Наш маленький, но гордый опыт хоумскулинга
Началось все с того, что… У меня была мечта. Потратить год на путешествия. Вместе с детьми. Вот есть такой не то чтобы обычай, скорее - практика, достаточно распространенная в некоторых странах, когда молодой человек, закончив школу, не сразу кидается учиться дальше, а едет «мир посмотреть». Или позже, получив уже высшее образование, не сразу приступает к деланию карьеры, а опять-таки, едет (идет, плывет, летит) смотреть мир. В нашей стране это как-то не очень принято, но мне всегда это казалось весьма разумным и правильным. Поездки, если их правильно организовать, дают много пищи для размышлений, да и просто конкретных знаний. Мне хотелось устроить своим детям такую "образовательную программу" - дать им возможность получать информацию о мире не только из учебника, а из непосредственного опыта взаимодействия.
Представлялось мне это так. Я перевожу детей на одну из внешкольных форм обучения, и мы планомерно и периодично устремляемся в разные точки глобуса. Там мы бродим по поверхности земли, заходя в музеи (искусство, история), топча улицы (архитектура) и парки (ботаника), разглядывая людей и их жизнь (экономика и обществознание), ну и обсуждая все это на досуге (самоопределение, самовыражение, развитие речи и т.п.) В свободное от познания мира время дети делают школьные уроки, от которых все равно никуда не денешься. По возвращении домой они отправляются в школу и сдают пройденный материал. Год мы проводим в таком режиме, а дальше видно будет… Я прекрасно понимала, что подобный режим возможен только при высоком уровне ответственности детей за свое собственное образование. Потому что таскать кривляющихся отпрысков в «познавательные» турпоездки, периодически прикрикивая на них «а сделана ли у тебя математика?!» - это полный бред, и никому не нужно. Тут нужно партнерство, и единство целей, и взаимопонимание, и достаточно жесткий самоконтроль детей. Само-контроль.
Пока я лелеяла и вынашивала эти прекрасные планы, в нашей семье появилась Старшенькая Детка. Планы отложились на неопределенное время - детку надо было адаптировать к обычному течению жизни, к «средней» во всех отношениях школе. Выдергивать этого ребенка в «непознанное» было бы шагом и неразумным, и невозможным. «Ничего, - думала я, вот она сейчас освоится, учебу подтянет. Потом еще годик «наработает» ответственность и целеустремленность. За это время Младшая закончит начальную школу, и перейдет в среднюю. Там, опять-таки, попривыкнет, и через пару лет мой план вполне будет годен к реализации». Затягивать тоже было нельзя, поскольку в старших классах все же совсем другая нагрузка, и уже надо будет думать об экзаменах. А вот середина средней школы - самое подходящее время. Младшая была в курсе моих планов, и разделяла их с большим энтузиазмом. Старшая о планах тоже знала, но интереса не проявляла. Или считала, что это все так, разговоры…
Прошел год, покатил второй. Дела шли, но вовсе не туда, куда я планировала их направить. Очень скоро стало понятно, что ни о какой «ответственности и целеустремленности» Старшей не может быть и речи. В рамках школы она «туда-сюда» справлялась, и порой даже поднималась до «отлично-хорошистского» уровня. Но было до боли ясно, что без внешнего контроля этот ребенок не справляется вообще ни с чем и никогда. Планы изучения глобуса, или хотя бы его ближайшей части, я к тому времени успела похоронить. Младшая иногда спрашивала без особой надежды: «Мам, мы, получается, не будем путешествовать?», - и мы обе вздыхали, и кивали друг другу, и жалели друг друга: «Ну ладно, не все в жизни складывается так, как хочешь…»
А потом грянул гром, и Старшую нашу сорвало с катушек, и гром не просто гремел, но сбивал с ног, и жизнь превратилась в ад и ужас. О каких-либо «познавательных поездках» не могло идти речи. Мир сжался в точку, и ехать никуда не надо было, надо было как-то справляться. Что ж, мы справились. И я поняла, что путешествовать мы все равно отправимся. Вдвоем с Младшей. Потому что это ей надо, и мне надо. И мы это сделаем. Вопрос со Старшей мы решили ко всеобщему удовольствию, нашли способ, чтобы мы уезжали, а она оставалась, и за ней был присмотр, руководство и прочие педагогические воздействия. Всем сестрам по серьгам, так сказать.
Теперь нужно было решать вопрос со школой и формами обучения. Я прошерстила интернет, собрала информацию и усвоила, что «семейное образование» - это то, что нам нужно. Разумеется, много информации поступало от родных, близких, дальних, а также опыта френдов из жж. Кроме того, как человек дотошный до занудства, я еще прочитала сопутствующие законы, постановления и прочие «бумаги», которыми это дело регулируется. Поняла я следующее. Первое - я, как родитель, имею полное право оформить «семейное образование», ничьих «разрешений» на это не требуется. Второе - не каждая школа оказывает подобную «образовательную услугу». Надо искать школу, в уставе которой записано, что они это делают. Третье - нужно просто пойти и оформить все бумажно в секретариате школы. Ничего сложного. Да, еще я поспрашивала Младшую, что и как у них в школе происходит в этом смысле. Она сказала, что есть дети, которые в школу не ходят, хотя в списках класса числятся. Приходят время от времени, что-то сдают. Из чего я сделала вывод, что домашние формы обучения в нашей школе практикуются.
С Младшей мы все это неоднократно обсуждали. Мои планы - это мои планы, но все же школа - это «работа» ребенка. Я понимала, что если она действительно перейдет на внешкольное образование, то это будет целиком и полностью ее ответственность. Потому что я не могу быть таким «регулярным педагогом». Помочь в чем-то разобраться, объяснить, проверить решение сложных задач, подсказать тему доклада - это я пожалуйста. Но вот так чтобы сидеть каждый день, вникать в то, что написано в учебниках, искать в интернете учебные материалы… о, нет, это не ко мне.
У Младшей, с своей стороны, были соображения, почему она не хочет ходить в школу. Она говорила, что на уроках скучно. Новую тему она понимает почти слету, но ведь не все ее понимают с лету, и учитель объясняет два раза, три раза, а она, бедняжка Младшая, сидит и одуревает от скуки. Еще одна «тоска» - когда кто-то отвечает у доски. Стоит перед классом какой-нибудь троечник, и бубнит что-то невнятное, а ты изнываешь за партой, и заняться тебе нечем, потому что ничем посторонним заниматься нельзя, а «непостороннее» уже в зубах навязло. Кормят в школе невкусно, опять-таки. То есть, иногда бывает вкусно, а иногда совершенно тошнотворно. «Мальчишки надоели», - жаловалась она по-девичьи, и я, разумеется, не считала это причиной не ходить в школу, даже, наверное, наоборот, всем же понятно, что если мальчик пинает твой рюкзак и выдергивает из ушей наушники, это значит, что ты ему нравишься… И, разумеется, это ужасно «надоедает»… Если же говорить серьезно, то в основном всё сводилось к тому, что «сидение в школе» - это огромные, пустые и непроизводительные затраты времени, на школу уходит полдня, а потом еще пару-тройку часов на уроки, а дома она сможет то же самое проходить гораздо быстрее и эффективнее. Она будет сама читать учебники, там же все написано, а учителя в основном рассказывают то, что и так написано в учебнике. Так что без школы будет - лучше. Снова и снова мы проговаривали, хорошо ли будет учиться без школы, и снова и снова приходили к выводу, что будет хорошо. Еще и еще раз мы обсуждали, что заниматься она будет сама, планировать свои занятия сама, и отвечать за результат тоже будет сама. Ко мне она может всегда обращаться, но я - так, для «справки». А в целом - она сама, сама, сама… Ребенок соглашался, и аргументировал, и «принимал на себя обязательства». Наконец, мы решили, что если начинать, то прямо с нового года, с третьей четверти 6 класса.
