Читательский дневник
К.Стенвалль. Швеция без вранья.
«Существует множество историй про то, как шведы не решаются съесть самый последний или самый первый кусочек… Я не устаю повторять, что это очень сложная ситуация. Еды много - и народу тоже много. Но сколько бы ни было на столе конфет, сосисок, тефтелек, яблок, а все же наступит такое время, когда на блюде останется самый последний кусочек. И тогда все гости начнут ходить кругами около стола и внимательно наблюдать: «Кто? Кто он - этот человек, который осмелится…»
Пессимист скажет, что все происходит от нежелания оказаться крайним, выступить в роли «именно того парня, который…» Если сосисок много и ты возьмешь одну, никто не заметит. Но первая и последняя сосиски - самые примечательные, это запомнят все. Шведы не любят привлекать внимание. Они ненавидят, когда на них показывают пальцем. Вот, смотрите! Вон тот парень, который доел банку селедки! Это из-за него селедка кончилась и пришлось выкидывать пустую банку. Все ели, никто не доел, и только он…
В такие моменты особенно понятными становятся шутки из книжки про Карлсона. Вспомните, как он ел и просил добавки, накладывал и накладывал, пока совсем ничего не оставалось. Когда Малыш - в упоении от неслыханной наглости Карлсона - восклицает: «После тебя совсем ничего не остается!», тот цинично парирует: «После меня остается стол». О боже, он еще и не краснеет!»
О.Куно. Безумный рейс.
«Мы опустились в теплую ароматную воду. Ощущения были непередаваемые. И правда ничем не хуже любого новомодного спа-салона. Я даже позволила намокнуть волосам. Пусть сохнуть будут долго, зато пропитаются приятным запахом.
- А чего это вы здесь делаете, а?
Иолетрия и Аркадайос буквально-таки ворвались в шалаш и ошарашенно застыли.
- Ванну принимаем, - беззаботно отозвалась Сэм. - Скидывайте комбинезоны и присоединяйтесь.
- Это вы вылезайте! Никаких ванн. Отсюда надо убираться и побыстрее.
Мы с Самантой всего лишь перешли из расслабленного положения в более-менее сидячее. А вот капитан в один миг перескочил через бортик и уже тянулся за одеждой.
- Что случилось?
- Я разобралась в системе счетных слов местного языка, - серьезно заявила лингвист. - Слово «ре» используется перед теми предметами, которые нубийцы считают съедобными! Так вот «ре» сочетается с животными, на которых охотятся и которых впоследствии едят. А вот перед своими мартышками они «ре» не ставят, используют другое счетное слово. Потому что эти мартышки для нубийцев - как домашние питомцы, их здесь не едят. С растениями то же самое. Перед фруктами «ре» используют, перед деревьями нет. А те цветы, которые мы видели вроде как на клумбе? Точно такие, как плавают у вас в воде. Оказывается, это не клумба была, а грядка. Эти лепестки здесь едят, их вовсе не ради красоты выращивают. А учитывая, что это же «ре» используется и с людьми, и с дуэллийцами, кстати, тоже… И одна экспедиция на этой планете уже пропала…
Сэм с ужасом, переходящим в отвращение произнесла:
- Это не ванна. Это маринад».
«Существует множество историй про то, как шведы не решаются съесть самый последний или самый первый кусочек… Я не устаю повторять, что это очень сложная ситуация. Еды много - и народу тоже много. Но сколько бы ни было на столе конфет, сосисок, тефтелек, яблок, а все же наступит такое время, когда на блюде останется самый последний кусочек. И тогда все гости начнут ходить кругами около стола и внимательно наблюдать: «Кто? Кто он - этот человек, который осмелится…»
Пессимист скажет, что все происходит от нежелания оказаться крайним, выступить в роли «именно того парня, который…» Если сосисок много и ты возьмешь одну, никто не заметит. Но первая и последняя сосиски - самые примечательные, это запомнят все. Шведы не любят привлекать внимание. Они ненавидят, когда на них показывают пальцем. Вот, смотрите! Вон тот парень, который доел банку селедки! Это из-за него селедка кончилась и пришлось выкидывать пустую банку. Все ели, никто не доел, и только он…
В такие моменты особенно понятными становятся шутки из книжки про Карлсона. Вспомните, как он ел и просил добавки, накладывал и накладывал, пока совсем ничего не оставалось. Когда Малыш - в упоении от неслыханной наглости Карлсона - восклицает: «После тебя совсем ничего не остается!», тот цинично парирует: «После меня остается стол». О боже, он еще и не краснеет!»
О.Куно. Безумный рейс.
«Мы опустились в теплую ароматную воду. Ощущения были непередаваемые. И правда ничем не хуже любого новомодного спа-салона. Я даже позволила намокнуть волосам. Пусть сохнуть будут долго, зато пропитаются приятным запахом.
- А чего это вы здесь делаете, а?
Иолетрия и Аркадайос буквально-таки ворвались в шалаш и ошарашенно застыли.
- Ванну принимаем, - беззаботно отозвалась Сэм. - Скидывайте комбинезоны и присоединяйтесь.
- Это вы вылезайте! Никаких ванн. Отсюда надо убираться и побыстрее.
Мы с Самантой всего лишь перешли из расслабленного положения в более-менее сидячее. А вот капитан в один миг перескочил через бортик и уже тянулся за одеждой.
- Что случилось?
- Я разобралась в системе счетных слов местного языка, - серьезно заявила лингвист. - Слово «ре» используется перед теми предметами, которые нубийцы считают съедобными! Так вот «ре» сочетается с животными, на которых охотятся и которых впоследствии едят. А вот перед своими мартышками они «ре» не ставят, используют другое счетное слово. Потому что эти мартышки для нубийцев - как домашние питомцы, их здесь не едят. С растениями то же самое. Перед фруктами «ре» используют, перед деревьями нет. А те цветы, которые мы видели вроде как на клумбе? Точно такие, как плавают у вас в воде. Оказывается, это не клумба была, а грядка. Эти лепестки здесь едят, их вовсе не ради красоты выращивают. А учитывая, что это же «ре» используется и с людьми, и с дуэллийцами, кстати, тоже… И одна экспедиция на этой планете уже пропала…
Сэм с ужасом, переходящим в отвращение произнесла:
- Это не ванна. Это маринад».