Доктор Магомед Абдулхабиров. БОРОДИНО -1812. РАНЕНИЯ, СТРАДАНИЯ и УРОКИ.
«Полнее сознавая прошедшее, мы уясняем современное; глубже спускаясь в смысл былого, раскрываем смысл будущего: глядя, назад, шагаем вперед» (А.И.Герцен).
Ненавижу войны, хотя вся история человеческая соткана из войн, конфликтов, вражды, крови, истязаний, страданий и смертей.
На небольшой территории Бородинского поля в 1812 году военное сражение двух армий длилось всего двое суток с участием со стороны России 150 тысяч, а с французской - 153 тысяч солдат. Число раненных за эти два дня составило 42 тысяч русских и 58 тысяч французов. Ужас! «Кажется, что целые взводы были разом скошены на своей позиции и покрыты землей, взрытой бесчисленными ядрами. Тут же лежат канониры, изрубленные кирасирами около своих орудий; погибшая тут почти целиком дивизия Лихачёва, кажется, и мертвая охраняет собой редут» (адъювант французского полка Цезарь Ложье де Белькур). Ранения отличались большой тяжестью, нежели в прежних войнах: ранения в руки, ног, голову и грудь ядром, картечью и пулями, частенько на вылет. «А если спросит кто-нибудь / Где твой сынок ранен,/Скажи им, что навылет в грудь / Он ранен был в Бородино.» (Из письма 16-летнего Алексея Васильева к своему отцу). «Звучал булат, картечь визжала./ Рука бойцов колоть устала,/ И ядрам пролетать мешала / Гора кровавых тел»/ ( Михаил Лермонтов «Бородино»). «Раны, полученные в этом сражении, были тяжелыми, ибо они были причинены артиллерийскими снарядами. ..Большая часть артиллерийских ран требовала ампутация одних или двух членов» (Барон Доминник Жан Ларрей, генерал-штаб-доктор французской армии). Кстати, задолго до Бородинского сражения было издано «Руководство по лечению огнестрельных ран», обобщивший 40-летный личный опыт выдающегося хирурга Московского драгунского полка, организатора и бессменного руководителя Общества русских врачей в Петербурге, доктора медицины Льва-Казимира Яковлевича Наумовича из Могилева.
«Сколько потоков крови! Сколько тысяч тел! На месте, где перевязывали рана- лужи крови не иссыхала. Никогда не видел я тяжелее ран. Разбитые головы, оторванные ноги и размозженные руки до плеч. Те, которые несли раненных, облиты были с головы до ног кровью твоих товарищей…Провидение послало их в руки всему человечеству…в объеме обширнейшем не для одного настоящего, но и для всех веков» ( участник сражения, офицер Сергей Глинка). «Невозможно передать того рева, того скрежета зубов, который исторгает у раненых боль от разбитых ядрами членов, тех болезненных криков. Оператор (хирург- М.А.) прорезывает покровы члена, рассекает мышцы его, разрубает нервы, пилит кость» (Де ля Флиз, французский врач). Прибыв на поле военных действий, 17-летный князь Николай Голицын, вспоминает, что «разрубленные черепа, обрезанные руки и ноги, вопли страждущих, смерть, грозившая этим несчастным, которые за м и н у т у до того были здоровы и не ожидали такой участи, - все это так меня взволновало, что слезы ручьем брызнули из глаз». «Вечером и ночью после окончания сражения над Бородинским полем носился ни с чем не сравнимый гул, в котором сливались стоны, вопли, проклятия и молитвы умирающих; казалось сама облитая кровью земля плачет под темным небом; так мало было человеческое в сплошном урагане мук» ( в журнале «Русский врач»). «После Бородино в Можайске оставалось до 10 тысяч раненных…Многие умерли от жары и жажды и лежали вперемежку с живыми.» ( Доминик Ларрей). Главный хирург французской армии Д.Ларрей оперировал не только раненых французов, но и русских. «Все дома наполнены ранеными и умирающими. А я разместился возле одной церкви, которая была заполнена русскими. В течение ночи вместе со своими хирургами Ларрей произвел столько ампутаций, что образовалась столь большая куча ног и рук, что она не могла поместиться в большой комнате. Ужас этого зрелища усиливался еще необходимостью, выпавший на нашу долю, выгнать этих русских раненых из домов и церквей, чтобы очистить место для раненных соотечественников» (воспоминания раненного капитана Т.Ж.Орби). «Шестьсот русских раненых валялись в садах, где пытались капустой и человеческим мясом, а в этом недостатка не было» ( Александр Белло де Кеогор). У многих завелись в ранах «огонь ( газовая гангрена- М.