Я пришла в секретариат и сказала, что хочу оформить семейное образование. «Индивидуальное обучение?» - переспросила меня та сотрудник, которая была на месте. Что такое «индивидуальное обучение», мне было непонятно, и я сказала, что вообще-то я хочу именно семейное образование. «Ну вы хотите, чтобы ребенок дома учился?» «Ну да». «Это можно». Она порылась в файлах, нашла какую-то амбарную книгу, вписала туда моего ребенка, и сказала: «Давайте справку». Тут мне пришлось пуститься в разъяснения, что, видимо, она имеет в виду «домашнее обучение», основанием для которого является состояние здоровья ребенка. А я имею в виду совсем другое, именно «семейное образование», и ребенок мой совершенно здоров, просто я, как родитель, имею право это дело оформить, чего и хочу сделать прямо сейчас, если можно. Она очень удивилась, и сказала, что никогда про такое не слыхала, и у них вроде так не делают. Я сказала, что вполне возможно, это зависит от того, есть ли подобный пункт в уставе школы. В ее глазах загорелось любопытство. Она, похоже, собралась было найти устав школы и внимательно его изучить, но спохватилась и сказала, что все равно она не знает, как такое оформлять, и мне, наверное, лучше идти к директору.
На следующий день я пошла к директору. Мне всегда нравилась директор нашей школы. Она такая большая, красивая и вселяет священный трепет. Она знает многих детей по именам, и вообще, в курсе многого, что происходит в школе. Она толерантна. Она запрещает кричать на детей. Директор сказала, что в уставе у них такое есть. Но сейчас вот… середина года… а оформлять бы лучше сентября… Шел декабрь, оформить я все хотела со второго полугодия. Насчет середины года я не знала точно. Может, семейное образование действительно нужно было оформлять с начала учебного года, этот момент я не учла и независимой информации не имела, поэтому спорить не могла. При этом мне казалось, что директор просто не очень хочет заключать договор. На самом деле, в случае семейного образования должен быть договор, и графики аттестаций, и финансовые расчеты (в пользу родителя), и все это, если не ошибаюсь, школа должна заверять в департаменте образования… «Давайте пока что просто вы напишете заявление, что хотите перевести ребенка на индивидуальное обучение. А с договором все оформим с первого сентября», - предложила директор. Я легко согласилась. Меня это вполне устраивало. «Школьные деньги» мне были не актуальны, мне было важно, что дитя может не ходить в школу на законных основаниях. Устанавливать жесткие «графики отчетности» тоже не очень хотелось, и в этом смысле «заявление об индивидуальном обучении» предполагало гораздо большую гибкость в отношениях со школой. Я рассудила, что как временный, «пробный» вариант все это вполне годится.
С директором нашим мы до этого времени общались неоднократно. Пару раз мы обсуждали кое-какие проблемы Старшей, просто так обсуждали, не в смысле «разборок у директора», а так, поделиться. Как-то разговорились на тему «семейного устройства», и вообще приемных детей. Книжку она мою читала. В общем, налицо было согласие и взаимопонимание, при котором можно просто о чем-то по-человечески договориться. Она поинтересовалась, почему мы хотим заниматься вне школы. Выразила опасение, не будет ли Младшей не хватать общения со сверстниками. Предложила, если чего, приходить. Было понятно, что все возможные проблемы и затруднения обсуждаемы и решаемы.
У секретаря я написала заявление, и нам пожелали удачи. Я спросила, а кто вообще теперь будет нами заниматься? Секретарь сказала, что обычно никто особо этим не занимается, просто родители, или сами дети ходят к учителям, и с ними уже все вопросы решают. Меня это немного обескуражило, я почему-то думала, что есть какой-нибудь хотя бы приблизительный план индивидуального обучения, или порядок взаимодействия, или еще что-нибудь такое, «организующее». Секретарь сказала, что ничего такого нет. Но можно сходить к завучу, которая отчасти занимается «индивидуалами». В школе ее в тот день не было, и я отправилась домой.
Младшая меня ждала с нетерпением, чтобы узнать, как все прошло. «Тебе нужно будет подойти ко всем учителям, - сказала я ей, - и со всеми договориться, когда и как ты будешь к ним приходить». Она смотрела на меня растерянно. Потом сказала: «Вообще-то я думала, что мне выдадут какой-нибудь график, и я буду по нему все делать». Я ей ответила, что и сама так думала, но все оказалось совсем не так. Потом я с ней поделилась назревшими соображениями, что, на самом деле, это ведь индивидуальное обучение, и на то оно и индивидуальное, что его трудно стандартизировать. Потом она поделилась, что ей страшно и стеснительно идти самой к учителям и с ними самой обо всем договариваться. Она не просила ходить с ней, она понимала, что это ее «проект», и делать его нужно самой, но вот просто… страшновато. Я предложила пока что позвонить завучу, и спросить, когда можно к ней зайти. Завуч была знакомая, она вела у них историю. Младшая смотрела на меня такими умоляющими глазами, что я сказала, мол, ладно, давай на первый раз я позвоню, а потом уж ты сама.
Завуч отозвалась очень доброжелательно, предложила Младшей приходить к ней, объяснила, когда и где ее найти, сказала, что сама тут же ей выдаст задание, а еще - пообещала сходить с ней к другим учителям и помочь договориться. Радости Младшей не было предела. Кто-то «возьмет ее за ручку» и поможет «договариваться»! Надо сказать, что вообще Младшая у меня - девушка совсем не пугливая. В свои тогдашние 11 лет она вполне умела разговаривать с людьми на разнообразные темы. Она могла зайти к кому-то из учителей и что-то спросить, попросить, узнать и т.п., хотя иногда и стеснялась. Вне школы она общалась с большинством взрослых практически как взрослая. А тут вот… Ну просто дитя малое, испуганное… Потом мы с ней обсуждали этот феномен. Она старалась отрефлексировать свои ощущения, как могла. Получалось, что подобная неуверенность произрастает, видимо, оттого, что ситуация в целом очень нестандартная. И она, Младшая, в этой ситуации должна поддерживать результативное общение с учителями, ломая при этом стереотип «ученик - учитель». То есть, договариваясь о встречах, она не спрашивает у учителя «разрешения», а, фактически каждый раз «ведет переговоры». В 11 лет это не так просто…
«Переговоры» она провела. Сходила к каждому учителю, взяла задание, договорилась о следующей встрече и о том, как с этим учителем связаться, чтобы назначить время. Все вопросы, которые ей надо обсудить, мы с ней проговорили заранее. Домой она пришла довольная, сказала, что застала почти всех учителей, а кого не застала, сходит еще раз. Встретилась даже с учителями физкультуры и музыки - предметов, которые дома не сделаешь. «И как ты с ними договорилась?» - поинтересовалась я. «Физкультурник сказал «Ну что ж, но что поставит только четверку, - сказала она не очень довольным тоном, - а по музыке учитель сказал, что заданий никаких давать не будет, и поставит пятерку».
Насчет собственно занятий мы с Младшей договорились так. Пока мы живем дома, она встает с утра и занимается, три-четыре часа. «Три-четыре» - это она сама так предложила, навскидку. Я предложила ей другой вариант - распределить всю нагрузку на все время, которое у нее есть до следующей встречи с учителем. Не обязательно заниматься каждый день всеми предметами, но каждый предмет должен «вписаться» в срок и весь «объем» должен быть охвачен. Младшая задумалась. Получалось, что ей нужно составить своего рода «сетку занятий», расписание, только не школьное, а для себя лично. На самом деле, составлять расписание не так просто, как кажется. К слову сказать, в моей жизни был период, когда я пару лет в одиночку составляла расписание (в еще до-компьютерную эпоху) для института с шестью факультетами. Не то чтобы свихнуться можно, но определенной концентрации требует… Ну, одна маленькая девочка-шестиклассница - это не институт, и справиться можно. Она сказала, что подумает. Я предложила обращаться, если что.
