Нарты: Интерпретация
В 2019 год в Нальчике вышла книга, которую можно смело назвать сенсацией. Сенсацией она остается и по сей день - видимо в силу того, что нам еще не удалось полностью осмыслить этот феномен, хотя с того момента прошло уже больше года. Это книга Руслана Цримова «Нартhэр».
Это 450-страничное издание (отпечатано в ростовском «ОмегаПринт») с авторским переложением сказаний адыгского эпоса «Нарты», авторскими же иллюстрациями и художественными ассоциациями и авторской…орфографией. Точнее, это даже не совсем орфография: Руслан Цримов внес изменения в кабардинскую письменность (начиная с самого заглавия книги), заменив некоторые кириллические знаки на латинские, которые, на его взгляд, лучше передают фонетическое многообразие языка.В совокупности эти факторы вызвали настоящую лавину отзывов, но которые были оформлены по большей части устно, либо в виде постов и комментариев в соцсетях. И надо сказать, что, к сожалению. Такой фундаментальный труд (труд и как процесс, и как результат) заслуживает всего напряжения духовных и интеллектуальных сил нашей интеллигенции.
Конечно, нашлись и поклонники подхода художника к эпосу и противники (разумеется, ярые). Слышались реплики, о том, что текст трогать нельзя, вторгаться в него со своим индивидуальным видением тоже, иллюстрации не соответствуют нартскому и эпическому духу. Про графическое оформление этого видения не стоит и говорить… Высказались на эту тему многие - от филологов до обывателей.И все это можно было бы повторить и здесь, наверное, если бы цримовская работа носила отпечаток тщеславного желания выделиться и быть оригинальным.
Но эта книга представляет собой именно интерпретацию, отличающуюся глубиной (Руслан Цримов не один год работал над этой книгой) и широтой (она проявляется на нескольких пластах, о которых уже говорилось). Проявляется это даже в том, какие именно сказания эпоса «Нарты» автор выбрал для книги: об Ашамезе, Батрезе, Бадыноко,Тотреше иСосруко. Ктати, достаточно полистать книгу (хотя такое объемное издание так запросто и не полистаешь), чтобы понять, что это - фрагмент авторского замысла, за его видимой нам частью есть целый мир, о многообразии которого мы можем только догадываться.
Поэтичность этой книги охватывает каждую из ее составляющих: и текст, и визуальный ряд, и даже графическое оформление - сдержанное с одной стороны, и очень выразительное с другой. В этой поэтичности Цримов безусловный наследник сказителей-джэгуакIуэ, о чем он сам говорит в предисловии: «Каждый, кто называет себя адыгом, считает себя нартом, кто владеет адыгским языком, знает нартские сказания, кто образован, тот имеет и собственно представление о значении слова НАРТ… В каждую эпоху народ переосмыслял себя и видел по-новому, в соответствии с этим менялись и нартские песни - что-то в них добавлялось, что-то уходило, но их основа и язык сохранились. Заслуга эта принадлежит сказителям. Эта книга должна восприниматься как взгляд сегодняшнего джэгуак1уэ…»
Рефлексии, в том числе и научные, на тему книги «Нартhэр», будут появляться еще не один год, потому что, как бы каждый из нас ни относился к этому труду, совершенно очевидно, что и в нартоведении, и в фольклористике это значительное явления. И прежде всего потому, что факт прикосновения современного автора к тексту (укоренившемуся в массовом сознании в качестве неприкасаемого) означает прежде всего то, что эпос жив. Он просит новых интерпретаций и даже требует свежего взгляда, свободы в обращении с собой и простора, воздуха или даже ветра перемен!И если эпос живой (а не музейный экспонат), то и народ, ему принадлежащий, все ещё полон духовных и интеллектуальных сил.
Это 450-страничное издание (отпечатано в ростовском «ОмегаПринт») с авторским переложением сказаний адыгского эпоса «Нарты», авторскими же иллюстрациями и художественными ассоциациями и авторской…орфографией. Точнее, это даже не совсем орфография: Руслан Цримов внес изменения в кабардинскую письменность (начиная с самого заглавия книги), заменив некоторые кириллические знаки на латинские, которые, на его взгляд, лучше передают фонетическое многообразие языка.В совокупности эти факторы вызвали настоящую лавину отзывов, но которые были оформлены по большей части устно, либо в виде постов и комментариев в соцсетях. И надо сказать, что, к сожалению. Такой фундаментальный труд (труд и как процесс, и как результат) заслуживает всего напряжения духовных и интеллектуальных сил нашей интеллигенции.
Конечно, нашлись и поклонники подхода художника к эпосу и противники (разумеется, ярые). Слышались реплики, о том, что текст трогать нельзя, вторгаться в него со своим индивидуальным видением тоже, иллюстрации не соответствуют нартскому и эпическому духу. Про графическое оформление этого видения не стоит и говорить… Высказались на эту тему многие - от филологов до обывателей.И все это можно было бы повторить и здесь, наверное, если бы цримовская работа носила отпечаток тщеславного желания выделиться и быть оригинальным.
Но эта книга представляет собой именно интерпретацию, отличающуюся глубиной (Руслан Цримов не один год работал над этой книгой) и широтой (она проявляется на нескольких пластах, о которых уже говорилось). Проявляется это даже в том, какие именно сказания эпоса «Нарты» автор выбрал для книги: об Ашамезе, Батрезе, Бадыноко,Тотреше иСосруко. Ктати, достаточно полистать книгу (хотя такое объемное издание так запросто и не полистаешь), чтобы понять, что это - фрагмент авторского замысла, за его видимой нам частью есть целый мир, о многообразии которого мы можем только догадываться.
Поэтичность этой книги охватывает каждую из ее составляющих: и текст, и визуальный ряд, и даже графическое оформление - сдержанное с одной стороны, и очень выразительное с другой. В этой поэтичности Цримов безусловный наследник сказителей-джэгуакIуэ, о чем он сам говорит в предисловии: «Каждый, кто называет себя адыгом, считает себя нартом, кто владеет адыгским языком, знает нартские сказания, кто образован, тот имеет и собственно представление о значении слова НАРТ… В каждую эпоху народ переосмыслял себя и видел по-новому, в соответствии с этим менялись и нартские песни - что-то в них добавлялось, что-то уходило, но их основа и язык сохранились. Заслуга эта принадлежит сказителям. Эта книга должна восприниматься как взгляд сегодняшнего джэгуак1уэ…»
Рефлексии, в том числе и научные, на тему книги «Нартhэр», будут появляться еще не один год, потому что, как бы каждый из нас ни относился к этому труду, совершенно очевидно, что и в нартоведении, и в фольклористике это значительное явления. И прежде всего потому, что факт прикосновения современного автора к тексту (укоренившемуся в массовом сознании в качестве неприкасаемого) означает прежде всего то, что эпос жив. Он просит новых интерпретаций и даже требует свежего взгляда, свободы в обращении с собой и простора, воздуха или даже ветра перемен!И если эпос живой (а не музейный экспонат), то и народ, ему принадлежащий, все ещё полон духовных и интеллектуальных сил.