Аланка Уртати
Сегодня проводила Аланку Уртати, писательницу из Владикавказа, давно живущую в Москве. Ее творчество интересно безотносительно к месту проживания, но несомненно, это яркое имя среди писателей современного Кавказа. Познакомилась я с ней благодаря Сулиете Кусовой, потом встретилась с ней на конференции в МГУ в прошлом году. Очень ранимая, уязвимая перед внешним миром, живущая в своем мире переживаний, она в то же время поразила рассказами о своей биографии. Трудно было представить. что она в период девяностых годов могла каким-то образом найти вертолет и направить его в Брюсель на европейский форум, куда, по ее сведениям, вылетали 40 гвардейцев Гамсахурдиа. "И ни одного осетина! - восклицает она, рассказывая, как по прилету в город она вышла на улицу города с самодельными плакатами демонстрировашими фотографии с видами злодеяний грузинской армии. Правозащитница, журналистка, писательница, на своем опыте беженки она сполна испила горечь этой судьбы и отразила всё это в повестях и рассказах ("Пойдем в Цветлин" и др.) Меланхоличная и теряющаяся в обыденной жизни, беспомощно доверчивая и не раз обманываемая всеческими авантюристами издателями, охотниками за квартирами, банками и т.д. она относится к типу тех людей, которые бесстрашно и героически поднимаются в самый трудный и ответственый момент. В последние годы она чувствовала себя очень одиноко и могла думать только о своих бедах и тревогах, но на приглашение приехать Аланка отозвалась сразу. И уезжала она совсем другая: радостная, уверенная, окрыленная. "В моей жизни произошел перелом, -сказала Аланка. - Я пересмотрела свою жизнь". Иногда для каких-то судьбоносных поворотов нужны как будто бы случайные события, мелочи, детали. Для Аланки таким событием стала поездка в горы, в селение Корота накануне отъезда. Но обо всем по порядку.
Аланка приехала поездом и уехала так же. Причем. провожая ее, я удивилась, что это не комфортабельное купе, а плацкарт. А ведь можно было и самолетом прилетететь- оргкомитет выставки оплачивал эти расходы. Объяснение Аланки меня поразило: "Я знала, что вы тратите на меня деньги, поэтому выбрала самый дешевый билет". "Я принесла мало пользы вам на выставке, мне стыдно, я хочу вернуть деньги". Стоило больших трудов убедить, что программой и было предусмотрено только одно мероприятие с ее участием- литературная встреча, что свою задачу она выполнила сполна. Редкая щепетильность, и это при том, что материальная сторона жизни. как у всех пишущих людей. мягко говоря, у нее далека от идеала.
После приезда Аланка слегла с высокой температурой, но на свою встречу пришла, выпив всевозможные колдрексы, снадобья.
Аланка выступает перед гостями выставки-ярмарки. большинство из них-студенты. Она рассказывает, очень искренне, исповедально и с нескрываемой душевной болью о себе, о родине, о судьбах людей, обо всем. что вместила в себя ее книга "Забыть Кавказ?" Я говорю о том, что ее главная тема- современный Кавказ, разоренный дом, Аланка поправляет: "Моя тема- человек в современном мире".
"Наш Кавказ - не колония. не дорогостоящее бесплатное приложение , а плоть и кровь современной России, вместе с тем это никогда не теряющий2 своего характера конгломерат из множества похожих и столь же непохожих народов. ... Идея каждого кавказского народа - его национальная самобытность. точнее. любовь к идеальному представлению себя, даже если он находится в самом униженном положении. Именно пассионарность древних племен никогда не даст признать себя слабым и плохим, оттого эти маленькие народы нельзя смешивать в одном, слишком тесном пространстве - оно взорвется.
Кавказ можно не любить. но он заставляет себя уважать - не обязательно оружием, гораздо в большей степени тонкостью своего восприятия мира, уважением не к чьей-то грубой силе. а к мудрости, и тем семейным консерватизмом, о котором Россия сейчас должна мечтать..."
