О том, что невыразимо.
Очень длинный невыразимый отчёт со спасибами поимённо и в целом :)
Сегодня мне снилось, что я сноходила по лесу и у моста, а за мной гонялся дух дедули графини фон Цинцендорф. На работу надела не палантин, а факультетский шарф. В кармане жилетки нашла ведьмин мешочек от класса Диффендо, а в кармане пальто - сноходческие символы. Лили Йенсен вчера правильно выразила моё состояние: кажется, что если не разбирать вещи, то ещё можно будет вернуться. Олег разбирает вещи, а я отодвигаю коробку с самым волшебным подальше, показываю семейству фантики и наклейки из посылки от фабрики Вилли Вонки, а нам крутят пальцем у виска: "взрослые же люди!"
И вся прожитая неделя - огромный такой волшебный паззл, на кусочках которого двигаются люди - персонажи и игроки, -моменты, эмоции:
Адалинда - и так далее - фон Цинцендорф и её веское "нет", покорившее меня как любителя мизантропов и жёстких персонажей. Внезапно возникший на балу граф фон Цинцендорф, когда мы уже видели одетую и собравшуюся Адалинду. И Алёна Горячих, которая в конце игры созналась, что "страшно мимишится" и сначала боялась, что не получится быть той самой аристократкой. Алёна и Адалинда, без вас обеих я бы вообще не справилась со всем происходящим.
Рун, рядовой Бубенчик, и просто котёночек, которая бесконечно предлагает всем печеньки и конфеты, а потом рассказывает нашу любимую историю про страстный секс и длинные волосы, и абсолютно всё делает с таким невероятно пушистым видом, что ты убеждён: у неё полный рюкзак бабочек и радуги. А потом она называет Монти Ротчеффа нахалом и поступает на Везервакс. А в воскресенье чудесная и добрейшая Танюша Попова выходит на балкон с красными глазами, когда я играю в комнате "Панихиду по апрелю", потому что все песни в этот день кажутся прощальными и про нас, и про сказки.
Глория Валентайн, с которой мы по вечерам порывались усыпить, обездвижить и обеззвучить Рун после её радужных посиделок в гостиной. Глория писала лекции изумительным печатным почерком с той же скоростью, с какой я не успевала за Войничем своими иероглифами. Таня Гармс - архитектор, автор чудесных украшений, организатор фестивалей, талантливейшая девушка. Человечек, чьи свадебные фото, сделали моим глазам и чувству прекрасного рай!
Кэри Харви, без которой наша команда первого курса Рутерфорда была бы неполной, Кэри, тратившая последние остатки голосовых связок на то, чтобы мы втроем смогли поддержать своих на квиддиче. "Если в течение 10 минут мы не найдём, кто нас отаппарирует в Дабл-Трабл, я сама туда уйду". "Вы страшный человек, мисс Харви, Вы словом убить можете". "Мама говорит, что я ещё не Даша". Даша, "Радости вода" - это про нас, про настоящий и добрый Рутерфорд, знакомый нам по этой одной, первой и последней сессии. Повезло же встреть его таким.
Дэмиан Дэрроу, злящий меня всем собою целиком круглосуточно, кроме тех моментов, когда мы работаем командой - походы в лес, где он был незаменим, квиддич, где мы болели за него и после которого очень волновались, что наш Дэрроу заболеет. И очень славный Миша Аронов, благодарящий меня на прощание за возможность ругаться всю игру.
Хая Кейн, наша старшая курса, вбегает в комнату с криком: губы дрожат, саму трясёт, "я сделала это! получилось!" - лицо сияет золотом. Хая, приносившая в жертву всё самое дорогое ради нас. Хая старается держать себя в равновесии: "Вы - моя новая семья, я сделаю всё, что будет необходимо". Хая дружит с красными колпаками, запрещает нам атаковать их, Хая приводит их на финальный матч, и они честно всю игру кричат "Руттерфорд" и "Утка смерти Моратону", потрясая веточками наподобие чирлидерских помпонов. Аня Тимофеева, Крапива, прекрасная художница, чей волшебный номер с последнего Сибкона о ролевике-маляре слился для меня воедино с этой игрой: это всё о настоящем чуде, о том, зачем мы это делаем, как и почему мы проживаем жизни своих героев, как не хотим взрослеть и не хотим смиряться с тем, что нам говорит повседневность.
