А судьи кто?
По следам одного судебного документа
Если вы дойдете до звания члена Верховного суда, вы можете перестать думать о качестве своей работы. Пишите вместо судебных документов все, что вам вздумается, все равно мало кто поймет наработанный псевдосудебно-бюрократический язык, за которым так удобно прятать свое ничего. А если и поймет, какую филькину грамоту вы дали вместо документа, ничего с этим не сможет сделать. А если такой документ адресован коллеге-судье для принятия решения и он все поймет, большой вопрос: пойдет ли он против своего, да еще и начальника? Ведь сегодня у нас профессия стала заговором для непосвященных, а все расплодившиеся писаные и неписаные корпоративные кодексы этики используются не для сохранения чести профессии, а для круговой поруки и прикрытия своих. Адвокат, а тем более истец или ответчик, - не тот человек, перед которым судья несет ответственность. А перед кем он несет? Перед законом? Перед лицами? Перед своей совестью?
В гражданском судопроизводстве при подаче кассационной жалобы существует промежуточная стадия - изучение судьей суда кассационной и надзорной инстанции вопроса о рассмотрении жалобы в судебном заседании суда кассационной или надзорной инстанции. По результатам такого «изучения» судья выносит определение об отказе в передаче жалобы или о передаче жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной и надзорной инстанции. Именно к этому документу мы и обратимся. У меня на руках кассационное определение, вынесенное не просто судьей Верховного суда Р.Мирзаевым, а еще недавно бывшим его председателем. Документ состряпан им по делу Союза писателей Дагестана в лице М.А. Ахмедовой-Колюбакиной. Я без иронии, как известно, стряпчими исстари называли на Руси служителей Фемиды. Сразу предупреждаю: я не обращаю внимания, в чью пользу вынесено решение. Я даже не обращаю внимание на то, как судья интерпретировал законы. Он их не умеет интерпретировать: он просто прилагает ссылку на закон, а делает все наоборот. Именем закона нарушает закон. То ли гибкости ума нет, чтобы логически увязывать сказанное, то ли он высокомерно думает, что все люди - бараны, не увидят сомнительные способы создания документа, то ли знает, что против такого «интеллектуального» лома нет приема, в любом случае непостижимая логика. Это один из способов не мытьем, так катаньем избавляться от искателей правды: надоест жаловаться человеку, надоест смотреть, как судьи играют в футбол, перекидывая дело, то в пользу одного решая, то в пользу другого, не отвечая за свой брак в работе . Махнут люди на многолетнее судейское крючкотворство вместо решения по существу и еще больше будут не уважать свое государство. Не знаю, думают ли судьи об авторитете государства, но, полагаю, меньше всего, потому что авторитет собственной должности позволяет обойтись без авторитета ума и сердца.
Документ, подписанный Р.Мирзаевым, интересен несколькими технологиями, я их склонна оценивать как технологии обмана, а не ошибки - так изощряться в искажении очевидного можно , на мой взгляд, только умышленно. Первая технология искажения существа дела, помогающая выйти на нужный судье результат, на мой взгляд, - намеренное искажение фактов, их подмена, умалчивание одних и абсолютизация других. Формальное перечисление статей законов в приложение к противоречащему закону материалу- другая технология составления псевдодокумента. По сути это не что иное как служебный подлог, на мой взгляд. Судите сами:
Р.Мирзаев ссылается на те статьи закона, на которые ссылались судьи первой и апелляционной инстанции, привлекая факты, но в отличие от них Мирзаев эти факты заменяет самым банальным обманом - если не от себя, то от Марины Ахмедовой -Колюбакиной. Ни о каком изучении дела говорить не приходится. Сославшись на постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005г. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, на Конституцию, он просит различать утверждение о фактах , которые можно проверить и оценочные суждения. Напомню, то же самое сделали нижестоящие судебные инстанции. Но они в обоснование сослались на доказательство: заключение двух судебно- лингвистических экспертиз, признавших распространение порочащих сведений в форме утверждения, а Мирзаев не увидел главного вывода из дела- он использовал утверждения самой Колюбакиной из жалобы и ссылается на них: «Как правильно указано в кассационной жалобе, негативное отношение автора статьи к любой компиляции является его точкой зрения и оценочным суждением, на которое он имеет право». Что вы хотите от Мирзаева? Чтобы он прочел сотни страниц дела и изучил экспертные заключения, где специалисты дали вывод, который находится именно в их компетенции, где они выявили примеры утверждений и оценок, отделив котлеты от мух? Гораздо проще прочесть страничку от Ахмедовой, чтобы накормить нас мухами в котлете.
