Двести десантников против НАТО ОКОНЧАНИЕ
Двести десантников против НАТО
Сегодня, 06:56
ОКОНЧАНИЕ
К утру 12 июня 1999 года российские десантники выполнили боевую задачу: захватили все помещения аэропорта, заняли круговую оборону, организовали блокпосты и приготовились ждать колонну НАТО.
Первыми прибыли британцы. Их колонна состояла из джипов и танков, а в небе появились британские вертолеты. Но попытка приземлиться на территории аэропорта сразу же была пресечена российскими военными: БТРы начинали передвигаться по ВПП и мешали пилотам посадить вертолеты.
Командовал группировкой НАТО на Балканах теперь уже легендарный генерал Майкл Джексон. Он отдал команду британским танкам двигаться вперед, в сторону российских блокпостов.
Русский офицер предупредил генерала остановиться и пригрозил применить оружие, а российские солдаты направили гранатометы в сторону танков противника. Намерения России были серьезными, и смекалистый генерал Джексон это уяснил.
Теперь уже на весь мир известна его фраза: «Я не собираюсь начинать Третью Мировую Войну!», которой он ответил на приказ захватить аэропорт и вытеснить оттуда русских. Вместо этого он отдал приказ взять аэропорт в кольцо, после чего наши десантники остались отрезанными от внешнего мира.
Участник тех событий, британец и певец Джеймс Блант вспоминал потом, что не стал бы стрелять в русских, даже под угрозой военного трибунала.
«Около 200 русских расположились на аэродроме…. Прямым приказом генерала Уэсли Кларка было «подавить их». Кларк использовал необычные для нас выражения, например, - «уничтожить». Для захвата аэродрома были политические причины. Но практическим следствием стало бы нападение на русских».
Из воспоминаний участника тех событий подполковника в отставке Николая Яцыкова: "Командующий группировки Майк Джексон - достойный генерал, вот с такими служить можно до конца жизни. С уважением, и передаю ему привет от офицеров-десантников России".
Таким образом, военные оказались не только мудрее политиков, но и продемонстрировали благородство по отношению друг к другу, потому что именно они очень хорошо понимали, чем может закончится это противостояние на сербском аэродроме для всего мира.
Из воспоминаний заместителя госсекретаря США Строуба Тэлботта: «В какой-то момент среди ночи НАТО получило сообщение, что российские транспортные самолеты Ил-76 с десятью тысячами солдат поднялись в воздух и направляются в Косово, несмотря на то что Венгрия и Румыния запретили им пересекать свое воздушное пространство».
Строуб Тэлботт: «На протяжении всего кризиса Борис Ельцин вел себя тише воды ниже травы. Я не знал, действительно ли он одобрял планы и отдавал приказания, да и вообще представлял ли себе, что происходит. Пока наш самолет летел домой, Клинтону наконец-то удалось связаться с Ельциным и попросить его распорядиться, чтобы командующий российскими войсками генерал Заварзин договорился с генералом Джексоном и покончил с противостоянием в аэропорту. Ельцин, похоже, о Заварзине никогда не слышал, хотя в тот же день присвоил ему очередное военное звание. Клинтону пришлось по буквам диктовать Ельцину фамилию. Затем Ельцин передумал и сказал:
- Да ну их, этих генералов, Билл! Эту проблему можем решить только мы с тобой!
Он предложил им встретиться немедленно, если необходимо, - на корабле или даже подводной лодке…»
Военные не просто были готовы отстоять аэропорт, но и защищать своих славянских братьев, но горе-политики их в очередной раз предали.
Это сейчас из этого временного отрезка, когда нам известны подробности того, кто правил Россией в далеком 99-м году, у нас не возникает недоумения, почему мы предали Югославию. Дело в том, что политики не собирались воевать или возвращаться на Балканы. Они со всей олигархической жадностью и демократической толерантностью пытались продемонстрировать свой пацифизм и равнодушие к проблемам Восточной Европы.
Именно поэтому 12 июня 99-го года в Кремле приближенные к телу ЕБН политики испытывали невероятный страх и демонстрировали панику, пока решали, кто доложит о случившемся главному алкоголику страны, исполняющему по воле рока обязанности Президента России.
Доложить выпала честь Игорю Сергееву. Александр Волошин был знатоком настроений Президента, и сумел не только правильно подобрать слова, но и убедить Ельцина, что это он самолично дал пощечину НАТО и Америке. Выслушав доклад, Борис Николаевич, произнес свою уже знаменитую фразу: "Ну, наконец, я щелкнул по носу…".
- "Вы, Борис Николаевич, не щелкнули - вы врезали по физиономии!"
Ельцин заключил Сергеева в объятия.
Это потом ЕБН проспится и, поняв, что ослушался своих хозяев, побежит докладывать в вашингтонский обком, что, дескать, погорячился, и начнет давать заднюю. Это уже после этого наши политики сдадут американцам Югославию, в подтверждение своей послушности им и демонстрируя лояльность к происходящему.
