История из жизни
Старая история.
Мой отец был в коме, в реанимации. Приходить туда было нельзя, стерильность и всё такое. Можно было поговорить с врачом и можно было принести жидкую пищу - его кормили через зонд. Иногда, не каждый день, удавалось в приоткрытую дверь увидеть лежащее тело. Это всё. Ещё подруга работала в больнице, она звонила и рассказывала, что про папу говорили на конференции.
Однажды вечером мне стало очень плохо, как-то больно внутри, ничего конкретного, но я металась где-то час по квартире и подвывала, и корчилась на диване в позе эмбриона. Вдруг боль прошла, мне стало легко и радостно, хотя радости тогда взяться было неоткуда. Я даже засмеялась.
На следующее утро, как обычно, мы с мамой приехали в больницу, привезли протёртый суп и компот. А врач нам объявила, что вчера больной скончался, его пытались реанимировать, но ничего не получилось.
Меня крючило именно в то время, когда папа мучился от невыносимой боли - методы там жёсткие, иначе не получается. И мне стало легко именно в тот момент, когда он оставил своё тело и ушёл из этого мира, избавился от страданий.
Но до сих пор обидно, что не попрощались. Что меня не было с ним. Что его напрасно мучили. Что мы не знали до следующего дня (по телефону такое не положено сообщать). Я знаю, что даже в коме он бы почувствовал нас рядом. Хотя тогда нам говорили, что он был неспособен ничего ощущать.
Я хочу умереть в окружении родных. И если это будет не дома, пусть они придут. Пусть у них будет возможность прийти. И если меня будут лечить - тоже пусть приходят. Это будет лучшее лечение. И я тоже приду к своим, если что.
Вот голосование за допуск родствеников в реанимацию:
поддержать тут
(Само собой, я могу умереть внезапно и никто не успеет. )
Мой отец был в коме, в реанимации. Приходить туда было нельзя, стерильность и всё такое. Можно было поговорить с врачом и можно было принести жидкую пищу - его кормили через зонд. Иногда, не каждый день, удавалось в приоткрытую дверь увидеть лежащее тело. Это всё. Ещё подруга работала в больнице, она звонила и рассказывала, что про папу говорили на конференции.
Однажды вечером мне стало очень плохо, как-то больно внутри, ничего конкретного, но я металась где-то час по квартире и подвывала, и корчилась на диване в позе эмбриона. Вдруг боль прошла, мне стало легко и радостно, хотя радости тогда взяться было неоткуда. Я даже засмеялась.
На следующее утро, как обычно, мы с мамой приехали в больницу, привезли протёртый суп и компот. А врач нам объявила, что вчера больной скончался, его пытались реанимировать, но ничего не получилось.
Меня крючило именно в то время, когда папа мучился от невыносимой боли - методы там жёсткие, иначе не получается. И мне стало легко именно в тот момент, когда он оставил своё тело и ушёл из этого мира, избавился от страданий.
Но до сих пор обидно, что не попрощались. Что меня не было с ним. Что его напрасно мучили. Что мы не знали до следующего дня (по телефону такое не положено сообщать). Я знаю, что даже в коме он бы почувствовал нас рядом. Хотя тогда нам говорили, что он был неспособен ничего ощущать.
Я хочу умереть в окружении родных. И если это будет не дома, пусть они придут. Пусть у них будет возможность прийти. И если меня будут лечить - тоже пусть приходят. Это будет лучшее лечение. И я тоже приду к своим, если что.
Вот голосование за допуск родствеников в реанимацию:
поддержать тут
(Само собой, я могу умереть внезапно и никто не успеет. )