Пишу оперу. Опер велел писать про всех...
Настоящий правозащитник никогда не дремлет! Даже когда дрыхнет! И не только потому что как вы могли подумать, знает, что компетентные органы всегда не дремлют рядом с нами (а иногда и бессовестно храпят над ухом),
а еще и потому, что всегда есть кто-то, чьи права нарушаются, кто-то, кто страдает и мучается, а иногда и получает от этого удовольствие, и кому он просто обязан броситься на помощь и процесс удовольствия настоятельно прекратить. И если этот кто-то надзирает кроваво за нашей борьбой за конституцию, права человека, и свободу фриков биться головой об стену за все хорошее и против всего плохого, и робко подходит к правозащитнегу, чтобы выразить свое тайное, застенчивое страдание в несении своей коварной службы внутри репрессивной системы, правозащитнег всем сердцем, разумом и тазом обязан отозваться на его муки и удовлетворить. Потребности.
О чем я хочу сказать. Если кто-то из вас думает, что вот эти неприметные большинству мужчины с глубокомысленным (а иногда и даже почти мысленным) выражением лица просто тусуются там ради проедания налогов законопослушного населения, а также в надежде избежать обязанности бороться с настоящей преступностью, и что их служба не опасна и не трудна, только потому что на первый-третий и далее взгляды вообще не видна, то вы глубоко блудите и даже местами заблуждаетесь.
Они Страдают! Они сами постоянно так признаются что страдают от того, что массы протестуют не теплым теплым летом (когда можно не сильно бдеть за порядком, ссылаясь на жару), а холодной холодной зимой, когда они вынуждены замерзая от недостатка любви (а принять мою им не позволяет природная застенчивость), ледяных взглядов прогрессивной оппозиции и отсутствия внутреннего пыла, покрываться инеем в редкие моменты, свободные от несения службы по разоблачению потенциальных экстремистских волнений в ближайшем McDo или ШОКоладнице.
Не всем повезло в этой жизни так, как Алексею Владимировичу да Кириллу Геннадичу, у кого мерзнуть нечему из важного; у многих из них - и это радует, вдохновляет и вселяет надежду, - есть еще за что переживать, волноваться и что беречь. И поэтому они так нервничают, когда борьба народа за свАбоду заставляет их стоять на морозе и бдеть за порядком (а вовсе не потому, что оппозиционеры им не нравятся, нет, как вы могли такое подумать).
Но неужто вы сомневались, что мое пылкое и отзывчивое сердечко (компенсирующее некоторые неудовлетворительные параметры других органов, например, попы) отнюдь не закрыто к вашим страданиям и мольбам.
И, как водится, я готова о вас всем своим теплом позаботиться. А именно: будучи отменной рукоблудельницей, связать средства защиты самого важного в неустанной борьбе с преступностью для всех, от кого требуется малое - лишь предоставить мне снять с них мерки.
а еще и потому, что всегда есть кто-то, чьи права нарушаются, кто-то, кто страдает и мучается, а иногда и получает от этого удовольствие, и кому он просто обязан броситься на помощь и процесс удовольствия настоятельно прекратить. И если этот кто-то надзирает кроваво за нашей борьбой за конституцию, права человека, и свободу фриков биться головой об стену за все хорошее и против всего плохого, и робко подходит к правозащитнегу, чтобы выразить свое тайное, застенчивое страдание в несении своей коварной службы внутри репрессивной системы, правозащитнег всем сердцем, разумом и тазом обязан отозваться на его муки и удовлетворить. Потребности.
О чем я хочу сказать. Если кто-то из вас думает, что вот эти неприметные большинству мужчины с глубокомысленным (а иногда и даже почти мысленным) выражением лица просто тусуются там ради проедания налогов законопослушного населения, а также в надежде избежать обязанности бороться с настоящей преступностью, и что их служба не опасна и не трудна, только потому что на первый-третий и далее взгляды вообще не видна, то вы глубоко блудите и даже местами заблуждаетесь.
Они Страдают! Они сами постоянно так признаются что страдают от того, что массы протестуют не теплым теплым летом (когда можно не сильно бдеть за порядком, ссылаясь на жару), а холодной холодной зимой, когда они вынуждены замерзая от недостатка любви (а принять мою им не позволяет природная застенчивость), ледяных взглядов прогрессивной оппозиции и отсутствия внутреннего пыла, покрываться инеем в редкие моменты, свободные от несения службы по разоблачению потенциальных экстремистских волнений в ближайшем McDo или ШОКоладнице.
Не всем повезло в этой жизни так, как Алексею Владимировичу да Кириллу Геннадичу, у кого мерзнуть нечему из важного; у многих из них - и это радует, вдохновляет и вселяет надежду, - есть еще за что переживать, волноваться и что беречь. И поэтому они так нервничают, когда борьба народа за свАбоду заставляет их стоять на морозе и бдеть за порядком (а вовсе не потому, что оппозиционеры им не нравятся, нет, как вы могли такое подумать).
Но неужто вы сомневались, что мое пылкое и отзывчивое сердечко (компенсирующее некоторые неудовлетворительные параметры других органов, например, попы) отнюдь не закрыто к вашим страданиям и мольбам.
И, как водится, я готова о вас всем своим теплом позаботиться. А именно: будучи отменной рукоблудельницей, связать средства защиты самого важного в неустанной борьбе с преступностью для всех, от кого требуется малое - лишь предоставить мне снять с них мерки.