А.) и черви; многие достали изнурительную лихорадку, нервические припадки и были притом истощены голодом при суровости осенней погоды». Все тяготы этого самого грандиозного сражения Х1Х века вместе с воинами делили и медики. Предчувствуя огромные потери ( а они составили в реальности 200 тысяч русских воинов и волонтеров) в связи с орудийными ранениями была организована многоступенчатую систему, составленную главным медицинским инспектором Русской армии, непревзойденным хирургом, организатором военно-медицинского дела в России Я. В. Виллие, по эвакуации раненных и оказания им медицинской помощи, названную дренажной. В первый же день Бородинского сражения он произвел 80 операций, оперировал Барклая де Толли. Яков Васильевич предложил раненному П.И.Багратиону ампутацию ноги. К сожалению, генерал отказался и через неделю умер от газовой гангрены. За большие заслуги перед Россией, которую он считал своей второй родиной, Я. В.Вилле было присвоено высшее для медиков в России звание действительного
тайного советника, а потомки соорудили ему памятник перед главным фасадом медико-хирургической Академии (ныне ВМА) в Санкт-Петербурге.
На самом поле битвы санитарами работали лекари, подлекари, санитары-носильщики, ополченцы и даже школьные фельдшера. «Здесь нам дали самую неприятнейшую на свете должность, которую я бы лучше хотел променять на потеряние самой моей жизни. Оная состояла брать с места сражения тяжело раненных и отправлять их далее. ..Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания»» (ополченец Ю.Н.Бартенев). «Вся Можайская дорога была покрыта раненными и умершими, но при каждом из них было ружье. Было много заготовлено подвод, но их, и на десятую долю раненых не доставал». Санитары и добровольцы, вытаскивали раненых с поля боя и в полковых перевязочных делали им первую перевязку, производили остановку угрожающего кровотечения. На перевязочном пункте производили рассечение раны, удаляли осколков гранаты, пуль, иных инородных тел. При раздроблениях костей и разрыве мягких тканей, как правило, производилась ампутация конечности. Для лечения ран использовались хинин и лимонный сок, даже утепленное вино и различные ароматические жидкости для промывания раны и профилактики ее нагноения. Раны зашивали шелком, а для «подвязывания» сосудов использовали вощеные нитки. Были и бинты, в том числе даже с серебряной пропиткой для укрытия раны. Для инструментов использовали аптечные ящики. В качестве кровеостанавливающего жгута применяли кожаный турникет («лекарский жом»). Использовали и костный трепан для удаления заострявшихся в костях инородных тел Л.Н.Толстой писал: «Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами палаток на краю березняки…Раненные ожидали своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки». Вспомним, что в то время еще не существовали ни анестезии, ни обезболивающих препаратов и поэтому раненные не всегда надеялись выдержать операции. «Легче пробыть шесть часов в бою, нежели шесть минут в перевязочном пункте. Кругом лужи крови, то красной теплой, то черной и уже застывшей. Тысячи стонов подымаются к небу. Лекари работают, сбросив сюртуки, подвязав передники и засучив рукава до локтей».
Далее раненых эвакуировали в развозной госпиталь, где обрабатывали раны и оперировали, а для переломов иммобилизация использовали лубковые, узенькие дощечки, вшитых между собой холстиной. После раненых отвозили в подвижный госпиталь первой линии, а затем в подвижный госпиталь второй линии и, наконец, в подвижный госпиталь третьей линии и главный временный госпиталь, где лечили всех присылаемых раненных и больных, ибо военные госпитали оказывали медицинскую помощь и гражданским лицам из деревень, прилегающих к госпиталю. По мере эвакуации раненых объем оказания медицинской помощи усложнялся и расширялся. «Наконец, достигли желаемого места возле какого-то сарая, перед которым вся лужайка была занята сидевшими и лежащими ранеными, терпеливо ожидавшими, когда дойдет до них очередь? Доктора с засученными руками, выпачканными кровью, подбегали то к одному, то к другому; кучи отрезанных членов лежали в разных местах…Кровью земля плачет под темным небом; так мало было человеческого в сплошном урагане мук» (Авраам Норов).
