С праздником Победы!
У меня воевали прадед (служил в охране "Катюш",) дед (ранен, войну закончил в Киеве на заводе снарядов, где и познакомился с бабушкой), тетя (прошла всю войну в артиллерии, закончила в Праге), дядя (пропал без вести в 1941). Все, кроме, дяди, вернулись. Про ту родню, что осталась в оккупированной Украине и Белоруссии, я ничего не знаю. Шансов выжить у них не было.
А в моем детстве у меня был всего один дедушка. Дедушка Серёжа. Муж младшей сестры моей прабабушки. Про него рассказ опубликован в книге "По особому заданию" (Саратов, 1967). Там не столько про войну, сколько про ликвидацию бандеровцев в Западной, извините украинские друзья.
ФИО дедушки имеет мало общего с реальными.
Г. АШАНИН
ОПАСНЫЕ ПОЕДИНКИ
Это был последний фашистский снаряд, который разорвался в боевых порядках 1337-го стрелкового полки 318-й ДИВИЗИИ. Он разорвался в День Победы в районе Праги, где группа немецких армий «Центр» и «Австрия» в составе шестидесяти дивизий еще продолжала сопротивление
Старший оперативный уполномоченный полка капитан Сергей Игнатович Савиков уже не видел и не слышал, как наши части утром этого же дня ворвались в столицу Чехословакии, добивая и забирая в плен последние фашистские подразделения. Осколок попал ему в голову и пробороздил ее от правой залысины до самого затылка. Окровавленного, распростертого у глубокой воронки капитана посчитали мертвым, но опытный фельдшер, подбежавший к нему, услышал: сердце еще чуть-чуть билось.
В госпитале, куда доставили Савикова, не верили, что раненый выживет. Одолеть тяжелую контузию с повреждением черепа - это почти то же, что воскреснуть из мертвых. Но капитан выжил.
- Удивляюсь, откуда у него берутся силы и воля,- сказал лечащий врач своим коллегам. - Такая потеря крови, трое суток без сознания, а очнулся - в глазах светит жизнь.
Долго лежал Савиков в госпитале, потом лечился в санатории, и все-таки врачи признали его полностью непригодным к дальнейшей службе. Демобилизовали и рекомендовали полнейший покой, уединение, запретили много читать.
Рекомендации врачей Сергей Игнатович воспринял как непреложный закон - хочешь не хочешь, а надо подчиниться. Но уже в поезде, который торопливо бежал на восток, к родной Украине, Савикова охватывали новые мысли - ведь он же по-настоящему живой! В нем не ос¬тыла кровь! А кому нужно успокоение в такое трудное время?! Некогда лежать!.. Наивные советы надавали добрые люди в белых халатах!
Сражаясь на передовой линии с фашистскими захватчиками, Сергей Игнатович внимательно следил за действиями украинских националистов. Правда, теперь уже не существует эсэсовской дивизии «Галиция», как цельного формирования из западноукраинского кулачья, поповских сынков и преступных элементов. Нет и УПА - украинской повстанческой армии. Та и другая разбиты. Но бендеровцы, разделившись на мелкие группы, убивают коммунистов, запугивают и грабят жителей, вербуют в свою сеть неустойчивых... Мог ли он, коммунист-чекист Савиков, стоять в стороне от этой борьбы? Ни в коем случае!
...Костопольский район Ровенской области был особенно насыщен бендеровцами. Густые, дремучие леса, многочисленные речки, ручьи, камышовые болота позволяли им хорошо маскироваться, а после внезапных напа¬дений быстро уходить от преследований. Бендеровцы. Они настолько обнаглели, что силой уводили молодежь к себе. Кто не хотел идти к ним, тот считался предателем, его ждала немедленная кара! Под страхом смерти бандиты запретили населению продавать хлеб государству и блокировали все дороги.
В бою с бендеровцами в селе Головине погибли первый секретарь Костопольского райкома партии Игнат Иванович Олейник, начальник райотдела МГБ Алексей Васильевич Беляев, начальник райотдела связи, тринадцать солдат. Много было раненых.
