ПОСЛЕДНИЙ ШАНС!!!
Оригинал взят у ludmilapsyholog в Виктимность vs. солидарность
Начиталась в разных местах комментариев по ситуации в Астрахани.
Как же плохо-то все. Я не про состояние голодающих, оно понятно, я про состояние обсуждающих. Виктимность, виктимность, виктимность. "А что мы можем, мы ничего не можем", "Неужели, им на нас наплевать, даже если мы все умрем, (а мы-то надеялись, они нас в душе любят)", "Сами виноваты -- готовы умереть из-за пустяка (подумаешь, ну обманули, ну, опустили, а что, только их одних? мы же вот не голодаем) ", "Да накормить их насильно - и все дела (вот бы власти догадались и взяли на себя грех еще раз снасильничать -- им же не привыкать)", "Пожалуйста, уговорите их кто-нибудь перестать, (а то нам некомфортно об этом думать)".
Каждый раз не веришь своим глазам, а потом опять перечитываешь и...
Короче, не хочу никого не в чем убеждать.
Изложу тот подход к подобным ситуациям, который только и могу представить для себя.
Бессрочная голодовка - сильное средство доведенных до отчаяния людей. Если люди на нее идут -- значит, для них перейдена внутренняя черта, до которой они готовы были отступать. До которой они МОГЛИ отступать, продолжая уважать себя, оставаясь собой. Никто со стороны не может сказать, что эта черта у них "не там, где правильно". Где есть, там есть, им виднее. Если намерения несерьезные, люди сворачивают это дело в первую неделю. Если голодают более 20 дней, значит, черта.
Насильственное кормление голодающего -- это акт насилия, акт отрицания его свободы воли, обращения с ним как с неодушевленным телом. Одобрение насильственного кормления, тем более призывы к нему -- аморальны, это значит отнимать последнее оружие у заключенных, у обманутых, у загнанных в угол, у всех тех, кому нечего поставить на кон, кроме своей жизни. Врачи делают это, если человек совсем уходит, они связаны клятвой, они должны спасать тело, а не душу. Но когда это предлагается как решение проблемы -- это отвратительно.
Если человек начинает бессрочную голодовку, а потом ее снимает потому что "уговорили", это означает девальвацию голодовки как средства давления ("да все они так -- поголодают и раздумают") . Это значит, что следующий за ним должен будет умереть, чтобы голодовка опять обладала силой. Да, сам голодающий имеет право передумать, в конце концов, никто не знает, насколько сильно он хочет жить до того, как лицом к лицу окажется со смертью, каждый может переоценить свои силы. Но уговаривать этого -- значит приговаривать следующего, это надо осознавать. Так это устроено, и ничего тут не поделать.
Реакция на бессрочную голодовку с ЛЮБЫМИ законными требованиями в обществе, живущем по принципам солидарности может быть только одна: поддержка всеми доступными средствами. Не рассуждения, а безоговорочная поддержка. Кто чем может, хоть информацией. Совсем небольшая жертва -- написать об этом у себя, даже если кому-то не понравится, что "опять про политику".
Слушайте, зэки, воры, грабители и всякоразно в других отношениях неприятные личности, все встают и колотят мисками в двери, если их товарищ голодает. Они не уговаривают его перестать, они не зовут тюремного врача с капельницей, они не говорят: "Вот дурак, подумаешь, в рожу плюнули, нет бы утереться". Они поддерживают, как могут, сами нарываясь на большие неприятности. Им это очевидно, что так устроено и иначе нельзя.
А интеллигентам-гуманистам из ЖЖ неочевидно. Они думают и взвешивают, стоит ли оно, чтобы миской стукнуть? Конечно, вохра не прибежит и почки не отобьет, но вдруг кто-то будет недоволен? Плохо подумает? Или -- о, боже -- отфрендит? Нет, лучше напишем, что "ах, как людей-то жалко, зачем же они так".
В случае с Астраханью мы имеем конкретное, ясное, компактное требование, выполнения которого абсолютно реально добиться прямо завтра. Если прямо завтра выйдет столько, сколько было на Болотной или Сахарова. За честные выборы, как раз. Не за абстрактное "все хорошее против всего плохого".
Было много споров: сливают протест и или нет, серьезно оно все или не очень, и т. п.
Вот и узнаем.
Сегодня, я так понимаю, доблестные члены Оргкомитета гуляли по Красной площади генерили идеи, вокруг чего бы еще поводить хоровод с ленточками. И опять мечтали про Россию без Путина. Вместо того, чтобы готовить акцию по Астрахани, не разгибаясь.
Либо прямо завтра они займутся делом.
Либо вместо них это дело сделают другие -- неужто не найдется из тех ста тысяч?
Для начала: есть где-то описание краткое и внятное ситуации? Или кто, знакомый хорошо с матчастью, может его составить? От каких госструктур зависит решение? Их контакты? Надо сделать короткий, абсолютно понятный и выверенный текст и начать информационную волну, призывать д-досить по телефонам и почте все инстанции, писать письма в прокуратуру.
Наверняка еще можно что-то придумать, если думать "что делать", а не "а что мы можем сделать".
Я на самом деле хотела сегодня психологический пост писать, про виктимность как раз, по следам обсуждения Булгакова. Но вот так вышло. Напишу, конечно, чуть позже. Но если очень коротко, то суть виктимности -- вера в то, что миром правит насилие, что только насильник и может спасти (капельницу поставить, ага). Это бессильная надежда в то, что они -- папа, власти, дьявол -- вдруг поймут и спасут. Выхода нет из этого состояния. кроме как перестать смотреть снизу вверх на папу и посмотреть на тех, кто рядом. Один за всех, все за одного, помнится, скандировали. Так вот как раз пора.
