Рецензия на статью И.Яковенко в "Новой газете"
Оригинал взят у http://perceptus.livejournal.com/
Даже не знаю, с чего начать, так удивителен, глубок это текст. В самую суть смотрит он, открывает нам то, что мы не могли, а возможно и не смели отыскать в себе сами. Автор не стал скромничать, ведь даже спасение одного человека, не говоря о спасении целой цивилизации - это огромная мысль, великий план, который не терпит умолчаний и реплик, произносимых a part. Если кто-то не понял, то речь идет о статье И.Яковенко, культуролога, философа, опубликованной в последнем номере "Новой газеты" http://www.novayagazeta.ru/arts/51633.html. Философ скорбит о судьбах России, оставшейся, в отличие от Европы и США, незрелым плодом на древе цивилизаций. Не коррумпированная власть, не правящий класс, как думают многие, а ущербность культуры, прогнившие цивилизационные корни повинны в том, что страна все глубже погружается в пучину безвременья. Есть немало тех, кто полагает, что древняя, мистическая суть цивилизации не поддается изменению, что Россия обречена на скорую гибель и забвение. Да, говорит нам автор статьи, дела плохи, трагичный исход возможен и, более того вероятен, в ближайшем будущем. Он приближен к нам не потому, что проводимые реформы погубны для российского социума, не потому, что российские политики корыстны и безмозглы в той степени, в которой корыстны и безмозглы продажные politico во всех странах мира, но потому, что сама русская цивилизации содержит в себе ужасную червоточину. "Культура, - пишет И.Яковенко, критически утратила эффективность". Однако еще не все потеряно, еще есть время кинуться вскачь за североатлантической цивилизацией, которая свою эффективность не только сохранила, но и умножила. Открытием для читателя станет сам термин "североатлантическая цивилизация", вы не найдете его ни у Шпенглера, ни у Тойнби, ни у Данилевского, ни даже у Хантингтона. Да и нечего тому удивляться: если мыслить мир в категориях эффективности, возникают самые разные, неожиданные комбинации. В одной упряжи окажутся и трепетная французская лань, и скандинавский олень, и немецкий медведь. Пусть они сами считают себя разными, пусть не приемлют и даже в некоторых случаях ненавидят друг друга. Главное они эффективны, они плывут в одной лодке эффективности к еще более светлому, чем сейчас будущему. Пусть говорят о том, что сами эти народы забрели в тупик, что тупиковой оказалась само направление эволюции, ориентированной на индивидуализм в ущерб общественной жизни, на расширенное потребление природных ресурсов в ущерб окружающей среде. Пусть говорят об этом, кто уже живет в теплых жилищах, скользит на хороших машинах по ровным автобанам, выстукивает тексты на Айпадах третьего поколения. Пусть говорят об этом те, кто находится в точке наивысшей эффективности, русский же Иван должен знать свое место, свой уровень ибо quod licet Jovi, non licet bovi. Русским нужно понять свою ущербность, ущербность своей культуры и принять необходимость ее радикальных преобразований. Тем более, что они к этому ментально (термин И.Яковенко) уже готовы: взять хотя бы "еврорусских" (термин И.Яковенко) в странах Балтии. Они уже вполне эффективны и не беда, что сами эти страны и Евросоюз за граждан Европы их не считают. Не беда, что в тех временных удостоверениях личности, которые им выдаются, их "еврорусских" именуют "aliens" - инопланетяне. В конце концов не об этом речь, а об эффективности. Главное, что мы уже готовы к эффективности: "Сегодня простая старушка на улицах Москвы, разговаривающая по мобильнику - типичная картина". Итак, мы готовы, но надо сделать еще несколько архиважных шагов, необходимо "инсталлировать" (термин И.Яковенко) в головы нашим людям новую ментальность. Простая старушка, притом, что она трещит по мобильнику на московских улицах, потеряна для новых североатлантических ценностей. Начинать надо много раньше, в детском возрасте, когда формируются основы личности. Очень важно, чтобы в этом хрупком возрасте дети знакомились с правильными текстами, впитывали в себя ценности эффективности. Таким текстами не могут быть русские сказки. Русские сказки, поясняет И.