Позже в своих воспоминаниях Мадлен Олбрайт напишет: «Президент Ельцин позвонил президенту Клинтону и предложил укрыться вдвоем на «корабле, подводной лодке или каком-нибудь острове, где никто нам не помешает», чтобы спокойно решить проблему».
А 12 июня 1999 года Мадлен Олбрайт не была столь спокойна, впрочем, как и ее заместитель Строуб Тэлботт. Накануне этой даты он завершил переговоры в Москве и летел домой. Когда его самолет пролетал над Белоруссией, позвонил помощник Президента Клинтона Сэнди Бергер и рассказал о броске русских в Приштину, а затем приказал возвращаться в Россию.
Был ли этот разворот похож на знаменитый разворот Примакова над Атлантикой? Да, он касался той же темы - ситуации вокруг Югославии, и на кону стояла судьба целой страны. Но Примаков продемонстрировал жест нежелания говорить с Америкой, а Строуб Тэлботт явно почувствовал себя не в своей тарелке и вынужден был вернуться для прояснения ситуации. То есть даже тогда Россия пыталась проделывать сиюминутные демарши неповиновения, и еще временами заставляла американцев попасть в тупик собственного непонимания той самой загадочности русских, о которой столько всего написано.
Мадлен Олбрайт волновал только один вопрос - был ли это праздник неповиновения власти в исполнении российских военных, или все-таки Кремль ведет двойную игру за спиной у США.
Но в Москве Тэлботта, вместо ответов, ждало еще больше загадок и вопросов. Российские политики продемонстрировали ему не только полнейший хаос и бардак, но и заставили усомниться в том, что в Кремле вообще кто-то был в курсе броска на Приштину.
Игорь Иванов разговаривал по телефону с Мадлен Олбрайт, уверяя, что произошло недоразумение, и никакого броска на Приштину нет, так как он только что звонил в Министерство Обороны.
Оставалось понять, кто лжет: Иванов американцам, или российские военные Иванову.
А в Министерстве обороны Тэлботта ждал целый спектакль!
Строуб Тэлботт: «Иванов вывел меня в соседний зал, где стоял тяжелый жирный дух недоеденных пицц и хот-догов, которые нам доставили несколькими часами ранее.
- Я вынужден с сожалением информировать вас, - сказал Иванов, - что колонна российских войск случайно пересекла границу и вошла в Косово. Им отдан приказ в течение двух часов выйти из провинции. Министр обороны и я сожалеем о таком развитии событий…
Иванов сделал официальное заявление и зачитал его в прямом эфире Си-эн-эн. Позднее мне сообщили, что Сергеев так рассвирепел, что ему лгали его собственные люди - а он в силу этого вынужден был снова и снова лгать нам, - что он не смог больше смотреть нам в глаза…»
Это теперь уже известно, что подготовкой этой операции занимался разведчик Юнус-бек Евкуров, нынешний президент Ингушетии, что говорит о том, что бросок в Приштину тщательно готовился нашей разведкой.
В июне 1999 года Евкуров находился в сербо-боснийском городе Углевик в составе российского контингента в Боснии и Герцеговине под эгидой SFOR.
В интервью с Юнус-беком Евкуровым (на момент освещаемых событий - майором) стало известно, что, начиная с конца мая 1999 года группа в составе 18 бойцов ГРУ тайно проникла на территорию аэропорта Слатина и фактически контролировала его до подхода десантного батальона. Все обстоятельства данной операции до сих пор засекречены.
13 апреля 2000 года Юнус-беку Евкурову присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда». По словам Евкурова - за бросок на Приштину российских десантников.
Click to view«Нас было 18 человек, этого было вполне достаточно. Операция подготовки броска началась за месяц. Именно тогда накалилась обстановка и пошли слухи, что в Приштину могут зайти американцы. За месяц и была спланирована эта операция. Британцы и американцы были удивлены, когда увидели приготовленные блокпосты и русских солдат, готовых держать оборону.»
Заметьте, ключевая фраза в том, что «операция готовилась за месяц», то есть заранее. Это теперь понятно, что и Генштаб, и разведка были не просто в курсе, а сами готовили этот бросок. Нужно было только дождаться подкрепления, в виде основных сил РФ, которую планировали произвести с воздуха: военно-транспортные самолеты ВВС России должны было были перебросить не менее двух полков ВДВ и тяжелую военную технику.
12 июня 1999 года с полным основанием можно назвать маленькой победой России. И обеспечили ее не дипломаты и политики, а десантный батальон, заброшенный разведкой и Генштабом.
Жаль только, что мир уже изменился до неузнаваемости, и нам в те далекие дни это наглядно продемонстрировали Венгрия (член НАТО) и Болгария (союзник НАТО). Именно они отказали России в предоставлении воздушного коридора, поэтому наши двести десантников остались один на один с силами НАТО в маленьком аэропорту Слатины.
Таким образом, российские миротворцы находились в Косово вплоть до 2003 года и в итоге были выведены. В апреле 2003 года начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин заметил: «У нас не осталось стратегических интересов на Балканах, а на выводе миротворцев мы сэкономим двадцать пять миллионов долларов в год».
