"Угор - моя судьба" (А. Я. Яшин)
Домик А. Я. Яшина на Бобришном угоре
* * *
Вместо ответа
Не затем я молчу,
Чтоб скрываться, -
В нашей жизни хочу
Разобраться.
В нашей трудной судьбе,
В нашем горе...
А живу в той избе,
В той, знакомой тебе,
На Угоре.
Одинок, словно бог,
Словно демон,
Среди хвойных дорог -
Тихо, немо.
Как пустынник в лесу,
Схимник, странник,
Ем грибы, пью росу,
Лечу раны.
На людей не ропщу
И у неба
Ничего не прошу.
Правду мне бы!
О себе,
О тебе
Правду-матку:
Кто ты всё же в судьбе
Моей краткой?
Ни судить,
Ни винить
Нету силы.
Разве можно забыть
Всё, что было?
Не забыть,
Не забыть
До могилы!
Отзовусь, как решу,
Пойму что-то.
А пока… Не пишу.
Боль работой глушу
Да охотой.
В речке раков ловлю
И сорожек...
А тебя всё люблю,
К сожаленью, люблю,
Люблю всё же!..
Но теперь уж молю:
- Избавь, боже!
Александр Яшин
* * *
Оботуров Василий Александрович
РОДИВШИСЬ ЗАНОВО…
ЛИРИЧЕСКАЯ ТРИЛОГИЯ АЛЕКСАНДРА ЯШИНА
Просторно разметнувшись крутой излучиной под высоким берегом, Юг-река в конце лета мелеет, обнажая песчаные косы. Ивняки да ольшаники низко склоняются над водой, а вверх бегут, поднимаются молодые сосенки. Лес вдали кажется бескрайним и таинственным, а здесь - светло и солнечно. И уютно пригрелся домик, желтея свежими рублеными стенами среди сосен и берез.
Впервые я побывал здесь, на Бобришном угоре, в августе 1963 года, когда хозяин избушки, Александр Яковлевич Яшин, еще и обжиться не успел. Обращенный окнами к реке, будто вглядывающийся в родимую даль, дом звал тоже осмотреться и прислушаться к вековечной тишине. Яшин и его гость, Федор Александрович Абрамов, были немногословны и задумчивы - оба они переживали не лучшую пору в своей жизни. Но уютно и долго потрескивал в ночи небольшой костерок, разведенный поблизости от избы, под деревьями...
Александр Яковлевич любил это тихое местечко «в получасе шаганья от деревни Блудново», и хоть гости, званые и незваные, частенько отрывали его от работы, он многое здесь написал, многое передумал. Еще накануне стройки, 13 июня 1962 года, А. Яшин записал в своем дневнике: «Угор этот влечет меня к себе и поныне... он - моя судьба... может быть, именно на нем суждено мне сложить и свои бренные кости». И снова, спустя пять лет, Яшин пишет о том же в стихотворении «Снег»:
Не о вечности грущу -
На земле мой век!
Все ж, когда умру, -
Прошу:
Схороните в снег.
В его светлой мерзлоте
На Бобришной высоте.
Он и в самом деле похоронить себя завещал там, на угоре...
* * *
Александр Яковлевич Яшин (Попов)
(1913-1968)
Вместо ответа на анкету о народности поэзии,о национальных и классических традициях ее
Дорогие друзья!
Завтра мне предстоит операция. Насколько я понимаю - трудная. Делать ее будет "сам БЛОХИН", директор института, в котором я сейчас нахожусь, академик. Конечно, я рассчитываю жить и работать вместе с вами еще долго, но это не исключает особой обостренности сегодняшних моих чувств и мыслей о нашем общем деле, что, возможно, скажется и на ответе, потому прошу заранее извинить за всякие перехлесты.
Так вот насчет народности и традиций в поэзии. Оглядываясь назад, я думаю о том, что мы неправомерно много тратим времени на ненужные хлопоты (на всяческие якобы теоретические изыскания и разговоры о сущности поэзии, путях ее развития, о традициях и народности) , когда нужно просто писать. Писать, у кого пишется. Писать, пока пишется. Писать, пока хочется, пока тянет к столу. Писать и писать, а там... видно будет, что чего стоит, кто чего сможет достичь. Разные же теоретические сочинения и выкладки пускай берет на себя кто-то другой, из тех, кто, вероятно, умнее нас. А дело художника сидеть и трудом своим, постоянной творческой напряженностью, сосредоточенностью и прилежанием расплачиваться за великое счастье жить на земле.
Много времени и сил тратим мы еще на разные удовольствия, на чепуху, между тем как истинное удовольствие писатель может найти только в работе, за столом, за бумагой.
Трудно представить себе что-либо более печальное, чем подведение жизненных итогов человеком, который вдруг осознает, что он не сделал и сотой, и тысячной доли из того, что ему было положено сделать. Думать об этом необходимо с первых шагов литературной жизни. К сожалению, понимание этого к большинству из нашего брата приходит слишком поздно, когда уже разболтанность, тяга к разного рода утехам, к "клубному шмыганию" берет верх над трудолюбием, над творческой страстью.
Любой трудолюбивый в литературе человек даже с небольшими сравнительно способностями может достичь очень многого, и в конце пути ему не будет стыдно оглядываться на пройденное. "Работа ума прибавляет!" - говорится в народе. Писать надо, друзья мои! Писать о том, о чем хочется и как хочется, и только так писать, как можно полнее. Высказывать себя, свое представление о жизни, свое понимание ее и, конечно, как можно правдивее - правдивее настолько, насколько позволяют собственный характер и уважение к своему человеческому достоинству. Лишь в этом случае можно быть счастливым и достичь в литературе чего-то своего, не изменив ее великим традициям. Только такая работа будет и партийной и народной. А "теоретизирование" на эту тему - не наше дело, не стоит на него тратить время и силы.
24 апреля 1968 г. Ваш Александр Яшин
* * *
Василий Александрович Оботуров
https://m.ok.ru/belovmuseum/topic/156384384011561