И. Шмелёв "Лето господне"
КРЕСТОПОКЛОННАЯ
В субботу третьей недели Великого Поста у нас выпекаются "кресты": подходит "Крестопоклонная".
"Кресты" - особенное печенье, с привкусом миндаля, рассыпчатое и сладкое; где лежат поперечинки "креста" - вдавлены малинки из варенья, будто гвоздочками прибито. Так спокон веку выпекали, еще до прабабушки Устиньи - в утешение для поста. Горкин так наставлял меня:
- Православная наша вера, русская... она, милок, самая хорошая,веселая! и слабого облегчает, уныние просветляет, и малым радость.
И это сущая правда. Хоть тебе и Великий Пост, а все-таки облегчение для души, "кресты"-то. Только при прабабушке Устинье изюмины в печали, а теперь веселые малинки.
"Крестопоклонная" - неделя священная, строгий пост, какой-то особенный, - "су-губый", - Горкин так говорит, по-церковному. Если бы строго по-церковному держать, надо бы в сухоядении пребывать, а по слабости облегчение дается: в середу-пятницу будем вкушать без масла, - гороховая похлебка да винегрет, а в другие дни, которые "пестрые",- поблажка: можно икру грибную, суп с грибными ушками, тушеную капусту с кашей, клюквенный киселек с миндальным молоком, рисовые котлетки с черносливно-изюмным соусом, с шепталкой, печеный картофель в сольце - а на заедку всегда "кресты": помни "Крестопоклонную".
"Кресты" делает Марьюшка с молитвой, ласково приговаривает - "а это гвоздики, как прибивали Христа мучители злодеи... сюда гвоздик, и сюда гвоздик, и..." - и вминает веселые малинки. А мне думается: "зачем веселые... лучше бы синие черничники!.." Все мы смотрим, как складывает она "кресты". На большом противне лежат они рядками, светят веселыми малинками. Беленькие "кресты", будто они из лапки, оструганы. Бывало, не дождешься: ах, скорей бы из печи вынимали!
И еще наставлял Горкин:
- Вкушай крестик и думай себе - "Крестопоклонная", мол, пришла. А это те не в удовольствие, а.. каждому, мол, дается крест, чтобы примерно жить...и покорно его нести, как Господь испытание посылает. Наша вера хорошая, худому не научает, а в разумение приводит.
Как и в Чистый Понедельник, по всему дому воскуряют горячим уксусом с мяткой, для благолепия-чистоты. Всегда курят горячим уксусом после тяжелой болезни или смерти. Когда померла прабабушка Устинья и когда еще братец Сережечка от скарлатины помер, тоже курили - изгоняли опасный дух. Так и на "Крестопоклонную". Горкин последнее время что-то нетверд ногами, трудно ему носить медный таз с кирпичом. За него носит по комнатам Андрюшка, а Горкин поливает на раскаленный кирпич горячим уксусом-эстрагоном из кувшина. Розовый кислый пар вспыхивает над тазом шипучим облачком. Андрюшка отворачивает лицо, трудно дышать от пара. Этот шипучий дух выгонит всякую болезнь из дома. Я хожу за тазом, заглядываю в темные уголки, где притаился "нечистый дух". Весело мне и жутко: никто не видит, а он теперь корчится и бежит, - думаю я в восторге, - "так его, хорошенько, хорошенько!.." - и у меня слезы на глазах, щиплет-покалывает в носу от пара. Андрюшка ходит опасливо, боится. Горкин указывает тревожным шепотком - "ну-ка, сюда, за шкап... про-парим начисто"... - шепчет особенные молитвы, старинные, какие и в церкви не поются: "...и заступи нас от козней и всех сетей неприязненных... вся дни живота..." Я знаю, что это от болезни - "от живота", а что это - "от козней-сетей"? Дергаю Горкина и шепчу - "от каких козней-сетей"? Он машет строго. После уж, как обкурили все комнаты, говорит:
- Дал Господь, выгнали всю нечистоту, теперь и душе полегче.
"Крестопоклонная", наступают строгие дни, преддверие Страстям... нонче Животворящий Крест вынесут, Христос на страдания выходит... и в дому чтобы благолепие-чистота.