Снимок аудитории перед встречей. Очень молодые и похоже. девственно чистые в отношении размышлений о Кавказе. По-моему, тема для них новая, они ни о чем кроме как о телефонах и гламуре не думают, но в ходе встречи я видела сначала их удивленную растерянность, потом со - чувственное внимание. Что-то в них произошло, без сомнения. И хотя Аланка потом переживала, что дети не задали ей вопросов, по лицам было видно, что тема человека в современном мире и судьбы Кавказа стала для них переживанием причастности. А задавать вопросы было уже некогда: время истекло быстро, и надо было уступать зал для других гостей
Так вот, вернусь к поездке. Мы поехали в воскресенье, после завершения выставки, по приглашению известного археолога, ученого, издателя Рабадана Магомедова в Гоцатль, туда, где шли археологические раскопки. Это Хунзахский район, а пока мы проезжаем Унцукульский район и восхищенно смотрим в окна, за которыми тянется бирюза Ирганайского водохранилища.
День в горах выдался теплый и солнечный
Вот и место близ Гоцатля, где идут раскопки. Здесь некогда было поселение, судя по всему, языческого периода. Похоже, что его постигла трагическая участь- все свидетельствует о том, что оно было сожжено. Живущие рядом гоцатлинцы рассказывают. что из покления в поколение переходит предание о том, что некогда здесь жили грузины, возможно, они были миссионерами. В общем, тайну поселения надо раскрыть, пока идет поиск артефактов . И находки есть. Тяжелый труд- труд археолога. С места раскопок вывезно уже 200 машин камней. Обнаруживаются постройки, башни. Здесь работают известные ученые, помогают студенты, даже школьники.
Мы узнали, что здесь готовится затопление этой местности для Гоцатлинской ГЭС, а по закону перед затоплением местности надо провести на территории археологические изыскания, и провести за счет той организации, которая планирует использовать эту землю. Жнергетики оплачивают расходы, связанные с раскопками, но. как понимаете, делают это скупо и неохотно, поэтому работа затянулась.
Намне понравилась эта история. Итак столько уникальных унцукульских садов ушло под землю, теперь еще один водный монстр, разрушающий постепенно естественный ландшафт, к тому же сейсмическая активность кавказских гор - явление непредсказуемое. А самое противное, что хозяином этой ГЭС будет не народ, а какое -то частное лицо. Имея столько ГЭС, мы имеем и очень высокие тарифы за энергию, владельцы наших энергосистем обитают за пределами Дагестана и бог знает, кому на пользу обернется вся эта вакханалия погони за сырьем.
Недалеко от места раскопок находится старинное аварское село Корода. Мы отправились на экскурсию в заброшенную его старую часть. Вступили под эти своды из старинных камней, на многих из которых -солярные знаки, письмена.
развалины печально живописны
персиковое дерево плодоносит, хотя хозяев нет
а в одном из домов мы встретили девочек. Их семья осталась жить в старой части. Гуляя по селу. я не заметила, как Аланка отстала от нас и исчезла. Потом она рассказала мне, где она была.
Оказывается, она потеряла нас всех из виду (мы свернули на другую улицу). Распахнув низкие двери одного из дворов, она увидела во дворе ступени, ведущие на второй этаж и поднялась туда. "Представляешь. я поднимась по лестнице как через подпол и высунув голову в проем, оказываюсь лицом на уровне пола. В комнате сидят люди: три поколения семьи. Они с удивлением смотрят на меня, а я, положив локти на пол, смотрю на них . мы начинаем смеяться. Они помогают мне подняться, а потом я вижу, что вслед за мной поднимается бабушка. Теперь я помогаю ей подняться, почти тащу ее наверх. А потом мы кидаемся друг другу в объятья. Как родные. Я спрашиваю у них все, и они мне отвечают. как будто так и должно быть. Я все записала, их имена тоже. Что вы едите? Они показывают в кладовке мешки с фасолью, картошкой, под кроватью- початки кукурузы. Где вы их выращиваете? Они показывают за окном то ли участок, то ли пропасть. Как там можно сажать и выращивать, земли почти нет? Это какое же трудолюбие надо иметь. Где вы купаетесь? Они показывают большой медный таз. Работы нет. На что вы живете? На одного ребенка пособие сто рублей, детей двое- значит двести рублей. И самое удивительное при всем этом, что я чувствую с ними необыновенную близость. Женщина лет 45, бабушка, подростки девочки и маленький мальчик. В отдалени сидел старый человек, я не догадалась сказать ему "салам алейкум". Я вытаскиваю деньги и даю им. это был такой неосознанный жест, и женщина без всякого коетства сказала просто и спокойно; Вы нам чочень помогли. А я была так счастлива. Я поняла, что я для этой встречи и приехала. Самое главное то, что мы до этого уже обнимались как родные. как будто мы долго-долго друг друга ждали. Я приеду к ним в следующем году. Я поняла, как надо жить. Все мои проблемы - это такая ерунда. Когда мне будет трудно, я буду вспоминать о них. Я обязательно напишу рассказ. Нет, две новеллы. У меня так давно не было вдохновения. Теперь я знаю, о чем буду писать. Придумай мне имя героя. Только не Магомед. Как тебе "Анвар"? Ты не представляешь, как я была счастлива там, у этих добрых людей... Я целый год мечтала побывать в Дагестане...Я всем об этом рассказывала... " Ее было не узнать.
