(no subject)
Моё ранее детство совпало, выражаясь выспренне, с зарёй нашей авиакосмической эпохи. Мои ранние детские воспоминания рисуют мне многочисленные изображения металлического шарика с пятиконечной звездой на корпусе и какими-то длинными шипами, отогнутыми назад. Мне объясняли, то это "спутник". Его запустили "в космос" - ну, то есть так высоко в небо, что даже с земли не видно, и вот он там летает. Были статуэтки-спутники на изогнутой ножке, вырастающей из деревянной подставки, были открытки и марки с картинкой, были рисунки даже в детских книжках.
У моей бабушки в славном городе Козлове (он же Мичуринск) в самом начале 60-х уже был телевизор. Считалось, что она живёт богато - в бывшем купеческом доходном доме, довольно большом, телевладельцев в то время я больше не припомню. Надо ли говорить, что когда по ящику (впрочем, какой "ящик" - такое непочтительное название советские люди голубому окну в мир ещё не присвоили) шёл какой-нибудь фильм, или показывали что-то важное и интересное, то к нам стягивались все ближайшие соседи, весь наш второй этаж, кроме двух набожных старушек? Помню, как пылко целовался с кем-то Хрущёв. Едва ли не с Гагариным. Хотя, возможно, и с Титовым - сейчас мне лень сверять даты. Помню только, что лобызаемый был в военной форме с фуражкой, и что Хрущёв как-то схватил его за голову и едва ли не взасос обцеловал со щеки на щеку, примерно так, как я сейчас, бывает, целую котов. Взрослые женщины в нашей гостиной (моя бабушка, соседка тётя Нина и ещё кто-то) одобрительно вскрикивали, наблюдая генсековские поцелуи.
Самое неприятное, но одновременно и притягательное было тогда, когда показывали этих страшных людей с огромными головами, с какой-то блестящей штукой вместо лица и в странных одеждах. Вы послушайте, какое слово-то противное - "ска-фа-андр"! Разве нормальная одежда может называться так гадко? Этих страшных людей, которые непонятно чем занимались в телевизоре, называли "космонавтами". Я их боялась. Кто-то - кажется, младшая дочь тёти Нины, тоже Нина, пригрозила отдать меня им, если я буду себя плохо вести. С тех пор я боялась их панически, но всё равно, испытывая ужас, всякий раз зачарованно смотрела на экран, когда на нём являлись жуткие космонавты.
Как-то раз кто-то из родных купил и прислал бабушке голубой прогулочный комбинезон с капюшоном для меня. Кто-то из взрослых сказал: "Ну ты прямо космонавт в нём!" - и этого хватило для того, чтобы я мгновенно возненавидела комбинезон до полного отторжения. Надевала я его считанные разы. Я ненавидела себя в нём. Он мне казался ужасающе нелепым и даже страшным. А вдруг я и правда превращусь в космонавта?
Помню также, как бабушка с одной из соседок разговаривала про первую женщину-космонавта Валентину Терешкову. У Терешковой родилась дочь, и соседка, обсуждая это событие, заметила: "Так ведь говорят, она с ней летала!" Бабушка указала глазами на меня, и они заговорили на другую тему. А я удивилась, как это Терешковой удалось пронести в ракету маленького ребёночка. Особенно странно было то, что об этом не говорили по телевизору - и что-то в этом было не то: Терешкова делала нечто такое, о чём нельзя было сказать во всеуслышание. И только лет тридцать спустя до меня наконец дошло, чтО соседка имела в виду. Иногда до меня очень долго доходит...
В Новосибирске у нас телевизора не было до 73-го года. Поэтому когда мама забрала меня от бабушки, страх перед загадочными космонавтами постепенно прошёл. Тем более, что в детском саду наконец объяснили, что граждане в скафандрах и военные на парадных фото в газетах и журналах - то улыбчивые, то строгие - это одни и те же лица.
