Детский ад номер 46
Фото: Коллаж PublicPostТекст: Мария Эйсмонт
Асе 15 лет. Родители отказались от нее при рождении. "Я только помню, что я самая младшая из всех. А сколько у меня братьев и сестер и где они - не знаю". В 7 лет Асю забрали приемные родители, но в 12 вернули обратно. "Не сложилось у нас", - спокойно говорит Ася.
Почему девочка попала в детский дом V типа для плохо видящих и плохо слышащих детей - загадка. Видит и слышит она хорошо. То, что она там увидела, повергло ее в шок.
"Воспитатели били детей, били очень жестко. В ход шли кулаки, тапки, швабры, половники. Причин как таковых практически не было. На моих глазах мальчика били сначала веником, а когда веник сломался, его добили кулаками. Избили до крови. Потом сказали: "Иди умойся и успокойся" - это все, что прозвучало.
Очень любят топить детей - в снег, в воду - горячую и холодную - головой, за какую-то провинность и просто так. Вику и Сашу топили, потому что воспитатель их не любила очень и за любую мелочь могла их побить. Как-то я вижу, что Вика и Саша идут в майке и трусах и все мокрые. Спрашиваю: "Почему вы мокрые?" - "Нас купали" - "Кто купал?" - "Молочуева в снегу головой купала". Вика очень сильно боялась. Достаточно было сказать: "Я сейчас Татьяну Владимировну позову", и Вика начинала плакать.
Маленькие дети стояли, и им мыли голову. Они стояли в ряд у стенки, а один пацан отбежал от стенки, за это его Молочуева взяла и очень сильно головой об стенку стукнула. Это было очень жестко - я это тоже видела. Он очень сильно заплакал, конечно, - это было ему наказание, наверное, за то, что он отошел от стенки".
Click to view- Сколько человек среди воспитателей издевались над детьми?
- Все. Те, кого я знаю точно - Молочуева Татьяна Владимировна, Фтодосьева Ольга Николаевна, Касьян Татьяна Владимировна. В последнее время новенькая пришла - Зудилова. Это она была свидетельницей того, как били Кирилла, она дверь держала.
С избиения 12-летнего Кирилла все и началось. Мальчик не прижился в группе и подвергался частым издевательствам со стороны других детей. Когда же он начал писать записки о помощи старшей группе, воспитатели устроили ему экзекуцию.
"Как его били: сначала вокруг него водили хороводы, пели песни, потом накрывали одеялом, душили и били ногами, - рассказывает Ася, которая наблюдала это несколько минут, пока перед ней не закрыли дверь. - Били дети по приказу воспитателей, и воспитатель с ними стояла и била. Ему было совсем плохо, он был весь красный, ему дали таблетку, и он спал потом очень долго".
Все записки были потом уничтожены, но одну из них Асе удалось сохранить:
Тогда дети - три человека, в том числе Ася - решили пойти все рассказать директору.
"Я думала, что все злые, кроме директора, ей рассказать - и будет все хорошо. Это были мои наивные мечты", - вспоминает девочка. Директор Ольга Шевченко, по ее словам, сначала слушала их рассказы, а потом позвала воспитателей, те все отрицали, и в итоге она поверила им.
Зато у воспитанников появился союзник: воспитательница Альбина Урбанская, проработавшая в этом детском доме 8 лет, решилась написать заявления в полицию. Вскоре после инцидента с Кириллом она уволилась, а историей детского дома номер 46 заинтересовались журналисты.
"Вы спрашиваете, почему я восемь лет молчала? - говорит Альбина.- Восемь лет дети прибегали, рассказывали, но не было доказательств. Когда это случилось с Кириллом, то были эти его записки, и ведь все записки уничтожили, но одна осталась. Тогда я обратилась за помощью в Русфонд, меня там поддержали. Тогда же я решила уйти и уволилась, хотя теперь говорят, что меня уволили. Я, конечно же, верю детям. Дети просто так не будут рассказывать".
Я связалась по телефону с еще одной бывшей сотрудницей детского дома 46, уволившейся 7 лет назад и пожелавшей остаться неназванной. "Я не хочу об этом говорить, я это все уже пережила и не хочу вспоминать. Не звоните мне больше, - сказала она и после паузы все же добавила: - Все то, что говорят дети, имеет место быть. Это никакое не вранье. А то, что все это ни к чему не приведет, это понятно. Дай бог Альбине здоровья и сил. Но думаю, что ничего не изменится. До руководства не достучаться. Много приходило нормальных (сотрудников - прим. ред.), но нормальные работать там не будут. Это не коллектив, это гадюшник, там все не для детей".