Шон МакФлай получает Ступефай и убегает искать колпаков за минуту до похода за горицветками, а в итоге теряется не он, а Дэрроу со сломанной рукой. Ждём профессора Мак'Гольм, её всё нет и нет, Шон, только что стоявший с нами, вбегает с улицы: "Я нашёл её! Я зашёл в туалет и меня выкинуло в Дабл-Трабл!" И прекрасное: "Сейчас сгоняю в бар и приведу вам братюню," - и Шон идёт к тёмной каморке домовиков. Гриша, спасибо за то, что спровоцировал меня попеть в последний день, мне этого очень не хватало. Играй, пой, пиши, всё будет!
Во второй день в колледже я готовлюсь умирать от голода с самого утра, Оливер отправляет меня в буфет, а там божественно прекрасная тётя Верджи, чай, кофе, бутерброды, сладости, тепло и аппетитные запахи правильного утра. Только там первые сутки я чувствовала себя уютно и спокойно. Спасибо Вам за эту титаническую работу, проделанную для нас всех! Ирина, мы с Олегом вчера исходили восторгом над твоими работами, - такая удивительная, такая светлая, такая весёлая и такая талантливая. "Мы в восхищении, королева в восхищении!"
Моргана стряпает в буфетике мааааленькие прекрасные булочки, я намазываю на булочку джем и мир становится такой чудесный-чудесный, весёлый и очень радужный. Вот вам настоящая колдокулинария! Спасибо тебе, дорогая! Моргана всегда поддерживает и помогает, учит меня всему, о чём ни попрошу. А потом в гостиной передаёт через меня хулиганки Дэрроу.
Эрик Тайлер ругается на нас за то, что после распределения мы потеряли Хаю. Эмбер прыгает с нами у кромки квиддичного поля и простуженным голосом кричит: "Норьежка, мочи их! Что ты нежничаешь!" Эмбер создаёт то самое важнейшее ощущение - "мы одна команда, это мой факультет, мы должны сделать так, чтобы нами гордились". Эмбер стоит и ждёт нас всех на светящемся мосту после прогулки через самый изумительный, самый волшебный в мире лес, где ты боишься пропустить хотя бы один огонёк, где ты стараешься не плакать, идя прощаться со сказкой.
Кэтрин Льюис приносит мне самое смешное зелье за всю игру и до захода солнца мы с МакФлаем и Морганой несем полную чушь. Журналистка спрашивает меня, что я думаю о профессуре и колледже, а я прошу помощи на стороне: "Ты же не можешь заставить меня говорить, правда?" - "Не могу заставить тебя говорить? Нет, - отвечает Моргана. - Силенциум!". Кэтрин приносит с собой на обед лопатку и вату, Кэтрин снимает с меня несмешные хулиганки. Наша прекрасная Катенька оказалась единственной, кто верно угадал мой факультет, Катенька объяснила заранее, что к чему, Катенька удивила меня рассказами о том, как люди годами путают её и Кэтрин Льюис.
Софи Льюис позволяла опираться на её позитив, рассказывала о невероятной прогулке со сноходческим дементором. Марина ехала с нами туда и обратно, делилась воспоминаниями о своих прошлых играх, а потом болтала с нами о пережитом до самой ночи, заряжала восторгом, уважением и любовью ко встреченным людям.