В периоды поездок, как мы совместно решили, ее занятия будут сдвигаться на вечер. С утра мы будем гулять, ходить в музеи, осматривать достопримечательности и делать всякое такое, познавательное, а вечером будем сидеть дома усталые, и вот в эти-то вечера она и сможет позаниматься школьными предметами. Может, не так много и эффективно, как дома, но и поездки наши планировались не такими уж продолжительными.
С «исследованием глобуса» получалось не так уж «густо», как мне представлялось в сладостных мечтах. Во-первых, год - это не так уж много. Это только кажется, что если у тебя есть целый год, то за это время можно успеть и хорошенько рассмотреть весь мир. На более пристальный взгляд оказывалось, что время достаточно ограничено. Во всяком случае, для моих целей. Вообще есть разные «ритмы» познавательных поездок. Есть, например, «вся Европа за неделю», или, там, «три страны за пять дней». Быстро все объезжаешь, осматриваешь «основные достопримечательности». Угощаешься «национальным блюдом». Посещаешь вечерний концерт «фольклора». Еще где-нибудь по дороге закупаешь сувениры. В целом, вполне приемлемо. «Погружение в культуру», конечно, достаточно иллюзорное, но хотя бы будешь знать, чем отличается северный олень от тунисского барабана. Мне хотелось более подробно. Муж, со своей стороны, горячо разделяя мою концепцию «образования с погружением», жалостно настаивал, чтобы мы не бросали его на выходные. К тому же, была еще и Старшая, которую тоже надолго не бросишь. Получалось, пять дней единоразово на локальную культуру. А что можно успеть за пять дней? Вон в одной Испании на севере - одно, на юге - совсем другое, и это если басков не трогать, а еще бы и в Португалию заехать…. Сломав себе голову, я приняла решение планировать поездки «точечно». Приехал, обосновался, закупил в снятый апартамент йогуртов на завтрак и молочка на ночь, и потихоньку обозреваешь окрестности радиальными маршрутами, к ночи возвращаясь в знакомое «логово». Перемещаться каждый день с чемоданами в новую географическую точку я не люблю. И «налегке» я не люблю. Моя Самая Старшая всегда говорила, что я «матрасник». Ну да, это так. Я могу по-другому, но люблю именно так - спокойно, с чувством, с толком, с расстановкой, и чтоб в окрестной булочной тебя на третий день узнавали…
Подробно про поездки я писать не буду. Скажу только, что моя «образовательная программа» в целом дала неплохие результаты. Например, после второго путешествия «Младшая сказала, что хочет быть архитектором. Будет или нет, это вопрос до сих пор открытый, «планы на будущее» у нее меняются приблизительно каждые полгода. Но вот чем готика в архитектуре отличается от классики, и что такое модернизм, и кто его «придумал», и как все это выглядит - в этом она теперь разбирается. И узнает конструкции Гауди в современных строениях…
По возвращении из каждой поездки Младшая ходила в школу, сдавать предметы. Сдавала она все без особых проблем, ставили ей в основном пятерки, хотя иногда и четверки. По трудам она шила дома юбку под моим чутким руководством. Она освоила школьный Электронный журнал, взяв у меня коды и пароли. Мне эта штука до сих пор казалась в целом бесполезной, но Младшая обнаружила, что там действительно появляются домашние задания, не по всем предметам, но по многим. Кроме того, там можно оставить сообщение учителю. С некоторыми учителями она общалась по электронной почте. Технический прогресс действительно облегчал жизнь.
Поначалу мы с ней спланировали, что каждый «период» из двух недель она будет сдавать за пару дней. На первый день договариваешься с одной половиной учителей, на второй день - с другой половиной. Всего предметов было одиннадцать, минус музыка и физкультура, русский и литература - один учитель. Итого получалось по четыре предмета в день, вполне реально. В действительности в два дня она никак не укладывалась. Кто-то из учителей предлагал заходить на перемене, кто-то - после уроков, кто-то разрешал приходить во время любого урока по расписанию. В каждом варианте были свои сложности. «На перемене» - это значит, что к моменту звонка желательно уже стоять под дверью класса, иначе не успеешь поговорить с учителем, да еще чтобы он проверил задания. А в течение урока школа часто бывает заперта, и не каждый охранник откроет дверь. «Во время урока» - это хорошо, но для Младшей было самым трудным, потому что «заходишь в чужой класс, все смотрят, прислушиваются, что ты там говоришь учителю…» После уроков было самым оптимальным, но далеко не все учителя оставались после уроков, их надо было «ловить». Получалось, что каждая «сдача» занимает дня три, а то и четыре. Кстати, наши двухнедельные «периоды» тоже «поплыли», и иногда превращались в трехнедельные. Впрочем, это никого, судя по всему, не беспокоило, но я все равно была довольна, что у нас нет жестких сроков сдачи, так оно было спокойнее.
Конечно, она занималась не по «три-четыре часа в день». Иногда мне казалось, что в какие-то дни она вообще не занимается. Я начинала беспокоиться, но влезать мне в этот процесс не хотелось. Отдала процесс обучения на откуп «самостоятельности и ответственности», так надо было, как минимум, посмотреть на конечные результаты. Иногда я, конечно, осторожно спрашивала, достаточно ли она занимается, на что всегда получала ответ, что она уже практически все сделала, а что не сделала, то доделает «буквально завтра». Что ж, я так рассуждала, что если она прокидывает занятия, то рано или поздно ей кто-нибудь поставит тройку, а то и двойку, и это будет вполне ощутимой обратной связью, тогда и будем обсуждать.
Я видела, что она очень много читает, гораздо больше, чем раньше. Смотрела много фильмов. В целом, я была спокойна за ее «образовательный уровень». В конце четвертой четверти она пришла расстроенная и сказала, что за годовую контрольную по математике получила тройку. И что учительница математики просила меня позвонить. Ребенок сказал, что у нее, возможно, будет тройка в четверти по математике, но впереди еще одна контрольная, и, она, может быть, все исправит. Но не уверена.
Я позвонила учительнице математики. Та мне сказала, что уровень моей Младшей съехал довольно сильно. Что она, конечно, ставила ей четверки и даже пятерки, но с какого-то момента просто в силу привычки, срабатывал стереотип «девочка-отличница», что-то упустила, так ведь быстро догонит. А теперь прошло уже полгода, и стало понятно, что это не «случайный прокол», а она действительно стала хуже разбираться в математике. Гораздо хуже. И практически не понимает несколько новых тем. Кое-как соображает, конечно, просто потому, что она умная, но ориентируется плохо. На тройку, если не хуже. И это очень обидно, потому что девочка действительно умная, и будет очень жалко, если она съедет на троечный уровень. И что мы будем делать дальше, ведь скоро начнется подготовка к ГИА, и она все это будет пропускать, и потом не сдаст. Еще она сказала, что «все понимает», и что возможно, я, как мать, недовольна системой образования в целом, она сама тоже недовольна, у нее внуки подрастают, и она очень серьезно размышляет, отдавать ли их в школу… Для меня этот поворот разговора был неожиданностью, поскольку наше «семейное образование» проистекало вовсе не от моего недовольства… Еще она сказала, что на уроках в школе она постоянно возвращается к уже пройденным темам, отводит время на повторение, разъясняет все не один раз, и что касается математики, это просто необходимо. «А ваша девочка, - сказала она, - делает только домашние задания, а что эти домашние задания? Три-четыре примера по теме, и погнали дальше…» Кроме всего прочего, она сказала, что она сходила к другим учителям, и поспрашивала у них, довольны ли они успехами моего ребенка. И они сказали, что - нет, не довольны, и ставят ей пятерки в основном по инерции. Не то чтобы она совсем «съехала», но прежнего «блеску» нет. Вот и англичанка сказала…
Пока она говорила, я испытала гамму самых разнообразных, в основном неприятных чувств. Начиная от чувства вины за то, что у ребенка все так «запущено» - ну что я хотела от 11-летней девочки, оставив ее без малейшего контроля? Продолжая чувством возмущения, что кто-то судит мою лапочку-умницу-отличницу, все равно она у меня самая умная и талантливая… Еще была злость на других учителей, если они и в самом деле так сказали математичке. Они что, не могли это сказать напрямую Младшей? Ну или мне, например. Зачем они тогда ей пятерки ставили, чтобы потом кулуарно обсуждать, как ребенок «съехал»? А в глаза, честной обратной связью? Они ж учителя, ёкелемене… Задав пару вопросов, я уточнила, что на самом деле математичка разговаривала только с учительницей английского, а про остальные предметы она только сделала предположение. С английским, как раз, мне было все понятно, почему дитя «съехало». Эффект «я это знаю». Мы с ней ездим, она на языке разговаривает. Кое-как, с печки на лавку, но - прям вот может хоть немного, но объяснится. Соответственно, переводы текстов на тему «как мы провели день в парке» она писала «из головы», не заморачиваясь ни словарями, ни грамматикой. Результат не заставил себя ждать… Под конец мы обсудили с учительницей, как теперь жить дальше. Тройку за городскую контрольную пересдать было нельзя, но еще парочку тестов можно было напрячься и сделать с перспективой четверки. На этом и порешили.