Начиталась в разных местах комментариев по ситуации в Астрахани.
Как же плохо-то все. Я не про состояние голодающих, оно понятно, я про состояние обсуждающих. Виктимность, виктимность, виктимность. "А что мы можем, мы ничего не можем", "Неужели, им на нас наплевать, даже если мы все умрем, (а мы-то надеялись, они нас в душе любят)", "Сами виноваты -- готовы умереть из-за пустяка (подумаешь, ну обманули, ну, опустили, а что, только их одних? мы же вот не голодаем) ", "Да накормить их насильно - и все дела (вот бы власти догадались и взяли на себя грех еще раз снасильничать -- им же не привыкать)", "Пожалуйста, уговорите их кто-нибудь перестать, (а то нам некомфортно об этом думать)".
Каждый раз не веришь своим глазам, а потом опять перечитываешь и...
Короче, не хочу никого не в чем убеждать.
Изложу тот подход к подобным ситуациям, который только и могу представить для себя.
Бессрочная голодовка - сильное средство доведенных до отчаяния людей. Если люди на нее идут -- значит, для них перейдена внутренняя черта, до которой они готовы были отступать. До которой они МОГЛИ отступать, продолжая уважать себя, оставаясь собой. Никто со стороны не может сказать, что эта черта у них "не там, где правильно". Где есть, там есть, им виднее. Если намерения несерьезные, люди сворачивают это дело в первую неделю. Если голодают более 20 дней, значит, черта.
Насильственное кормление голодающего -- это акт насилия, акт отрицания его свободы воли, обращения с ним как с неодушевленным телом. Одобрение насильственного кормления, тем более призывы к нему -- аморальны, это значит отнимать последнее оружие у заключенных, у обманутых, у загнанных в угол, у всех тех, кому нечего поставить на кон, кроме своей жизни. Врачи делают это, если человек совсем уходит, они связаны клятвой, они должны спасать тело, а не душу. Но когда это предлагается как решение проблемы -- это отвратительно.
Если человек начинает бессрочную голодовку, а потом ее снимает потому что "уговорили", это означает девальвацию голодовки как средства давления ("да все они так -- поголодают и раздумают") . Это значит, что следующий за ним должен будет умереть, чтобы голодовка опять обладала силой. Да, сам голодающий имеет право передумать, в конце концов, никто не знает, насколько сильно он хочет жить до того, как лицом к лицу окажется со смертью, каждый может переоценить свои силы. Но уговаривать этого -- значит приговаривать следующего, это надо осознавать. Так это устроено, и ничего тут не поделать.
Реакция на бессрочную голодовку с ЛЮБЫМИ законными требованиями в обществе, живущем по принципам солидарности может быть только одна: поддержка всеми доступными средствами. Не рассуждения, а безоговорочная поддержка. Кто чем может, хоть информацией. Совсем небольшая жертва -- написать об этом у себя, даже если кому-то не понравится, что "опять про политику".
Слушайте, зэки, воры, грабители и всякоразно в других отношениях неприятные личности, все встают и колотят мисками в двери, если их товарищ голодает. Они не уговаривают его перестать, они не зовут тюремного врача с капельницей, они не говорят: "Вот дурак, подумаешь, в рожу плюнули, нет бы утереться". Они поддерживают, как могут, сами нарываясь на большие неприятности. Им это очевидно, что так устроено и иначе нельзя.
А интеллигентам-гуманистам из ЖЖ неочевидно. Они думают и взвешивают, стоит ли оно, чтобы миской стукнуть? Конечно, вохра не прибежит и почки не отобьет, но вдруг кто-то будет недоволен? Плохо подумает? Или -- о, боже -- отфрендит? Нет, лучше напишем, что "ах, как людей-то жалко, зачем же они так".
В случае с Астраханью мы имеем конкретное, ясное, компактное требование, выполнения которого абсолютно реально добиться прямо завтра. Если прямо завтра выйдет столько, сколько было на Болотной или Сахарова. За честные выборы, как раз. Не за абстрактное "все хорошее против всего плохого".
Было много споров: сливают протест и или нет, серьезно оно все или не очень, и т. п.
Вот и узнаем.
Сегодня, я так понимаю, доблестные члены Оргкомитета гуляли по Красной площади генерили идеи, вокруг чего бы еще поводить хоровод с ленточками. И опять мечтали про Россию без Путина. Вместо того, чтобы готовить акцию по Астрахани, не разгибаясь.
Либо прямо завтра они займутся делом.
Либо вместо них это дело сделают другие -- неужто не найдется из тех ста тысяч?
Для начала: есть где-то описание краткое и внятное ситуации? Или кто, знакомый хорошо с матчастью, может его составить? От каких госструктур зависит решение? Их контакты? Надо сделать короткий, абсолютно понятный и выверенный текст и начать информационную волну, призывать д-досить по телефонам и почте все инстанции, писать письма в прокуратуру.
Наверняка еще можно что-то придумать, если думать "что делать", а не "а что мы можем сделать".
Я на самом деле хотела сегодня психологический пост писать, про виктимность как раз, по следам обсуждения Булгакова. Но вот так вышло. Напишу, конечно, чуть позже. Но если очень коротко, то суть виктимности -- вера в то, что миром правит насилие, что только насильник и может спасти (капельницу поставить, ага). Это бессильная надежда в то, что они -- папа, власти, дьявол -- вдруг поймут и спасут. Выхода нет из этого состояния. кроме как перестать смотреть снизу вверх на папу и посмотреть на тех, кто рядом. Один за всех, все за одного, помнится, скандировали. Так вот как раз пора.