О системе стратегического прогноза и проектирования будущего в США и России. Часть 1
https://regnum.ru/news/innovatio/2283692.html
Об «ахиллесовой пяте» американского научно-технического лидерства
Владимир Иванов, Георгий Малинецкий 3 июня 2017
Будущее многовариантно. В наиболее вероятном варианте ближайшего будущего, описанном американскими центрами прогнозирования, уже после 2025 года страны с названием Россия нет. Шанс сохраниться появится у нас только в борьбе за реализацию собственного, альтернативного прогноза.
Доклад член-корреспондента РАН, руководителя информационно-аналитического центра «Наука» РАН, профессор НИЯУ МИФИ В.В. Иванова и доктор физико-математических наук, профессора, заведующего отделом математического моделирования нелинейных процессов Института прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН Г.Г. Малинецкого«Научно-политический маневр», Москва, 2017
Введение
«Козыряй!»
Козьма Прутков
Мир в XXI веке вступил в эпоху быстрых кардинальных перемен. Эти перемены несут и новые возможности, и новые угрозы. Современная наука во многом создает эти возможности, позволяет их осознать, помогает парировать возникающие риски и заглядывать в будущее. С этой точки зрения наука такой сверхдержавы, как США, ее развитие и использование военным и политическим руководством страны, американскими элитами во многом определяет, в каком мире мы будем жить, приобретает стратегическое значение и для России, и для остальных стран мира.
В настоящее время США является единственной страной, которая ведет научные исследования и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) по всему фронту научно-технических проблем, что является важнейшим глобальным конкурентным преимуществом США. Это же наряду с эффективной системой высшего образования обеспечивает безусловное доминирование США в мире. Научно-техническое лидерство сохранится в руках американских элит, по крайней мере, в ближайшее десятилетие. Вопрос лишь в том, как и в каких целях они будут его использовать.
Исходя из этого, полезно проанализировать задачи, которые предстоит решать в ближайшие годы науке США с учетом геополитического поворота, осуществляемого администрацией Д. Трампа и поддерживающими ее элитами. Обсуждение этих проблем полезно и потому, что национальная инновационная система США, прежде всего система организации образования и науки, взята в России как образец для подражания.
Разумеется, масштаб публикации не позволяет дать достаточно полный и детальный анализ, тем более что свою научно-техническую политику новая американская администрация пока не представила. Однако первые ее шаги и намеченные тенденции позволяют судить о многом.
* * *
Целеполагание, экспертиза, проектирование будущего
«Тот, кто ковыляет по прямой дороге, опередит бегущего, что сбился с пути».Ф. Бэкон
Для ученого, конструктора, инженера познание или создание нового представляет цель его жизни. Для общества и государства наука, образование, технологии - средства для решения своих задач.
Наука может подсказать наиболее эффективные пути достижения поставленных целей. Однако еще большие ее роль в создании картины мира, в выборе целей и выработке новых стратегий. Именно это является основой современной научной политики США. Картина реальности, которую имеют перед собой американские политики, может быть выражена словами известного и популярного американского футуролога, а Тоффлера, который в книге «Война и Антивойна: Что такое война и как с ней бороться. Как выжить на рассвете XXI века» писал:
«Мы мчимся к полностью иной структуре власти, которая создает мир, разделенной не на две, а на три четко определенные, контрастирующие и конкурентные цивилизации. Первую из них символизирует мотыга, вторую - сборочная линия, третью - компьютер.
Термин «цивилизация» звучит несколько претенциозно, особенно для американского уха, но нет другого термина достаточно всеобъемлющего, чтобы он охватывал такие разные вопросы, как технологии, семейная жизнь, религия, культура, политика, экономика, иерархическая структура, руководство, система ценностей, половая мораль и эпистемология…
Измените все эти социальные, технологические и культурные элементы одновременно - и вы получите не переход, а преображение; не просто новое общество, но начало - как минимум - полностью новой цивилизации.
Однако ввести на планете новую цивилизацию и ожидать мира и спокойствия - это верх политической наивности. У каждой цивилизации есть свои экономические (не говоря уже о политических и военных) требования.