Яковенко, "воспроизводят тупиковые установки. "Необходимо разрушение установки на чудо, которое дает все и сразу волшебным образом". Привычный русским детям Иван-дурак "губителен в стратегическом смысле". Гораздо эффективнее Дурака, полагает И.Яковенко, итальянский Буратино (он же Пиноккио). Буратино с легкостью продает букварь, который на последние деньги купил для него папа Карло, и покупает на вырученные деньги билеты в театр. Поэтому "итальянский ребенок знает: за все в этой жизни надо заплатить". Добавим, что кроме того, итальянский ребенок узнает из сказки о Буратино, что родительскую любовь, самопожертвование можно с выгодой обменять на веселое театральное представление. В той системе североатлантических ценностей, воплощением которых является Буратино, учебники - это такой же товар, как и все другие, а театр марионеток гораздо важнее скучных школьных занятий. Продолжая мысль И.Яковенко, потребуем, чтобы вместе с Дураком из набора книг, которые родители читают своим детям в раннем возрасте, были исключены приключения бездарного Алладина, получающего всевозможные блага благодаря имеющейся у него волшебной лампе. Сказки Андерсена должны быть отправлены в спецхран, где они будут недоступны для детей хрупких возрастов. В них чудеса происходят ежеминутно, людям прислуживают то феи, то псы с огромными глазами. Следует также ограничить показ в России фильмов о Гарри Поттере, в которых главные герои обучаются оккультным наукам, летают на метлах, творят безумные чудеса одним взмахом волшебной палочки. Следует всячески поощрять чтение сказки о трех поросятах, из которой следует, что обрести надежные основы жизни, можно лишь строя надежные дома, похожие на крепости или средневековые замки. И, наконец, следует ограничить влияние на детей самой могущественной сказки из всех - Святого Писания. Может ли стать достойным элементом североатлантического мира тот, кто верит в Христа, в спасение души, во всепрощение Всевышнего, в покаяние и Святое Причастие?
Важной составляющей борьбы за радикальную трансформацию русской культуры должно стать "дробление синкретических сущностей". "Традиционное сознание, - пишет И.Яковенко, - наделяет высшей ценностью нераспавшиеся синкретические сущности и противостоит дроблению этих конструктов". К таким сущностям относятся такие конструкты как народ-вера, истина-благо, власть собственность, народ, "как синкретическое единство веры и этической идентичности". Новый человек, с детских лет впитавший в себя североатлантические цивилизационные ценности, должен понимать, что истина не всегда благо, а благом для него может стать ложь, что народ - это агломерация, ничего общего не имеющего с верой или определенным этосом. Да и само понятие "народа" необходимо подвергнуть антисинкретическому дроблению. Русские должна узнать, что они никакой не народ и что никаких русских никогда не было и возможно не будет, а были лишь древляне, кривичи, дреговичи, радимичи, меря, весь и чудь вперемешку с кипчаками, половцами и печенегами. Не должно быть ничего святого, ничего сакрального потому, что сакральное и святое по определению синкретичны, не подвержены дроблению. Не должно быть "дальних" по выражению Ницше великих ценностей, мать, которая вчера носила тебя маленького на руках, сидела у твоей кроватки по ночам, должна в какой-то момент быть отторгнута как синкретическое начало, чуждое новым атлантическим ценностям. Новый человек должен помышлять о мире через призму собственных интересов, ценности и интересы должны быть разведены по разным квартирам: "Вообще говоря, разведение ценностей и интересов - важный аспект воспитания нетрадиционного человека". В системе интересов должны преобладать интересы экономические, ребенок, обучающийся в школе, должен точно знать, "почему опекун князя Игоря Олег покорил города по пути из варяг в греки и дружиной дошел до Царь-града." То, кто говорит, что в старинные времена князья искали воинской доблести, что они искали признания и славы, должен быть безжалостно высмеян. Сейчас очевидно, что шли они в походы, прежде всего, за ценностями материальными, подвигались не верой, а жаждой наживы.
