США никогда не хотели принимать беженцев
США никогда не хотели принимать беженцев
США всегда были щедрой страной: с 1948 года туда приехали более 4 миллиона беженцев. Однако, несмотря на нашу репутацию приюта для угнетенных, прием новых беженцев всегда вызывал весьма противоречивые чувства. Для многих политиков теракты в Париже стали мощным сигналом о необходимости прекратить принимать беженцев из Сирии в США.
23.11.201571251
КОНТЕКСТ
Конгрессмены против сирийских беженцев
Русская служба «Голоса Америки»20.11.2015
США: горячие споры о сирийских беженцах
Русская служба «Голоса Америки»18.11.2015
Возлюби беженца своего
Радио Свобода11.11.2015
Для многих политиков теракты в Париже стали мощным сигналом о необходимости прекратить принимать беженцев из Сирии в США. Риск того, что Исламское государство может отправить в США террористов, скрывающихся под маской беженцев, как утверждает теория, перевешивает привычную склонность Америки к тому, чтобы принимать у себя отчаявшихся людей со всего мира. «Наша нация всегда была гостеприимной, однако мы не можем позволить террористам извлечь выгоду из нашего сострадания, - заявил спикер Палаты представителей Пол Райан (Paul D. Ryan) во вторник, 17 ноября. - Сейчас настал момент, когда лучше оставаться в безопасности, чем проявлять сочувствие». К середине прошлой недели более половины губернаторов США объявили о том, что их штаты не будут принимать у себя беженцев из Сирии. После парижских терактов многое изменилось.
Однако на самом деле никаких серьезных изменений не произошло. Резкие протесты против приема относительно небольшого числа сирийских беженцев - гораздо меньшего количества беженцев, чем пообещала принять Франция уже после парижских терактов - не стали каким-то исключением: это скорее правило. Да, США всегда были щедрой страной: с 1948 года туда приехали более 4 миллиона беженцев. Однако, несмотря на нашу репутацию приюта для угнетенных, прием новых беженцев всегда вызывал весьма противоречивые чувства. Сирийские беженцы выделяются лишь в одном отношении: они и те люди, которые прибыли в страну после 11 сентября, стали объектами самой тщательной проверки во всей американской истории.
Политика США в отношении беженцев берет свое начало с момента окончания Второй мировой войны. В 1930-е и 1940-е годы Америка не захотела принять у себя тысячи евреев, спасавшихся от Третьего рейха, несмотря на то, что наши иммиграционные квоты это позволяли. Политики оправдывали свои действия тем, что среди приезжающих евреев могут скрываться немецкие шпионы и подрывные элементы, однако главной причиной такого пренебрежения, вероятнее всего, стал антисемитизм.
После войны президент Гарри Трумэн (Harry S. Truman) и его союзники на Капитолийском холме призвали Конгресс разрешить принять в США беженцев из Европы. Финансовой помощи разоренным войной странам было недостаточно, утверждали они: США несут моральное обязательство принять у себя некоторую долю беженцев. Несмотря на то, что Америке было хорошо известно об ужасах нацистских лагерей смерти, Конгресс этому воспротивился. Потребовалось три года, чтобы в 1948 году он, наконец, принял Закон о беженцах, благодаря которому в следующие два года в страну приехали более 200 тысяч европейцев (в основном этнических немцев). Это закон был дискриминационным в отношении католиков и евреев, и Трумэн даже хотел воспользоваться своим правом вето, потому что закон не соответствовал «американскому чувству справедливости». Тем не менее, именно с этого закона началась официальная иммиграционная политика США. Вместе с законом о беженцах 1953 года он позволил въехать в США почти 600 тысячам беженцев из Европы.
В 1956 году президент Дуайт Эйзенхауэр (Dwight Eisenhower) должен был убедить недоверчивую американскую общественность в том, что национальные интересы Америки требуют принять у себя беженцев из Венгрии. Венгерское восстание против советского режима было жестоко подавлено, и около 200 тысяч беженцев хлынули в Австрию и Югославию, спровоцировав дестабилизацию в этих двух странах, не успевших оправиться от Второй мировой войны. Оппоненты такого решения утверждали, что вместе с беженцами в США могут попасть коммунистические шпионы и саботажники, которые причинят вряд их стране. Сторонники настаивали на том, что США несет нравственную ответственность перед венгерскими повстанцами и принявшими их европейскими странами - особенно с учетом того, что американское правительство подталкивало их к восстанию посредством своей пропаганды на Радио «Свободная Европа».
