Петра и Павла.
...А кроме Пашки никто не смотрел со мной по полночи на круглую благовещенскую луну. И не рассказывал чушь прекрасную почти до рассвета при этой самой луне.
Пашка был колючим подростком, когда приехал впервые к нам в гости на дачу. Помню, как он сидел в кресле в моей комнате и смотрел хмуро-едким взглядом. И прикалывался, и домахивался, и общаться с ним было невозможно, и выгнать, - иди-ка ты спать, дорогой, в свою комнату!- было жалко. Пашка был на 7 лет младше меня, и тогда это имело значение. А сейчас это уже не имеет значения. Мы живем в разных городах, и у нас разные семьи.
В общем, мы дружили, насколько это явление можно назвать дружбой. И чисто по дружбе он даже собирался помянуть мне мои грехи, когда станет батюшкой, и "поставить на поклоны". И даже когда мы встретились случайно летом года три назад, и Пашка оказался добрым молодцем, кровь с молоком, высокого роста и длинными волосами, забранными в хвостик, с ноутбуком в рюкзаке - компьютерщик, блин!, - общаться с ним было так же трудно, как и в его подростковом возрасте.
Но когда в суете сует, среди хозяйственных забот, в деревне вечером я увижу полную луну, в живописном окружении облаков, и легкая грусть затуманивает сердце. Хороши мои домашние, я их люблю, а они меня. А кроме Пашки никто не смотрел со мной по полночи на круглую благовещенскую луну, и не рассказывал чушь прекрасную при этой самой луне.
Пашка был колючим подростком, когда приехал впервые к нам в гости на дачу. Помню, как он сидел в кресле в моей комнате и смотрел хмуро-едким взглядом. И прикалывался, и домахивался, и общаться с ним было невозможно, и выгнать, - иди-ка ты спать, дорогой, в свою комнату!- было жалко. Пашка был на 7 лет младше меня, и тогда это имело значение. А сейчас это уже не имеет значения. Мы живем в разных городах, и у нас разные семьи.
В общем, мы дружили, насколько это явление можно назвать дружбой. И чисто по дружбе он даже собирался помянуть мне мои грехи, когда станет батюшкой, и "поставить на поклоны". И даже когда мы встретились случайно летом года три назад, и Пашка оказался добрым молодцем, кровь с молоком, высокого роста и длинными волосами, забранными в хвостик, с ноутбуком в рюкзаке - компьютерщик, блин!, - общаться с ним было так же трудно, как и в его подростковом возрасте.
Но когда в суете сует, среди хозяйственных забот, в деревне вечером я увижу полную луну, в живописном окружении облаков, и легкая грусть затуманивает сердце. Хороши мои домашние, я их люблю, а они меня. А кроме Пашки никто не смотрел со мной по полночи на круглую благовещенскую луну, и не рассказывал чушь прекрасную при этой самой луне.