В разделенном натрое мире сектор Первой волны поставляет сельскохозяйственные и минеральные ресурсы, сектор Второй волны дает дешевый труд и массовое производство, а быстро расширяющийся сектор Третьей волны восходит к доминированию, основанному на новых способах, которыми создается и используется знание.
Страны Третьей волны продают всему миру информацию и новшества, менеджмент, культуру и поп-культуру, передовые технологии, программное обеспечение, образование, профессиональное обучение, здравоохранение, финансирование и другие услуги. Одной из этих услуг может оказаться военная защита, основанная на монопольном владении передовыми военными технологиями».
Очевидно, что независимо от партийной принадлежности США будут стремиться сохранить доминирующее положение среди стран Третьей волны. Вопрос лишь в степени доминирования и средствах его достижения.
Одно из таких средств - форсированное развитие сектора высоких технологий, обеспечение темпа перемен в технологическом, инновационном, научном пространствах в режиме, недоступном для других стран.
Решение этой задачи требует значительных расходов на НИОКР (см Рис. 1 из статьи Д. Шадиевой «Анализ мировых тенденций финансирования инновационной деятельности»).
Рис. 1. Динамика изменения валовых внутренних расходов на НИОКР в ведущих странах мира, млн долл. США (по ППС)
Расходы США на эти цели с 2013 года превысили $450 млрд, что превышает аналогичные затраты Германии, Франции, Великобритании и Южной Кореи в несколько раз. В настоящее время вызов в области НИОКР Соединенным Штатам бросает Китай. Если в 2004 году расходы на НИОКР составили $70,1 млрд, то в 2014 году этот показатель превысил $368 млрд - рост за 10 лет в 5,3 раза.
Абсолютные масштабы ассигнований на НИОКР в США в 2015 году достигли $496,8 млрд, что составляет 26,4% всех мировых расходов на науку (Рис. 2).
Рис. 2. Мировые центры научно-технического прогресса (доля в мировых расходах на НИОКР)
Чтобы сохранить глобальное технологическое лидерство, администрации Д. Трампа предстоит так же, как и администрации Б. Обамы, вкладывать около полутриллиона долларов ежегодно в развитие науки и технологий.
Отношение государства к науке наглядно иллюстрируется долей науки в структуре ВВП. По данным РАН (Рис. 3), по этому показателю Россия занимает 26-е место (0,8% ВВП), значительно уступая странам - технологическим лидерам, в которых такой показатель превысил 2% ВВП. В этих странах наука и тесно связанный с ней инновационный сектор экономики рассматриваются как важнейшие источники развития, как системообразующие государственные институты.
Рис. 3. Доля расходов на гражданские исследования и разработки в структуре ВВП стран-членов ОЭСР
Общая картина, судя по докладу ЮНЕСКО UNESCO Science Report: forwards 2030, такова. С 2007 по 2013 год рост расходов на науку составил 30,7%, обогнав рост глобального валового продукта, составившего 20%. На 21% выросло число исследователей, научных публикаций с 2008 по 2014 год стало больше на 23%. Таким образом, мир надеется на науку и активно ее развивает, и США продолжают лидировать в этом.
В логике классической леонтьевской модели «затраты - выпуск». после анализа вложений в науку естественно посмотреть на результаты этих вложений в разных странах.
Начнем с фундаментальных исследований. Их результатом должен быть новый уровень понимания Природы, Общества, Человека. В контексте международных сопоставлений можно посмотреть статистику Международной организации интеллектуальной собственности за 2012 год (World Intellectual Property Organization - WIPO) по распределению лауреатов Нобелевской премии по странам мира. Лидирующая группа здесь такова: США (317), Великобритания (111), Германия (91), Франция (56), Швеция (30), Япония (23), Швейцария (22), Нидерланды (19), Италия (16), СССР (15), Дания (14), Австрия (13), Израиль (11), Канада (11), Норвегия (10), Бельгия (10), • Китай (8), Польша (7), Россия (7) (Рис. 4).