Администрация Эйзенхауэра попросила помощи у компаний, специализировавшихся на связях с общественностью, чтобы создать положительный образ иммиграционной программы и «продать» венгров американской общественности. В течение всего следующего года американцев усиленно обрабатывали, снова и снова рассказывая им историю о венгерских борцах за свободу, сравнивая их с американскими патриотами и делая акцент на их любви к свободе и демократии. В конечном итоге США приняли 38 тысяч венгров, многие из которых прошли проверку в Кэмп-Килмер.
В дальнейшем каждая новая волна беженцев встречала точно такой же прием. 200 тысяч кубинцев, которые прибыли в США в 1959-1962 годах после прихода к власти Фиделя Кастро, были преимущественно белыми представителями среднего класса, получившими профессиональное образование, однако это не помогло смягчить реакцию американцев, особенно жителей Южной Флориды, которые в полной мере ощутили на себе последствия миграционного кризиса. Пока национальные СМИ расхваливали героизм беженцев и «американские» ценности, письма, адресованные политикам и гражданским лидерам, обнаруживали нарастающий гнев и недовольство в Майами. В течение следующих пяти десятилетий жители Южной Флориды приняли у себя множество беженцев с Кубы, а также из Никарагуа, Гаити, Венесуэлы и Колумбии. Сегодня Майами является местом одного из самых успешных латиноамериканских деловых сообществ в США, однако демографический сдвиг отпугнул многих белых американцев, которые чрезвычайно негативно восприняли культурную трансформацию «своего» города.
Опросы, проведенные в 1970-х годах, показали растущее недовольство в связи с прибытием вьетнамцев и других представителей народов Юго-Восточной Азии, спасавшихся от войны во Вьетнаме и ее негативных последствий. Репортажи о высоком уровне смертности среди вьетнамцев и о грязных лагерях для беженцев в Таиланде не смогли изменить общественное мнение: к 1979 году только 32% опрошенных американцев были готовы принять у себя беженцев из Юго-Восточной Азии, а правительство, между тем, отчаянно пыталось найти тех, кто готов оказать им спонсорскую помощь. Американцы жаловались на то, что эти беженцы не «поддаются ассимиляции», что они политически неблагонадежны, что это эгоистичные мигранты, которые прибыли, чтобы подорвать систему социального обеспечения. Недовольство становилось причиной конфликтов во множестве городов по всей стране, от Филадельфии до Лос-Анджелеса.
В период холодной войны Куба и Вьетнам (вместе с советским Союзом) стали главными источниками беженцев. Как и в случае с Венгрией, Белый дом взял на себя руководящую роль в разработке миграционной политики, а в 1980 году Конгресс принял Закон о беженцах, который несколько увеличил роль общественности в решении вопросов, касающихся беженцев. С тех пор Белый дом совместно с Конгрессом выписывал ежегодные квоты на прием беженцев, согласно которым США принимали определенное число мигрантов из различных стран мира. Эти квоты отражали геополитические и внешнеполитические интересы США, а также их гуманитарные обязательства.
Однако теракты 11 сентября коренным образом изменили миграционную политику США. После этих терактов администрация Джорджа Буша-младшего внесла в нее изменения, чтобы общественность смогла ощутить себя в большей безопасности. И жертвами этих изменений стали беженцы. Ежегодные квоты остаются невыполненными: только в 2013 году США максимально приблизились к выполнению квот - впервые после 11 сентября. Сегодня беженцы сталкиваются с огромным множеством бюрократических препятствий: их проверяют национальные и международные разведывательные агентства, у них снимают отпечатки пальцев и другие биометрические данные, чтобы проверить их на причастность к террористическим группировкам. Их проверяют на наличие различных заболеваний. Чиновники проводят с ними множество собеседований. Коротко говоря, они должны доказать, что они достойны того, чтобы получить убежище в США.