А в шестом классе со мной случилось то, что, наверное, должно было неизбежно произойти со всяким советским ребёнком, любящим читать фантастику и приключения. Я заболела звёздным небом, космосом, внеземным разумом и космическими путешествиями - после того как прочла книгу Ефремова "Туманность Андромеды". Я знаю, что многие мои френды не любят Ефремова - но что поделать, я-то до сих пор его не то что люблю, но сохраняю к его книгам какое-то нежное чувство. Я понимала, что таких как я - неспортивных, разболтанных, отстающих по математике - не берут в космонавты. Но на просторы Вселенной всё равно хотелось. В седьмом классе я была поражена, услышав от прежней детсадовской подружки, Ирки Л., что она всерьёз подумывает о космической карьере - усиленно учится, занимается спортивной подготовкой и т.п. Я же, навеки осознав, что мне придётся, в лучшем случае, махать ей платочком с земли, увлеклась астрофизикой. Мама выписывала журнал "Природа", и я добросовестно изучала все статьи по астрономии и астрофизике, после чего приставала к знакомым дядям-физикам с требованием объяснить мне особенности квазаров, рассказать про вспышки сверхновых, растолковать, что же такое солнечный ветер и звёздная пыль с точки зрения астрофизики. Дяди порою бывали озадачены, однако всё-таки, как могли, на пальцах объясняли что-то назойливой школьнице.
Ну, а потом надо было готовиться к выпускным экзаменам, к вступительным экзаменам, поступать - и думать уже о своей будущей специальности. Астрофизика отошла в тень и стала одной из несбывшихся любовей. Ирка Л. вышла замуж, развелась, снова вышла замуж за немца, банковского служащего, и теперь живёт в Германии. Я... Моя жизнь здесь достаточно описана, и звёзды занимают в ней место сугубо поэтическое.
Но иногда хочется вспомнить прошлое. Тогда я лезу в журнал elenalebedeva . Эта грозная дама, которую мы знаем как правозащитницу, часто выкладывает прекрасные фото Земли (из космоса и сделанные на поверхности нашей планеты), других планет Солнечной системы, звёздных систем и галактик. Очень рекомендую - всё это в основном фото NASA,, превосходного качества; сходите, полистайте Ленин журнал. Или вот такой знакомец у меня есть, собирает материал про космос, испытывая непонятную страсть к Марсу (нешто тоже, как и я в детстве, "Аэлиты" Толстого обчитался? А в подростковом возрасте - "Марсианских хроник" Бредбери?). А вот что, например, можно увидеть со спутника - эх, а ведь спутники-то давно уже не такие, как тот, первый, со звёздочкой! Кто бы мог представить, что можно заснять из космоса хочешь дюны в пустыне Намиб (впечатляет, посмотрите обязательно! Фото с Гугль-мэпа), хочешь - машины на стоянке, а хочешь - воздушный шар над Парижем. Только вот что-то сердце уже не щемит так сладко, как в седьмом классе...
У моей бабушки в славном городе Козлове (он же Мичуринск) в самом начале 60-х уже был телевизор. Считалось, что она живёт богато - в бывшем купеческом доходном доме, довольно большом, телевладельцев в то время я больше не припомню. Надо ли говорить, что когда по ящику (впрочем, какой "ящик" - такое непочтительное название советские люди голубому окну в мир ещё не присвоили) шёл какой-нибудь фильм, или показывали что-то важное и интересное, то к нам стягивались все ближайшие соседи, весь наш второй этаж, кроме двух набожных старушек? Помню, как пылко целовался с кем-то Хрущёв. Едва ли не с Гагариным. Хотя, возможно, и с Титовым - сейчас мне лень сверять даты. Помню только, что лобызаемый был в военной форме с фуражкой, и что Хрущёв как-то схватил его за голову и едва ли не взасос обцеловал со щеки на щеку, примерно так, как я сейчас, бывает, целую котов. Взрослые женщины в нашей гостиной (моя бабушка, соседка тётя Нина и ещё кто-то) одобрительно вскрикивали, наблюдая генсековские поцелуи.
Самое неприятное, но одновременно и притягательное было тогда, когда показывали этих страшных людей с огромными головами, с какой-то блестящей штукой вместо лица и в странных одеждах. Вы послушайте, какое слово-то противное - "ска-фа-андр"! Разве нормальная одежда может называться так гадко? Этих страшных людей, которые непонятно чем занимались в телевизоре, называли "космонавтами". Я их боялась. Кто-то - кажется, младшая дочь тёти Нины, тоже Нина, пригрозила отдать меня им, если я буду себя плохо вести. С тех пор я боялась их панически, но всё равно, испытывая ужас, всякий раз зачарованно смотрела на экран, когда на нём являлись жуткие космонавты.