Двести десантников России в 1999 году противостояли целому НАТО. И весь мир это увидел. Могли бы мы принять бой в аэропорту Слатины? Безусловно могли.
Но вступить в военное противостояние с НАТО Россия не была готова физически. Она уже была измотана первой чеченской войной. Кроме это нас постоянно кошмарили терактами.
Экономика России была полностью разрушена. А впереди, в августе 1999 года, наши заокеанские «друзья» уже приготовили нам очередной сюрприз: после переброски ваххабитов в Дагестан, Россия была вынуждена начать Вторую Чеченскую войну, бороться с терроризмом и постоянно залатывать кровоточащую рану на Северном Кавказе.
Но бросок в Приштину был безусловно нашей маленькой Победой. Именно тогда мы показали американцам, что не собираемся становится их рабами.
Кто-то волен считать, что это провальная операция, но только не я.
Дело в том, что американцы искали ответ на мучающий их вопрос: лгут им политики или самих политиков подставили российские военные, продемонстрировав свое неповиновение. А вопрос изначально был некорректный.
Им нужно было искать ответ на другой вопрос: не вышел ли Кремль из-под контроля и влияния американцев?
В связи с этим хочу напомнить еще немного о событиях тех дней. Из воспоминаний того же Тэлботта:
«В пятницу, 11 июня, - вспоминал Тэлботт, - я приехал в Кремль на встречу с Владимиром Путиным, секретарем Совета безопасности, Путин не высовывался, избегал конфликтов и паблисити, а потому оставался на периферии нашей панорамы российской политики.
Встретившись с Путиным, я поразился, насколько ненавязчиво он способен внушить ощущение самообладания и уверенности в себе. Внешне он очень отличался от руководства страны - невысокий, худощавый и физически развитый; остальные были выше его, а большинство - на вид перекормленные. Путин излучал управленческую компетентность, способность добиваться результатов без суеты и лишних трений.
Если Ельцин и Черномырдин, по терминологии одного ученого, «горячи», то Путин, вероятно, - самый «прохладный» русский, которого я встречал. Он слушал с вниманием, которое казалось столь же расчетливым, сколь и вежливым.
Мне, как и остальным, он дал понять, что проделал домашнюю работу и прочел мое досье, подготовленное разведслужбами… С одной стороны, это вроде бы лестно («я вас знаю»), с другой - нервирует («я все про вас знаю»). Могу вообразить, как он проводил разбор полетов с агентами, которыми руководил в Восточной Германии, или допрашивал пойманных шпионов, уже обработанных его более жесткими коллегами… Путин выразил удовлетворение тем, что война в Косове сменилась миром.»
Такие умные и прагматичные американцы не сумели разглядеть в этом неприметном и скромном разведчике не только будущего Президента России, но, в первую очередь, будущую угрозу для самих себя!
Им и в голову не пришло, что за броском в Приштину стоит Путин и команда силовиков, которые в самом ближайшем будущем проведут операцию «Наследник» и отправят недееспособную американскую марионетку Ельцина, управляющего Россией, на заслуженный покой.
А в Мюнхене Путин лишь озвучит то, что он начал делать еще в 1999 году в Приштине.
Но это уже будет совсем другая, достойная страница в Новейшей Истории России.
Ни Мадлен Олбрайт, ученица Бжезинского, ни ее замы, не разглядели тогда в неприметном разведчике Путине того самого человека, который собственноручно щелкнул им прямо по носу броском десантников в Приштину.
Но, если бы мы тогда не сделали шаг назад, то, возможно сейчас не было бы не только маленькой Югославии, но и самой России.
Знала ли об этом наша разведка и Генштаб? Я думаю, что в этом нет никаких сомнений. Именно поэтому Россия была не готова вступить в открытое противостояние с НАТО. Ее просто разрезали бы на куски, в виде Сибири, Урала, Северного Кавказа, и затем окончательно добили.
Главный урок, который преподнес новый гегемон в Восточной Европе, в первую очередь, был усвоен нами: если бы мы вступили в военный конфликт в Югославии, то следующими в адский раскроечный цех была бы приглашена сама Россия.
В глобальном смысле это стало бы катастрофой для всех маленьких стран, дружественных нам.
И пусть кто-то видит в ситуации с Югославией только то, что политики России предали ее и отдали на растерзание вандалов.
Главное, что сами сербы нас поняли и простили. Иначе бы они не поехали воевать ополченцами на Донбасс, с целью защитить своих русских братьев.
Югославия всегда будет кровоточащей раной в сердцах россиян. Это по-настоящему наша боль и вина.
Черноглазой девчонкой растерянной
Ты стоишь на другом берегу.
Но добраться до этого берега
Не могу, не могу.
Над вечерним Дунаем разносится
Белый цвет, белый цвет,
Белый цвет…
И на память мелодия просится
Прошлых лет, прошлых лет,
Прошлых лет...
За ночь под свинцовым градом,
За то, что меня нет рядом,
Ты прости, сестра моя -
Югославия!
За смерть под дождём весенним,
За то, что не стал спасеньем,
Ты прости, сестра моя -
Югославия!
Источник: cont.ws.