Сравнение "Норд-Оста" и "Двух капитанов" - часть 1. Сколько лет Сане?
Моя первая заметка в этом цикле посвящена Сане не только как главному герою - он же оказывается и самым первым, кого мы видим на сцене в «Норд-Осте».
Тут опять мы возвращаемся к проблеме хронологии.
В начале книги возраст рассказчика впервые упоминается после ареста отца - и точно относится к 1916 году:
"...Слишком трудная задача для восьмилетнего мальчика, который едва мог произнести два-три невнятных слова!"
Проходит осень, зима, и даже если Саня родился в эти месяцы, то все равно к следующему лету 1917 года ему должно было исполниться только девять лет. Но вот цитата из эпизода с "палочками попиндикулярными":
"Мне только десять, но я начинаю беспокойно ерзать на табурете".
Это только первый из временных «зазоров» - и на самом-то деле еще не самый широкий!
Потому что за приездом Сани и Петьки Сковородникова в Москву «морозной февральской ночью» 1918 года следуют «плохие дни» скитаний (допустим, что это действительно дни), сменяющиеся тремя (!) месяцами работы в «притоне спекулянтов»… Разве не должен был уже наступить май? Но в сцене побега мы видим "подтаявший снег с желтыми, налившимися водой следами".
Мы читаем следующий диалог в распределителе Наробраза:
"-Сколько лет?
- Одиннадцать.
Я прибавил полгода".
То есть, на тот момент главному герою десять с половиной лет. Это еще соответствует второй «опорной точке», если смириться с первым «зазором»…
Вот только дальше зима и не думает прекращаться!
«Спадут морозы - и до свиданья, только меня и видели в детском доме!». Москва остается «таинственной, огромной, снежной, занятой голодом и войной». А даты из истории «четвертой трудовой школы» несутся вскачь - «Зимой девятнадцатого года гимназия Пестова была слита с реальным училищем Лядова, а весной - с женской гимназией Бржозовской». И только 1919 же году на самом деле могла соответствовать «красная нитка, поддерживаемая флажками» на карте, которая «проходила где-то между Курском и Харьковом, приближаясь к Москве». "...но тогда, в двадцатом году, что это была за каша!"
Впервые весна наступает при первом книжном знакомстве с Ниной Капитоновной и Катей - «в солнечный, с весенним то набегающим, то проходящим дождем день». Но эту встречу от сцены с лактометром отделяет «лето двадцать первого года» в Серебряном Бору…
В общей сложности, первая московская зима таким образом длится целых три года. Неудивительно, что в одной из следующих глав Саня «сам не знал, сколько ему лет»!
…Разумеется, все эти временные «зазоры» вовсе не мешают нам, читателям, любить роман. И даже такую «трехлетнюю» зиму можно было бы, пожалуй, объяснить самими годами, которые она охватила…Возможно, Каверину хотелось побыстрее оставить тяжелую, да и небезопасную тему Гражданской войны позади.
Но разве может быть неважен возраст для того, чтобы лучше понять самих героев - тем более героев-детей?
И разве мог быть неважен тот же возраст для актеров и режиссеров, пытавшихся по-своему воплотить нашу любимую историю при помощи театрального или кино- искусства? И неизбежно сталкивавшихся с хронологической проблемой…
При съемках шестисерийного телефильма 1976 года Саню, по-видимому, сделали именно десятилетним в 1917-м - а потом просто отказались от датировки. По второй части можно даже подумать, что и первое знакомство с Татариновыми, и все произошедшие после сцены с лактометром события произошли за одну зиму… То есть здесь хронологию привязали к более ранней «опорной точке».
А авторы нашего любимого «Норд-Оста», видимо, взяли за основу более позднюю «опорную точку» 1921 года. Если Сане становится десять или одиннадцать лет только теперь - значит, в 1916-м, важнейшем в его жизни году ему было всего шесть или семь!
И теперь… Прежде всего для главных ролей оказываются нужны дети-актеры двух разных возрастов. И в сцене «антрацитовой мглы» происходит первая «смена поколений». Признаюсь честно - именно смены игравших мальчиков лично я… толком и не замечала на своих первых спектаклях! Слишком сильно было впечатление от драматичной музыки, от словесных метафор, найденных для исторических потрясений… Зато московские «детские» сцены очень естественно продолжали «архангельские».
И все же перемена возраста героя определяет не только режиссерские находки - внешнее в спектакле. Драматические события, происходящие в судьбе маленького ребенка, и заставляют нас сильнее волноваться за него… и много значат для истории с письмом капитана.