А вот вам ещё про ценности поганой нации.. В части, куда она девает своих детей. Ко Дню Защиты Детей
ЛЕНА КЛИМОВА
ПЕРВОЕ ИЮНЯ
Полгода назад мы начали мониторинг суицидов ЛГБТ-подростков, потому что один человек не верил в «эти самоубийства» и просил доказательств. Несколько дней назад в московском театре «Сатирикон» прошла премьера спектакля «Все оттенки голубого» о 16-летнем мальчике и о его родителях, чья гомофобия стала причиной трагедии.
Сегодня - Всемирный день защиты детей. И мы даем слово свидетелям - тем, кто рассказал о ЛГБТ-подростках и молодых людях, покончивших с собой, для нашего архива. Он пока невелик: всего пара десятков историй и несколько имен. Однако пусть и через много лет, но он обязательно станет открытым. Мы даем высказаться тем, кто захотел это сделать уже сейчас, и вместе с ними сегодня виртуально закладываем мемориальный камень, вокруг которого когда-нибудь возникнет стена Памяти. Сегодня пять наших собеседниц и все пятеро погибших останутся анонимными.
Давайте беречь тех, кто рядом, и помнить и знать о тех, кто ушёл.
Команда проекта «Дети-404»
-----
Свидетельство № 1
Мне очень-очень тяжело, и я хочу этим поделиться.
Я совсем «свежий» учитель, сейчас заканчивается мой первый год. Недавно были похороны моей ученицы. Она была замечательной девушкой, очень умной и перспективной. Она ушла из жизни по собственной воле. На уроке кто-то из ребят сказал, что видел ее на фотке с соцсети, целующейся с девушкой. Она сказала, что это ее девушка. Меня потрясла смелость, с которой она это сказала. Я ее поддержала и прекратила все разговоры на эту тему. Я так хотела сказать ей, что понимаю ее, что она лучше и смелей чем я в миллион раз.
Три года назад, после кучи романов, браков и отношений с мужиками у меня появилась девушка. Меня потрясло то, как естественно это произошло, я никогда не чувствовала себя так... но у меня была серьезная карьера в серьезной отрасли, и я ее бросила. Помню, как сидела в обед в здании, где офис моей конторы, а она все звонила и звонила, а я не брала трубку, и думала, что мне делать и стоит ли это кабинета с видом, денег и положения... И я выбрала карьеру. А потом я перестала чувствовать себя живой, бросила все и решила начать все с начала. Я пошла преподавать, и многое стало по-другому. И еще, хотя я ни с кем не встречаюсь, я по крайней мере не вру.
Я хотела всё это сказать, поддержать ее на пути к себе, но подумала, что может быть это ей не надо, она и так сильная, я бы не смогла так как она никогда в жизни, я решила, что должна держать дистанцию, я же учитель... Но я ошиблась. Ошиблась уже дважды.
Девочка была ученицей первого курса московского колледжа. Руководство пытается сделать вид, что ее никогда не было. Почему-то еще до смерти она пропала из электронного журнала класса, я сообщила об этом руководству, но ничего не поменялось.
Про ее личную жизнь - не сказать, чтобы я знала много подробностей. Насколько вообще можно знать учеников. У меня она училась просто прекрасно, была достаточно амбициозной. С другими учениками отношений у нее не было никаких. На ее смерть ее одногрупники сказали, что «всё к тому шло».
-----
Свидетельство № 2
Мой друг, когда ему только исполнилось 19 лет, повесился на шарфе в общежитии универа. Точно никто не может сказать, из-за чего это произошло, но его, как выяснилось, очень прессовали знакомые-гомофобы и очень хотела вылечить мама, которая, как казалось первое время, смогла принять его «инаковость».
Случилось это два с лишним года назад. Мы с ним из одного города и из одной школы, где, собственно, и познакомились. Он чуточку младше меня, поэтому я уехала в другой город учиться на год раньше, после он поехал в Питер, всегда мечтал об этом. Думал, что там-то его точно ждет свободная жизнь. Поступил в Политех. Учился, тусовался, встречался с мальчиками. Работал в «Малевиче» одно время, хотел пойти на курсы визажистов.
