(no subject)
Обнаружила, что когда думаю о детстве уже выросших детей, чаще всего представляю каждого в какой-то один момент жизни.
Для Темки это примерно лет пять, мы идем с ним из детского сада мимо подвала с котятами. Дворовая кошка окотилась в подвале, и котята пролезают через решетку подвального окошка. Мы их подкармливаем и долго рассматриваем. Почему-то эти прогулки домой запомнились мне как самые добрые и светлые моменты нашего с ним общения. У Темки длинная шелковистая каштановая челка и темно-карие глаза, почти как темные вишни. Он самый темный из моих детей. Пожалуй, что единственно темный, пока. Больше пошел в мою родню, остальные - в папину.
Машу вспоминаю примерно трехлетнюю. Мы гуляем с ней в ДО Клязьма, я беременная, идем и решаем на ходу разные математические задачки в пределах пяти. Я иду и выдумываю все новые логические варианты, а Манька щелкает их, как орешки. На ней розовый вязаный костюмчик и уже очки. Сейчас, конечно, понятно сколько всяких ошибок из самых лучших побуждений мы совершили. Но тогда еще ничего понятно не было.
А еще помню, как гуляли все вместе в Ботаническом саду и на ВВЦ, а Маша училась говорить букву "Р". Она единственная не занималась с логопедом, прекрасно научилась выговаривать все буквы самостоятельно, и грамотность у нее та самая, "врожденная".
Танюшка еще не выросла, но все же маленькой она представляется мне на Машиной свадьбе. Толстенькие ножки в черных туфельках с бантиками, белое атласное платье с вышитыми голубыми цветами и нежно-голубым поясом, завязывающимся сзади на бант. Волосики еще совсем детские, так что в качестве прически только собранная в хвостик сбоку челка. Ее попросили станцевать в подарок молодым. Мне тогда представлялось, что она необыкновенно хорошо танцует. И Танюшка, подняв взгляд вверх, раскачивается под начало песни "One way ticket".
Для Темки это примерно лет пять, мы идем с ним из детского сада мимо подвала с котятами. Дворовая кошка окотилась в подвале, и котята пролезают через решетку подвального окошка. Мы их подкармливаем и долго рассматриваем. Почему-то эти прогулки домой запомнились мне как самые добрые и светлые моменты нашего с ним общения. У Темки длинная шелковистая каштановая челка и темно-карие глаза, почти как темные вишни. Он самый темный из моих детей. Пожалуй, что единственно темный, пока. Больше пошел в мою родню, остальные - в папину.
Машу вспоминаю примерно трехлетнюю. Мы гуляем с ней в ДО Клязьма, я беременная, идем и решаем на ходу разные математические задачки в пределах пяти. Я иду и выдумываю все новые логические варианты, а Манька щелкает их, как орешки. На ней розовый вязаный костюмчик и уже очки. Сейчас, конечно, понятно сколько всяких ошибок из самых лучших побуждений мы совершили. Но тогда еще ничего понятно не было.
А еще помню, как гуляли все вместе в Ботаническом саду и на ВВЦ, а Маша училась говорить букву "Р". Она единственная не занималась с логопедом, прекрасно научилась выговаривать все буквы самостоятельно, и грамотность у нее та самая, "врожденная".
Танюшка еще не выросла, но все же маленькой она представляется мне на Машиной свадьбе. Толстенькие ножки в черных туфельках с бантиками, белое атласное платье с вышитыми голубыми цветами и нежно-голубым поясом, завязывающимся сзади на бант. Волосики еще совсем детские, так что в качестве прически только собранная в хвостик сбоку челка. Ее попросили станцевать в подарок молодым. Мне тогда представлялось, что она необыкновенно хорошо танцует. И Танюшка, подняв взгляд вверх, раскачивается под начало песни "One way ticket".