Размышления по книге Александра Богаделина «Кикимора и другие…»
ЗАРОЖДЕНИЕ ЯЗЫЧЕСТВА
В городе Пермь живет интересный человек - Дмитрий Геннадьевич Трунов. Будучи психологом по образованию и по основной профессии, он, тем не менее, не чужд вопросам языкознания, культурологи и религии. И даже защитил кандидатскую диссертацию по философии. Но, как и мне, ему почему-то не дает покоя мифология.
(Признаюсь, среди философов я прежде всего выделяю людей ясно мыслящих, которые приходят в эту науку из «естествоиспытательских» областей, где логика и последовательная аргументация являются неотъемлемыми чертами мышления. Классические же философы, как впрочем и филологи, как мудро заметил Пелевин в молодости, часто загоняют кобылицу смысла в дремучие леса словесности).
Так вот, возвращаясь к Дмитрию Трунову. В своей небольшой работе 2005 года «От язычества к постязычеству» он предпринял попытку воссоздать историю взаимодействия человека с «живым» в природе.
Цитирую.
«ПРАЯЗЫЧЕСТВО. Представим гипотетического человека, только что «отделившегося от природы», - это уже не примат, но еще не человек. Он обладает всеми психофизиологическими возможностями, но еще не имеет той внутренней и внешней социокультурной среды, в которую погружен человек говорящий. Ему присуще простое ощущение природы, первичное восприятие, не обремененное культурными кодами. Он естественным и непосредственным образом общается с Живой Природой - с Природой, которая живая вся и всегда. Впрочем, «живой» или «мертвой» природы просто нет. - Есть только видимая Природа, которая есть Нечто, вызывающее у человека ответ, нуждающийся в вербализации и символизации».
Сказано немного заумно, но точно. В этот период своей истории камень, дерево, река воспринимались человеком как данность. Плодами можно было насытиться. Водой утолить жажду. Камнем защититься или раскроить череп очередному неандертальцу. Но все изменилось с появлением слова. (Не в смысле способов питания и утоления жажды).
«АНИМИЗМ. Происходит постепенная дифференциация ощущений, возникающих при общении с природой, с помощью языковых знаков. Язык не только обозначает природные объекты, он также позволяет создавать абстракции, которые приводят к разделению природного объекта на «дух» и место обитания «духа». Этому этапу соответствует так называемый «анимизм»: природа живая, так как есть нечто, одухотворяющее ее; природа может быть мертвой, если ее покидает это нечто - «душа». «Одухотворением» называют внесение живого в неживое (анимация). Хотя на самом деле так называемое «одухотворение» есть ничто иное, как отделение «духа» от того, с чем этот дух был изначально слит, а потому неразличим. «Одухотворение» - это препарирование «духа» из вещи с помощью слова. (А был ли этот «дух» на самом деле, или он - результат деятельности языка и мышления?) Так возникает понятие сущности как чего-то «содержащегося внутри» вещи. Так впервые рождается абстрактная идея «живого», как соположенного природной вещи, но еще не противопоставленного ей. Только в начале «живое» равномерно распределено среди природных вещей. «Живое» еще пока имманентно Природе».
Слово - это всегда часть, это всегда абстракция. Даже самая большая их совокупность не будет равна описываемому образу. Но слово - это и инструмент рождения абстракций. С его помощью конкретные дуб, береза, ясень превращаются просто в дерево, создавая предпосылки политеизма, о котором мы поговорим ниже.
При анимизме же наш далекий предок сделал первый шаг - отождествил себя и природу. Человек, прежде всего, может быть живым или мертвым. Логично было связать разницу между этими состояниями с присутствием или отсутствием в теле особой субстанции - «духа». И нет ничего странного, что у окружающих животных, птиц, растений также появились свои «души». Ведь они тоже могут быть живыми или мертвыми.
Но для нас важно, что человек на этой стадии все еще ощущал себя частью Природы. Косвенно это подтверждается мироощущением представителей первобытных племен, сохранившим свой уклад жизни до наших дней. Этнографы отметили один интересный факт. Многомесячный разрыв между причиной и следствием трудно схватывается первобытным умом. Девятимесячный период от зачатия до рождения лежит за пределами их времявосприятия и деторождение видится как тривиальное выделение женского организма. Все это позволяет аборигенам вполне искренне верить, что их отцами являются тигры, змеи, деревья и т.д.