Дамиан Норьега, я помню наш спор про стихи, жги, а то вдруг рукописи не горят! :)
Спасибо каждому за что-то своё, особенно впечатавшееся в память:
Последнему русскому, Александру Ротчеффу, - за то, что открываешь шкаф в комнате, а там - чёрные крылья! За то, что Рун удивляется, как лебедь может быть опасным. За то, что помог брату с горицветкой, хоть медведики всё-таки и умудрились её рвануть.
Азаведе - за то, что ходил к нам со злобным видом и страшно раздражал. Косте - за то, что считал нас милыми и волновался, что мы попадёмся Азаведе на покруциатить.
Шарлотте Дюпрэ - за то, что ты отлично понимала Мариэтт и никогда не была занозой, за тюленио и готовность поговорить начистоту.
Еве Грунвальд - за то, что не сдалась и стояла на воротах, без тебя бы команда не смогла играть, ты умничка, и никогда не должна переживать из-за мелочей. За то, что унесла меня от прогоревшей горицветки и потушила. За возможность посмотреть на Кукулькана.
Мисс Мелман - за науку и помощь первокурсникам, за наши ведьмины мешочки, за чудесную дипломную работу, за невероятную честность в игре и предельное сохранение персонажа в рамках выразимого.
Доминику Тайлеру - за "грёбаный Рутерфорд: БЕЖИМ! Куда бежим? Зачем бежим? А как именно бежать? А есть ли возможность обойтись без этого?" Доминику и Захарии Ротчеффу - за то, что вы летающие мегачеловеки, и наша команда так забивала!
Квентину Ремиларду - за наши снитчи, за то, что без тормозов кидался на соперников грудью и тормозил их. Олег-Оливер до сих пор выражает всяческие респект и уважуху :)
Норьежке - за то, как зверски ты летаешь на поле, за разлетающиеся листья вокруг кучи тел на финальном матче, за то, что ты в своё время тоже полюбила этот факультет и готова была рвать за него.
Рональду Гранту - за неподражаемый образ мастера ядов. За непробиваемую интеллигентность и за налитое нам на посвящении вино.
Прии Льюис и Блэр Ротчефф - за самоотверженную работу в колдокрыле и за все залеченные на Мариэтт раны и ожоги. За то, что вы были и были замечательными.
Николь Аберлин - за возможность перевести астрологию на разговорный язык, за удивительный характер и за наш почти невыразимый разговор о двух космограммах.
Августине Боллз и Николасу МакФлаю - за то, что повозились с нами перед ЗоТС, помучились и показали чары.
Профессору Льюису - за самого настоящего профессора-чудака, академические чудаки выглядят именно так, да, именно такими я их всех из своей невыразимой жизни и знаю и именно по таким я скучала, завязав с наукой. За "я не беру взятки, особенно не беру взятки коньяком, если не коньяком, то не беру другим алкоголем, и если уж совсем ничем этим не беру, то не беру взятки едой". За постановку экзистенциальной проблемы: что будет, если аппарировать себе в жопу?
Иеремии Ротчеффу - за "зонт не раскроется".
Лилиан Старк - за дружелюбие, обнимашки и за жуткую историю, переданную в Дабл-Трабл как "дементор не хочет сосать Валентинку! А ей нужно!".
Тадеушу Хотетовскому - за "пиздец, это так отвратительно и прекрасно одновременно, ну-ка, заебошь что-нибудь менее разрывное!", за чувство юмора и удивительную способность материться качественно и ругаться остроумно, ценю, как филолог.
Дедулику - за Дабл-Трабл, за весёлую атмосферу, за "я тоже не могу это слушать" и "затылочек!".
Профессору Цалель - за "я хочу пирамиду Рутерфорда в следующем году" и "я знаю, как выглядели маги эпохи строительства пирамид: вингардиум левиоса большая каменюка, вингардиум левиоса большая каменюка..."
Эмилю Войничу - за искреннее изумление на лице, когда я, выскочив из леса от акромантула, первым делом стала просить у всех противозачатку. И за прекрасный образ жёсткого, страшсла и ужасла профессора.