Повесив трубку, я загрустила. Погрустив немного, я вдруг поняла, что я очень довольна. Очень-очень. Нет, ну только подумать! Моя девочка в одиннадцать-то лет! Целые полгода! Училась абсолютно самостоятельно! Без малейшего контроля! Сама себя организовывая, сажая за уроки и выполняя все задания! И всего-навсего немного съехала по математике! Да она просто - супер. Гений самоорганизации и самоконтроля. И вообще большая молодец. И я крайне довольна результатом. Потому что это - Результат. Оставалось все это с ней обсудить.
Обсуждение я, тем не менее, начала не с похвал и моих восторгов, а того, что просто пересказала ей разговор с учительницей математики. Просто так, как он происходил, без моих оценок и суждений. Ребенок мой откровенно расстроился. Я понимала, из-за чего она расстраивается. При всей своей дружелюбности и открытости к другим людям, для себя самой она весьма амбициозна. Позиция «съехавшей троечницы» ее никак не устраивала, была ей обидна, и ранила ее самолюбие. Мне было это понятно еще и потому, что в свое время в школе я испытывала такие же чувства, если случайно получала тройку. Не так страшна двойка, как тройка. Двойка означает всего лишь, что ты заленился, или просто что-то прокинул, ну что-то такое, разовое, что вполне может быть, и даже - должно быть у человека нормального, время от времени… А вот тройка означает, что ты «не дотягиваешь», тройка - оценка обидная и стыдная… Кривая какая-то…
Потом я ей рассказала о своих выводах, и о том, что на самом деле я очень довольна результатом ее самоорганизации. Мы все это в подробностях обсудили. Младшая поделилась со мной переживанием, какого труда иногда стоит засадить себя за уроки, и как она за это время научилась порой давать сама себе «пинка». И что она в чем-то довольна собой, а в чем-то - недовольна.
Тесты она сдала. И получила дневник с оценками, пятерками и четверками. Где-то через неделю у нас с ней сложился разговор «о подходах к образованию». Я у нее спросила, как она себя чувствует по итогам «индивидуального обучения», и как ей кажется, имеет ли смысл продолжать в том же духе. На что мой ребенок мне вполне резонно ответил, что она, с одной стороны, в школу ходить не хочет, а с другой стороны, напрягаться и самой разбирать новые темы тоже не хочет. Она хочет, чтобы в школу не ходить, но чтобы знания сами «входили» в голову, ну как в школе. Говорила она все это, откровенно по детски плача, и сама понимала, что плачет она от детской обиды на то, что мир «такой», и почему в нем нет легких путей, а есть только сложные… «Хочу чтоб все было как я хочу», - улыбалась она сквозь слезы. Это была фраза из «фольклора» нашей семьи, Младшая триумфально прорыдала ее, когда ей было года-два три, и она была в пике «трехлетнего» кризиса.
Потом мы поговорили уже более предметно. Проговорили, что есть четыре возможных пути. Первый - она ходит в школу. В школе она присутствует на уроках, где новые знания «вкладываются» в ее голову при помощи школьных учителей. Девочка она умная, поэтому знания вкладываются как бы «сами собой». Ей остается только делать домашки, особо не напрягаясь, и - вуаля - отличница готова. «Здоровый кот без особых хлопот». Занудно ходить в школу, да. Зато работу делает кто-то другой. Ну, школьный учитель. «Знаешь, мама, - сказала она мне доверительно, - а я ведь поняла, что в школе учителя действительно работают! Теперь-то я знаю, что это только кажется. что оно все само собой. Это такой труд - наполнять мозги знаниями!»
Второй путь - она не ходит в школу, и с ней занимаются родители. Я знала, что многие «семейники» делают именно так. Подбирают учебники, составляют учебные планы, ищут пособия, методические материалы. Организовывают учебный процесс. Учат ребенка. «Нет, мам, - сказала моя девочка, - я же знаю, что ты этого не хочешь. И ты это, откровенно говоря, не потянешь. Нет, не надо!»
Третий путь - нанять «домашнюю учительницу», которая и будет с ребенком заниматься. Скорее всего, одной учительницей не обойдешься, и нанимать нужно несколько предметников. Здесь есть свои плюсы - с ребенком будет заниматься профессионал, при этом подстраиваясь под данного конкретного ребенка, его уровень, его сильные и слабые стороны…. В идеале… Для меня в этом варианте были откровенные минусы. Во-первых, дорого. Во-вторых, хорошие домашние преподаватели наверняка нарасхват, и с большей вероятностью подстраиваться придется нам. Да и приглашать надо не от случая к случаю, а постоянно и регулярно, по графику. Что полностью противоречило нашей изначальной идее - получить свободу и гибкость в планировании собственного времени. Да и чужие люди в доме… Ну и, собственно, подобный вариант, как мне кажется. подходит тем, кому нужен действительно «особый подход», специальные усилия и даже, возможно, некая педагогическая изощренность для того, чтобы «вложить» знания в голову ребенку. Нам это было не нужно.
Наконец, четвертый путь, которым мы уже ходили. Она не ходит в школу, и занимается сама. «Мама, я не знаю, - честно сказала она, - теперь я понимаю, что это тяжело. Я буду думать, как мне лучше». Я согласилась, что тут лучше хорошенько подумать. Все лето мы не возвращались к теме. В июле она сказала, что в любом случае хотела бы первую неделю походить в школу, «чтобы запустить процесс». В августе - что хотела бы походить в школу первый месяц. А может быть, и первую четверть. В конце концов мы решили, что она просто будет ходить в школу. А на поездки я ее буду забирать. Раз в месяц три-четыре дня вполне можно пропустить, и будем прихватывать выходные, а папе нашему придется раз в месяц потерпеть наше отсутствие. Сегодня, второго сентября, она пошла в школу. Это ее сознательный выбор, и она довольна.