Это - чтобы его и духу не было.
В субботу третьей недели Великого Поста у нас выпекаются "кресты": подходит "Крестопоклонная".
"Кресты" - особенное печенье, с привкусом миндаля, рассыпчатое и сладкое; где лежат поперечинки "креста" - вдавлены малинки из варенья, будто гвоздочками прибито. Так спокон веку выпекали, еще до прабабушки Устиньи - в утешение для поста. Горкин так наставлял меня:
- Православная наша вера, русская... она, милок, самая хорошая,веселая! и слабого облегчает, уныние просветляет, и малым радость.
И это сущая правда. Хоть тебе и Великий Пост, а все-таки облегчение для души, "кресты"-то. Только при прабабушке Устинье изюмины в печали, а теперь веселые малинки.
"Крестопоклонная" - неделя священная, строгий пост, какой-то особенный, - "су-губый", - Горкин так говорит, по-церковному. Если бы строго по-церковному держать, надо бы в сухоядении пребывать, а по слабости облегчение дается: в середу-пятницу будем вкушать без масла, - гороховая похлебка да винегрет, а в другие дни, которые "пестрые",- поблажка: можно икру грибную, суп с грибными ушками, тушеную капусту с кашей, клюквенный киселек с миндальным молоком, рисовые котлетки с черносливно-изюмным соусом, с шепталкой, печеный картофель в сольце - а на заедку всегда "кресты": помни "Крестопоклонную".
"Кресты" делает Марьюшка с молитвой, ласково приговаривает - "а это гвоздики, как прибивали Христа мучители злодеи... сюда гвоздик, и сюда гвоздик, и..." - и вминает веселые малинки. А мне думается: "зачем веселые... лучше бы синие черничники!.." Все мы смотрим, как складывает она "кресты". На большом противне лежат они рядками, светят веселыми малинками. Беленькие "кресты", будто они из лапки, оструганы. Бывало, не дождешься: ах, скорей бы из печи вынимали!
И еще наставлял Горкин:
- Вкушай крестик и думай себе - "Крестопоклонная", мол, пришла. А это те не в удовольствие, а.. каждому, мол, дается крест, чтобы примерно жить...и покорно его нести, как Господь испытание посылает. Наша вера хорошая, худому не научает, а в разумение приводит.
Как и в Чистый Понедельник, по всему дому воскуряют горячим уксусом с мяткой, для благолепия-чистоты. Всегда курят горячим уксусом после тяжелой болезни или смерти. Когда померла прабабушка Устинья и когда еще братец Сережечка от скарлатины помер, тоже курили - изгоняли опасный дух. Так и на "Крестопоклонную". Горкин последнее время что-то нетверд ногами, трудно ему носить медный таз с кирпичом. За него носит по комнатам Андрюшка, а Горкин поливает на раскаленный кирпич горячим уксусом-эстрагоном из кувшина. Розовый кислый пар вспыхивает над тазом шипучим облачком. Андрюшка отворачивает лицо, трудно дышать от пара. Этот шипучий дух выгонит всякую болезнь из дома. Я хожу за тазом, заглядываю в темные уголки, где притаился "нечистый дух". Весело мне и жутко: никто не видит, а он теперь корчится и бежит, - думаю я в восторге, - "так его, хорошенько, хорошенько!.." - и у меня слезы на глазах, щиплет-покалывает в носу от пара. Андрюшка ходит опасливо, боится. Горкин указывает тревожным шепотком - "ну-ка, сюда, за шкап... про-парим начисто"... - шепчет особенные молитвы, старинные, какие и в церкви не поются: "...и заступи нас от козней и всех сетей неприязненных... вся дни живота..." Я знаю, что это от болезни - "от живота", а что это - "от козней-сетей"? Дергаю Горкина и шепчу - "от каких козней-сетей"? Он машет строго. После уж, как обкурили все комнаты, говорит:
- Дал Господь, выгнали всю нечистоту, теперь и душе полегче.
"Крестопоклонная", наступают строгие дни, преддверие Страстям... нонче Животворящий Крест вынесут, Христос на страдания выходит... и в дому чтобы благолепие-чистота.
Это - чтобы его и духу не было.