Госдепартамент утверждает, что беженцам приходится ждать в среднем 18-24 месяца, пока идет их проверка, однако сотрудники гуманитарных организаций на местах говорят, что ждать приходится гораздо дольше. Кроме того, беженцам, как и другим иммигрантам, никто не гарантирует визу в США. Не существует никаких «листов ожидания», и процесс отбора может оказаться совершенно непредсказуемым. Даже иракские и афганские переводчики, которые ранее проверялись, чтобы работать с представителями американских вооруженных сил, сталкиваются с множеством сложностей, пытаясь добиться статуса беженцев или специальных виз для иммигрантов. Если даже те, кто уже прошел двойную проверку, зачастую не получают визу, люди без связей сталкиваются с гораздо более серьезными препятствиями.
На минувшей неделе политики не раз говорил о том, что сирийские беженцы, большинство из которых молодые мужчины, путешествующие в одиночку, представляют собой угрозу. Однако именно таким молодым людям, путешествующим в одиночку, чаще всего отказывают в визах, если им не удается доказать, что их действительно преследуют. В США благосклоннее всего относятся к женщинам и детям, старикам и жертвам пыток, а также религиозным меньшинствам. Люди, у которых есть семьи, также имеют более высокие шансы на получение визы.
Какой бы щедрой ни была наша политика по отношению к беженцам, основное бремя вынуждены брать на себя те страны, которые граничат с зонами кризиса. В лагере беженцев Заатари в Иордании, недалеко от сирийской границы, к примеру, в настоящий момент живет 80 тысяч человек. Верховный комиссар по делам беженцев ООН сообщает, что только 1% беженцев уезжает в третьи страны, такие как США. То есть те беженцы, которых мы принимаем, это лишь капля в море.
В сентябре администрация Обамы объявила о том, что она увеличит ежегодную квоту на беженцев в течение следующих двух лет, чтобы принять в Америке большее число сирийцев. Квота, которая уже в течение десятилетия держится на уровне 70-80 тысяч, будет увеличена до 100 тысяч к октябрю 2017 года. Это будет самая большая квота на прием беженцев с 11 сентября. Однако квоты распределяются по регионам, а не по странам, поэтому сирийцам приходится соперничать с множеством других народов. В 2012 году, когда президент Сирии Башар аль-Асад жестоко подавил восстания, только 31% беженцев из Сирии были приняты в США. В этом году, несмотря на гражданскую войну и подъем Исламского государства, только 1 682 беженца попали в США из Сирии - это всего 2,4% от общего количества принятых беженцев. Администрация обещает, что, по крайней мере, 10 тысяч из 85 тысяч беженцев в следующем году будут сирийцами, однако в реальности эта цифра может оказаться намного меньше.
Возможно ли, что вместе с беженцами в США проникнут террористы? Ни одна система не гарантирует 100-процентную безопасность. Даже туризм может нести в себе потенциальную угрозу: братья Царнаевы, которые устроили теракт во время Бостонского марафона, приехали в США по туристической визе в 2002 году и получили вид на жительство, когда их родителям было предоставлено официальное убежище. Как американские чиновники могут спрогнозировать, превратятся ли дети беженцев в террористов на американской земле?
Страхи и подозрения вполне объяснимы. Однако мы не всегда можем защитить себя от убийц, которые родились и выросли в Америке. Мы живем в обществе, которое не способно гарантировать нам безопасность на улицах, университетских кампусах, кинотеатрах, церквях и школах.
60 лет назад Эйзенхауэр напомнил американцам, что США должны взять на себя ответственность за помощь жертвам угнетения. Это остается справедливым и по сей день. Отказ уязвимым слоям населения других стран - многих из которых мы сами сделали уязвимыми - в возможности обратиться с прошением о предоставлении убежища противоречит всему тому, за что наша страна долгое время боролась. Если страх парализует наши движения, диктует нам нашу политику и уничтожает гуманитарные традиции, тогда те, кто желает нам навредить, действительно добьются своего.
Оригинал публикации
Опубликовано 21/11/2015