Еще пару слов прибавлю про «социализацию». На самом деле, опасения директора были небеспочвенны. Поначалу она как будто обходилась общением со мной (ну и со всеми домашними), с друзьями семьи и родственниками (взрослыми), и одной-двумя подружками не из школы. Более того, в прошлом году она мне все уши прожужжала о том. что в школе ей разговаривать «не с кем и не о чем», мальчишки шумны, драчливы и глупы, а девочки ничего, конечно, но книжек никто не читает, а ей хотелось бы обсуждать прочитанное. И вообще, у нее и у одноклассников совершенно разные интересы и разные темы для разговоров. Время шло, и я видела, что постепенно девочка моя начала скучать по общению с одноклассниками. В конце весны, когда она ходила в школу «сдавать предметы», она каждый раз рассказывала, что заходила в класс, и как там девочки, и какие у кого новости. Похоже, темы все-таки находились, и общение радовало ее само по себе. Кроме того, я понимала, что, когда она сидит дома, ей не хватает мест, где она может «выгулять» новые маечки, и браслетики с висюльками, и новый лак для ногтей. И как было не надеть в школу новые кеды с Марией-Антуанеттой! Не то чтобы она их как-то особо «показывала»… Просто надела. Мне они тоже нравятся. Необычные…
Представлялось мне это так. Я перевожу детей на одну из внешкольных форм обучения, и мы планомерно и периодично устремляемся в разные точки глобуса. Там мы бродим по поверхности земли, заходя в музеи (искусство, история), топча улицы (архитектура) и парки (ботаника), разглядывая людей и их жизнь (экономика и обществознание), ну и обсуждая все это на досуге (самоопределение, самовыражение, развитие речи и т.п.) В свободное от познания мира время дети делают школьные уроки, от которых все равно никуда не денешься. По возвращении домой они отправляются в школу и сдают пройденный материал. Год мы проводим в таком режиме, а дальше видно будет… Я прекрасно понимала, что подобный режим возможен только при высоком уровне ответственности детей за свое собственное образование. Потому что таскать кривляющихся отпрысков в «познавательные» турпоездки, периодически прикрикивая на них «а сделана ли у тебя математика?!» - это полный бред, и никому не нужно. Тут нужно партнерство, и единство целей, и взаимопонимание, и достаточно жесткий самоконтроль детей. Само-контроль.
Пока я лелеяла и вынашивала эти прекрасные планы, в нашей семье появилась Старшенькая Детка. Планы отложились на неопределенное время - детку надо было адаптировать к обычному течению жизни, к «средней» во всех отношениях школе. Выдергивать этого ребенка в «непознанное» было бы шагом и неразумным, и невозможным. «Ничего, - думала я, вот она сейчас освоится, учебу подтянет. Потом еще годик «наработает» ответственность и целеустремленность. За это время Младшая закончит начальную школу, и перейдет в среднюю. Там, опять-таки, попривыкнет, и через пару лет мой план вполне будет годен к реализации». Затягивать тоже было нельзя, поскольку в старших классах все же совсем другая нагрузка, и уже надо будет думать об экзаменах. А вот середина средней школы - самое подходящее время. Младшая была в курсе моих планов, и разделяла их с большим энтузиазмом. Старшая о планах тоже знала, но интереса не проявляла. Или считала, что это все так, разговоры…
Прошел год, покатил второй. Дела шли, но вовсе не туда, куда я планировала их направить. Очень скоро стало понятно, что ни о какой «ответственности и целеустремленности» Старшей не может быть и речи. В рамках школы она «туда-сюда» справлялась, и порой даже поднималась до «отлично-хорошистского» уровня. Но было до боли ясно, что без внешнего контроля этот ребенок не справляется вообще ни с чем и никогда. Планы изучения глобуса, или хотя бы его ближайшей части, я к тому времени успела похоронить. Младшая иногда спрашивала без особой надежды: «Мам, мы, получается, не будем путешествовать?», - и мы обе вздыхали, и кивали друг другу, и жалели друг друга: «Ну ладно, не все в жизни складывается так, как хочешь…»
А потом грянул гром, и Старшую нашу сорвало с катушек, и гром не просто гремел, но сбивал с ног, и жизнь превратилась в ад и ужас. О каких-либо «познавательных поездках» не могло идти речи. Мир сжался в точку, и ехать никуда не надо было, надо было как-то справляться. Что ж, мы справились. И я поняла, что путешествовать мы все равно отправимся. Вдвоем с Младшей. Потому что это ей надо, и мне надо. И мы это сделаем. Вопрос со Старшей мы решили ко всеобщему удовольствию, нашли способ, чтобы мы уезжали, а она оставалась, и за ней был присмотр, руководство и прочие педагогические воздействия. Всем сестрам по серьгам, так сказать.
Теперь нужно было решать вопрос со школой и формами обучения. Я прошерстила интернет, собрала информацию и усвоила, что «семейное образование» - это то, что нам нужно. Разумеется, много информации поступало от родных, близких, дальних, а также опыта френдов из жж. Кроме того, как человек дотошный до занудства, я еще прочитала сопутствующие законы, постановления и прочие «бумаги», которыми это дело регулируется. Поняла я следующее. Первое - я, как родитель, имею полное право оформить «семейное образование», ничьих «разрешений» на это не требуется. Второе - не каждая школа оказывает подобную «образовательную услугу». Надо искать школу, в уставе которой записано, что они это делают. Третье - нужно просто пойти и оформить все бумажно в секретариате школы. Ничего сложного. Да, еще я поспрашивала Младшую, что и как у них в школе происходит в этом смысле. Она сказала, что есть дети, которые в школу не ходят, хотя в списках класса числятся. Приходят время от времени, что-то сдают. Из чего я сделала вывод, что домашние формы обучения в нашей школе практикуются.
С Младшей мы все это неоднократно обсуждали. Мои планы - это мои планы, но все же школа - это «работа» ребенка. Я понимала, что если она действительно перейдет на внешкольное образование, то это будет целиком и полностью ее ответственность. Потому что я не могу быть таким «регулярным педагогом». Помочь в чем-то разобраться, объяснить, проверить решение сложных задач, подсказать тему доклада - это я пожалуйста. Но вот так чтобы сидеть каждый день, вникать в то, что написано в учебниках, искать в интернете учебные материалы… о, нет, это не ко мне.
У Младшей, с своей стороны, были соображения, почему она не хочет ходить в школу. Она говорила, что на уроках скучно. Новую тему она понимает почти слету, но ведь не все ее понимают с лету, и учитель объясняет два раза, три раза, а она, бедняжка Младшая, сидит и одуревает от скуки. Еще одна «тоска» - когда кто-то отвечает у доски. Стоит перед классом какой-нибудь троечник, и бубнит что-то невнятное, а ты изнываешь за партой, и заняться тебе нечем, потому что ничем посторонним заниматься нельзя, а «непостороннее» уже в зубах навязло. Кормят в школе невкусно, опять-таки. То есть, иногда бывает вкусно, а иногда совершенно тошнотворно. «Мальчишки надоели», - жаловалась она по-девичьи, и я, разумеется, не считала это причиной не ходить в школу, даже, наверное, наоборот, всем же понятно, что если мальчик пинает твой рюкзак и выдергивает из ушей наушники, это значит, что ты ему нравишься… И, разумеется, это ужасно «надоедает»… Если же говорить серьезно, то в основном всё сводилось к тому, что «сидение в школе» - это огромные, пустые и непроизводительные затраты времени, на школу уходит полдня, а потом еще пару-тройку часов на уроки, а дома она сможет то же самое проходить гораздо быстрее и эффективнее. Она будет сама читать учебники, там же все написано, а учителя в основном рассказывают то, что и так написано в учебнике. Так что без школы будет - лучше. Снова и снова мы проговаривали, хорошо ли будет учиться без школы, и снова и снова приходили к выводу, что будет хорошо. Еще и еще раз мы обсуждали, что заниматься она будет сама, планировать свои занятия сама, и отвечать за результат тоже будет сама. Ко мне она может всегда обращаться, но я - так, для «справки». А в целом - она сама, сама, сама… Ребенок соглашался, и аргументировал, и «принимал на себя обязательства». Наконец, мы решили, что если начинать, то прямо с нового года, с третьей четверти 6 класса.