Это случилось в начале второй половины августа 1945 года, за несколько дней до назначения Савикова заместителем начальника Костопольского райотдела МГБ. Опытный чекист быстро изучил обстановку, проанализировал ошибки, которые привели к головинской трагедии. Главная из них - слабая информационная служба, которую можно было бы успешнее противопоставить разведке
бендеровцев.
Первая задача, которую наметил Савиков, - взять главаря банды по кличке «Лыс» и заместителя коменданта бендеровцев Голубенко. Взять живыми и не потерять ни одного своего бойца из восьми, которые находились в его распоряжении.
Савиков кропотливо собирал данные о главарях банды. Вскоре поступило сообщение: Голубенко - это Федор Петрович Нагорный, сын председателя сельской рады, призванный в Советскую Армию. Если это так, то Нагор¬ный-старший не мог не знать о похождениях сына. Зна¬чит, он заодно с бандитами, значит, головинская трагедия и его рук дело. Вот как бывает! И не подумаешь - председатель сельской рады!
Савиков решил зайти в сельсовет, поговорить с ним Нагорный встретил его приветливо. И беседа пошла ровно, как и раньше, о хлебе, школах, топливе и о бендеровцах.
- А что пишет ваш сынок? - вдруг спросил Савиков, И тут глаза Нагорного выдали - метнулись туда-сюда... Не сумел он сдержаться, конечно, это была тревога.
- По дому скучает, - еле выговорил он.
- Наверное, скоро вернется, - подхватил Савиков,- вот будет радость! Эх, поскорей бы покончить с бандитами. Кстати, вчера появились еще семь «перехидькив». Сдали оружие. Судить их не будут.
- Кто же вышел с повинной? - спросил Нагорный.
- Местные, - уклончиво ответил Савиков и тут же напомнил об амнистии тем, кто добровольно выйдет из подполья. Он все же надеялся, что председатель одумается - расскажет все. Но Нагорный нахмурился, промолчал, перевел разговор на другое...
Через несколько дней, глубокой ночью, группа Савикова окружила дом Нагорного. Вошли в избу. Одного бойца Савиков оставил сторожить хозяина дома, с други-ми облазил все надворные постройки - ничего подозри¬тельного. Полез на чердак, посветил электрическим фо¬нариком. Никого! Но наметанный глаз подсказал: бандит здесь! Савиков сразу обратил внимание на взрыхленную солому в углу чердака. Он сдвинул солому ногой, держа пистолет наготове. Обнаружилась узкая щель. Савиков с трудом подсунул палец под крышку люка, приподнял ее и отбросил в сторону. Свет фонарика метнулся в пространство между досками двойного потолка - там чья-то тень.,.
- Выходи, Голубенко, хватит играть в прятки! - приказал Савиков. Молчание. И даже шороха нет.
- Считаю до трех - и стреляю! Раз, два...
- Стойте, выхожу... - как из-под земли донесся приглушенный голос бандита.
- Руки вперед! - скомандовал Савиков. А когда увидел руки, потом голову, в пыли и паутине, добавил: - Да,тесновата квартирка.
Бандит был лишен возможности сопротивляться. Это был Федор Нагорный, тот, за кем охотился Савиков.
- Сползайте вниз, по лестнице. Там вас ждут.
За Нагорным последовали другие...
Очень сожалел Савиков, что не удалось взять живым «Лыса», который был убит солдатами в перестрелке.
Тяжелые потери, которые понесли бендеровцы от оперативной группы Савикова, вызвали у них лютое бешенство. Сколько попыток ни делали бандиты, чтобы рассчитаться с капитаном, но ничего не получилось, Савиков оставался неуязвимым. Он сумел доставить текст правительственного постановления об амнистии в самые глухие уголки района, и многие из вчерашних бендеровцев выходили с повинной. Националисты убили многих «перехидьков», но это не смогло остановить бегства и разложения банд.
- Убрать Савикова во что бы то ни стало!-так приказал своим подручным комендант СБ Виноград.