Рис. 4. Число нобелевских лауреатов по странам с 1901 по 2016 годы
Разумеется, эти показатели, включающие премии мира, а также премии по литературе и экономике, достаточно условны. Тем не менее очевидно, что именно США с начала XX века и по сей день устанавливают правила игры в мировом интеллектуальном пространстве и раздают награды в этой области.
В последние годы главным показателем научной деятельности российские чиновники определили число публикаций, упоминаемых в международных базах данных Scopus и Web of Science. Разумеется, это нельзя рассматривать как результат научной деятельностей, а скорее, как характеристику процесса в контексте связей с англоязычными научными журналами. Тем не менее, рейтинг стран мира по общему количеству работ, опубликованных в 2011 году и включенных в соответствующие базы данных (в тысячах), выглядит следующим образом: США (212), Китай (90), Япония (47), Германия (46), Великобритания (46), Франция (32), Канада (29), Италия (27), Южная Корея (26), Италия (23), Индия (22), Австралия (21), Нидерланды (16), Тайвань (15), Россия (14) (Рис. 5).
Рис. 5. Общее количество научно-исследовательских статей в 2011 г. (в тыс.), включенных в систему индекса научного цитирования"
Эти данные в целом подтверждают известную мудрость Наполеона о том, что Бог на стороне больших батальонов.
Чем больше вложений в науку, тем больше публикуется статей и тем больше вероятность, что среди их авторов окажутся нобелевские лауреаты. Однако отклонение от общей тенденции достаточно точно характеризует научную политику отдельных стран и задачи, которые различные государства ставят перед своими исследователями.
Гораздо более объективной характеристикой, отражающей активность прикладной науки и ее связь с промышленностью, является число регистрируемых патентов.
По данным на 2011 год, опубликованным Организацией интеллектуальной собственности, здесь лидеры таковы (по числу регистрируемых патентов, в тысячах): Китай (526), США (504), Япония (142), Южная Корея (179), Германия (59), Индия (42), Россия (41), Канада (35), Австралия (26), Бразилия (23), Великобритания (22), Франция (17) (Рис. 6).
Рис. 6. Рейтинг стран мира по количеству патентов за 2011 год
Подобно тому как промышленность форсированно смещается на Восток и «мастерскими мира» становятся Китай, Япония, Южная Корея, Индия, туда же смещается и патентная активность. Как видим, Китай здесь уже опережает США, стремясь стать лидером не только по объему производства, но и в инновационном секторе экономики. Судя по заявлениям Д. Трампа, США будут в ближайшие годы прилагать большие усилия, чтобы сохранить и упрочить свои лидирующие позиции в мире.
Заметим, что в этой номинации Россия выглядит более выигрышно, чем в остальных. Переход к инновационному пути развития от нынешней «экономики трубы», о котором руководители нашей страны говорили еще с 2000 года, возможен. По-видимому, российская наука должна сыграть принципиальную роль в том, чтобы изменить место страны в мировом технологическом пространстве. Пока оно представляется следующим образом (Табл. 1).
Таблица 1. Страны - глобальные лидеры в девяти технологических областях
Технологические
Рейтинги стран-лидеров
области
1
2
3
4
5
Сельское хозяйство, продовольствие
США
Китай
Индия
Бразилия
Япония
Медицина, биотехнологии
США
Великобритания
Германия
Япония
Китай
Нанотехнологии, новые материалы
США
Япония
Германия
Китай
Великобритания
Энергетика
США
Германия
Япония
Китай
Великобритания
Оборона, безопасность
США
Россия
Китай
Израиль
Великобритания
Электроника, компьютерная память
США
Япония
Китай
Южная Корея
Германия
Программное обеспечение, управление информацией
США
Индия
Китай
Япония
Германия
Автомобилестроение
Япония
США
Германия
Китай
Южная Корея
Авиация, ж/д транспорт
США
Япония
Китай
Германия
Франция
Однако здесь есть о чем задуматься и сотрудникам американской администрации, курирующим науку. Китай в данной таблице представлен в каждой из 9 номинаций, несмотря на то что стратегический курс на форсированное развитие науки и приложение ее результатов был взят руководителями этой страны менее 30 лет назад. И в отличие от США у Китая есть очень большие незадействованные ресурсы в этой области.