Необходимо, полагает И.Яковенко, рассказывать детям "нравоучительные сказки про святость собственности еще в детском саду". Дети должны идентифицировать себя с "мужественным фермером, пристрелившим бандита, пытающегося ограбить хозяина". Его должны показывать по местному телевидению "под грифом "Герои живут рядом с нами". Надо понимать, что такое воспевание внешне жестоких актов в духе не только североатлантической, но и нашей русской культуры: кулаки убивали конокрада на месте, русские немцы рубили конокрадам руки.
И, наконец, необходимо ввести в школе особый курс "История демократии и сопротивления несвободе", в котором всех русских школьников знакомить с "Магна картой". Пусть они, русские школьники, перенимают правильные ценности короля Артура, рыцарей круглого стола, узнают больше о королеве Гвиньевре, а не каком-то Дмитрие Донском или Сергее Радонежском.
Развивая ценные мысли И.Яковенко, предложим со своей стороны отказаться в школе от курса русской литературы. Нет ничего более пагубного для детского и юношеского сознания, чем русская литература, чем Достоевский, Толстой или Гоголь. А.Б.Чубайс, безусловно относящийся к числу самых передовых, самых североатлантических деятелей современной России, не случайно испытывает к Достоевскому ненависть на грани патологии: "Вы знаете, я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представление о русских как об избранном, святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски." Русские писатели признавались в том, что вышли из гоголевской шинели, что тратили свой гений на то, чтобы горевать на судьбой маленького одинокого человека, над судьбой Акакия Акакиевича. Мало того, что во всех планах этот человек - ничтожество, самый настоящий "анчоус", он еще и чиновник. Вся русская литература вышла из любви и сострадания к чиновнику, к "анчоусу", не в этом ли ее самая большая проблема и проблема всей русской ментальности? Не в этом ли корни нынешнего русского кризиса?
Русских настаивает И.Яковенко, надо отформатировать и реинсталлировать, а для этого русскому языку следует потесниться: "Диплом о высшем образовании без свободного владения английским языком не выдается. Преподавание десятка предметов на английском языке, семинары и ответ на экзамене - обязательная норма системы высшего образования". Чиновников, полагает философ, нужно обучать за рубежом, каждый чиновник высшего уровня должен провести за рубежом не менее четырех лет. Там же, за рубежом (не в Китае, разумеется, а в североатлантической зоне) необходимо обучать русских офицеров: каждый год не менее 500 молодых офицеров должны отправляться на обучение в Вестпойнт, Аннаполис, Колорадо Спрингс, Сэндхерст: "В результате в страну будут возвращаться люди с другими мозгами. Эффективность этой стратегии видна на примере стран Балтии и Грузии". Эффективность выбора упомянутых стран не может подвергнута сомнению потому, что у стран Балтии по сути нет собственных армий, а вооруженные силы Грузии попросту не имели пока возможности проявить свои лучшие качества.
В статье И.Яковенко содержится множество других замечательных идей, сложив которые, любой незашоренный синкретикой читатель поймет всю грандиозность трансформационного замысла. Возможно некоторые из мыслей И.Яковенко опередили свое время, возможно враги трансформации, адепты традиционности будут паясничать, ерничать по их поводу, крутя пальцем у виска. Главное, что их поймут и поддержат представители прогрессивной общественности, убежденные либералы, помышляющие о новом качестве российского социума, о том, чтобы ввести его в свободный новый мир североатлантической цивилизации, где оно, пусть даже уменьшившись в размерах, встанет один ряд со странами, находящимися в акме цивилизационной эволюции.