Миттриусу Гессу - за Марту Гесс, за спонтанную скрипку, за дементора, вальсирующего под эти звуки прямо на нас с Морганой, за вечерние подвывания дементоров под нашим балконом. За потрепаться об астрологии на экзамене.
Профессору Эрин Мак'Гольм - за ультимный флоридус! Это было божественно! Я бы хотела видео этого флоридуса на память.
Балтазару Кейну - за феерические мантии, за примеры на этике магии, которые, на самом деле, очень помогли быстро и на месте достроить персонажа. Артёму - за то, что после игры подошёл к первачкам и очень душевно и по-человечески поинтересовался нашими впечатлениями.
Отдельное спасибо Филиппе Боллз, родной нашей Кнопке. Хоть ты и не смогла приехать, ты сделала для меня больше, чем кто-либо: втянула меня в эту чудесную игру, спасибо за шанс увидеть хотя бы последнюю сессию колледжа Мэйфлауэр.
Невероятных размеров благодарность и любовь: егерям, создававшим опасности, следившим за порядком, помогавшим отыграть, если ты тупишка и забыл эффекты. Вы - мегачеловеки! Вы вообще спали?
Мастерской группе следует вообще в ножки упасть, но я буковками не умею. Ребята, знайте, что вы сделали не просто игру, вы сделали чудо и магию, вы создали для нас сказку - волшебную, красивую, по-настоящему страшную, адреналиновую, честную и запоминающуюся на всю жизнь. Спасибо вам за это!
И всем-всем-всем: вы прекрасные и удивительные, если я не написала ещё больше имён, то только по собственному раздолбайству и ограниченности во времени. Знайте, что большую часть игры, я смотрела на вас всех, наблюдала, интересовалась, восхищалась - и людьми, и героями.
Спасибо стотысячное всем, кто был, кто создавал, кто играл, кто был хоть как-то причастен.
С ностальгией,
Мариэтт Лотвилль,
Мария Фёдорова.
Сегодня мне снилось, что я сноходила по лесу и у моста, а за мной гонялся дух дедули графини фон Цинцендорф. На работу надела не палантин, а факультетский шарф. В кармане жилетки нашла ведьмин мешочек от класса Диффендо, а в кармане пальто - сноходческие символы. Лили Йенсен вчера правильно выразила моё состояние: кажется, что если не разбирать вещи, то ещё можно будет вернуться. Олег разбирает вещи, а я отодвигаю коробку с самым волшебным подальше, показываю семейству фантики и наклейки из посылки от фабрики Вилли Вонки, а нам крутят пальцем у виска: "взрослые же люди!"
И вся прожитая неделя - огромный такой волшебный паззл, на кусочках которого двигаются люди - персонажи и игроки, -моменты, эмоции:
Адалинда - и так далее - фон Цинцендорф и её веское "нет", покорившее меня как любителя мизантропов и жёстких персонажей. Внезапно возникший на балу граф фон Цинцендорф, когда мы уже видели одетую и собравшуюся Адалинду. И Алёна Горячих, которая в конце игры созналась, что "страшно мимишится" и сначала боялась, что не получится быть той самой аристократкой. Алёна и Адалинда, без вас обеих я бы вообще не справилась со всем происходящим.
Рун, рядовой Бубенчик, и просто котёночек, которая бесконечно предлагает всем печеньки и конфеты, а потом рассказывает нашу любимую историю про страстный секс и длинные волосы, и абсолютно всё делает с таким невероятно пушистым видом, что ты убеждён: у неё полный рюкзак бабочек и радуги. А потом она называет Монти Ротчеффа нахалом и поступает на Везервакс. А в воскресенье чудесная и добрейшая Танюша Попова выходит на балкон с красными глазами, когда я играю в комнате "Панихиду по апрелю", потому что все песни в этот день кажутся прощальными и про нас, и про сказки.