Сделал камин-аут перед мамой - она у него очень строгая, даже сухая женщина, истово православная. Для нее это был, конечно, шок. Обещала увезти его в Архангельск (это наш областной центр, туда всех в больницы везут) «лечиться». От «этой дури», понятное дело. Потом, после объяснительных бесед и совместного просмотра фильма «Молитвы за Бобби», вроде как стало получше. Мама подуспокоилась.
Когда мы виделись последний раз, заметили с подругой не вполне зажившие рубцы на руке - «Я хотел сделать это, но у меня не получилось». Обещал, что больше такое не повторится. А потом у меня в памяти всё идет на перемотке. Его день рождения, я его поздравляю, мы болтаем в скайпе, и он даже улыбается, прошло полмесяца - и его не стало. Он смотрел с другом кино в общежитии, ночью. Сказал, что выйдет на пару минут. И больше не вернулся. Повесился. Он никогда не признавался, что ему больно и плохо. Всегда улыбался.
А потом он лежал на кладбище такой синий-синий, было холодно в декабре. Мать захотела похоронить его в деловом костюме и с каким-то ужасным зачесом, он так почти никогда не одевался и уж точно не зачесывался. И его молодой человек так плакал, когда мы говорили с ним по скайпу! И рассказывал, что у них всё только начиналось. И всё было так хорошо. Но были какие-то стремные знакомые, считавшие, что они вправе совать свой нос в чужие дела и в чужую постель. А он такой был нежный и ранимый и всё воспринимал так близко к сердцу. И мне до сих пор кажется, что всё это случилось вчера или на прошлой неделе.
-----
Свидетельство № 3
Знала девушку-лесбиянку, которая покончила с собой из-за того, что не была принята в семье. Мы общались всего несколько лет, но она была чудесным человеком. На тот момент ей было 16, она хотела поступить в театральный колледж в своем городе. Ее семья была очень верующая, патриархальная. Христиане. Но она сделала свой камин-аут, и с того момента, как бы это ни звучало, ее жизнь превратилась в кошмар. На самом деле она верила, что ее родители примут ее такой, какая она есть, и не побоялась рассказать им о своем мировоззрении. Она рассказала и о том, что ей нравятся девушки, и о том, что она поддерживает идеи феминизма. Ее отец и раньше бил ее за неповиновение, но начал делать это только чаще и сильнее. Ее стали постоянно водить по врачам, водить в церковь. Запретили общаться, отключили Интернет, отобрали телефон. После нескольких месяцев такой жизни она вскрыла себе вены. Откачать не успели. В то самое тяжелое время мы не общались, только потом я узнала от нескольких общих знакомых, которые были близкими друзьями семьи.
-----
Свидетельство № 4
Я жила рядом с двумя школами, и однажды, когда шла домой, зимой, уже темнело, увидела в кустах около одной из школ девушку в изорванной одежде, всю в крови. Привела домой, там она рассказала, что она ученица 11-го класса. У них в гимназии для 10-11-х классов был предмет, что-то вроде «социальной адаптации». Тестовый предмет, введенный для того, чтоб помочь выпускникам жить дальше. По идее, должен был вестись опытным психологом. Не знаю насчет квалификации данного психолога, но на одном из уроков он стал высказывать жуткие гомофобные вещи. Захлебываясь и краснея, призывал убивать, сажать в психушку и прочее. Девушка не выдержала и, разрыдавшись до истерики, вступила в спор и всё рассказала.
На нее полились тонны оскорблений (и это от учителя!). Ей стало плохо от всего этого, и она спряталась в туалете, где пыталась успокоиться. То был последний урок. Там ее и нашли ее одноклассники, где поочередно изнасиловали, сопровождая процесс шутками и уверяя ее, что после этого она «вылечится». А перед тем как уйти, показали ей ее верхнюю одежду, которую они забрали.