Длительное время большую роль в разработке научной политики США играл Совет по науке при президенте США (см. Наука по-американски. Очерки истории. - М.: Новое литературное обозрение, 2014. - С. 624). На этот Совет, в частности, были возложены две главные функции.
Первая - ясное представление о корпусе американских исследователей и ученых, мнения и оценки которых президент должен знать, принимая ключевые решения, касающиеся национальной безопасности, крупных научно-технических проектов и ряда других областей. Вторая - немедленное рассмотрение по существу оценок и предложений всех участников важнейших работ, проводимых в США, минуя бюрократическую лестницу и независимо от степени секретности проекта. В частности, благодаря деятельности этого Совета было принято стратегическое решение о создании в США термоядерного оружия вопреки первоначальному мнению президента о ненужности этого проекта.
В свое время выдающийся американский физик, лауреат Нобелевской премии, Р. Фейнман был включен в государственную комиссию по расследованию причин катастрофы космического «челнока». Ученый сформулировал свое особое мнение (см. Фейнман Р. «Не все ли равно, что думают другие?» - М: ACT, 2014. C. 316.). По его мысли основной причиной катастрофы стало прекращение работы Совета по науке при президенте на определенный срок. И действительно, дальнейшее расследование показало, что до произошедшей аварии исполнителями проекта руководству было направлено три письма, предупреждавших о высокой вероятности аварии и предлагавших конкретные меры, чтобы ее предотвратить. Однако в силу инертности бюрократической машины они не попали к лицам, принимающим решения. В случае работы Совета по науке при президенте в штатном режиме этого бы не произошло. Ученых надо уметь слушать и слышать.
Принципиальный вопрос, который сейчас интересует и американское, и мировое научное сообщество, состоит в том, в какой мере научная политика администрации Д. Трампа сохранит преемственность по отношению к политике Б. Обамы.
В начале своего президентства Б. Обама делал акцент на форсированном развитии научных исследований и образования в США, ставил масштабные задачи.
В частности, на ежегодном собрании американской Национальной академии наук 27 апреля 2009 года Б. Обама говорил:
«За последнюю четверть столетия доля ВВП, расходуемая на финансирование естественных наук из федерального бюджета, упала почти в два раза. Мы неоднократно позволяли отменять налоговые льготы на исследования и эксперименты, столь необходимые для развития бизнеса и его инновационной деятельности.
Наши школы отстают от других развитых стран, а в некоторых случаях и от развивающихся стран. Наших школьников обгоняют в математике и точных науках школьники из Сингапура, Японии, Англии, Нидерландов, Гонконга, Кореи, других стран. По данным еще одного исследования, пятнадцатилетние американцы находятся на 25-м месте по математике и на 21-м месте по точным наукам в сравнении со сверстниками из других стран.
И мы стали свидетелями того, как научные результаты намеренно извращались и как научные исследования политизировались с целью продвижения наперед заданных идеологических установок…
Мы знаем, что наша страна способна на лучшее. Полстолетия назад наша страна приняла решение стать мировым лидером в научно-технических инновациях, инвестировать в образование, исследования, инженерное дело; она поставила цель выйти в космос и увлечь каждого своего гражданина этой исторической миссией. То было время крупнейших инвестиций Америки в исследования и разработки. Но с тех пор идущая на них доля национального дохода стала неуклонно падать. В результате в гонке за великими открытиями нынешнего поколения вперед стали вырываться другие страны.
И для нас пришло время снова стать лидерами… Мы будем выделять более 3% ВВП на исследования и разработки. Мы не просто достигнем, мы превысим уровень космической гонки, вкладывая средства в фундаментальные и прикладные исследования, создавая новые стимулы для частных инвестиций, поддерживая прорывы в энергетике и медицине, улучшая математическое и естественно-научное образование. Это - крупнейшее вложение в научные исследования и инновации в американской истории.