Я пришла в секретариат и сказала, что хочу оформить семейное образование. «Индивидуальное обучение?» - переспросила меня та сотрудник, которая была на месте. Что такое «индивидуальное обучение», мне было непонятно, и я сказала, что вообще-то я хочу именно семейное образование. «Ну вы хотите, чтобы ребенок дома учился?» «Ну да». «Это можно». Она порылась в файлах, нашла какую-то амбарную книгу, вписала туда моего ребенка, и сказала: «Давайте справку». Тут мне пришлось пуститься в разъяснения, что, видимо, она имеет в виду «домашнее обучение», основанием для которого является состояние здоровья ребенка. А я имею в виду совсем другое, именно «семейное образование», и ребенок мой совершенно здоров, просто я, как родитель, имею право это дело оформить, чего и хочу сделать прямо сейчас, если можно. Она очень удивилась, и сказала, что никогда про такое не слыхала, и у них вроде так не делают. Я сказала, что вполне возможно, это зависит от того, есть ли подобный пункт в уставе школы. В ее глазах загорелось любопытство. Она, похоже, собралась было найти устав школы и внимательно его изучить, но спохватилась и сказала, что все равно она не знает, как такое оформлять, и мне, наверное, лучше идти к директору.
На следующий день я пошла к директору. Мне всегда нравилась директор нашей школы. Она такая большая, красивая и вселяет священный трепет. Она знает многих детей по именам, и вообще, в курсе многого, что происходит в школе. Она толерантна. Она запрещает кричать на детей. Директор сказала, что в уставе у них такое есть. Но сейчас вот… середина года… а оформлять бы лучше сентября… Шел декабрь, оформить я все хотела со второго полугодия. Насчет середины года я не знала точно. Может, семейное образование действительно нужно было оформлять с начала учебного года, этот момент я не учла и независимой информации не имела, поэтому спорить не могла. При этом мне казалось, что директор просто не очень хочет заключать договор. На самом деле, в случае семейного образования должен быть договор, и графики аттестаций, и финансовые расчеты (в пользу родителя), и все это, если не ошибаюсь, школа должна заверять в департаменте образования… «Давайте пока что просто вы напишете заявление, что хотите перевести ребенка на индивидуальное обучение. А с договором все оформим с первого сентября», - предложила директор. Я легко согласилась. Меня это вполне устраивало. «Школьные деньги» мне были не актуальны, мне было важно, что дитя может не ходить в школу на законных основаниях. Устанавливать жесткие «графики отчетности» тоже не очень хотелось, и в этом смысле «заявление об индивидуальном обучении» предполагало гораздо большую гибкость в отношениях со школой. Я рассудила, что как временный, «пробный» вариант все это вполне годится.
С директором нашим мы до этого времени общались неоднократно. Пару раз мы обсуждали кое-какие проблемы Старшей, просто так обсуждали, не в смысле «разборок у директора», а так, поделиться. Как-то разговорились на тему «семейного устройства», и вообще приемных детей. Книжку она мою читала. В общем, налицо было согласие и взаимопонимание, при котором можно просто о чем-то по-человечески договориться. Она поинтересовалась, почему мы хотим заниматься вне школы. Выразила опасение, не будет ли Младшей не хватать общения со сверстниками. Предложила, если чего, приходить. Было понятно, что все возможные проблемы и затруднения обсуждаемы и решаемы.
У секретаря я написала заявление, и нам пожелали удачи. Я спросила, а кто вообще теперь будет нами заниматься? Секретарь сказала, что обычно никто особо этим не занимается, просто родители, или сами дети ходят к учителям, и с ними уже все вопросы решают. Меня это немного обескуражило, я почему-то думала, что есть какой-нибудь хотя бы приблизительный план индивидуального обучения, или порядок взаимодействия, или еще что-нибудь такое, «организующее». Секретарь сказала, что ничего такого нет. Но можно сходить к завучу, которая отчасти занимается «индивидуалами». В школе ее в тот день не было, и я отправилась домой.
Младшая меня ждала с нетерпением, чтобы узнать, как все прошло. «Тебе нужно будет подойти ко всем учителям, - сказала я ей, - и со всеми договориться, когда и как ты будешь к ним приходить». Она смотрела на меня растерянно. Потом сказала: «Вообще-то я думала, что мне выдадут какой-нибудь график, и я буду по нему все делать». Я ей ответила, что и сама так думала, но все оказалось совсем не так. Потом я с ней поделилась назревшими соображениями, что, на самом деле, это ведь индивидуальное обучение, и на то оно и индивидуальное, что его трудно стандартизировать. Потом она поделилась, что ей страшно и стеснительно идти самой к учителям и с ними самой обо всем договариваться. Она не просила ходить с ней, она понимала, что это ее «проект», и делать его нужно самой, но вот просто… страшновато. Я предложила пока что позвонить завучу, и спросить, когда можно к ней зайти. Завуч была знакомая, она вела у них историю. Младшая смотрела на меня такими умоляющими глазами, что я сказала, мол, ладно, давай на первый раз я позвоню, а потом уж ты сама.
Завуч отозвалась очень доброжелательно, предложила Младшей приходить к ней, объяснила, когда и где ее найти, сказала, что сама тут же ей выдаст задание, а еще - пообещала сходить с ней к другим учителям и помочь договориться. Радости Младшей не было предела. Кто-то «возьмет ее за ручку» и поможет «договариваться»! Надо сказать, что вообще Младшая у меня - девушка совсем не пугливая. В свои тогдашние 11 лет она вполне умела разговаривать с людьми на разнообразные темы. Она могла зайти к кому-то из учителей и что-то спросить, попросить, узнать и т.п., хотя иногда и стеснялась. Вне школы она общалась с большинством взрослых практически как взрослая. А тут вот… Ну просто дитя малое, испуганное… Потом мы с ней обсуждали этот феномен. Она старалась отрефлексировать свои ощущения, как могла. Получалось, что подобная неуверенность произрастает, видимо, оттого, что ситуация в целом очень нестандартная. И она, Младшая, в этой ситуации должна поддерживать результативное общение с учителями, ломая при этом стереотип «ученик - учитель». То есть, договариваясь о встречах, она не спрашивает у учителя «разрешения», а, фактически каждый раз «ведет переговоры». В 11 лет это не так просто…
«Переговоры» она провела. Сходила к каждому учителю, взяла задание, договорилась о следующей встрече и о том, как с этим учителем связаться, чтобы назначить время. Все вопросы, которые ей надо обсудить, мы с ней проговорили заранее. Домой она пришла довольная, сказала, что застала почти всех учителей, а кого не застала, сходит еще раз. Встретилась даже с учителями физкультуры и музыки - предметов, которые дома не сделаешь. «И как ты с ними договорилась?» - поинтересовалась я. «Физкультурник сказал «Ну что ж, но что поставит только четверку, - сказала она не очень довольным тоном, - а по музыке учитель сказал, что заданий никаких давать не будет, и поставит пятерку».
Насчет собственно занятий мы с Младшей договорились так. Пока мы живем дома, она встает с утра и занимается, три-четыре часа. «Три-четыре» - это она сама так предложила, навскидку. Я предложила ей другой вариант - распределить всю нагрузку на все время, которое у нее есть до следующей встречи с учителем. Не обязательно заниматься каждый день всеми предметами, но каждый предмет должен «вписаться» в срок и весь «объем» должен быть охвачен. Младшая задумалась. Получалось, что ей нужно составить своего рода «сетку занятий», расписание, только не школьное, а для себя лично. На самом деле, составлять расписание не так просто, как кажется. К слову сказать, в моей жизни был период, когда я пару лет в одиночку составляла расписание (в еще до-компьютерную эпоху) для института с шестью факультетами. Не то чтобы свихнуться можно, но определенной концентрации требует… Ну, одна маленькая девочка-шестиклассница - это не институт, и справиться можно. Она сказала, что подумает. Я предложила обращаться, если что.
В периоды поездок, как мы совместно решили, ее занятия будут сдвигаться на вечер. С утра мы будем гулять, ходить в музеи, осматривать достопримечательности и делать всякое такое, познавательное, а вечером будем сидеть дома усталые, и вот в эти-то вечера она и сможет позаниматься школьными предметами. Может, не так много и эффективно, как дома, но и поездки наши планировались не такими уж продолжительными.