Когда она пришла в себя, она испугалась и выбежала из школы, охранника на посту не было, так что ее не заметили. Там ее нашла я. Она всё плакала и говорила, что не может идти домой, потому что ее отец и мать не просто не примут, отец изобьет до полусмерти, он это делал и за меньшее.
Мы с любимым твердо взялись ей помочь. Уложив ее спать, стали думать, что делать, ведь домой ее отпускать было нельзя. Думали обращаться в ЛГБТ-сообщества за помощью. Разумеется, нужно было идти в милицию, снять побои и прочее. К утру мы уснули, а когда проснулись, нашли записку с требованием никому ни о чем не рассказывать, она расписала целый листок мольбами и призывами к молчанию. Куда она ушла, мы не знали, слышали только позже о самоубийстве какой-то молодой девушки неподалеку от дома, но больше разузнать так и не смогли. Надо было хотя бы додуматься, что ей придет такое в голову, и не ложиться спать. Но я совсем неопытная была в жизни, мне только 18 было, любимому 19.
Когда мы увидели в районной газете, что неподалеку от нашего дома с моста сбросилась девушка, мы пошли в районный участок, пытались расспросить побольше о том, кто это был, сказали, что можем рассказать некоторые факты. Нам ничего не рассказали, просто попросили оставить телефоны, сказали, что свяжутся.
После этого мы пошли в школу, где она училась, отловили девушку из ее класса. Мы даже имени потерпевшей толком не узнали, знали только школу и то, что она из 11 класса. Одноклассница девушки сообщила, что об изнасиловании знает вся школа, что родители потерпевшей просто пришли в школу, переговорили с директором и несколькими насильниками и ушли. На следующий день после этого всем классам с 1-го по 11-й прочитали лекции, в которых рассказывали об отклонениях, о том, что жертвы насилий виноваты сами. Напоследок добавили, что девчонка распустила слухи об изнасиловании сама, потому что она больная, но с ней всё в порядке, а родители решили определить ее в монастырь.
Я была просто в бешенстве, вломилась в школу, отыскала директора, набросилась на него (без кулаков), но меня вывел охранник, а директор сказал что-то вроде «мы самая престижная в городе школа, я не позволю испортить ее репутацию, будешь раздувать скандал - тебе же хуже». К слову сказать, мы тогда жили в маленьком областном городке, в Москву перебрались после этого случая. Одноклассница девушки сказала, что понимает наше возмущение, но что-то предпринимать бесполезно, потому что родитель одного из насильников - важная шишка, то ли в горуправлении, то ли еще где, что парень наркоман, но его всегда отмазывали.
Мы были в полном ужасе. В больший ужас приводили действия родителей изнасилованной. Мне было плохо, и я в первый и последний раз тогда сильно начала пить. Парень не стал ничего предпринимать, так как испугался за меня. Но у той одноклассницы, что нам помогла, он узнал адреса всех насильников, и с друзьями выследил и избил каждого. Глупый, конечно, поступок, но все были на эмоциях, да и непривычно и страшно было жить от таких ужасов под боком. Когда я вышла из недельного запоя и узнала об этом, была в ярости. Мы с парнем сильно поругались, он настаивал на том, чтоб не обращаться никуда, потому что так просила потерпевшая, а я ругала его за такой поступок и говорила, что было лучше обращаться в СМИ. На нас рано обрушилась полная самостоятельность, и мы справлялись с ней более-менее, но к такому были не готовы.
Я выбежала из дома, идти мне, в общем-то, было некуда, но я была на эмоциях. Парень побежал за мной, мы пошатались по городу, зашли в бар выпить. Когда вернулись домой, оказалось, что нашу квартирку разнесли в щепки. Соседи вызвали милицию, как только услышали, милиция приехала еще до того, как грабители ушли, но никого не повязала и, переговорив, просто уехала. В квартире всё было перевернуло, везде были написаны угрозы. Мы просто дико испугались, собрав все вещи и деньги, кинулись на вокзал и первым поездом уехали к родственникам в Москву.