Даже не знаю, с чего начать, так удивителен, глубок это текст. В самую суть смотрит он, открывает нам то, что мы не могли, а возможно и не смели отыскать в себе сами. Автор не стал скромничать, ведь даже спасение одного человека, не говоря о спасении целой цивилизации - это огромная мысль, великий план, который не терпит умолчаний и реплик, произносимых a part. Если кто-то не понял, то речь идет о статье И.Яковенко, культуролога, философа, опубликованной в последнем номере "Новой газеты" http://www.novayagazeta.ru/arts/51633.html. Философ скорбит о судьбах России, оставшейся, в отличие от Европы и США, незрелым плодом на древе цивилизаций. Не коррумпированная власть, не правящий класс, как думают многие, а ущербность культуры, прогнившие цивилизационные корни повинны в том, что страна все глубже погружается в пучину безвременья. Есть немало тех, кто полагает, что древняя, мистическая суть цивилизации не поддается изменению, что Россия обречена на скорую гибель и забвение. Да, говорит нам автор статьи, дела плохи, трагичный исход возможен и, более того вероятен, в ближайшем будущем. Он приближен к нам не потому, что проводимые реформы погубны для российского социума, не потому, что российские политики корыстны и безмозглы в той степени, в которой корыстны и безмозглы продажные politico во всех странах мира, но потому, что сама русская цивилизации содержит в себе ужасную червоточину. "Культура, - пишет И.Яковенко, критически утратила эффективность". Однако еще не все потеряно, еще есть время кинуться вскачь за североатлантической цивилизацией, которая свою эффективность не только сохранила, но и умножила. Открытием для читателя станет сам термин "североатлантическая цивилизация", вы не найдете его ни у Шпенглера, ни у Тойнби, ни у Данилевского, ни даже у Хантингтона. Да и нечего тому удивляться: если мыслить мир в категориях эффективности, возникают самые разные, неожиданные комбинации. В одной упряжи окажутся и трепетная французская лань, и скандинавский олень, и немецкий медведь. Пусть они сами считают себя разными, пусть не приемлют и даже в некоторых случаях ненавидят друг друга. Главное они эффективны, они плывут в одной лодке эффективности к еще более светлому, чем сейчас будущему. Пусть говорят о том, что сами эти народы забрели в тупик, что тупиковой оказалась само направление эволюции, ориентированной на индивидуализм в ущерб общественной жизни, на расширенное потребление природных ресурсов в ущерб окружающей среде. Пусть говорят об этом, кто уже живет в теплых жилищах, скользит на хороших машинах по ровным автобанам, выстукивает тексты на Айпадах третьего поколения. Пусть говорят об этом те, кто находится в точке наивысшей эффективности, русский же Иван должен знать свое место, свой уровень ибо quod licet Jovi, non licet bovi. Русским нужно понять свою ущербность, ущербность своей культуры и принять необходимость ее радикальных преобразований. Тем более, что они к этому ментально (термин И.Яковенко) уже готовы: взять хотя бы "еврорусских" (термин И.Яковенко) в странах Балтии. Они уже вполне эффективны и не беда, что сами эти страны и Евросоюз за граждан Европы их не считают. Не беда, что в тех временных удостоверениях личности, которые им выдаются, их "еврорусских" именуют "aliens" - инопланетяне. В конце концов не об этом речь, а об эффективности. Главное, что мы уже готовы к эффективности: "Сегодня простая старушка на улицах Москвы, разговаривающая по мобильнику - типичная картина". Итак, мы готовы, но надо сделать еще несколько архиважных шагов, необходимо "инсталлировать" (термин И.Яковенко) в головы нашим людям новую ментальность. Простая старушка, притом, что она трещит по мобильнику на московских улицах, потеряна для новых североатлантических ценностей. Начинать надо много раньше, в детском возрасте, когда формируются основы личности. Очень важно, чтобы в этом хрупком возрасте дети знакомились с правильными текстами, впитывали в себя ценности эффективности. Таким текстами не могут быть русские сказки. Русские сказки, поясняет И.