
-Откуда я узнал об этом? - Сказало существо по имени «человек», - мой разум подсказал мне это.
-Сколько стоит подняться? Я поднимусь, сколько бы ни стоило это! Я рождена для этого! Я рожу для этого!
-Мир можно использовать! Это открыл нам разум! Все наши мечты достижимы, нужны лишь верные инструменты!
-Почему ты так говоришь? Ты живешь в какой-то норе!
-Я устал, наверное, я слишком рано родился…
-Нет, конечно, я никогда не думала только как об инструменте!..
-Вокруг столько чудес!
-Хорошо там, где нас нет? Совсем не вечер, я никогда и не помышлял о морковке, у каждого в руках свой спиннинг, мы рождены, чтобы идти только вперед!
Топь-топи-топ…
1993г Украина.
Вадим на снимке сидел, поджав под себя ноги, руки обмотаны шарфом, вокруг разбросаны книги. Комната напоминала внутренности космического корабля пришельцев в старых фильмах - вся белая и обитая специальным материалом. По-видимому, в те времена как декорации использовали комнаты в психиатрических клиниках.
Алина держала его снимок в руке, наклонив так, чтобы свет от ночной лампы падал вскользь, задевая зернистую бумагу и скользя между её крупицами, уходил в никуда молчаливой стены. Уже второй раз за час она возвращалась к нему, а может уже и третий - её занимала одна мысль, и та имела форму вопроса:
-Кто же тебя так интересно снял?
За спиной у мальчика на снимке была тень, стоило повернуть лист прямо под свет сороковатной лампочки - и она исчезала. Девушка так и сделала, лампочка мигнула и, оставив в воздухе феерию гаснущих крупных искр, погасла.
-Черт.
Алина взяла снимок в зубы и нащупала рукой в покрытой странными пятнами темноте свою ночнушку. Ток, пропущенный сквозь еще не остывшее после горячего душа тело, взорвался судорогой боли в матке и остановил её сердце. Тело упало в кровать, рука поползла по тумбочке и свалилась вниз на осколки дохлой лампочки.
Зубы девушки сжали фотографию, нащупав, наконец, цоколь, он был горячий.
-Странно, - сказав это снова вслух, она села в теплой, не желавшей её отпускать кровати прямо, по-турецки скрестив ноги, и стала мять губу. На зубах скрипнул крохотный осколок стекла и Алина с каким-то затаенным наслаждением его, разжевав, проглотила.
-Алина Бережная.
Она протянула свои документы. Их рассматривали дольше, чем обычно. Серые стальные глаз человека скользнули по её телу, не останавливаясь на груди и бедрах, задержались на обуви и на подмышках. После чего разрешили пройти дальше.
«А он человек вообще?», думала Алина, идя по коридору цвета неба. Она всегда себя считала привлекательной. Так уж случилось, что другие люди это замечать стали лет десять назад, когда ей было тринадцать лет.
-Хочешь, расскажу историю?
-Валяй.
-Однажды на болота к нам приехал не-ребенок.
-Не-ребенок? - Алина мяла губу подогнув ноги под себя, её отрешенный взгляд переходил с одного предмета на другой.
-Выглядел он как ребенок, но все было обманчиво.
-Не понимаю. Это какие-то местные суеверия?
-Не знаю. Сам не знаю. Старики говорили.
«А ты тогда кто?»
-С чего вы взяли, что с ним что-то не так, он был один?
На мгновение Алине показалось, что старик говорит о Вадиме.
-Это была она, девочка. И не одна. С взрослым. Только вот как в том фильме, помните?
Алина сказала, что не помнит фильмов вообще.
-Эх. А я любил кино. Мы ребятней бегали к соседу, он первый телевизор ламповый САМ СОБРАЛ! Представляете? - Старик замолчал, перебирая руками леску после своей вспышки заставившей его тяжело дыша податься вперед. - Представляете, сам! Из деталей. Он к нам из города приезжал, там, в кинотеатре механиком работал. А как телевизоры появились - махнул рукой. Сказал: «все, конец Кино пришел…»
-Кому надо деньги платить, если дома посмотреть сможет… - Рассеянно пробормотала девушка.
-Вы его знали?!! - Почти в ухо прокричал ей старик. Алине показалось, что еще секунда, и он положит руку на её грудь или хотя бы живот.
-Нет. Девочка?
-Д-да… - У старика были проблемы с переключением каналов, и теперь он судорожно крутя ручку настройки, искал верный. - Девочка это. Точно девочка, Богом клянусь!
«Ну, богу все равно, девочка это или мальчик…»
-А что не так с ней?
-Да не с ней, а с её «взрослым»…
У Алины дернулось что-то внутри, и волосы слегка приподнялись на голове. Только она так и не поняла - от страха или от удовольствия?
-Её «взрослый»? - Спросила она, повторяя неправильную интонацию Вадима и старика. Они произносили это слово одинаково.
«Ты теперь моя взрослая?», - вопрос, на который Алина не смогла ответить мальчику. Что-то насторожило её в нем и в то же время привлекло. Слишком сильно влекло, чтобы не насторожиться? Может и так. И тут, наконец, до неё дошло.
-Вы её видели?!
Старик молчал.
-Вы лично её видели. - Повторила девушка. - Иначе не знали бы, как произносится это слово.
Старик посмотрел в окно, хитро улыбнулся и ответил:
-Конечно, видел, она ведь жила напротив - вот в том доме, через дорогу. Там еще семья жила тогда - городские - и мальчик у них был, лет семи или восьми.
«Ты теперь моя взрослая?», - спрашивало растерянное и отрешенное лицо мальчика. Спросило тогда - и её потянуло, и вот она здесь. Алина глубоко вздохнула и резко встала, огляделась, не найдя по-видимому того, что искала - кинулась к окну. Ломая ногти, она пыталась его открыть.
-Я задыхаюсь, извините.
-Да ничего, тут и, правда, немного душновато.
«Дело не в этом…»