Она действительно уезжала совсем другая: уверенная, как будто получившая точку опоры. В вагоне, где перед тем, как тронется поезд, мы разговаривали с ней, и она в своей эмоционально-сбивчивой и по-детски радостной манере делилась своими ощущениями, люди притихли и слушали ее разговор по телефону с Сулиетой, уже выехавшей на фестиваль документального кино юга России: "Я так счастлива, Сулиета, что побывала в Дагестане..."
И юноша рядом притих, и женщина на боковом сиденье, и мужчина с семьей напротив. Все слушали то эхо, которое оставляли эти слова в сердце каждого, слова искренние и звучавшие в полный голос. Слова, давно непривычные для нас, но исполненные той силы, которую дает правда сердца. Правда увиденного и пережитого.
Не только всю страну, но и нас самих почти заставили считать себя ущербными. Сделали все, чтобы люди не могли и не хотели сюда приезжать. Потому что увиденное своими глазами и пережитое здесь навсегда ломает стереотипы. "Я полюбила Дагестан через тебя", -сказала мне Ольга Никитина. Аланка полюбила через эту семью незнакомых ей горцев, живущих своей патриархальной жизнью, Марина через Марата, Лену, Сабира, Ибрагимхалила, Зулю и всех тех, кто представляет собой прекрасное лицо кавказской национальности
"Со временем я почувствовала, что опыт жизни вне Кавказа скорректировал мой внутренний образ. Но я всегда ощущала свою собственную национальность, сложенную из счастливого союза моих родителей, их многонационального окружения, моей внутренней радости и возвышающей любви к Кавказу, России. ко всему человеческому миру.
...Я могу сказать, как Флобер: "Престранный мир - моя голова". Или повторить вслед за Мариной Цветаевой, что моя жизнь - это роман моей счастливой и в то же время ужасно страдающей души с окружающим миром, с которым я то нахожусь в гармонии, то никак не могу совладать в силу все того же "престранного мира" во мне"
(Аланка Уртати)
Аланка приехала поездом и уехала так же. Причем. провожая ее, я удивилась, что это не комфортабельное купе, а плацкарт. А ведь можно было и самолетом прилетететь- оргкомитет выставки оплачивал эти расходы. Объяснение Аланки меня поразило: "Я знала, что вы тратите на меня деньги, поэтому выбрала самый дешевый билет". "Я принесла мало пользы вам на выставке, мне стыдно, я хочу вернуть деньги". Стоило больших трудов убедить, что программой и было предусмотрено только одно мероприятие с ее участием- литературная встреча, что свою задачу она выполнила сполна. Редкая щепетильность, и это при том, что материальная сторона жизни. как у всех пишущих людей. мягко говоря, у нее далека от идеала.
После приезда Аланка слегла с высокой температурой, но на свою встречу пришла, выпив всевозможные колдрексы, снадобья.
Аланка выступает перед гостями выставки-ярмарки. большинство из них-студенты. Она рассказывает, очень искренне, исповедально и с нескрываемой душевной болью о себе, о родине, о судьбах людей, обо всем. что вместила в себя ее книга "Забыть Кавказ?" Я говорю о том, что ее главная тема- современный Кавказ, разоренный дом, Аланка поправляет: "Моя тема- человек в современном мире".