Впрочем, зря я вижу причину нелепостей от Мирзаева в халатном отношении к делу или в слабых навыках употребления интеллекта (не могу же я подумать, что он нарочно так откровенно путает следы). Чем дальше читаю, тем больше поражаюсь размаху его умственных притязаний. Срочно, срочно надо обнародовать этот документ и немедленно переписать «Литературную энциклопедию» от академиков-литературоведов, ибо дагестанский судья сказал свое новое слово в филологии. Многоопытный судья ничтоже сумнящеся вышел за рамки своей компетенции и решил доказать, что центон как литературный прием есть не что иное как чистой воды компиляция. Зачем, спросите вы, он это сделал, пойдя еще на одно нарушение и выйдя за пределы доводов, приведенных в жалобе Колюбакиной? А он нашел потрясающий способ положить на лопатки экспертов Дагестана и далекой Брянской области и заодно продемонстрировать выдающееся умения делать заключения. Немного пришлось для этого приврать или перепутать, но зато как убойно! А вот сейчас внимание, самое время следить за ловкостью рук, за ходом мысли автора: «Экспертиза признала, что обвинение в компиляции и есть факт распространения порочащих сведений, не соответствующих действительности. Муслимова М. сказала сама на суде, что использовала литературный примем центон. А центон это компиляция. Значит, не было порочащих сведений. «Соответственно, выводы нижестоящих судов о несоответствии действительности сведений о том, что Мариян Ш. создает стихи путем компиляции, нельзя признать законным». Ай да Мирзаев! Ай да человеческий сын! Ахмедова-Колюбакина не догадалась такой выверт дать, такой довод найти, дать такую казуистику с ложным положнием в основе, а он смог! Потому как понял то, чего нет ни в одном литературоведческом словаре: центон это и есть чистой воды компиляция. И всё тут. Он и эксперт- лингвист, и литературовед, и судья, и адвокат. Зачем государство тратило немалые деньги на заключения экспертов, если верховный судья - всё в одном?! Правда, в других случаях Мирзаев забывает о своей великолепной логике и внимательности: он не видит разницы между использованием литературного приема и литературным воровством; бесконечно ссылаясь на необходимость различения оценочных суждений и фактов, он сам не видит разницы между ними и переворачивает с ног на голову выводы двух судов, в нарушение норм права он требует от судов иных инстанций рассматривать вопросы , не имеющие никакого отношения к делу, но ссылается на те же нормы права. Таким образом, как выясняется, судьи в обоснование разных решений дают одни и те же нормы права, но определяющим в итоге оказывается решение того, чья должность выше, но профессионализм не выдерживает никакой критики. Незнание дела, логическая бессмыслица, подмены понятий, выход за пределы своей компетенции, искажение фактического материала, неумение видеть один и тот же факт и одну и ту же мысль при её обличении в разную словесную форму- это почерк студента- практиканта, но не опытного судьи. К последнему выводу вот вам еще пример: оказывается, многомудрый судья не узнает мысль, если она выражается иным образом: «В резолютивной части решения указано, что «Мариян Ш. создает стихи путем компиляции как негативно оцениваемых действий…, Между тем в статье «Как делать стихи» отсутствуют именно такие словосочетания, выражения и предложения». О, этот гордый ум! Как он изнемог, пролистывая дело и не находя точно такой фразы у судей, владеющим, в отличие от него, надо полагать, умением обобщать, сопоставлять, осуществлять иные мыслительные операции. Я тут невольно вспомнила эпизод с участием Абдулатипова Р. до прихода его как главы, это было на совещании молодых писателей в Махачкале, которое проводил в гостинице «Приморская» Сергей Филатов. Абдулатипов спросил у аудитории, что такое любовь или еще какое-то этическое понятие. Ему давали разные ответы, он их отвергал. Отвергал так агрессивно, что забылся и почти накричал на ведущую передачи «Вдохновение» Хамис Шамилову, которая деликатно высказала свое мнение и как будто бы возразила. Правда, вовремя очнулся и извинился после этой странной реакции. Мы ждали, что же за определение тогда даст сам Абдулатипов. Каково же было разочарование, когда он сказал то же самое, что ему говорили, но в другом порядке и с иными синонимами. Странное свойство думать и у Мирзаева. Не буду перечислять остальные аргументы в деле, позволяющие превращать суд в смешной пинг-понг, даже оскорбительный для правосудия, и напомню, что взяться за перо меня заставило не само решение, а способ составления документа. Конечно, этот пример характеризует работу не всех судей, к счастью. Но даже если характеризует одного, тем более в недавнем прошлом председателя Верховного суда республики, этого достаточно, чтобы понять, какая пропасть между тем, что есть и что должно быть. Я теперь хочу понять: за что люди становятся судьями Верховного суда и даже его председателями? Почему наш дорогой Гела Романович Габуния не читал «Логику» Р.Мирзаеву? Или он, мудрый человек, прекрасно знал, что логика не имеет никакого отношения к жизни и действиям некоторых людей, облаченных высокой властью?