После того, как об издевательствах над детьми рассказали РЕН ТВ и "Коммерсант", департамент соцзащиты населения города Москвы создал специальную комиссию по проверке заявлений детей о жестоком обращении.
"Смотрите, как нас готовили к комиссии, - рассказывает Ася. - Заходила Татьяна Петровна в группы и говорила: "Дети, как вам тут живется?". Все ей: "Хорошо!" - "Вас не бьют?" - "Не-е-ет!" - "Как вас кормят, хорошо?" - "Хорошо!" А я спросила: "А можно, я всю правду расскажу?" Мне сказали: "Нет, ты что, шутишь, что ли? Они приедут и уедут, а нам здесь с вами жить". Золотая фраза прозвучала. И я ничего не рассказала".
А потом Асю, Кирилла и Вику перевели в другие интернаты - восьмого вида. Восьмой вид, объясняет Ася, - это для умственно-отсталых детей.
- Почему тебя, нормального ребенка, отправили в интернат восьмого вида?
- Мне никто ничего не объяснил, никто ничего не рассказал, я за 20 минут оказалась в другом месте, и мне сказали там жить. Я ничего больше не знаю. Да, тут дети не те, но тут не бьют, я хотя бы этому рада.
Бывший уполномоченный по правам ребенка в РФ Алексей Головань был одним из членов созданной департаментом соцзащиты комиссии. "Я сам лично с детьми не разговаривал, с ними разговаривали психологи, - рассказал он. - По совокупности (полученной информации - прим. ред.) было направлено обращение в прокуратуру с просьбой провести проверку, проверить не только нынешних сотрудников, но и бывших".
Я позвонила в детский дом номер 46 и попросила к телефону директора, после чего трубку взяла женщина.
- Это Ольга Анатольевна?
- Нет.
- А с кем я разговариваю?
- А что вам надо?
- Я хотела бы узнать, чем кончилась проверка по заявлениям детей о жестоком обращении с ними сотрудников вашего детского дома.
- Обращайтесь в департамент соцзащиты, они вам все расскажут.
- А вы не можете мне рассказать, что происходит в детском доме?
- Нет. В департаменте все расскажут.
- Дети жалуются на жестокое обращение. Вам нечего сказать по этому поводу?
- Нечего. У нас нет таких жалоб. Все, - отрезала женщина на том конце провода и повесила трубку.
"Нам сообщают, что проверка все еще ведется, - говорит Софья Шайдуллина, координатор программы "Право нападения" Русфонда. - Мы пока не можем продолжать истерику - мы ждем результатов проверки. Очень сложно доказать жестокое обращение с детьми в принципе - видеозаписи детей в суде будут считать косвенными доказательствами, видеозаписей побоев у нас нет, и понятно, что снять побои у нас тоже никогда не получится. Нас сейчас интересует в большей степени, что делать с детьми, которых отправили в коррекционные интернаты. Мы хотим, чтобы с них сняли диагноз и они оказались нормальными".
Директор нового детского дома Аси разрешил ей ходить в общеобразовательную школу и даже помог с этим: Ася выбрала школу с изучением итальянского языка.
"Я хочу побороться за свою судьбу. Если я закончу школу - а я ее закончу, - я хотела бы поступить в институт. Я спросила директора: "Возможно ли об этом мечтать?" Он сказал: "Все зависит от тебя". У меня есть цель. Я хочу пойти на юридический".
К девочке, уверяет она, ее нынешний директор относится хорошо, но об истории с детским домом номер 46 слышать не хочет.
- Чего ты добиваешься сейчас?
- Чтобы хотя бы нас признали нормальными и нам поверили, что это правда. Нам никто не верит, говорят, что мы обманываем, что мы типа дебилы и не можем говорить правду. Мы хотим, чтобы нам поверили, потому что это действительно правда.
В отделе по делам несовершеннолетних ОВД "Гольяново" разговаривать о результатах расследования издевательств над воспитанниками детского дома 46 отказались. Это то самое отделение, которое возвращает рабовладельцам беглых рабов.
http://www.publicpost.ru/theme/id/2928/_zapiska_malchika/