Какая ты женщина?
Из Владивостока пришла смс-ка, в которой написано, что нам сегодня можно все!
Поэтому я решила устроить тут пост безбожного хвастовства!
Я похвастаюсь про себя, а вы, коли не лень, можете в комментах устраивать не меньшую вакханалию! Независимо от пола, кстати.
Вообще то во мне достаточно и мужчины и женщины, но раз уж сегодня женский праздник, писать буду про свою женщину, себя-женщину.
Итак, какая я женщина?
Я - воопще прекрасная очень. Заключить меня в рамки конкретных слов, типа там "милая" или "страстная" или напротив, "нежная" - невозможно! Ибо я и страстная и нежная и еще какая милая!
А так же никакая, а оттого каждый миг разная и одновременно всякая, - и это мое главное достоинство.
Моя чудесная внутренняя женщина вообще то необыкновенно мудра и стара, как сама смерть прямо, и она умеет говорить настолько глубокие вещи, что сердце любого защиплет и растворится в тонком, от единения с настоящим, подлинным.
Но вот ведь чудо, - спустя минуту после изречения мудрых слов, она, та же самая женщина, может совершенно безмозгло орать, хохотать и пускать пузыри из слюней как новорожденная кроха.
Я могу заорать и зарычать как волчица, оскалив клыки и перегрызть горло ллюбому, кто покусится на мое достоинство, на тех, кого я выбрала своими, а через секунду ровно свернуться пушистым котенком на твоей ладошке и замурлыкать так, что сердце твое растает и потечем каплями в живот - кап, кап, кааап...
А еще я могу быть высокомерной, и наглой до безобразия, до отвращения и вести себя как последняя сука, холодная, циничная и беспощадная, а потом вдруг раз, и отчаянно засмущаться, застесняться, покраснеть, и мычать неловко, и слегка заикаться даже, и не знать куда спрятать руки, ноги, глаза...
Я могу знать вообще все -все, ну вот просто знать все ответы на все вопросы, и вдруг страшно удивиться, быть потрясенной даже, обнаружив какую-нибудь невероятную для себя новость, ну например, что столица Турции вовсе не Стамбул, а напротив, Анкара.
А вот на работе, когда мой внутренний мужик начинает очередной тренинг, отодвинув волевым жестом в сторону внутреннюю женщину, - она затыкается, и просто присутствует внутри тихонечко, не издавая ни звука, и восхищенно дышит с изумленно открытым ртом, глядя на этот потрясающий мужской героизм, и силу и мощь, и натиск, и отвагу!
А когда, наконец, этот мачо доказывает, что он тут самый главный, что длиннее хуя, чем у него нет вообще на планете Земля, то тут тихонечко выходит на поверхность моя милая женщина - добрая и милосердная, и, сострадая каждому, тихонечко, без пыли, делает всю ту тонкую и нежную работу, с которой не справился, и не справится никогда в жизни, ни один мужчина - ни мой внутренний, ни чужой наружный.
А еще я могу в упор не замечать своих самых близких, любимых, родных, - дома, или пройдя мимо по улице, пройдя в двух шагах. Могу годами не обращать внимания на небо, звезды, цветы на клумбах.
А потом вдруг замереть от восхищения, просто положив руку на щеку любимому человеку и обнаружив, что простая рука, моя же, знакомая, привычная - на его лице становится произведением искусства - такие тонкие пальчики, такая щека красивая, такие цвета...
Могу плакать и быть в тот же миг счастливой, или наоборот, смеяться, оставаясь глубоко несчастной.
А еще эта моя удивительная внутренняя женщина, скооперировшись вместе с наружной, может пойти погулять... в магазин. Ну просто потому что настроение очень плохое, и погода мерзкая, и все мужики-козлы, и вообще - жизнь говно. И гулять она там может много часов. Пока не обнаружит, что неожиданно у нее закончились все деньги. Ну то есть вообще все. Без преувеличений. Те, на которые предполагалось жить еще месяц. И отдавать из них кредиты и платить ими за квартиру и есть на них.