С «исследованием глобуса» получалось не так уж «густо», как мне представлялось в сладостных мечтах. Во-первых, год - это не так уж много. Это только кажется, что если у тебя есть целый год, то за это время можно успеть и хорошенько рассмотреть весь мир. На более пристальный взгляд оказывалось, что время достаточно ограничено. Во всяком случае, для моих целей. Вообще есть разные «ритмы» познавательных поездок. Есть, например, «вся Европа за неделю», или, там, «три страны за пять дней». Быстро все объезжаешь, осматриваешь «основные достопримечательности». Угощаешься «национальным блюдом». Посещаешь вечерний концерт «фольклора». Еще где-нибудь по дороге закупаешь сувениры. В целом, вполне приемлемо. «Погружение в культуру», конечно, достаточно иллюзорное, но хотя бы будешь знать, чем отличается северный олень от тунисского барабана. Мне хотелось более подробно. Муж, со своей стороны, горячо разделяя мою концепцию «образования с погружением», жалостно настаивал, чтобы мы не бросали его на выходные. К тому же, была еще и Старшая, которую тоже надолго не бросишь. Получалось, пять дней единоразово на локальную культуру. А что можно успеть за пять дней? Вон в одной Испании на севере - одно, на юге - совсем другое, и это если басков не трогать, а еще бы и в Португалию заехать…. Сломав себе голову, я приняла решение планировать поездки «точечно». Приехал, обосновался, закупил в снятый апартамент йогуртов на завтрак и молочка на ночь, и потихоньку обозреваешь окрестности радиальными маршрутами, к ночи возвращаясь в знакомое «логово». Перемещаться каждый день с чемоданами в новую географическую точку я не люблю. И «налегке» я не люблю. Моя Самая Старшая всегда говорила, что я «матрасник». Ну да, это так. Я могу по-другому, но люблю именно так - спокойно, с чувством, с толком, с расстановкой, и чтоб в окрестной булочной тебя на третий день узнавали…
Подробно про поездки я писать не буду. Скажу только, что моя «образовательная программа» в целом дала неплохие результаты. Например, после второго путешествия «Младшая сказала, что хочет быть архитектором. Будет или нет, это вопрос до сих пор открытый, «планы на будущее» у нее меняются приблизительно каждые полгода. Но вот чем готика в архитектуре отличается от классики, и что такое модернизм, и кто его «придумал», и как все это выглядит - в этом она теперь разбирается. И узнает конструкции Гауди в современных строениях…
По возвращении из каждой поездки Младшая ходила в школу, сдавать предметы. Сдавала она все без особых проблем, ставили ей в основном пятерки, хотя иногда и четверки. По трудам она шила дома юбку под моим чутким руководством. Она освоила школьный Электронный журнал, взяв у меня коды и пароли. Мне эта штука до сих пор казалась в целом бесполезной, но Младшая обнаружила, что там действительно появляются домашние задания, не по всем предметам, но по многим. Кроме того, там можно оставить сообщение учителю. С некоторыми учителями она общалась по электронной почте. Технический прогресс действительно облегчал жизнь.
Поначалу мы с ней спланировали, что каждый «период» из двух недель она будет сдавать за пару дней. На первый день договариваешься с одной половиной учителей, на второй день - с другой половиной. Всего предметов было одиннадцать, минус музыка и физкультура, русский и литература - один учитель. Итого получалось по четыре предмета в день, вполне реально. В действительности в два дня она никак не укладывалась. Кто-то из учителей предлагал заходить на перемене, кто-то - после уроков, кто-то разрешал приходить во время любого урока по расписанию. В каждом варианте были свои сложности. «На перемене» - это значит, что к моменту звонка желательно уже стоять под дверью класса, иначе не успеешь поговорить с учителем, да еще чтобы он проверил задания. А в течение урока школа часто бывает заперта, и не каждый охранник откроет дверь. «Во время урока» - это хорошо, но для Младшей было самым трудным, потому что «заходишь в чужой класс, все смотрят, прислушиваются, что ты там говоришь учителю…» После уроков было самым оптимальным, но далеко не все учителя оставались после уроков, их надо было «ловить». Получалось, что каждая «сдача» занимает дня три, а то и четыре. Кстати, наши двухнедельные «периоды» тоже «поплыли», и иногда превращались в трехнедельные. Впрочем, это никого, судя по всему, не беспокоило, но я все равно была довольна, что у нас нет жестких сроков сдачи, так оно было спокойнее.
Конечно, она занималась не по «три-четыре часа в день». Иногда мне казалось, что в какие-то дни она вообще не занимается. Я начинала беспокоиться, но влезать мне в этот процесс не хотелось. Отдала процесс обучения на откуп «самостоятельности и ответственности», так надо было, как минимум, посмотреть на конечные результаты. Иногда я, конечно, осторожно спрашивала, достаточно ли она занимается, на что всегда получала ответ, что она уже практически все сделала, а что не сделала, то доделает «буквально завтра». Что ж, я так рассуждала, что если она прокидывает занятия, то рано или поздно ей кто-нибудь поставит тройку, а то и двойку, и это будет вполне ощутимой обратной связью, тогда и будем обсуждать.
Я видела, что она очень много читает, гораздо больше, чем раньше. Смотрела много фильмов. В целом, я была спокойна за ее «образовательный уровень». В конце четвертой четверти она пришла расстроенная и сказала, что за годовую контрольную по математике получила тройку. И что учительница математики просила меня позвонить. Ребенок сказал, что у нее, возможно, будет тройка в четверти по математике, но впереди еще одна контрольная, и, она, может быть, все исправит. Но не уверена.
Я позвонила учительнице математики. Та мне сказала, что уровень моей Младшей съехал довольно сильно. Что она, конечно, ставила ей четверки и даже пятерки, но с какого-то момента просто в силу привычки, срабатывал стереотип «девочка-отличница», что-то упустила, так ведь быстро догонит. А теперь прошло уже полгода, и стало понятно, что это не «случайный прокол», а она действительно стала хуже разбираться в математике. Гораздо хуже. И практически не понимает несколько новых тем. Кое-как соображает, конечно, просто потому, что она умная, но ориентируется плохо. На тройку, если не хуже. И это очень обидно, потому что девочка действительно умная, и будет очень жалко, если она съедет на троечный уровень. И что мы будем делать дальше, ведь скоро начнется подготовка к ГИА, и она все это будет пропускать, и потом не сдаст. Еще она сказала, что «все понимает», и что возможно, я, как мать, недовольна системой образования в целом, она сама тоже недовольна, у нее внуки подрастают, и она очень серьезно размышляет, отдавать ли их в школу… Для меня этот поворот разговора был неожиданностью, поскольку наше «семейное образование» проистекало вовсе не от моего недовольства… Еще она сказала, что на уроках в школе она постоянно возвращается к уже пройденным темам, отводит время на повторение, разъясняет все не один раз, и что касается математики, это просто необходимо. «А ваша девочка, - сказала она, - делает только домашние задания, а что эти домашние задания? Три-четыре примера по теме, и погнали дальше…» Кроме всего прочего, она сказала, что она сходила к другим учителям, и поспрашивала у них, довольны ли они успехами моего ребенка. И они сказали, что - нет, не довольны, и ставят ей пятерки в основном по инерции. Не то чтобы она совсем «съехала», но прежнего «блеску» нет. Вот и англичанка сказала…
Пока она говорила, я испытала гамму самых разнообразных, в основном неприятных чувств. Начиная от чувства вины за то, что у ребенка все так «запущено» - ну что я хотела от 11-летней девочки, оставив ее без малейшего контроля? Продолжая чувством возмущения, что кто-то судит мою лапочку-умницу-отличницу, все равно она у меня самая умная и талантливая… Еще была злость на других учителей, если они и в самом деле так сказали математичке. Они что, не могли это сказать напрямую Младшей? Ну или мне, например. Зачем они тогда ей пятерки ставили, чтобы потом кулуарно обсуждать, как ребенок «съехал»? А в глаза, честной обратной связью? Они ж учителя, ёкелемене… Задав пару вопросов, я уточнила, что на самом деле математичка разговаривала только с учительницей английского, а про остальные предметы она только сделала предположение. С английским, как раз, мне было все понятно, почему дитя «съехало». Эффект «я это знаю». Мы с ней ездим, она на языке разговаривает. Кое-как, с печки на лавку, но - прям вот может хоть немного, но объяснится. Соответственно, переводы текстов на тему «как мы провели день в парке» она писала «из головы», не заморачиваясь ни словарями, ни грамматикой. Результат не заставил себя ждать… Под конец мы обсудили с учительницей, как теперь жить дальше. Тройку за городскую контрольную пересдать было нельзя, но еще парочку тестов можно было напрячься и сделать с перспективой четверки. На этом и порешили.