Глория Валентайн, с которой мы по вечерам порывались усыпить, обездвижить и обеззвучить Рун после её радужных посиделок в гостиной. Глория писала лекции изумительным печатным почерком с той же скоростью, с какой я не успевала за Войничем своими иероглифами. Таня Гармс - архитектор, автор чудесных украшений, организатор фестивалей, талантливейшая девушка. Человечек, чьи свадебные фото, сделали моим глазам и чувству прекрасного рай!
Кэри Харви, без которой наша команда первого курса Рутерфорда была бы неполной, Кэри, тратившая последние остатки голосовых связок на то, чтобы мы втроем смогли поддержать своих на квиддиче. "Если в течение 10 минут мы не найдём, кто нас отаппарирует в Дабл-Трабл, я сама туда уйду". "Вы страшный человек, мисс Харви, Вы словом убить можете". "Мама говорит, что я ещё не Даша". Даша, "Радости вода" - это про нас, про настоящий и добрый Рутерфорд, знакомый нам по этой одной, первой и последней сессии. Повезло же встреть его таким.
Дэмиан Дэрроу, злящий меня всем собою целиком круглосуточно, кроме тех моментов, когда мы работаем командой - походы в лес, где он был незаменим, квиддич, где мы болели за него и после которого очень волновались, что наш Дэрроу заболеет. И очень славный Миша Аронов, благодарящий меня на прощание за возможность ругаться всю игру.
Хая Кейн, наша старшая курса, вбегает в комнату с криком: губы дрожат, саму трясёт, "я сделала это! получилось!" - лицо сияет золотом. Хая, приносившая в жертву всё самое дорогое ради нас. Хая старается держать себя в равновесии: "Вы - моя новая семья, я сделаю всё, что будет необходимо". Хая дружит с красными колпаками, запрещает нам атаковать их, Хая приводит их на финальный матч, и они честно всю игру кричат "Руттерфорд" и "Утка смерти Моратону", потрясая веточками наподобие чирлидерских помпонов. Аня Тимофеева, Крапива, прекрасная художница, чей волшебный номер с последнего Сибкона о ролевике-маляре слился для меня воедино с этой игрой: это всё о настоящем чуде, о том, зачем мы это делаем, как и почему мы проживаем жизни своих героев, как не хотим взрослеть и не хотим смиряться с тем, что нам говорит повседневность.
Шон МакФлай получает Ступефай и убегает искать колпаков за минуту до похода за горицветками, а в итоге теряется не он, а Дэрроу со сломанной рукой. Ждём профессора Мак'Гольм, её всё нет и нет, Шон, только что стоявший с нами, вбегает с улицы: "Я нашёл её! Я зашёл в туалет и меня выкинуло в Дабл-Трабл!" И прекрасное: "Сейчас сгоняю в бар и приведу вам братюню," - и Шон идёт к тёмной каморке домовиков. Гриша, спасибо за то, что спровоцировал меня попеть в последний день, мне этого очень не хватало. Играй, пой, пиши, всё будет!
Во второй день в колледже я готовлюсь умирать от голода с самого утра, Оливер отправляет меня в буфет, а там божественно прекрасная тётя Верджи, чай, кофе, бутерброды, сладости, тепло и аппетитные запахи правильного утра. Только там первые сутки я чувствовала себя уютно и спокойно. Спасибо Вам за эту титаническую работу, проделанную для нас всех! Ирина, мы с Олегом вчера исходили восторгом над твоими работами, - такая удивительная, такая светлая, такая весёлая и такая талантливая. "Мы в восхищении, королева в восхищении!"
Моргана стряпает в буфетике мааааленькие прекрасные булочки, я намазываю на булочку джем и мир становится такой чудесный-чудесный, весёлый и очень радужный. Вот вам настоящая колдокулинария! Спасибо тебе, дорогая! Моргана всегда поддерживает и помогает, учит меня всему, о чём ни попрошу. А потом в гостиной передаёт через меня хулиганки Дэрроу.
