Детдом (Новогодний рассказ)
Мне хорошо, я - сирота!
Шолом-Алейхем
По интернету бродит демотиватор с цитатой из Довлатова о том, что Сталин, конечно, вурдалак, но кто написал 4 миллиона доносов?!
Под Новый год хочется верить в чудеса, например в то, что на каждый демотиватор найдется мотиватор.
* * *
Бабушку арестовали, дедушка уже благополучно сидел, комнату опечатали и восьмилетний Фелька, которому еще предстояло стать моим папой, стал для начала бездомным. Пару месяцев подкармливали соседи, спал на половичке в прихожей, а потом сдали пацана в детдом. У украинского детдома был чудесный адрес: Черниговская область, пристань Вишенки, хутор Черешенки, и, что даже важнее, чудесный директор - Илья Наумович Темес. Он заглянул в мальчиковы документы и спросил:
- А где твои папа с мамой?
На этот неприятный вопрос Феля с вызовом ответил:
- Сидят. Шпионы, враги народа.
Ясно, что враги народа, иначе бы не посадили, не могли же невинных людей посадить или ложно обвинить! А поскольку Феля точно знал, что сам он не враг народа и не шпион, он отделил себя, достойного, нормального человека, от этих родителей. Хоть товарищ Сталин и объяснял, что сын за отца не ответчик, но все равно стыдно в таком признаваться. Директор детдома каким-то чудом об этом догадался и посоветовал:
- Когда ребята в отряде будут спрашивать про родителей, ты не говори, что они сидят.
- А что же я могу сказать?
- Скажи, что умерли.
У Фельки прямо камень с души свалился. Намного легче говорить, что умерли, чем каждый раз испытывать эту раздвоенность и ущемленность, и рассказывать про папу и маму такие ужасные вещи.
Ребята принялись выспрашивать: а отчего умерли? Мама заболела и умерла. А папа? А папа... скончался от горя, конечно! И стал Феля счастливо жить-поживать в детдоме. Легко и приятно быть хорошим советским мальчиком, как все, не то что сыном каких-то там изменников Родины. По странной случайности, весь отряд оказался укомплектованным круглыми сиротами. Так ведь сказано: нет человека - нет проблемы.
Я, разумеется, не апологет сталинских детдомов для детей репрессированных. Хоть ни об одном из них, кроме того, что был на пристани Вишенки, хуторе Черешенки ничего не знаю, но почему-то предполагаю, что школами Монтессори все сплошь они не являлись. Но хороший человек на подходящем ему месте может сделать необыкновенно много добра: благодаря директору Илье Наумовичу в этом детском доме ребятам было хорошо. Там была человеческая атмосфера, дружеские отношения, заботливые воспитатели. Илья Наумович часто заходил, беседовал с детьми. Фелька даже хорошо учиться повадился, чего в отчем доме за ним не замечалось.
У лучшего друга Юрки мама тоже, разумеется, умерла. Друг Юрка спросил: А кого ты больше любишь, маму или Сталина? Это был очень трудный вопрос. В душе Фелька любил больше маму, ничего не мог с собой поделать, но признаться, что он больше любит свою личную маму, чем Великого Вождя советского народа, Друга и Учителя, Гения Человечества и Корифея науки товарища Сталина, у него язык не поворачивался. И тут он соврал второй раз в жизни, сказав:
- Одинаково.
В один прекрасный день - Господи, какое счастье! - от умершей мамы пришло письмо. Оказалось, мама никакой не шпион и не враг народа, и как только все разъяснится, она непременно приедет и заберет его! Кстати, никто не удивился, что мертвая мама принялась писать письма, только Фельке неловко, что у него у одного имеется мама.
К концу учебного года Илья Наумович зафрахтовал пароход, который летом повезет всех детей по Десне, и дальше, в низовья Днепра, любоваться Днепрогэсом. Фельке нетерпелось отправиться в путешествие, но случилось еще одно невероятное чудо - мама действительно приехала к нему! (Ежова сместили, и тех, кто еще находился под следствием, освободили). Мама есть мама. Фелька скрепя сердце простился с детдомовцами, уехал, и больше никогда никого из этого детдома не встречал.
Выросший Фелька
Фото:Николай Свищов-Паола
Прошли, как говорится, годы. И дети, прошедшие через этот детдом, создали на интернете сайт, посвященный его замечательному директору. Рассказали, например, как во время войны, когда подходили немцы, Илья Наумович сумел вывести всех своих питомцев с хутора за линию фронта и увез в эвакуацию.
Он работал там до 67 года. Знай об этом Феликс, он мог бы приехать, встретиться с ним, но в доинтернетовские времена связи рвались навеки. Встречи не случилось, слова благодарности так и не были сказаны. Теперь есть интернет, но уже нет Ильи Наумовича. Зато остались люди, много людей, которым, благодаря замечательному педагогу "жить стало лучше, жить стало веселей"...
Без морали новогодняя притча, как советская история без Иосифа Виссарионовича - было бы много лучше, да невозможно. Поэтому:
Если десяти праведников хватило бы, чтобы спасти Содом и Гоморру, сколько праведников надо, чтобы обрести веру в людей, несмотря на 4 миллиона доносов? Под Новый Год хочется надеяться - их столько есть у нас.