Повесив трубку, я загрустила. Погрустив немного, я вдруг поняла, что я очень довольна. Очень-очень. Нет, ну только подумать! Моя девочка в одиннадцать-то лет! Целые полгода! Училась абсолютно самостоятельно! Без малейшего контроля! Сама себя организовывая, сажая за уроки и выполняя все задания! И всего-навсего немного съехала по математике! Да она просто - супер. Гений самоорганизации и самоконтроля. И вообще большая молодец. И я крайне довольна результатом. Потому что это - Результат. Оставалось все это с ней обсудить.
Обсуждение я, тем не менее, начала не с похвал и моих восторгов, а того, что просто пересказала ей разговор с учительницей математики. Просто так, как он происходил, без моих оценок и суждений. Ребенок мой откровенно расстроился. Я понимала, из-за чего она расстраивается. При всей своей дружелюбности и открытости к другим людям, для себя самой она весьма амбициозна. Позиция «съехавшей троечницы» ее никак не устраивала, была ей обидна, и ранила ее самолюбие. Мне было это понятно еще и потому, что в свое время в школе я испытывала такие же чувства, если случайно получала тройку. Не так страшна двойка, как тройка. Двойка означает всего лишь, что ты заленился, или просто что-то прокинул, ну что-то такое, разовое, что вполне может быть, и даже - должно быть у человека нормального, время от времени… А вот тройка означает, что ты «не дотягиваешь», тройка - оценка обидная и стыдная… Кривая какая-то…
Потом я ей рассказала о своих выводах, и о том, что на самом деле я очень довольна результатом ее самоорганизации. Мы все это в подробностях обсудили. Младшая поделилась со мной переживанием, какого труда иногда стоит засадить себя за уроки, и как она за это время научилась порой давать сама себе «пинка». И что она в чем-то довольна собой, а в чем-то - недовольна.
Тесты она сдала. И получила дневник с оценками, пятерками и четверками. Где-то через неделю у нас с ней сложился разговор «о подходах к образованию». Я у нее спросила, как она себя чувствует по итогам «индивидуального обучения», и как ей кажется, имеет ли смысл продолжать в том же духе. На что мой ребенок мне вполне резонно ответил, что она, с одной стороны, в школу ходить не хочет, а с другой стороны, напрягаться и самой разбирать новые темы тоже не хочет. Она хочет, чтобы в школу не ходить, но чтобы знания сами «входили» в голову, ну как в школе. Говорила она все это, откровенно по детски плача, и сама понимала, что плачет она от детской обиды на то, что мир «такой», и почему в нем нет легких путей, а есть только сложные… «Хочу чтоб все было как я хочу», - улыбалась она сквозь слезы. Это была фраза из «фольклора» нашей семьи, Младшая триумфально прорыдала ее, когда ей было года-два три, и она была в пике «трехлетнего» кризиса.
Потом мы поговорили уже более предметно. Проговорили, что есть четыре возможных пути. Первый - она ходит в школу. В школе она присутствует на уроках, где новые знания «вкладываются» в ее голову при помощи школьных учителей. Девочка она умная, поэтому знания вкладываются как бы «сами собой». Ей остается только делать домашки, особо не напрягаясь, и - вуаля - отличница готова. «Здоровый кот без особых хлопот». Занудно ходить в школу, да. Зато работу делает кто-то другой. Ну, школьный учитель. «Знаешь, мама, - сказала она мне доверительно, - а я ведь поняла, что в школе учителя действительно работают! Теперь-то я знаю, что это только кажется. что оно все само собой. Это такой труд - наполнять мозги знаниями!»
Второй путь - она не ходит в школу, и с ней занимаются родители. Я знала, что многие «семейники» делают именно так. Подбирают учебники, составляют учебные планы, ищут пособия, методические материалы. Организовывают учебный процесс. Учат ребенка. «Нет, мам, - сказала моя девочка, - я же знаю, что ты этого не хочешь. И ты это, откровенно говоря, не потянешь. Нет, не надо!»
Третий путь - нанять «домашнюю учительницу», которая и будет с ребенком заниматься. Скорее всего, одной учительницей не обойдешься, и нанимать нужно несколько предметников. Здесь есть свои плюсы - с ребенком будет заниматься профессионал, при этом подстраиваясь под данного конкретного ребенка, его уровень, его сильные и слабые стороны…. В идеале… Для меня в этом варианте были откровенные минусы. Во-первых, дорого. Во-вторых, хорошие домашние преподаватели наверняка нарасхват, и с большей вероятностью подстраиваться придется нам. Да и приглашать надо не от случая к случаю, а постоянно и регулярно, по графику. Что полностью противоречило нашей изначальной идее - получить свободу и гибкость в планировании собственного времени. Да и чужие люди в доме… Ну и, собственно, подобный вариант, как мне кажется. подходит тем, кому нужен действительно «особый подход», специальные усилия и даже, возможно, некая педагогическая изощренность для того, чтобы «вложить» знания в голову ребенку. Нам это было не нужно.
Наконец, четвертый путь, которым мы уже ходили. Она не ходит в школу, и занимается сама. «Мама, я не знаю, - честно сказала она, - теперь я понимаю, что это тяжело. Я буду думать, как мне лучше». Я согласилась, что тут лучше хорошенько подумать. Все лето мы не возвращались к теме. В июле она сказала, что в любом случае хотела бы первую неделю походить в школу, «чтобы запустить процесс». В августе - что хотела бы походить в школу первый месяц. А может быть, и первую четверть. В конце концов мы решили, что она просто будет ходить в школу. А на поездки я ее буду забирать. Раз в месяц три-четыре дня вполне можно пропустить, и будем прихватывать выходные, а папе нашему придется раз в месяц потерпеть наше отсутствие. Сегодня, второго сентября, она пошла в школу. Это ее сознательный выбор, и она довольна.
Еще пару слов прибавлю про «социализацию». На самом деле, опасения директора были небеспочвенны. Поначалу она как будто обходилась общением со мной (ну и со всеми домашними), с друзьями семьи и родственниками (взрослыми), и одной-двумя подружками не из школы. Более того, в прошлом году она мне все уши прожужжала о том. что в школе ей разговаривать «не с кем и не о чем», мальчишки шумны, драчливы и глупы, а девочки ничего, конечно, но книжек никто не читает, а ей хотелось бы обсуждать прочитанное. И вообще, у нее и у одноклассников совершенно разные интересы и разные темы для разговоров. Время шло, и я видела, что постепенно девочка моя начала скучать по общению с одноклассниками. В конце весны, когда она ходила в школу «сдавать предметы», она каждый раз рассказывала, что заходила в класс, и как там девочки, и какие у кого новости. Похоже, темы все-таки находились, и общение радовало ее само по себе. Кроме того, я понимала, что, когда она сидит дома, ей не хватает мест, где она может «выгулять» новые маечки, и браслетики с висюльками, и новый лак для ногтей. И как было не надеть в школу новые кеды с Марией-Антуанеттой! Не то чтобы она их как-то особо «показывала»… Просто надела. Мне они тоже нравятся. Необычные…