Эрик Тайлер ругается на нас за то, что после распределения мы потеряли Хаю. Эмбер прыгает с нами у кромки квиддичного поля и простуженным голосом кричит: "Норьежка, мочи их! Что ты нежничаешь!" Эмбер создаёт то самое важнейшее ощущение - "мы одна команда, это мой факультет, мы должны сделать так, чтобы нами гордились". Эмбер стоит и ждёт нас всех на светящемся мосту после прогулки через самый изумительный, самый волшебный в мире лес, где ты боишься пропустить хотя бы один огонёк, где ты стараешься не плакать, идя прощаться со сказкой.
Кэтрин Льюис приносит мне самое смешное зелье за всю игру и до захода солнца мы с МакФлаем и Морганой несем полную чушь. Журналистка спрашивает меня, что я думаю о профессуре и колледже, а я прошу помощи на стороне: "Ты же не можешь заставить меня говорить, правда?" - "Не могу заставить тебя говорить? Нет, - отвечает Моргана. - Силенциум!". Кэтрин приносит с собой на обед лопатку и вату, Кэтрин снимает с меня несмешные хулиганки. Наша прекрасная Катенька оказалась единственной, кто верно угадал мой факультет, Катенька объяснила заранее, что к чему, Катенька удивила меня рассказами о том, как люди годами путают её и Кэтрин Льюис.
Софи Льюис позволяла опираться на её позитив, рассказывала о невероятной прогулке со сноходческим дементором. Марина ехала с нами туда и обратно, делилась воспоминаниями о своих прошлых играх, а потом болтала с нами о пережитом до самой ночи, заряжала восторгом, уважением и любовью ко встреченным людям.
Дамиан Норьега, я помню наш спор про стихи, жги, а то вдруг рукописи не горят! :)
Спасибо каждому за что-то своё, особенно впечатавшееся в память:
Последнему русскому, Александру Ротчеффу, - за то, что открываешь шкаф в комнате, а там - чёрные крылья! За то, что Рун удивляется, как лебедь может быть опасным. За то, что помог брату с горицветкой, хоть медведики всё-таки и умудрились её рвануть.
Азаведе - за то, что ходил к нам со злобным видом и страшно раздражал. Косте - за то, что считал нас милыми и волновался, что мы попадёмся Азаведе на покруциатить.
Шарлотте Дюпрэ - за то, что ты отлично понимала Мариэтт и никогда не была занозой, за тюленио и готовность поговорить начистоту.
Еве Грунвальд - за то, что не сдалась и стояла на воротах, без тебя бы команда не смогла играть, ты умничка, и никогда не должна переживать из-за мелочей. За то, что унесла меня от прогоревшей горицветки и потушила. За возможность посмотреть на Кукулькана.
Мисс Мелман - за науку и помощь первокурсникам, за наши ведьмины мешочки, за чудесную дипломную работу, за невероятную честность в игре и предельное сохранение персонажа в рамках выразимого.
Доминику Тайлеру - за "грёбаный Рутерфорд: БЕЖИМ! Куда бежим? Зачем бежим? А как именно бежать? А есть ли возможность обойтись без этого?" Доминику и Захарии Ротчеффу - за то, что вы летающие мегачеловеки, и наша команда так забивала!
Квентину Ремиларду - за наши снитчи, за то, что без тормозов кидался на соперников грудью и тормозил их. Олег-Оливер до сих пор выражает всяческие респект и уважуху :)
Норьежке - за то, как зверски ты летаешь на поле, за разлетающиеся листья вокруг кучи тел на финальном матче, за то, что ты в своё время тоже полюбила этот факультет и готова была рвать за него.
Рональду Гранту - за неподражаемый образ мастера ядов. За непробиваемую интеллигентность и за налитое нам на посвящении вино.