Никому до вас не рассказывала всё это, ибо мало похоже на правду и просто элементарно стыдно было за мое бессилие.
-----
Свидетельство № 5
Мне было около шести-семи лет тогда. И каждое лето я отдыхала у бабушки в Беларуси. Там я часто гуляла в уютном скверике вместе с компанией мальчишек лет 10-14. Изредка к нашей компании присоединялись несколько девушек, среди которых была Она. Она была очень симпатичной и смешливой, любила возиться с младшими (ей было 15 лет, среди нас самая старшая). Общаться с ней было всегда весело, она выносила журналы, карандаши, фломастеры, ножницы и клей, и мы делали маленькие коллажи на листках бумаги, она часто болтала с нами о школе, рассказывала анекдоты... Она была самым настоящим солнечным лучиком.
Но однажды, когда мы гуляли в очередной раз всей компанией, один из мальчиков вдруг задал ей вопрос: «У тебя есть парень?» На что получил ответ: «Нет, но есть кое-кто другой» и загадочную улыбку. После этого мы гуляли, играли в песочнице, лазили по яблоням и забыли о её ответе. На следующий день гулять она не вышла. Несколько раз я и моя соседка звонили ей в домофон, но она упорно отказывалась гулять с нами. Мы не понимали, в чём дело, пытались выманить её, но безрезультатно. Потом к нам подбежали мальчишки и сказали что-то вроде «Вы чего, с этой лесбиянкой общаетесь? А если она вас домой затащит и изнасилует?» Далее смех. Мы с соседкой, признаться честно, струхнули, но всё же спросили у мальчиков, откуда у них такая информация. Они ответили, что вчера вечером, когда мы ушли ужинать, они ещё продолжали гулять с Ней. После некоторых сомнений она призналась, что она лесбиянка. После этого мальчики очень сильно оскорбили её (по их рассказу, они сказали, чтобы она никогда тут не появлялась и вообще сдохла). Мы с соседкой были подавлены, с подобным мы сталкивались впервые, на душе остался осадок, но мы решили забыть. Глупое решение...
Спустя пару дней Она вышла к нам, сообщив, что больше не обижается, такая же весёлая, с леденцами в кармане и распущенными русыми волосами - такая, какой была всегда. Но не успела она открыть дверь подъезда, как наши мальчики кинулись на неё, вытащили за руки на крыльцо и стали кричать на всю улицу, что она лесбиянка и хочет, извините, трахнуть всех девушек. Я тогда из девочек была одна, я стояла и просто молча смотрела на неё, как она медленно опустилась на скамейку и заплакала. Мальчики начали оскорблять её фразами типа «Хочешь во-о-он той девушке сделать куни? Мы же видим, что хочешь! Розовая!» и т. п. Я стояла рядом и... ничего не делала, даже не подошла, чтобы обнять Её. Спустя минуту она сорвалась с места и побежала к подъезду, мальчики дёрнули её за волосы, она вскрикнула и заплакала сильнее, оскорбления между тем не прекращались. Она заскочила в подъезд - и всё. Больше мы её не видели.
А потом я уехала обратно в Москву. Несколько раз я вспоминала об этом, но детский мозг отказывался воспринимать это.
А теперь, спустя семь лет, мне написали о её самоубийстве. И теперь мне действительно стало больно. Что если бы я подошла тогда к ней и обняла? Что если бы поддержала? Может этого бы не произошло?! Теперь я понимаю, как ей тогда не хватало тепла и понимания. И хоть прошло столько лет, и причина её смерти была, возможно, в другом, я всё равно виню себя. Вам спасибо. Я наконец выговорилась и рассказала об этом.