Как-то раз кто-то из родных купил и прислал бабушке голубой прогулочный комбинезон с капюшоном для меня. Кто-то из взрослых сказал: "Ну ты прямо космонавт в нём!" - и этого хватило для того, чтобы я мгновенно возненавидела комбинезон до полного отторжения. Надевала я его считанные разы. Я ненавидела себя в нём. Он мне казался ужасающе нелепым и даже страшным. А вдруг я и правда превращусь в космонавта?
Помню также, как бабушка с одной из соседок разговаривала про первую женщину-космонавта Валентину Терешкову. У Терешковой родилась дочь, и соседка, обсуждая это событие, заметила: "Так ведь говорят, она с ней летала!" Бабушка указала глазами на меня, и они заговорили на другую тему. А я удивилась, как это Терешковой удалось пронести в ракету маленького ребёночка. Особенно странно было то, что об этом не говорили по телевизору - и что-то в этом было не то: Терешкова делала нечто такое, о чём нельзя было сказать во всеуслышание. И только лет тридцать спустя до меня наконец дошло, чтО соседка имела в виду. Иногда до меня очень долго доходит...
В Новосибирске у нас телевизора не было до 73-го года. Поэтому когда мама забрала меня от бабушки, страх перед загадочными космонавтами постепенно прошёл. Тем более, что в детском саду наконец объяснили, что граждане в скафандрах и военные на парадных фото в газетах и журналах - то улыбчивые, то строгие - это одни и те же лица.
А в шестом классе со мной случилось то, что, наверное, должно было неизбежно произойти со всяким советским ребёнком, любящим читать фантастику и приключения. Я заболела звёздным небом, космосом, внеземным разумом и космическими путешествиями - после того как прочла книгу Ефремова "Туманность Андромеды". Я знаю, что многие мои френды не любят Ефремова - но что поделать, я-то до сих пор его не то что люблю, но сохраняю к его книгам какое-то нежное чувство. Я понимала, что таких как я - неспортивных, разболтанных, отстающих по математике - не берут в космонавты. Но на просторы Вселенной всё равно хотелось. В седьмом классе я была поражена, услышав от прежней детсадовской подружки, Ирки Л., что она всерьёз подумывает о космической карьере - усиленно учится, занимается спортивной подготовкой и т.п. Я же, навеки осознав, что мне придётся, в лучшем случае, махать ей платочком с земли, увлеклась астрофизикой. Мама выписывала журнал "Природа", и я добросовестно изучала все статьи по астрономии и астрофизике, после чего приставала к знакомым дядям-физикам с требованием объяснить мне особенности квазаров, рассказать про вспышки сверхновых, растолковать, что же такое солнечный ветер и звёздная пыль с точки зрения астрофизики. Дяди порою бывали озадачены, однако всё-таки, как могли, на пальцах объясняли что-то назойливой школьнице.
Ну, а потом надо было готовиться к выпускным экзаменам, к вступительным экзаменам, поступать - и думать уже о своей будущей специальности. Астрофизика отошла в тень и стала одной из несбывшихся любовей. Ирка Л. вышла замуж, развелась, снова вышла замуж за немца, банковского служащего, и теперь живёт в Германии. Я... Моя жизнь здесь достаточно описана, и звёзды занимают в ней место сугубо поэтическое.
Но иногда хочется вспомнить прошлое. Тогда я лезу в журнал elenalebedeva . Эта грозная дама, которую мы знаем как правозащитницу, часто выкладывает прекрасные фото Земли (из космоса и сделанные на поверхности нашей планеты), других планет Солнечной системы, звёздных систем и галактик. Очень рекомендую - всё это в основном фото NASA,, превосходного качества; сходите, полистайте Ленин журнал. Или вот такой знакомец у меня есть, собирает материал про космос, испытывая непонятную страсть к Марсу (нешто тоже, как и я в детстве, "Аэлиты" Толстого обчитался? А в подростковом возрасте - "Марсианских хроник" Бредбери?). А вот что, например, можно увидеть со спутника - эх, а ведь спутники-то давно уже не такие, как тот, первый, со звёздочкой! Кто бы мог представить, что можно заснять из космоса хочешь дюны в пустыне Намиб (впечатляет, посмотрите обязательно! Фото с Гугль-мэпа), хочешь - машины на стоянке, а хочешь - воздушный шар над Парижем. Только вот что-то сердце уже не щемит так сладко, как в седьмом классе...