Медицинскую помощь оказывали врачи, фельдшера, студенты Медико-хирургической Академии, медицинского факультета Московского Университета и Виленского Университета (Белоруссия), гражданские и даже военнопленные французские врачи. Не хватало медицинского персонала и удобных и прочных повозок, не получилось единого руководства медицинской службой и четкой эвакуации раненных.
Недостаток материального оснащения и человеческих ресурсов отчасти компенсировали героизмом и самоотверженностью солдат, а также работой медиков, возвращающих их в строй. Героизм медиков был поистине беспримерным. «Будучи сам раненным, штаб-лекарь гренадерской дивизии 2-й западной армии Алексей Протопопов, «истекая кровью, делал перевязки другим». О героизме медиков в Манифесте подведения итогов войны 1812 года отмечено: «военные врачи, разделяя наравне с военными чинами труды и опасности, явили достойный пример усердия и искусства в исполнении своих обязанностей и стяжали справедливую признательность и уважение от всех образованных наших союзников». Отмечена подлинная народность войны: «двенадцатый год, потрясший всю Россию из конца в конец, пробудил ее спящие силы и открыл в ней новое. Дотоле неизвестные источники сил…возбудил народное сознание и народную гордость». «Наполеон не знал, что будет воевать не только с Александром Первым, его генералами и армией, а со всем народом- гордым, мужественным и оскорбленным» ( из письма раненного Федора Попова 27 августа 1812 года).
Война-эта ненависть и убийства. И, тем не менее, и у той войны тоже была своя мораль. Оставляя Москву, М.И. Кутузов обратился письмом Б.Наполеону с просьбой позаботиться об оставшихся в Москве русских воинах, пострадавших в Бородинском сражении. Наполеон ответил, что «после битвы не было ни врагов, а было только страдающее человечество». «Страшно было видеть горы кровавых тел, которыми были завалены окрестные поля..Невыносимо даже представить себе скольких не дождутся домой своих кормильцев. Сколько горя, несчастья и слез несет эта беспощадная война?» (из письма Федора Попова).
Я продолжаю ненавидеть войн и конфликтов. Не нахожу ни одного повода для их оправдания. Я первый воин против войны! Сотни тысяч лучшие сыны России, Франции и других европейских стран отдали жизнь за амбиции низкорослого, распутного и капризного Наполеона, который не извинился ни перед французским, а тем более, перед русским народами. Зато известно его суждение «Из всех моих сражений- самое ужасное то, которое я дал под Москвою. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми». И никакого покаяния. При этом я не понимаю наше, российское преклонение перед этим варваром, покушавшимся на покорение России и принесший ей неисчислимые страдания и разрушения. «Если я добьюсь успеха в России, я буду владыкой мира»(Бонапарт Наполеон). Не понимаю наличие ресторана «Наполеон» в Москве, коньяка «Наполеон» в российских магазинах и торта «Наполеон» на столах российский семьей. Не понимаю, не принимаю и не признаю. Может, мы потеряли самоуважение? Если будет продолжаться это беспамятство, то может скоро появиться подобное же почтение и к Гитлеру тоже, позабыв все концлагеря и виселицы этого психопата и извращенца? С порога отвергаю кощунственное сравнение Сталина с Гитлером и Путина с Гитлером. Свои грехи и преступления Европа всегда жаждала перекладывать на Россию. Нельзя народу великой державы быть манкуртом, не помнящим свою историю. Не допустимо. чтобы европейцы и американцы шагали по согбенным спинам россиян. Где, когда, почему и за что мы транжирили нашу национальную гордость и предали подвиг предков, освободивший Россию и Европу от наполеоновских, а позже и гитлеровских варваров? «Я Вам от лица солдат батарея Раевского, флешей Багратиона, от лица Дениса завещаю беречь и любить землю свою, Родину, Россию великую, героическую. Прощевайте! Письмо Вам писал простой солдат бородинского сражения Петр Игнатов». Есть ли в России памятник Петру Игнатову?