Яковенко, "воспроизводят тупиковые установки. "Необходимо разрушение установки на чудо, которое дает все и сразу волшебным образом". Привычный русским детям Иван-дурак "губителен в стратегическом смысле". Гораздо эффективнее Дурака, полагает И.Яковенко, итальянский Буратино (он же Пиноккио). Буратино с легкостью продает букварь, который на последние деньги купил для него папа Карло, и покупает на вырученные деньги билеты в театр. Поэтому "итальянский ребенок знает: за все в этой жизни надо заплатить". Добавим, что кроме того, итальянский ребенок узнает из сказки о Буратино, что родительскую любовь, самопожертвование можно с выгодой обменять на веселое театральное представление. В той системе североатлантических ценностей, воплощением которых является Буратино, учебники - это такой же товар, как и все другие, а театр марионеток гораздо важнее скучных школьных занятий. Продолжая мысль И.Яковенко, потребуем, чтобы вместе с Дураком из набора книг, которые родители читают своим детям в раннем возрасте, были исключены приключения бездарного Алладина, получающего всевозможные блага благодаря имеющейся у него волшебной лампе. Сказки Андерсена должны быть отправлены в спецхран, где они будут недоступны для детей хрупких возрастов. В них чудеса происходят ежеминутно, людям прислуживают то феи, то псы с огромными глазами. Следует также ограничить показ в России фильмов о Гарри Поттере, в которых главные герои обучаются оккультным наукам, летают на метлах, творят безумные чудеса одним взмахом волшебной палочки. Следует всячески поощрять чтение сказки о трех поросятах, из которой следует, что обрести надежные основы жизни, можно лишь строя надежные дома, похожие на крепости или средневековые замки. И, наконец, следует ограничить влияние на детей самой могущественной сказки из всех - Святого Писания. Может ли стать достойным элементом североатлантического мира тот, кто верит в Христа, в спасение души, во всепрощение Всевышнего, в покаяние и Святое Причастие?
Важной составляющей борьбы за радикальную трансформацию русской культуры должно стать "дробление синкретических сущностей". "Традиционное сознание, - пишет И.Яковенко, - наделяет высшей ценностью нераспавшиеся синкретические сущности и противостоит дроблению этих конструктов". К таким сущностям относятся такие конструкты как народ-вера, истина-благо, власть собственность, народ, "как синкретическое единство веры и этической идентичности". Новый человек, с детских лет впитавший в себя североатлантические цивилизационные ценности, должен понимать, что истина не всегда благо, а благом для него может стать ложь, что народ - это агломерация, ничего общего не имеющего с верой или определенным этосом. Да и само понятие "народа" необходимо подвергнуть антисинкретическому дроблению. Русские должна узнать, что они никакой не народ и что никаких русских никогда не было и возможно не будет, а были лишь древляне, кривичи, дреговичи, радимичи, меря, весь и чудь вперемешку с кипчаками, половцами и печенегами. Не должно быть ничего святого, ничего сакрального потому, что сакральное и святое по определению синкретичны, не подвержены дроблению. Не должно быть "дальних" по выражению Ницше великих ценностей, мать, которая вчера носила тебя маленького на руках, сидела у твоей кроватки по ночам, должна в какой-то момент быть отторгнута как синкретическое начало, чуждое новым атлантическим ценностям. Новый человек должен помышлять о мире через призму собственных интересов, ценности и интересы должны быть разведены по разным квартирам: "Вообще говоря, разведение ценностей и интересов - важный аспект воспитания нетрадиционного человека". В системе интересов должны преобладать интересы экономические, ребенок, обучающийся в школе, должен точно знать, "почему опекун князя Игоря Олег покорил города по пути из варяг в греки и дружиной дошел до Царь-града." То, кто говорит, что в старинные времена князья искали воинской доблести, что они искали признания и славы, должен быть безжалостно высмеян. Сейчас очевидно, что шли они в походы, прежде всего, за ценностями материальными, подвигались не верой, а жаждой наживы.