"Наш Кавказ - не колония. не дорогостоящее бесплатное приложение , а плоть и кровь современной России, вместе с тем это никогда не теряющий2 своего характера конгломерат из множества похожих и столь же непохожих народов. ... Идея каждого кавказского народа - его национальная самобытность. точнее. любовь к идеальному представлению себя, даже если он находится в самом униженном положении. Именно пассионарность древних племен никогда не даст признать себя слабым и плохим, оттого эти маленькие народы нельзя смешивать в одном, слишком тесном пространстве - оно взорвется.
Кавказ можно не любить. но он заставляет себя уважать - не обязательно оружием, гораздо в большей степени тонкостью своего восприятия мира, уважением не к чьей-то грубой силе. а к мудрости, и тем семейным консерватизмом, о котором Россия сейчас должна мечтать..."
Снимок аудитории перед встречей. Очень молодые и похоже. девственно чистые в отношении размышлений о Кавказе. По-моему, тема для них новая, они ни о чем кроме как о телефонах и гламуре не думают, но в ходе встречи я видела сначала их удивленную растерянность, потом со - чувственное внимание. Что-то в них произошло, без сомнения. И хотя Аланка потом переживала, что дети не задали ей вопросов, по лицам было видно, что тема человека в современном мире и судьбы Кавказа стала для них переживанием причастности. А задавать вопросы было уже некогда: время истекло быстро, и надо было уступать зал для других гостей
Так вот, вернусь к поездке. Мы поехали в воскресенье, после завершения выставки, по приглашению известного археолога, ученого, издателя Рабадана Магомедова в Гоцатль, туда, где шли археологические раскопки. Это Хунзахский район, а пока мы проезжаем Унцукульский район и восхищенно смотрим в окна, за которыми тянется бирюза Ирганайского водохранилища.
День в горах выдался теплый и солнечный
Вот и место близ Гоцатля, где идут раскопки. Здесь некогда было поселение, судя по всему, языческого периода. Похоже, что его постигла трагическая участь- все свидетельствует о том, что оно было сожжено. Живущие рядом гоцатлинцы рассказывают. что из покления в поколение переходит предание о том, что некогда здесь жили грузины, возможно, они были миссионерами. В общем, тайну поселения надо раскрыть, пока идет поиск артефактов . И находки есть. Тяжелый труд- труд археолога. С места раскопок вывезно уже 200 машин камней. Обнаруживаются постройки, башни. Здесь работают известные ученые, помогают студенты, даже школьники.
Мы узнали, что здесь готовится затопление этой местности для Гоцатлинской ГЭС, а по закону перед затоплением местности надо провести на территории археологические изыскания, и провести за счет той организации, которая планирует использовать эту землю. Жнергетики оплачивают расходы, связанные с раскопками, но. как понимаете, делают это скупо и неохотно, поэтому работа затянулась.
Намне понравилась эта история. Итак столько уникальных унцукульских садов ушло под землю, теперь еще один водный монстр, разрушающий постепенно естественный ландшафт, к тому же сейсмическая активность кавказских гор - явление непредсказуемое. А самое противное, что хозяином этой ГЭС будет не народ, а какое -то частное лицо. Имея столько ГЭС, мы имеем и очень высокие тарифы за энергию, владельцы наших энергосистем обитают за пределами Дагестана и бог знает, кому на пользу обернется вся эта вакханалия погони за сырьем.
Недалеко от места раскопок находится старинное аварское село Корода. Мы отправились на экскурсию в заброшенную его старую часть. Вступили под эти своды из старинных камней, на многих из которых -солярные знаки, письмена.
развалины печально живописны
персиковое дерево плодоносит, хотя хозяев нет
а в одном из домов мы встретили девочек. Их семья осталась жить в старой части. Гуляя по селу. я не заметила, как Аланка отстала от нас и исчезла. Потом она рассказала мне, где она была.