Только подумайте, чего мы сможем достичь благодаря этому: солнечные батареи, дешевые как краска; «зеленые здания», сами производящие всю энергию, которую потребляют; компьютерные программы, занятия с которыми столь же эффективны, как индивидуальные занятия с учителями; протезы, настолько совершенные, что с их помощью можно будет играть на пианино; расширение знаний о себе и мире вокруг нас. Мы можем это сделать».
Следует отдать должное научной политике администрации Обамы - добиться удалось очень многого, и в фундаментальных исследованиях, и в прикладных разработках, и в военных технологиях. Каждая третья научная работа в мире публикуется учеными США и Китая. Среди важнейших достижений прикладной науки следует выделить программу «Геном человека». Стоимость секвенирования (прочтения) генома человека (текста из 3 миллиардов букв) за 10 лет удалось уменьшить в 20 тысяч раз. Исследование, которое находилось на переднем крае науки, превратилось в стандартный анализ. Это кардинально изменило медицину, фармацевтику, правоохранительную сферу, ряд военных технологий. Каждый доллар, вложенный в программу «Геном человека», уже принес прибыль в 140 долларов. И это только начало. Очевидно, администрация Д. Трампа будет опираться на огромный научно-технический задел предыдущих лет.
В США создана и развивается инновационная экономика или экономика знаний. В России все теоретические подходы к переходу на инновационный путь развития были разработаны к началу текущего века, обсуждены на общем собрании РАН научным сообществом и представлены руководству страны.
Дынкин А.А., Иванова Н.И. Инновационная экономика - М.: Наука, 2003.
Иванова Н.И. Национальные инновационные системы - М.: Наука, 2002.
Голиченко О.Г. Национальная инновационная система России: состояние и пути развития. - М.: Наука, 2006.
Иванов В.В. Инновационная парадигма XXI - М.: Наука, (2-е изд.) 2015.
Тем не менее, несмотря на многочисленные решения, принимаемые на самом высоком уровне, интенсивную работу исполнительных органов власти, госкорпораций, институтов развития, задача еще далека от своего решения.
Проблема, на наш взгляд, заключается в том, что при разработке стратегий, доктрин, программ инновационного развития и т. д. обычно упускают два ключевых фактора (подробное изложение нашей позиции дано в нашей книге Иванов В.В., Малинецкий Г.Г. «Россия: XXI век. Стратегия прорыва. Технологии. Образование». Наука. - М. 2-е изд. ЛЕНАНД, 2017).
Во-первых, инновации не рождаются по приказу, а являются продуктом личной инициативы. Поэтому необходимо стимулировать индивидуальное научное творчество, обеспечивающее появление большого количества принципиально новых научных результатов, изобретений, рацпредложений, заявок, инициатив. Есть большой советский, американский, японский, израильский опыт, показывающий, как организовать эту работу в разных условиях и социальных системах.
И одно из главных условий - людям должно быть интересно этим заниматься, и они должны видеть результаты своих усилий. И деньги как стимул к работе здесь играют не главную роль: чтобы много зарабатывать, надо действовать иначе и, как правило, в других сферах.
Второе, не менее важное обстоятельство, - механизм отбора лучшего из этого инновационного потока, то есть экспертиза. В Кремниевой долине из 1000 проектов венчурные фонды поддерживают в среднем 7 проектов. Через мелкое сито научной, технологической, маркетинговой, патентной и иных экспертиз проходят немногие. Но именно это и позволяет снизить риск инвесторов до приемлемого уровня.
Высококачественная экспертиза является важнейшей частью национальной инновационной системы (НИС) США.
Очень важно наличие экспертов высокого уровня во всех сферах жизнедеятельности. Здесь необходимо отметить, что экономия на экспертизе может привести в перспективе к крайне неблагоприятным последствиям. В этом плане российские подходы принципиально отличаются от зарубежных. Так, например, если ориентироваться на зарубежные стандарты, то всего бюджета РАН хватит на проведение экспертиз максимум двух федеральных целевых программ. А в соответствии с госзаданием таких экспертиз должно быть проведено несколько сотен в течение года.