Перейдем к политеизму.
«ПОЛИТЕИЗМ. Дальнейшая «очаговая» концентрация «живого» и его интенсификация приводит к так называемому «политеизму»: «живое» обособляется от природы и персонифицируется в многообразных антропоморфных и зооморфных образах, которые теперь представляют не отдельные природные вещи, а целые роды этих вещей, стихии и пр. Появляющиеся при этом «сверх-естественные существа» чаще всего можно уподобить уже известным социальным ролям: господин, хозяин, защитник, спаситель и пр. Эти существа («боги», «духи», «ками» и пр.), с одной стороны, тесно связаны с природой, а с другой стороны - они уже вне ее. Начинается процесс трансценденции «живого» - вынесения его за пределы природы».
Итак, слово абстрагируя конкретных животных или растения до уровня принадлежности к классу или виду, создавало предпосылки для возникновения «родовых» духов. При персонификации они часто приобретали черты, свойственные своей среде обитания. Водяной, например, в представлении славян часто имел рыбий хвост и был покрыт чешуей.
Но человек, породив пытливым разумом антропоморфных и зооморфных чудовищ, не остановился на достигнутом. Он упорно стремился перенести на них свое мироустройство. Так возникает иерархия духов. Во главе встали боги, отвечающие за природные стихии и общее мироустройство. Божества более низкого порядка - духи, нимфы, сатиры, отвечали либо за какое-то природное явление, либо за определенную местность. Возникли полубоги, герои, мифические животные и т.д., а также целый класс людей, выступающих посредниками между богами, духами и обыкновенными смертными. Сформировалось мировоззрение, именуемое ныне язычеством.
Главное - это понять логику мышления наших предков - персонификация основных явлений природы. Она очень поможет при восстановлении утраченных звеньев, особенно пантеона славянских богов.
http://www.proza.ru/2009/09/23/5
В городе Пермь живет интересный человек - Дмитрий Геннадьевич Трунов. Будучи психологом по образованию и по основной профессии, он, тем не менее, не чужд вопросам языкознания, культурологи и религии. И даже защитил кандидатскую диссертацию по философии. Но, как и мне, ему почему-то не дает покоя мифология.
(Признаюсь, среди философов я прежде всего выделяю людей ясно мыслящих, которые приходят в эту науку из «естествоиспытательских» областей, где логика и последовательная аргументация являются неотъемлемыми чертами мышления. Классические же философы, как впрочем и филологи, как мудро заметил Пелевин в молодости, часто загоняют кобылицу смысла в дремучие леса словесности).
Так вот, возвращаясь к Дмитрию Трунову. В своей небольшой работе 2005 года «От язычества к постязычеству» он предпринял попытку воссоздать историю взаимодействия человека с «живым» в природе.
Цитирую.
«ПРАЯЗЫЧЕСТВО. Представим гипотетического человека, только что «отделившегося от природы», - это уже не примат, но еще не человек. Он обладает всеми психофизиологическими возможностями, но еще не имеет той внутренней и внешней социокультурной среды, в которую погружен человек говорящий. Ему присуще простое ощущение природы, первичное восприятие, не обремененное культурными кодами. Он естественным и непосредственным образом общается с Живой Природой - с Природой, которая живая вся и всегда. Впрочем, «живой» или «мертвой» природы просто нет. - Есть только видимая Природа, которая есть Нечто, вызывающее у человека ответ, нуждающийся в вербализации и символизации».
Сказано немного заумно, но точно. В этот период своей истории камень, дерево, река воспринимались человеком как данность. Плодами можно было насытиться. Водой утолить жажду. Камнем защититься или раскроить череп очередному неандертальцу. Но все изменилось с появлением слова. (Не в смысле способов питания и утоления жажды).