Эсбеки отличались особой жестокостью в обращении с теми, кто пытался выйти из подполья с повинной. Именно в это время, когда бендеровцы собирались рас-правиться с капитаном-чекистом, Савиков решил обезвредить самого Винограда - последнего из руководителей подполья, наиболее опасного и осмотрительного. Савиков знал, что жену Винограда и старшего их сына выслали за пределы области. В селе оставалась десятилет¬няя дочь Устинья, она жила у тети, сестры Винограда.
Долго обдумывал предстоящую операцию капитан Савиков. Он знал, что Виноград хитер и осторожен. Рядом с ним, как тень, - грозный адъютант Гречко с не-мецким «шмайзером», увешанный гранатами и запасны¬ми обоймами. Живыми они не сдадутся. Видимо, неизбежны потери и с нашей стороны. До сих пор Савиков не потерял ни одного бойца. Зачем же терять их теперь?
Наконец, пришло решение. Савиков направил Винограду письмо-ультиматум и предложил выйти из подполья, чтобы воспользоваться последней возможностью, которая предоставлена правительством. В приписке сообщил, что дочурка его жива-здорова, учится хорошо, никто ее не обижает. Письмо было передано сестре Винограда - Ульяше. Через два дня она пришла к Савикову. Увидев первого солдата, боязливо спросила:
- Где можно видеть капитана? Он такой маленький, седенький...
Но Савиков уже шел ей навстречу. Она оглядела его и молча подала письмо.
«Друже капитан! - прочитал Савиков. - Коли правда то, что Вы пишете, то приходите сегодня в 12 ночи в дом, в котором Вы оставили письмо. Приходите один. Виноград».
Что это - ловушка?.. Почему Виноград не вышел? Не поверил?..1 А может быть, судьба девочки заставила бендеровца одуматься? Он взвесил все и не решается.
Верит и не верит... Не пойти - значит не подтвердить правду своего письма и струсить. Пойти на риск?..
И Савиков пошел. Один, черной ночью. Взял автомат, пистолет и гранаты. Гранату зажал в левой руке. Предохранительную чеку выдернул заранее. Если даже его не¬ожиданно схватят или ударят по голове - граната вывалится из рук...
Вот он, дом на опушке леса, вдали от села. Савиков поднялся по ступенькам крыльца. Дверь распахнулась, и тут же он почувствовал, как сзади него встали двое.
- Проходите в хату, друже капитан, - пригласил
глухой бас.
Открылась вторая дверь в ярко освещенную комнату с наглухо закрытыми окнами.
- Положите оружие на стол, капитан, - предложил идущий сзади. - Мы тоже положим.
С этими словами Виноград и его адъютант первыми положили оружие.
- Пистолет держите при себе, друже капитан. Вы - офицер.--Виноград движением руки пригласил садиться.
Савиков, вставил предохранительную чеку, положил гранату перед собой. Все сели за стол.
- Смелый, очень смелый, друже капитан, - продолжал Виноград, усмехаясь.
- Я пришел к вам, чтобы подтвердить то, что писал. Вы пойдете со мной сейчас?-Савиков сделал ударение на последнем слове.
- Не, друже капитан, так скоро такое дело не решить. Треба еще подумать.
- Но у вас было достаточно времени...- Да, я долго, очень долго думал... К бендеревцам пошел не из-за романтики. Я верил в самостийную Украину и не сразу понял, что хотели немцы сделать с ней.Может, слишком поздно понял... Но пусть хоть мои дети...-Виноград махнул рукой и отвернулся.
- О чем вы? - спросил Савиков.
- Мне же не простят, это я знаю. - Виноград горестно усмехнулся. - Я не боюсь ни пули, ни удавки. Не боюсь признаться, друже капитан, совсем недавно я хотел
убить вас...
- Что вспоминать старое... А ваше раскаяние учтут, -проговорил Савиков, стараясь казаться спокойным. - И детей не дадут в обиду.
Виноград вскинул голову.
- Друже клпитан, - голос Винограда дрожал, - если только меня оставят в живых... Словом, вы понимаете.
Вот ведь как бывает!
Ранним утром следующего дня из лесу вышли двое. С автоматами за плечами и гранатами, висящими на поясах. Они шли не торопясь, молча. Миновали хутор и направились к центру села. А там их уже поджидал капитан Савиков.