Сильной стороной американской науки является более 200 мозговых центров, в которых проектируется будущее.
Под таким проектированием понимаются мониторинг, исследование, моделирование возможных сценариев развития изучаемых систем, анализ коридора возможностей, целей, которые могут быть поставлены перед управляющими структурами, и малых изменений в сегодняшнем дне, которые могут изменить траектории крупных компаний, отраслей промышленности, цивилизаций и человечества в целом в 20−30-летней перспективе (см. Диксон П. Фабрики мысли. - М.: ACT, 2004).
Лидером в этом направлении является корпорация RAND, в которой работает более пяти тысяч сотрудников - системных аналитиков, инженеров, социологов, военных, экономистов, специалистов в области математического моделирования и компьютерных наук, а также других исследователей и экспертов, являющихся лидерами в своих областях. Эта корпорация дает прогнозы для американского правительства, других государственных структур, крупных компаний.
Очень сильным инструментом воздействия на американское и мировое общественное мнение является публикация результатов, аналитики, прогнозов для массового читателя, зрителя, слушателя. В результате этого ученые не только представляют будущие изменения, но и во многом создают их. Ряд идей и концепций, доктрин сознательно тиражируется, пропагандируется, их делают трендом и «очевидностью». В качестве примера можно привести концепцию Ф. Фукуямы о «конце истории», обезоруживающую оппонентов Америки идеологически, или теорию «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона, ориентируя страны и регионы не на диалог, а на силовое противоборство, в котором США имеют большие шансы на успех.
В качестве еще одного наглядного примера этой стороны научных исследований и аналитики можно привести книгу директора частной разведывательно-аналитической организации STRATFOR Д. Фридмана «Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века».
Приведем несколько его оценок (уже оказавших значительное влияние на экспертное сообщество):
«США лишь набирают силу. XXI столетие станет веком Америки… Есть много ответов на вопрос, почему экономика США столь сильна, но самый простой их них - военная мощь этой страны… Америка - это юная культура со свойственной ей неуклюжестью, прямотой, порой жестокостью и частыми случаями глубоких противоречий… каждая из этих характеристик пригодна для описания США, но, как и Европа в XVI веке, Соединенные Штаты, несмотря на кажущуюся неумелость своих поступков, будут действовать с предельной эффективностью».
По прогнозу Фридмана бессубъектная и не способная давать ответы на геополитические вызовы Европа утратит свое значение. Китайский рост представляется ему мыльным пузырем, который лопнет в ближайшем времени. Большое геополитическое будущее ждет Японию, Турцию, Польшу, Мексику.
Следует обратить внимание на прогноз Фридмана для России. По его оценке, наша страна восстановит контроль над постсоветским пространством в 2020-е годы:
«К 2015−2020 годам российская военная мощь станет вызовом для любой державы, пытающейся проецировать силу в этот регион. Даже для США… глобальная конфронтация низкой активности развернется к 2015 году и усилится к 2020 году. Ни одна из сторон не рискнет воевать, но обе они будут маневрировать. Внутренние проблемы, особенно на юге, будут отвлекать внимание России от Запада. В конце концов страна развалится и без войны (как уже развалилась в 1917 году, и это произошло снова в 1991 году). А после 2020 года рухнет военная мощь России».
Учитывая, что этот прогноз был опубликован в 2009 году, канва последующих 8 лет (с учетом погрешности в сроках, характерной для таких прогнозов) прочерчена достаточно четко. Но Фридман не одинок в подобных оценках, и, по-видимому, для них есть основания. Поэтому повестка России сегодняшнего дня - дать адекватный ответ на эти вызовы.
Таким образом, в США существует хорошо развитая система экспертизы научно-технических проектов, стратегического прогноза и проектирования будущего. Эти системы эффективно используются американской администрацией, государственными органами и крупными компаниями.