«АНИМИЗМ. Происходит постепенная дифференциация ощущений, возникающих при общении с природой, с помощью языковых знаков. Язык не только обозначает природные объекты, он также позволяет создавать абстракции, которые приводят к разделению природного объекта на «дух» и место обитания «духа». Этому этапу соответствует так называемый «анимизм»: природа живая, так как есть нечто, одухотворяющее ее; природа может быть мертвой, если ее покидает это нечто - «душа». «Одухотворением» называют внесение живого в неживое (анимация). Хотя на самом деле так называемое «одухотворение» есть ничто иное, как отделение «духа» от того, с чем этот дух был изначально слит, а потому неразличим. «Одухотворение» - это препарирование «духа» из вещи с помощью слова. (А был ли этот «дух» на самом деле, или он - результат деятельности языка и мышления?) Так возникает понятие сущности как чего-то «содержащегося внутри» вещи. Так впервые рождается абстрактная идея «живого», как соположенного природной вещи, но еще не противопоставленного ей. Только в начале «живое» равномерно распределено среди природных вещей. «Живое» еще пока имманентно Природе».
Слово - это всегда часть, это всегда абстракция. Даже самая большая их совокупность не будет равна описываемому образу. Но слово - это и инструмент рождения абстракций. С его помощью конкретные дуб, береза, ясень превращаются просто в дерево, создавая предпосылки политеизма, о котором мы поговорим ниже.
При анимизме же наш далекий предок сделал первый шаг - отождествил себя и природу. Человек, прежде всего, может быть живым или мертвым. Логично было связать разницу между этими состояниями с присутствием или отсутствием в теле особой субстанции - «духа». И нет ничего странного, что у окружающих животных, птиц, растений также появились свои «души». Ведь они тоже могут быть живыми или мертвыми.
Но для нас важно, что человек на этой стадии все еще ощущал себя частью Природы. Косвенно это подтверждается мироощущением представителей первобытных племен, сохранившим свой уклад жизни до наших дней. Этнографы отметили один интересный факт. Многомесячный разрыв между причиной и следствием трудно схватывается первобытным умом. Девятимесячный период от зачатия до рождения лежит за пределами их времявосприятия и деторождение видится как тривиальное выделение женского организма. Все это позволяет аборигенам вполне искренне верить, что их отцами являются тигры, змеи, деревья и т.д.
Перейдем к политеизму.
«ПОЛИТЕИЗМ. Дальнейшая «очаговая» концентрация «живого» и его интенсификация приводит к так называемому «политеизму»: «живое» обособляется от природы и персонифицируется в многообразных антропоморфных и зооморфных образах, которые теперь представляют не отдельные природные вещи, а целые роды этих вещей, стихии и пр. Появляющиеся при этом «сверх-естественные существа» чаще всего можно уподобить уже известным социальным ролям: господин, хозяин, защитник, спаситель и пр. Эти существа («боги», «духи», «ками» и пр.), с одной стороны, тесно связаны с природой, а с другой стороны - они уже вне ее. Начинается процесс трансценденции «живого» - вынесения его за пределы природы».
Итак, слово абстрагируя конкретных животных или растения до уровня принадлежности к классу или виду, создавало предпосылки для возникновения «родовых» духов. При персонификации они часто приобретали черты, свойственные своей среде обитания. Водяной, например, в представлении славян часто имел рыбий хвост и был покрыт чешуей.
Но человек, породив пытливым разумом антропоморфных и зооморфных чудовищ, не остановился на достигнутом. Он упорно стремился перенести на них свое мироустройство. Так возникает иерархия духов. Во главе встали боги, отвечающие за природные стихии и общее мироустройство. Божества более низкого порядка - духи, нимфы, сатиры, отвечали либо за какое-то природное явление, либо за определенную местность. Возникли полубоги, герои, мифические животные и т.д., а также целый класс людей, выступающих посредниками между богами, духами и обыкновенными смертными. Сформировалось мировоззрение, именуемое ныне язычеством.
Главное - это понять логику мышления наших предков - персонификация основных явлений природы. Она очень поможет при восстановлении утраченных звеньев, особенно пантеона славянских богов.
http://www.proza.ru/2009/09/23/5