Необходимо, полагает И.Яковенко, рассказывать детям "нравоучительные сказки про святость собственности еще в детском саду". Дети должны идентифицировать себя с "мужественным фермером, пристрелившим бандита, пытающегося ограбить хозяина". Его должны показывать по местному телевидению "под грифом "Герои живут рядом с нами". Надо понимать, что такое воспевание внешне жестоких актов в духе не только североатлантической, но и нашей русской культуры: кулаки убивали конокрада на месте, русские немцы рубили конокрадам руки.
И, наконец, необходимо ввести в школе особый курс "История демократии и сопротивления несвободе", в котором всех русских школьников знакомить с "Магна картой". Пусть они, русские школьники, перенимают правильные ценности короля Артура, рыцарей круглого стола, узнают больше о королеве Гвиньевре, а не каком-то Дмитрие Донском или Сергее Радонежском.
Развивая ценные мысли И.Яковенко, предложим со своей стороны отказаться в школе от курса русской литературы. Нет ничего более пагубного для детского и юношеского сознания, чем русская литература, чем Достоевский, Толстой или Гоголь. А.Б.Чубайс, безусловно относящийся к числу самых передовых, самых североатлантических деятелей современной России, не случайно испытывает к Достоевскому ненависть на грани патологии: "Вы знаете, я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представление о русских как об избранном, святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски." Русские писатели признавались в том, что вышли из гоголевской шинели, что тратили свой гений на то, чтобы горевать на судьбой маленького одинокого человека, над судьбой Акакия Акакиевича. Мало того, что во всех планах этот человек - ничтожество, самый настоящий "анчоус", он еще и чиновник. Вся русская литература вышла из любви и сострадания к чиновнику, к "анчоусу", не в этом ли ее самая большая проблема и проблема всей русской ментальности? Не в этом ли корни нынешнего русского кризиса?
Русских настаивает И.Яковенко, надо отформатировать и реинсталлировать, а для этого русскому языку следует потесниться: "Диплом о высшем образовании без свободного владения английским языком не выдается. Преподавание десятка предметов на английском языке, семинары и ответ на экзамене - обязательная норма системы высшего образования". Чиновников, полагает философ, нужно обучать за рубежом, каждый чиновник высшего уровня должен провести за рубежом не менее четырех лет. Там же, за рубежом (не в Китае, разумеется, а в североатлантической зоне) необходимо обучать русских офицеров: каждый год не менее 500 молодых офицеров должны отправляться на обучение в Вестпойнт, Аннаполис, Колорадо Спрингс, Сэндхерст: "В результате в страну будут возвращаться люди с другими мозгами. Эффективность этой стратегии видна на примере стран Балтии и Грузии". Эффективность выбора упомянутых стран не может подвергнута сомнению потому, что у стран Балтии по сути нет собственных армий, а вооруженные силы Грузии попросту не имели пока возможности проявить свои лучшие качества.
В статье И.Яковенко содержится множество других замечательных идей, сложив которые, любой незашоренный синкретикой читатель поймет всю грандиозность трансформационного замысла. Возможно некоторые из мыслей И.Яковенко опередили свое время, возможно враги трансформации, адепты традиционности будут паясничать, ерничать по их поводу, крутя пальцем у виска. Главное, что их поймут и поддержат представители прогрессивной общественности, убежденные либералы, помышляющие о новом качестве российского социума, о том, чтобы ввести его в свободный новый мир североатлантической цивилизации, где оно, пусть даже уменьшившись в размерах, встанет один ряд со странами, находящимися в акме цивилизационной эволюции.