И при этом она ужасно испугается, потому что как же теперь - без денег, но придет домой страшно счастливая, потому что ведь вот - кофточка. И рубашка брусничного цвета. И еще светло-серый костюм для работы (скорей бы на работу уже теперь!), и еще один серый костюм (ну и что, что два серых, зато красивые оба), и еще туфли, божественные, для того чудного платья, которое раньше носилось с другими туфлями, но теперь уже они не подходят друг другу совершенно, после того, как были обнаружены ВОТ ЭТИ ТУФЛИ!
И погода уже как то ничего-терпимо, а мужики и вовсе прекрасные все без исключения!, и появились силы даже простить того мудака, который всем мудакам мудак, но так то хороший очень, теперь, при наличии брусничной рубашки это вдруг стало очевидным.
А еще, еще я могу любить так, как не любил никто и никогда, - самоотверженно, страстно, нежно, отважно, яростно даже, и даже пойти на край света за любимым, и быть счастливой от этого, а потом вдруг решить, что никакой любимый не заменит мне себя саму и уйти в ракушку, скрыться, спрятаться, убежать, разорвать и сломать все выстроеннное, и опять быть счастливой до невозможности!
Я могу быть страшно зависимой, но каждую секунду жизни своей посвятить борьбе за свободу, которую у меня никто не отнимал.
Я могу быть кривлякой и эксгибиционистом, оставаясь при этом глубоким интровертом, аутистом даже.
Я могу проснуться утром и понять, что во всем мире осталось лишь одно-единственное явление - ужасный запах во рту. А могу проснутся от величайшей нежности к себе самой и гладить себя по щечкам, бокам, животу и целовать свои руки и опять гладить, потому что как же не гладить это чудо - нежное, с гладкой кожицей и пушистыми ресничками.
Я могу быть любым цветочком одновременно и поочередно - кактусом, орхидеей, ромашкой, ирисом, розой, гортензией, тюльпаном, лотосом...
Могу лежать ничком и корчиться от боли, и бескомпромиссно верить, что жизнь окончена, а потом встать как ни в чем не бывало и совершенно честно захохотать над шуткой чьей-нибудь, необязательно даже гениальной. А могу не захохотать, а заржать как лошадь, или тихонечко нежно засмеяться.
Я могу быть структурированно - организованной, а могу себе позволить быть совершенно нелогичной, разбросанной, разболтанной, и даже написать вот такой пост, в котором не соблюдены никакие литературные нормы, и лица и стили все меняется ежесекундно, а да и хрен с ними, мой пост, что хочу то и пишу!
Да, могу страшно извиняться и пытаться всем понравится, а потом послать всех в жопу и сделать так, как хочу лично Я!
Я могу ненавидеть всех, включая себя, ненавидеть люто и беспощадно, а через секунду плакать от любви необыкновенной, вселенской, любви ко всему миру, к себе, к Богу, к каждому человеку насекомому, клеточке, ко всему сущему...
И вот мне еще знаете что кажется? Что не полюбить меня, мою женщину, может только тупой бесчуственный болван, у которого дырки в душЕ настолько маленькие, что он не может вместить в свое сердце меня всю, в его дуршлаг ограниченный все эти красоты пролезть не могут, а только мелкие крошки попадают. И увидев лишь крошки этих красот он настолько обсирается - ну типа если деже эти крошки такие необыкновенные, то что же мне делать с ней всей то?! Я сам то недостаточно как то велик, чтобы любить такое богатство! Этож соответствовать надо, блять!
А мне не надо соответствовать, потому что я не только великая, но еще и крошечная крошка.
И меня надо просто любить. И еще не мешать любить мне.
И слава Богу есть те, кто это видит и понимает, потому что... Потому что.
Я еще много чего могу и умею, но писать устала, и спать хочу, еще чаю кружечку, с медом и лимоном. И секс бы не помешал совсем, но чтобы не с кем попало, а еще надо пойти и постоять у окна, потому что оно огромное, и в нем город и солнце, а вообще я вам вот что скажу:
Девченки, милые, с праздником вас прекрасным, и любви вам в сердце, и чтобы там всегда росли цветы прекрасные. Мы с вами этого вполне заслужили, одним лишь фактом присутствия своего, не говоря уже об остальном!
Мужчины, а вас не с праздником, а просто знайте, я вас ужасно люблю, даже тех, кто с дуршлагом, вот прямо не могу, до слез я люблю вас и ничего не могу с собой поделать. И не хочу даже.
Ну и просто всех вас с весной и солнцем, дорогие мои френды.