________________
P. S. Если вам известны подобные истории, если и вы - свидетель и хотите рассказать их для стены Памяти, которая - мы верим - когда-нибудь будет построена в нашей стране, обращайтесь к Хане Кочетковой (vk.com/most_ashvinov)
ПЕРВОЕ ИЮНЯ
Полгода назад мы начали мониторинг суицидов ЛГБТ-подростков, потому что один человек не верил в «эти самоубийства» и просил доказательств. Несколько дней назад в московском театре «Сатирикон» прошла премьера спектакля «Все оттенки голубого» о 16-летнем мальчике и о его родителях, чья гомофобия стала причиной трагедии.
Сегодня - Всемирный день защиты детей. И мы даем слово свидетелям - тем, кто рассказал о ЛГБТ-подростках и молодых людях, покончивших с собой, для нашего архива. Он пока невелик: всего пара десятков историй и несколько имен. Однако пусть и через много лет, но он обязательно станет открытым. Мы даем высказаться тем, кто захотел это сделать уже сейчас, и вместе с ними сегодня виртуально закладываем мемориальный камень, вокруг которого когда-нибудь возникнет стена Памяти. Сегодня пять наших собеседниц и все пятеро погибших останутся анонимными.
Давайте беречь тех, кто рядом, и помнить и знать о тех, кто ушёл.
Команда проекта «Дети-404»
-----
Свидетельство № 1
Мне очень-очень тяжело, и я хочу этим поделиться.
Я совсем «свежий» учитель, сейчас заканчивается мой первый год. Недавно были похороны моей ученицы. Она была замечательной девушкой, очень умной и перспективной. Она ушла из жизни по собственной воле. На уроке кто-то из ребят сказал, что видел ее на фотке с соцсети, целующейся с девушкой. Она сказала, что это ее девушка. Меня потрясла смелость, с которой она это сказала. Я ее поддержала и прекратила все разговоры на эту тему. Я так хотела сказать ей, что понимаю ее, что она лучше и смелей чем я в миллион раз.
Три года назад, после кучи романов, браков и отношений с мужиками у меня появилась девушка. Меня потрясло то, как естественно это произошло, я никогда не чувствовала себя так... но у меня была серьезная карьера в серьезной отрасли, и я ее бросила. Помню, как сидела в обед в здании, где офис моей конторы, а она все звонила и звонила, а я не брала трубку, и думала, что мне делать и стоит ли это кабинета с видом, денег и положения... И я выбрала карьеру. А потом я перестала чувствовать себя живой, бросила все и решила начать все с начала. Я пошла преподавать, и многое стало по-другому. И еще, хотя я ни с кем не встречаюсь, я по крайней мере не вру.
Я хотела всё это сказать, поддержать ее на пути к себе, но подумала, что может быть это ей не надо, она и так сильная, я бы не смогла так как она никогда в жизни, я решила, что должна держать дистанцию, я же учитель... Но я ошиблась. Ошиблась уже дважды.
Девочка была ученицей первого курса московского колледжа. Руководство пытается сделать вид, что ее никогда не было. Почему-то еще до смерти она пропала из электронного журнала класса, я сообщила об этом руководству, но ничего не поменялось.
Про ее личную жизнь - не сказать, чтобы я знала много подробностей. Насколько вообще можно знать учеников. У меня она училась просто прекрасно, была достаточно амбициозной. С другими учениками отношений у нее не было никаких. На ее смерть ее одногрупники сказали, что «всё к тому шло».
-----
Свидетельство № 2
Мой друг, когда ему только исполнилось 19 лет, повесился на шарфе в общежитии универа. Точно никто не может сказать, из-за чего это произошло, но его, как выяснилось, очень прессовали знакомые-гомофобы и очень хотела вылечить мама, которая, как казалось первое время, смогла принять его «инаковость».
Случилось это два с лишним года назад. Мы с ним из одного города и из одной школы, где, собственно, и познакомились. Он чуточку младше меня, поэтому я уехала в другой город учиться на год раньше, после он поехал в Питер, всегда мечтал об этом. Думал, что там-то его точно ждет свободная жизнь. Поступил в Политех. Учился, тусовался, встречался с мальчиками. Работал в «Малевиче» одно время, хотел пойти на курсы визажистов.
