Хозяин нашей тайги
Оригинал взят у novayagazeta в Хозяин нашей тайги
Умер Валерий Золотухин
Фото Анны Артемьевой
Он был частью театральной иконы, которая называлась «Таганка». Без него нет ни счастливой молодости театра, ни его горького склона.
Безбашенность, лихие глаза, удалая, полусумасшедшая энергия - не столько актерские краски, - натура. Азарт и упорство, вечное внутреннее беспокойство вели Золотухина от алтайского села Быстрый Исток до столицы, от жизни бедняги-подростка на костылях к роли премьера самого знаменитого театра страны.
Одарен был щедро и тратил себя без оглядки. Народным был по типажу, по корням, по сути - а играть мог все. И в кино, и на сцене. Мог быть Махно, а мог - доктором Живаго, мог матросом Швандей, а мог Фаустом. Хозяин нашей непроглядной тайги, он тонко выстроил роль Моцарта в паре со Смоктуновским-Сальери в пушкинских «Маленьких трагедиях». Веселый молодой Бумбараш в Эфросовском «Мизантропе» стал умным, искушенным Альцестом.
Само собой, самые главные роли дал Юрий Любимов. От Водоноса в «Добром человеке» Брехта до Глебова в трифоновском «Доме на набережной», от Кузькина в «Живом» до маркиза де Сада.
В знаковых спектаклях Таганки - «Десяти днях, которые потрясли мир» или «Павших и живых» - Валерий Золотухин играл по нескольку ролей; участник ансамбля, созданный для соло, комическое с трагическим смешивал в непредсказуемых пропорциях, умел быть и скромным, и ярким, странноватым - и единственным в своем роде. Азарт - жить, петь, играть - бил в нем ключом, вел по миру, толкал то на подмостки, то к письменному столу. Высказать себя, объясниться с временем и обстоятельствами пытался в книгах, дневниках. И была в нем некая деликатная, несгибаемая мягкость: недаром именно его труппа выбрала в лидеры, когда театр покинул Юрий Любимов.
Все последние дни Таганка, не умея и не желая выдержать паузу, снова раскалывалась, бурлила, искала путей в будущее. Теперь уже без Валерия Золотухина.
Марина Токарева
Обозреватель «Новой»
Умер Валерий Золотухин
Фото Анны Артемьевой
Он был частью театральной иконы, которая называлась «Таганка». Без него нет ни счастливой молодости театра, ни его горького склона.
Безбашенность, лихие глаза, удалая, полусумасшедшая энергия - не столько актерские краски, - натура. Азарт и упорство, вечное внутреннее беспокойство вели Золотухина от алтайского села Быстрый Исток до столицы, от жизни бедняги-подростка на костылях к роли премьера самого знаменитого театра страны.
Одарен был щедро и тратил себя без оглядки. Народным был по типажу, по корням, по сути - а играть мог все. И в кино, и на сцене. Мог быть Махно, а мог - доктором Живаго, мог матросом Швандей, а мог Фаустом. Хозяин нашей непроглядной тайги, он тонко выстроил роль Моцарта в паре со Смоктуновским-Сальери в пушкинских «Маленьких трагедиях». Веселый молодой Бумбараш в Эфросовском «Мизантропе» стал умным, искушенным Альцестом.
Само собой, самые главные роли дал Юрий Любимов. От Водоноса в «Добром человеке» Брехта до Глебова в трифоновском «Доме на набережной», от Кузькина в «Живом» до маркиза де Сада.
В знаковых спектаклях Таганки - «Десяти днях, которые потрясли мир» или «Павших и живых» - Валерий Золотухин играл по нескольку ролей; участник ансамбля, созданный для соло, комическое с трагическим смешивал в непредсказуемых пропорциях, умел быть и скромным, и ярким, странноватым - и единственным в своем роде. Азарт - жить, петь, играть - бил в нем ключом, вел по миру, толкал то на подмостки, то к письменному столу. Высказать себя, объясниться с временем и обстоятельствами пытался в книгах, дневниках. И была в нем некая деликатная, несгибаемая мягкость: недаром именно его труппа выбрала в лидеры, когда театр покинул Юрий Любимов.
Все последние дни Таганка, не умея и не желая выдержать паузу, снова раскалывалась, бурлила, искала путей в будущее. Теперь уже без Валерия Золотухина.
Марина Токарева
Обозреватель «Новой»