Я не представляю каково это - быть мамой девочки...
Да.. не представляю. Я не знаю как это - растить ее и понимать, что она будет переживать все то же самое, что переживаю я, что переживают, наверное, все женщины. Не понимаю как хватило сил и мудрости у моей мамы наблюдать мою первую любовь. А вторую? Ужасно.
Когда тебе становится не двадцать и даже не двадцать пять - начинаешь по-другому смотреть на все эти вещи. Нет, болит по-прежнему. Когда не любят, когда изменяют, когда не выбирают, не хотят, не нужна - болит все так же, как в двадцать, и в двадцать пять, и, наверное, всегда будет болеть. Только к этой боли добавляется саркастическая ухмылка, мысли типа "сам дурак", "кукиш" в кармане и хорошее настроение с перспективой на счастливую жизнь.
Но когда я вижу девочку, переживающую все это впервые - мне становится по-настоящему не по себе. Я не могу ничего сделать...Ничего. Я не могу избавить ее от этого, не могу защитить, не могу подложить соломку, хоть и знаю, где больнее всего падать. Единственное, что я могу - быть рядом, рассказывать байки, пить, может, даже реветь вместе и, наверное, это важно, но все равно через все эти круги нелюбви каждой ходить в одиночестве.
Нет, я не говорю, что мужчины не переживают. Только я никогда не узнаю и не прочувствую до конца, что и как они переживают, а значит, не смогу так остро сопереживать. Так, как будто это снова больно мне.
Вот такие мысли с утра...
И, мама, если вдруг ты будешь это читать - спасибо тебе. Я тебя люблю.
Когда тебе становится не двадцать и даже не двадцать пять - начинаешь по-другому смотреть на все эти вещи. Нет, болит по-прежнему. Когда не любят, когда изменяют, когда не выбирают, не хотят, не нужна - болит все так же, как в двадцать, и в двадцать пять, и, наверное, всегда будет болеть. Только к этой боли добавляется саркастическая ухмылка, мысли типа "сам дурак", "кукиш" в кармане и хорошее настроение с перспективой на счастливую жизнь.
Но когда я вижу девочку, переживающую все это впервые - мне становится по-настоящему не по себе. Я не могу ничего сделать...Ничего. Я не могу избавить ее от этого, не могу защитить, не могу подложить соломку, хоть и знаю, где больнее всего падать. Единственное, что я могу - быть рядом, рассказывать байки, пить, может, даже реветь вместе и, наверное, это важно, но все равно через все эти круги нелюбви каждой ходить в одиночестве.
Нет, я не говорю, что мужчины не переживают. Только я никогда не узнаю и не прочувствую до конца, что и как они переживают, а значит, не смогу так остро сопереживать. Так, как будто это снова больно мне.
Вот такие мысли с утра...
И, мама, если вдруг ты будешь это читать - спасибо тебе. Я тебя люблю.