Сделал камин-аут перед мамой - она у него очень строгая, даже сухая женщина, истово православная. Для нее это был, конечно, шок. Обещала увезти его в Архангельск (это наш областной центр, туда всех в больницы везут) «лечиться». От «этой дури», понятное дело. Потом, после объяснительных бесед и совместного просмотра фильма «Молитвы за Бобби», вроде как стало получше. Мама подуспокоилась.
Когда мы виделись последний раз, заметили с подругой не вполне зажившие рубцы на руке - «Я хотел сделать это, но у меня не получилось». Обещал, что больше такое не повторится. А потом у меня в памяти всё идет на перемотке. Его день рождения, я его поздравляю, мы болтаем в скайпе, и он даже улыбается, прошло полмесяца - и его не стало. Он смотрел с другом кино в общежитии, ночью. Сказал, что выйдет на пару минут. И больше не вернулся. Повесился. Он никогда не признавался, что ему больно и плохо. Всегда улыбался.
А потом он лежал на кладбище такой синий-синий, было холодно в декабре. Мать захотела похоронить его в деловом костюме и с каким-то ужасным зачесом, он так почти никогда не одевался и уж точно не зачесывался. И его молодой человек так плакал, когда мы говорили с ним по скайпу! И рассказывал, что у них всё только начиналось. И всё было так хорошо. Но были какие-то стремные знакомые, считавшие, что они вправе совать свой нос в чужие дела и в чужую постель. А он такой был нежный и ранимый и всё воспринимал так близко к сердцу. И мне до сих пор кажется, что всё это случилось вчера или на прошлой неделе.
-----
Свидетельство № 3
Знала девушку-лесбиянку, которая покончила с собой из-за того, что не была принята в семье. Мы общались всего несколько лет, но она была чудесным человеком. На тот момент ей было 16, она хотела поступить в театральный колледж в своем городе. Ее семья была очень верующая, патриархальная. Христиане. Но она сделала свой камин-аут, и с того момента, как бы это ни звучало, ее жизнь превратилась в кошмар. На самом деле она верила, что ее родители примут ее такой, какая она есть, и не побоялась рассказать им о своем мировоззрении. Она рассказала и о том, что ей нравятся девушки, и о том, что она поддерживает идеи феминизма. Ее отец и раньше бил ее за неповиновение, но начал делать это только чаще и сильнее. Ее стали постоянно водить по врачам, водить в церковь. Запретили общаться, отключили Интернет, отобрали телефон. После нескольких месяцев такой жизни она вскрыла себе вены. Откачать не успели. В то самое тяжелое время мы не общались, только потом я узнала от нескольких общих знакомых, которые были близкими друзьями семьи.
-----
Свидетельство № 4
Я жила рядом с двумя школами, и однажды, когда шла домой, зимой, уже темнело, увидела в кустах около одной из школ девушку в изорванной одежде, всю в крови. Привела домой, там она рассказала, что она ученица 11-го класса. У них в гимназии для 10-11-х классов был предмет, что-то вроде «социальной адаптации». Тестовый предмет, введенный для того, чтоб помочь выпускникам жить дальше. По идее, должен был вестись опытным психологом. Не знаю насчет квалификации данного психолога, но на одном из уроков он стал высказывать жуткие гомофобные вещи. Захлебываясь и краснея, призывал убивать, сажать в психушку и прочее. Девушка не выдержала и, разрыдавшись до истерики, вступила в спор и всё рассказала.
На нее полились тонны оскорблений (и это от учителя!). Ей стало плохо от всего этого, и она спряталась в туалете, где пыталась успокоиться. То был последний урок. Там ее и нашли ее одноклассники, где поочередно изнасиловали, сопровождая процесс шутками и уверяя ее, что после этого она «вылечится». А перед тем как уйти, показали ей ее верхнюю одежду, которую они забрали.