Оказывается, она потеряла нас всех из виду (мы свернули на другую улицу). Распахнув низкие двери одного из дворов, она увидела во дворе ступени, ведущие на второй этаж и поднялась туда. "Представляешь. я поднимась по лестнице как через подпол и высунув голову в проем, оказываюсь лицом на уровне пола. В комнате сидят люди: три поколения семьи. Они с удивлением смотрят на меня, а я, положив локти на пол, смотрю на них . мы начинаем смеяться. Они помогают мне подняться, а потом я вижу, что вслед за мной поднимается бабушка. Теперь я помогаю ей подняться, почти тащу ее наверх. А потом мы кидаемся друг другу в объятья. Как родные. Я спрашиваю у них все, и они мне отвечают. как будто так и должно быть. Я все записала, их имена тоже. Что вы едите? Они показывают в кладовке мешки с фасолью, картошкой, под кроватью- початки кукурузы. Где вы их выращиваете? Они показывают за окном то ли участок, то ли пропасть. Как там можно сажать и выращивать, земли почти нет? Это какое же трудолюбие надо иметь. Где вы купаетесь? Они показывают большой медный таз. Работы нет. На что вы живете? На одного ребенка пособие сто рублей, детей двое- значит двести рублей. И самое удивительное при всем этом, что я чувствую с ними необыновенную близость. Женщина лет 45, бабушка, подростки девочки и маленький мальчик. В отдалени сидел старый человек, я не догадалась сказать ему "салам алейкум". Я вытаскиваю деньги и даю им. это был такой неосознанный жест, и женщина без всякого коетства сказала просто и спокойно; Вы нам чочень помогли. А я была так счастлива. Я поняла, что я для этой встречи и приехала. Самое главное то, что мы до этого уже обнимались как родные. как будто мы долго-долго друг друга ждали. Я приеду к ним в следующем году. Я поняла, как надо жить. Все мои проблемы - это такая ерунда. Когда мне будет трудно, я буду вспоминать о них. Я обязательно напишу рассказ. Нет, две новеллы. У меня так давно не было вдохновения. Теперь я знаю, о чем буду писать. Придумай мне имя героя. Только не Магомед. Как тебе "Анвар"? Ты не представляешь, как я была счастлива там, у этих добрых людей... Я целый год мечтала побывать в Дагестане...Я всем об этом рассказывала... " Ее было не узнать.
Она действительно уезжала совсем другая: уверенная, как будто получившая точку опоры. В вагоне, где перед тем, как тронется поезд, мы разговаривали с ней, и она в своей эмоционально-сбивчивой и по-детски радостной манере делилась своими ощущениями, люди притихли и слушали ее разговор по телефону с Сулиетой, уже выехавшей на фестиваль документального кино юга России: "Я так счастлива, Сулиета, что побывала в Дагестане..."
И юноша рядом притих, и женщина на боковом сиденье, и мужчина с семьей напротив. Все слушали то эхо, которое оставляли эти слова в сердце каждого, слова искренние и звучавшие в полный голос. Слова, давно непривычные для нас, но исполненные той силы, которую дает правда сердца. Правда увиденного и пережитого.
Не только всю страну, но и нас самих почти заставили считать себя ущербными. Сделали все, чтобы люди не могли и не хотели сюда приезжать. Потому что увиденное своими глазами и пережитое здесь навсегда ломает стереотипы. "Я полюбила Дагестан через тебя", -сказала мне Ольга Никитина. Аланка полюбила через эту семью незнакомых ей горцев, живущих своей патриархальной жизнью, Марина через Марата, Лену, Сабира, Ибрагимхалила, Зулю и всех тех, кто представляет собой прекрасное лицо кавказской национальности
"Со временем я почувствовала, что опыт жизни вне Кавказа скорректировал мой внутренний образ. Но я всегда ощущала свою собственную национальность, сложенную из счастливого союза моих родителей, их многонационального окружения, моей внутренней радости и возвышающей любви к Кавказу, России. ко всему человеческому миру.
...Я могу сказать, как Флобер: "Престранный мир - моя голова". Или повторить вслед за Мариной Цветаевой, что моя жизнь - это роман моей счастливой и в то же время ужасно страдающей души с окружающим миром, с которым я то нахожусь в гармонии, то никак не могу совладать в силу все того же "престранного мира" во мне"
(Аланка Уртати)