(no subject)
Мистическая история - в одном маленьком северном городке Шлислиг-Гольтштейна, где проживают бабушка с дедушкой Хауке, есть крошечное кафе-мороженое. Когда я туда в первый раз приехала, мы всей компанией пошли лакомиться, как мне с гордостью сообщил глава семейства, у настоящих итальянцев.
Когда я подошла к холодильнику выбирать себе мороженое, с обратной стороны прилавка на меня уставились водянистые голубые глаза, которые я ни с какими другими никогда не спутаю.
- Вам какого, дорогая фрау, - спросил меня на немецком вкрадчивый голос с легким славянским акцентом.
- Эээ, - сказала я на русском, - мне, пожалуйста, фисташковое.
Обладатель вкрадчивого голоса страшно побледнел, уставился на Хауке и спросил, что мне надо. Жизнь в глубине кафе-мороженого замерла. Я повернулась к Хауке, прежде чем он успел ему ответить, и сказала, что, наверно, ошиблась, потому что была уверена, что владелец кафе итальянских эмигрантов - русский.
- Да нет, - сказал мне мой любимый, - он точно итальянец. Только итальянцы могут говорить на таком плохом немецком через тридцать лет после переезда.
Мы додискутировали, продавец заглянул мне глубоко в глаза и протянул мой фисташковый шарик и добавил:
- Прего! - с еще более адским акцентом, чем в немецком.
До сих пор гадаю, попала ли я на участника программы защиты свидетелей или что это тогда было.
Когда я подошла к холодильнику выбирать себе мороженое, с обратной стороны прилавка на меня уставились водянистые голубые глаза, которые я ни с какими другими никогда не спутаю.
- Вам какого, дорогая фрау, - спросил меня на немецком вкрадчивый голос с легким славянским акцентом.
- Эээ, - сказала я на русском, - мне, пожалуйста, фисташковое.
Обладатель вкрадчивого голоса страшно побледнел, уставился на Хауке и спросил, что мне надо. Жизнь в глубине кафе-мороженого замерла. Я повернулась к Хауке, прежде чем он успел ему ответить, и сказала, что, наверно, ошиблась, потому что была уверена, что владелец кафе итальянских эмигрантов - русский.
- Да нет, - сказал мне мой любимый, - он точно итальянец. Только итальянцы могут говорить на таком плохом немецком через тридцать лет после переезда.
Мы додискутировали, продавец заглянул мне глубоко в глаза и протянул мой фисташковый шарик и добавил:
- Прего! - с еще более адским акцентом, чем в немецком.
До сих пор гадаю, попала ли я на участника программы защиты свидетелей или что это тогда было.