Когда она пришла в себя, она испугалась и выбежала из школы, охранника на посту не было, так что ее не заметили. Там ее нашла я. Она всё плакала и говорила, что не может идти домой, потому что ее отец и мать не просто не примут, отец изобьет до полусмерти, он это делал и за меньшее.
Мы с любимым твердо взялись ей помочь. Уложив ее спать, стали думать, что делать, ведь домой ее отпускать было нельзя. Думали обращаться в ЛГБТ-сообщества за помощью. Разумеется, нужно было идти в милицию, снять побои и прочее. К утру мы уснули, а когда проснулись, нашли записку с требованием никому ни о чем не рассказывать, она расписала целый листок мольбами и призывами к молчанию. Куда она ушла, мы не знали, слышали только позже о самоубийстве какой-то молодой девушки неподалеку от дома, но больше разузнать так и не смогли. Надо было хотя бы додуматься, что ей придет такое в голову, и не ложиться спать. Но я совсем неопытная была в жизни, мне только 18 было, любимому 19.
Когда мы увидели в районной газете, что неподалеку от нашего дома с моста сбросилась девушка, мы пошли в районный участок, пытались расспросить побольше о том, кто это был, сказали, что можем рассказать некоторые факты. Нам ничего не рассказали, просто попросили оставить телефоны, сказали, что свяжутся.
После этого мы пошли в школу, где она училась, отловили девушку из ее класса. Мы даже имени потерпевшей толком не узнали, знали только школу и то, что она из 11 класса. Одноклассница девушки сообщила, что об изнасиловании знает вся школа, что родители потерпевшей просто пришли в школу, переговорили с директором и несколькими насильниками и ушли. На следующий день после этого всем классам с 1-го по 11-й прочитали лекции, в которых рассказывали об отклонениях, о том, что жертвы насилий виноваты сами. Напоследок добавили, что девчонка распустила слухи об изнасиловании сама, потому что она больная, но с ней всё в порядке, а родители решили определить ее в монастырь.
Я была просто в бешенстве, вломилась в школу, отыскала директора, набросилась на него (без кулаков), но меня вывел охранник, а директор сказал что-то вроде «мы самая престижная в городе школа, я не позволю испортить ее репутацию, будешь раздувать скандал - тебе же хуже». К слову сказать, мы тогда жили в маленьком областном городке, в Москву перебрались после этого случая. Одноклассница девушки сказала, что понимает наше возмущение, но что-то предпринимать бесполезно, потому что родитель одного из насильников - важная шишка, то ли в горуправлении, то ли еще где, что парень наркоман, но его всегда отмазывали.
Мы были в полном ужасе. В больший ужас приводили действия родителей изнасилованной. Мне было плохо, и я в первый и последний раз тогда сильно начала пить. Парень не стал ничего предпринимать, так как испугался за меня. Но у той одноклассницы, что нам помогла, он узнал адреса всех насильников, и с друзьями выследил и избил каждого. Глупый, конечно, поступок, но все были на эмоциях, да и непривычно и страшно было жить от таких ужасов под боком. Когда я вышла из недельного запоя и узнала об этом, была в ярости. Мы с парнем сильно поругались, он настаивал на том, чтоб не обращаться никуда, потому что так просила потерпевшая, а я ругала его за такой поступок и говорила, что было лучше обращаться в СМИ. На нас рано обрушилась полная самостоятельность, и мы справлялись с ней более-менее, но к такому были не готовы.
Я выбежала из дома, идти мне, в общем-то, было некуда, но я была на эмоциях. Парень побежал за мной, мы пошатались по городу, зашли в бар выпить. Когда вернулись домой, оказалось, что нашу квартирку разнесли в щепки. Соседи вызвали милицию, как только услышали, милиция приехала еще до того, как грабители ушли, но никого не повязала и, переговорив, просто уехала. В квартире всё было перевернуло, везде были написаны угрозы. Мы просто дико испугались, собрав все вещи и деньги, кинулись на вокзал и первым поездом уехали к родственникам в Москву.