Прии Льюис и Блэр Ротчефф - за самоотверженную работу в колдокрыле и за все залеченные на Мариэтт раны и ожоги. За то, что вы были и были замечательными.
Николь Аберлин - за возможность перевести астрологию на разговорный язык, за удивительный характер и за наш почти невыразимый разговор о двух космограммах.
Августине Боллз и Николасу МакФлаю - за то, что повозились с нами перед ЗоТС, помучились и показали чары.
Профессору Льюису - за самого настоящего профессора-чудака, академические чудаки выглядят именно так, да, именно такими я их всех из своей невыразимой жизни и знаю и именно по таким я скучала, завязав с наукой. За "я не беру взятки, особенно не беру взятки коньяком, если не коньяком, то не беру другим алкоголем, и если уж совсем ничем этим не беру, то не беру взятки едой". За постановку экзистенциальной проблемы: что будет, если аппарировать себе в жопу?
Иеремии Ротчеффу - за "зонт не раскроется".
Лилиан Старк - за дружелюбие, обнимашки и за жуткую историю, переданную в Дабл-Трабл как "дементор не хочет сосать Валентинку! А ей нужно!".
Тадеушу Хотетовскому - за "пиздец, это так отвратительно и прекрасно одновременно, ну-ка, заебошь что-нибудь менее разрывное!", за чувство юмора и удивительную способность материться качественно и ругаться остроумно, ценю, как филолог.
Дедулику - за Дабл-Трабл, за весёлую атмосферу, за "я тоже не могу это слушать" и "затылочек!".
Профессору Цалель - за "я хочу пирамиду Рутерфорда в следующем году" и "я знаю, как выглядели маги эпохи строительства пирамид: вингардиум левиоса большая каменюка, вингардиум левиоса большая каменюка..."
Эмилю Войничу - за искреннее изумление на лице, когда я, выскочив из леса от акромантула, первым делом стала просить у всех противозачатку. И за прекрасный образ жёсткого, страшсла и ужасла профессора.
Миттриусу Гессу - за Марту Гесс, за спонтанную скрипку, за дементора, вальсирующего под эти звуки прямо на нас с Морганой, за вечерние подвывания дементоров под нашим балконом. За потрепаться об астрологии на экзамене.
Профессору Эрин Мак'Гольм - за ультимный флоридус! Это было божественно! Я бы хотела видео этого флоридуса на память.
Балтазару Кейну - за феерические мантии, за примеры на этике магии, которые, на самом деле, очень помогли быстро и на месте достроить персонажа. Артёму - за то, что после игры подошёл к первачкам и очень душевно и по-человечески поинтересовался нашими впечатлениями.
Отдельное спасибо Филиппе Боллз, родной нашей Кнопке. Хоть ты и не смогла приехать, ты сделала для меня больше, чем кто-либо: втянула меня в эту чудесную игру, спасибо за шанс увидеть хотя бы последнюю сессию колледжа Мэйфлауэр.
Невероятных размеров благодарность и любовь: егерям, создававшим опасности, следившим за порядком, помогавшим отыграть, если ты тупишка и забыл эффекты. Вы - мегачеловеки! Вы вообще спали?
Мастерской группе следует вообще в ножки упасть, но я буковками не умею. Ребята, знайте, что вы сделали не просто игру, вы сделали чудо и магию, вы создали для нас сказку - волшебную, красивую, по-настоящему страшную, адреналиновую, честную и запоминающуюся на всю жизнь. Спасибо вам за это!
И всем-всем-всем: вы прекрасные и удивительные, если я не написала ещё больше имён, то только по собственному раздолбайству и ограниченности во времени. Знайте, что большую часть игры, я смотрела на вас всех, наблюдала, интересовалась, восхищалась - и людьми, и героями.
Спасибо стотысячное всем, кто был, кто создавал, кто играл, кто был хоть как-то причастен.
С ностальгией,
Мариэтт Лотвилль,
Мария Фёдорова.