А в России нынче бравируют националисты и нацисты с фашистской свастикой, в том числе и в Москве. Страшная деградация. И самый главный упрек правителям и народам России в прошлом и сегодня-это отсутствие обелиска с высеченными именами тех, кто в 1812 году отстояли Честь, Достоинство и Независимость России!
Завершая краткое суждение о величайшей в истории битве, а точнее побоище, приведу выдержки из письма генерала П.И.Багратиона своему другу, генералу Б.А.Голыцину, написанную им в ночь перед Бородинским сражением. «Много войн прошедшие, вижу, что русские солдаты духом крепкие и готовятся умереть, коли надо. Готовятся..Белые рубахи с вечера надевают… по русской традиции».
И еще. «Нас невозможно победить, потому что в этом сражении все, от простого солдата до генерала, ощущаем себя единым народом целым. Все готовы отдавать жизнь за Отечество» ( из письма участника Бородинского сражения, полковника Павла Плиева, осетина). Насколько же мы -россияне сегодня едины? А как же на счет «лиц кавказской национальности»? А могут ли быть едины труженики простые и воры государственные? Все ли готовы сегодня ли мы отдать жизнь за терзаемое ворами Отечество? А станут ли защищать Россию те, которые ее воруют? Скорее, убегут в свои заморские дворцы.
И последнее. «Ох, любим мы крепко Кутузова. Не за славой гонится отец наш, Кутузов, а токмо во имя освобождения России нашей от нечисти французской» ( из письма Петра Игнатова к матери и сестре, написанное им перед Бородинским сражением).
В современной России многовато мебельщиков с любовницами и торгашеская мелочевка, что постоянно мелкают на политических тусовках, госкабинетах, оборонсервисах и крущевелах. Не сражаются эти крысы за Россию, а соревнуются по воровству и унижению нашего Отечества. По всем субъектам измученной России идет жестокое сражение нечисти с совестью. Еще не ясен финал. За высоты и достоинство еще предстоит много сражений! Мужчинам- место в бою! Бородино продолжается, и в нем порядочные пока в проигрыше, а продажные продолжают выигрывать. Вот в чем боль, беда и трагизм современной России.
Способны ли мы учиться у истории? Посол Франции Арман де Коленкур в своем докладе в Париж еще до нашествия Наполеона писал о французскости России: «в русской армии музыка на французский манер, марши французские; ученье французское; всё на французский образец; шитье у генералов, эполеты у офицеров, портупеи вместо пояса у солдат…». «Мы все здесь перефранцузили…» ( подтвердил и генерал Николай Раевский). Что сегодня российского в России?
« В этом походе царят радость и веселье. Солдаты Франции знают, что они идут в защиту справедливости в России» (Цезарь Ложье де Беллкур, адъютант французского полка). 22 июня 1812 г. на левобережье Немана был зачитан приказ Наполеона: «Солдаты! Россия увлечена роком. Судьба ее должна свершиться. Идем же вперед. Перейдем Неман. Внесем войну в ее пределы….Мир, который мы заключим, принесет с собой и ручательство за себя и положит конец гибельному влиянию России, которое она в течение пятидесяти лет оказывала на дела Европы». Ничего не напоминает? Бараку не суждено стать Наполеоном, а Ангела не будет Жозефиной, но старая Европа не устала еще от американского диктата и своего остеопрозного диктанта другим по правописанию и гомосексуализму. Все меньше настоящих мужчин в Европе, а потому она стонет от мигрантов.
13 сентября 1812 года в подмосковной деревне Фили Главнокомандующий русской армией Михаил Кутузов. Выслушав своих генералов, принял тяжелое решение во имя сохранения армии и России: «Знаю, что ответственность обрушится на меня, но жертвую собой для блага Отечества». Не находите аналогии с весной 2014 года?
Москва 11 апреля января 2014 года. 89035773525 abdulkhabirov@yandex.ru