Паломничество: Дорогой пилигримов. Ч. III
«Священный алтарь гостеприимства»
Попадая в семью израильских адыгов, замечаешь множество ментальных различий, которые за более чем полтора века пролегли между нами, и все-таки диссонанса не испытываешь, потому что в основополагающих принципах мы остались едины: беспрекословный авторитет старшего, внимание к воспитанию подрастающего поколения, взаимоуважение и, конечно, гостеприимство. Оказываясь гостем в любом доме Кфар-Камы, вспоминаешь слова Султана Хан-Гирея из его «Записок о Черкесии»: «Разверните историю народов, рассмотрите древний быт их, и ум ваш будет поражен удивлением: вы увидите там священный алтарь гостеприимства, воздвигнутый среди поколений грубых и хищных, среди этих варваров и кровопийц, обезображенных деяниями бесчеловечными. Луч этой святыни издревле сияет и в недрах Черкесии: искони этот народ славится гостеприимством и почитает его за величайшую добродетель». Испытывая на себе роскошь традиционного отношения к гостю, ты понимаешь, что где бы ни жил адыг, он носит свою родину в себе: это проявляется во многом, но, возможно, наиболее ярко именно в том трепетном желании сберечь тот алтарь, который негласно завещают из поколения в поколение.
Отношения «хьащ1э-бысым» (гость-хозяин) соблюдаются неукоснительно. И проявляется это не только в повышенном внимании хозяина к комфорту гостя, но и в отношении последнего к дому своего пребывания. Порой нам кажется, что, говоря об обычае гостеприимства, мы говорим только об обязанностях принимающего перед прибывшим, но стоит углубиться в этот вопрос (теоретически - как исследователи, или практически - как гость), как ты понимаешь: это обычай - свод правил поведения для гостя не менее строгий, чем для хозяина.
Попадая в семью израильских адыгов, замечаешь множество ментальных различий, которые за более чем полтора века пролегли между нами, и все-таки диссонанса не испытываешь, потому что в основополагающих принципах мы остались едины: беспрекословный авторитет старшего, внимание к воспитанию подрастающего поколения, взаимоуважение и, конечно, гостеприимство. Оказываясь гостем в любом доме Кфар-Камы, вспоминаешь слова Султана Хан-Гирея из его «Записок о Черкесии»: «Разверните историю народов, рассмотрите древний быт их, и ум ваш будет поражен удивлением: вы увидите там священный алтарь гостеприимства, воздвигнутый среди поколений грубых и хищных, среди этих варваров и кровопийц, обезображенных деяниями бесчеловечными. Луч этой святыни издревле сияет и в недрах Черкесии: искони этот народ славится гостеприимством и почитает его за величайшую добродетель». Испытывая на себе роскошь традиционного отношения к гостю, ты понимаешь, что где бы ни жил адыг, он носит свою родину в себе: это проявляется во многом, но, возможно, наиболее ярко именно в том трепетном желании сберечь тот алтарь, который негласно завещают из поколения в поколение.
Отношения «хьащ1э-бысым» (гость-хозяин) соблюдаются неукоснительно. И проявляется это не только в повышенном внимании хозяина к комфорту гостя, но и в отношении последнего к дому своего пребывания. Порой нам кажется, что, говоря об обычае гостеприимства, мы говорим только об обязанностях принимающего перед прибывшим, но стоит углубиться в этот вопрос (теоретически - как исследователи, или практически - как гость), как ты понимаешь: это обычай - свод правил поведения для гостя не менее строгий, чем для хозяина.