Никому до вас не рассказывала всё это, ибо мало похоже на правду и просто элементарно стыдно было за мое бессилие.
-----
Свидетельство № 5
Мне было около шести-семи лет тогда. И каждое лето я отдыхала у бабушки в Беларуси. Там я часто гуляла в уютном скверике вместе с компанией мальчишек лет 10-14. Изредка к нашей компании присоединялись несколько девушек, среди которых была Она. Она была очень симпатичной и смешливой, любила возиться с младшими (ей было 15 лет, среди нас самая старшая). Общаться с ней было всегда весело, она выносила журналы, карандаши, фломастеры, ножницы и клей, и мы делали маленькие коллажи на листках бумаги, она часто болтала с нами о школе, рассказывала анекдоты... Она была самым настоящим солнечным лучиком.
Но однажды, когда мы гуляли в очередной раз всей компанией, один из мальчиков вдруг задал ей вопрос: «У тебя есть парень?» На что получил ответ: «Нет, но есть кое-кто другой» и загадочную улыбку. После этого мы гуляли, играли в песочнице, лазили по яблоням и забыли о её ответе. На следующий день гулять она не вышла. Несколько раз я и моя соседка звонили ей в домофон, но она упорно отказывалась гулять с нами. Мы не понимали, в чём дело, пытались выманить её, но безрезультатно. Потом к нам подбежали мальчишки и сказали что-то вроде «Вы чего, с этой лесбиянкой общаетесь? А если она вас домой затащит и изнасилует?» Далее смех. Мы с соседкой, признаться честно, струхнули, но всё же спросили у мальчиков, откуда у них такая информация. Они ответили, что вчера вечером, когда мы ушли ужинать, они ещё продолжали гулять с Ней. После некоторых сомнений она призналась, что она лесбиянка. После этого мальчики очень сильно оскорбили её (по их рассказу, они сказали, чтобы она никогда тут не появлялась и вообще сдохла). Мы с соседкой были подавлены, с подобным мы сталкивались впервые, на душе остался осадок, но мы решили забыть. Глупое решение...
Спустя пару дней Она вышла к нам, сообщив, что больше не обижается, такая же весёлая, с леденцами в кармане и распущенными русыми волосами - такая, какой была всегда. Но не успела она открыть дверь подъезда, как наши мальчики кинулись на неё, вытащили за руки на крыльцо и стали кричать на всю улицу, что она лесбиянка и хочет, извините, трахнуть всех девушек. Я тогда из девочек была одна, я стояла и просто молча смотрела на неё, как она медленно опустилась на скамейку и заплакала. Мальчики начали оскорблять её фразами типа «Хочешь во-о-он той девушке сделать куни? Мы же видим, что хочешь! Розовая!» и т. п. Я стояла рядом и... ничего не делала, даже не подошла, чтобы обнять Её. Спустя минуту она сорвалась с места и побежала к подъезду, мальчики дёрнули её за волосы, она вскрикнула и заплакала сильнее, оскорбления между тем не прекращались. Она заскочила в подъезд - и всё. Больше мы её не видели.
А потом я уехала обратно в Москву. Несколько раз я вспоминала об этом, но детский мозг отказывался воспринимать это.
А теперь, спустя семь лет, мне написали о её самоубийстве. И теперь мне действительно стало больно. Что если бы я подошла тогда к ней и обняла? Что если бы поддержала? Может этого бы не произошло?! Теперь я понимаю, как ей тогда не хватало тепла и понимания. И хоть прошло столько лет, и причина её смерти была, возможно, в другом, я всё равно виню себя. Вам спасибо. Я наконец выговорилась и рассказала об этом.
________________
P. S. Если вам известны подобные истории, если и вы - свидетель и хотите рассказать их для стены Памяти, которая - мы верим - когда-нибудь будет построена в нашей стране, обращайтесь к Хане Кочетковой (vk.com/most_ashvinov)