Валерий Панюшкин: Рождественская сказка (О чём вы писали 7 лет тому назад)
Иллюстрация: Bridgeman/Fotodom
Мой друг профессор-гематолог Алексей Александрович Масчан является кладезем историй о становлении медицинской науки. То про швейцарского коня по кличке Вулкан расскажет. С экспериментов над этим конем началось лечение рака крови, и коню был установлен памятник. То расскажет про японцев каких-то, которые изобрели метод лечения апластической анемии. Лешины рассказы сплошь позитивные, если не сказать позитивистские, история медицинской науки предстает в них поступательным и непреклонным движением от мрака и дикости к торжеству светлого разума.
Поэтому надо сначала выслушать истории профессора Масчана, а потом погуглить - найдешь много интересного.
Вот давеча приспичило мне узнать, кто открыл стволовые клетки. Кто первым догадался о кроветворной функции костного мозга. Кто и когда заложил основы самых передовых теперь медицинских технологий, применяемых от онкологии до косметологии.
И я набрал телефон Масчана.
Дело было к вечеру. Профессор оказался на корпоративной вечеринке врачей-гематологов. Гематологи вокруг профессора галдели, выкрикивали тосты и, судя по звукам в телефоне, пытались танцевать. Однако же, перекрикивая праздник, профессор поведал мне, что и кроветворную функцию костного мозга, и самое существование стволовых клеток открыл в начале прошлого века русский ученый и врач Александр Максимов. Я подумал: ничего себе, мало того что мы изобрели вертолет, телевизор и первыми полетели в космос, так мы еще и стволовые клетки открыли впереди планеты всей. А профессор добавил, что доктор Максимов еще написал классический учебник «Основы гистологии», по которому училось во всем мире несколько поколений врачей. И что успешно преподавал всю жизнь в Военно-медицинской академии, в Петроградском университете, университетах немецкого города Фрайбурга и американского города Чикаго.
Рассказанное оказалось правдой. Александр Александрович Максимов действительно работал во Фрайбурге и в Петрограде, в Военно-медицинской академии и в университете. Сохранилась прекрасная его фотография, на которой Максимов изображен в офицерской форме с погонами и с орденом на груди. У Максимова лихие усы, а в руках - микроскоп. Но в Петрограде Максимов работал только до 1922 года.
В 1920 году академик Павлов рекомендовал Максимова в члены-корреспонденты Академии наук. Павлов писал коллегам, что научные достижения Максимова трудно переоценить, что нужно обязательно принять Максимова членкором, даже несмотря на то что революционные матросы разрушили лабораторию Максимова и выдающийся ученый не имеет возможности продолжать свои захватывающие эксперименты.
Максимова в Академию приняли.
Не знаю, помог ли ему академический статус восстановить лабораторию и работать, но в 1922 году какие-то пролетарии остановили Максимова на улице за то, что был в приличном пальто и в очках. Под дулом винтовки пролетарии всучили великому врачу метлу в руки и заставили мести улицу, чтобы неповадно было ходить тут в очках без дела.
И чуть ли не в ту же ночь Максимов бежал. С двумя женщинами - женой и сестрой. В Финляндию. По льду Финского залива на буере. И я вот так и представляю себе эту рождественскую сказку. Ночь, лед, ветер, парус плещет, полозья скрипят. И мчится по льду прочь от родных берегов врач и ученый, открытия которого пятьдесят лет спустя позволят лечить рак, а сто лет спустя принесут людям невиданное долголетие, если не бессмертие.
Я потом проверял: врачи-гематологи, галдевшие и танцевавшие вокруг моего друга профессора Масчана, Максимова помнят, учились по его учебнику «Основы гистологии». Видели имя на обложке и в названии одной из гематологических клиник, но подробностями не интересовались. И о судьбе Максимова молодым врачам как-то никто не рассказывал. И самим как-то хотелось верить, что профессора Максимова просто с почетом пригласили преподавать в Чикагский университет, где он и преподавал до самой смерти, наступившей в 1928 году.
https://snob.ru/selected/entry/85878/?rp=lj