Китай сегодня: итоги 2016 года. Часть 2
https://www.south-insight.com/node/218397
Нестабильная стабильность: экономические итоги Китая в 2016 году
24 февраля 2017
Сергей Цыплаков -представитель Сбербанка России в Китае (2014)
Отток капитала
Девальвация придала дополнительную остроту проблемам оттока капитала и сокращения валютных резервов. Сам отток капитала был порожден, конечно, более фундаментальными причинами, связанными с изменением мировых трендов перелива капитала, но дополнительным фактором, побуждающим инвесторов уходить из юаневых активов, девальвация, безусловно, стала. О масштабах оттока капитала дает представление размер отрицательного сальдо банковских операций с валютой. За год оно составило 337,7 млрд. долларов. В поквартальной разбивке оно формировалось следующим образом: в 1 квартале - 124,8 млрд. долларов, во 2 квартале - 49 млрд. долларов, в 3 квартале - 69,6 млрд. долларов, в 4 квартале - 94,3 млрд. долларов. Одновременно сокращение притока в страну иностранной валюты обусловило уменьшение расходов НБК на ее покупку. В 2016 году они снизились на 2,9 трлн. юаней, тогда как в 2015 году аналогичное снижение составляло 2,2 трлн. юаней.
Крупные интервенции НБК на валютном рынке с целью придать снижению курса юаня по возможности плавный характер привели к ощутимому сокращению валютных резервов. В целом за год резервы снизились примерно на 320 млрд. долларов, в конце декабря они составили 3010,5 млрд. долларов. По кварталам снижение выглядело следующим образом: 1 квартал - 117,7 млрд. долларов; 2 квартал - 7,34 млрд. долларов; 3 квартал - 38,77 млрд. долларов; 4 квартал - 155,58 млрд. долларов. Хотя стратегическую отметку в 3 трлн. долларов в 2016 году удалось удержать, тем не менее, постоянное "таяние" валютной подушки безопасности вызывает здесь растущее беспокойство. В январе 2017 года валютные резервы Китая уменьшились еще на 12,3 млрд. долларов и опустились до 2998,2 млрд. долларов.
Власти отреагировали на возникшую ситуацию. В ноябре Госсоветом было дано поручение, строже контролировать инвестиции китайских предприятий за рубеж, особенно при вложениях в непрофильные активы, а также в тех случаях, когда капитал дочерних зарубежных компаний значительно превышает капитал материнских. Параллельно НБК начал усиливать надзорные меры за движением средств по капитальным и текущим счетам. В СМИ оживленно обсуждался вопрос о возможности сокращения годовых квот покупки валюты гражданами (50 тысяч долларов). Однако пойти на этот шаг власти все-таки не решились, ограничившись усложнением формальностей, связанных с реализацией этого права.
Административная кампания "закручивания гаек" приобрела такие масштабы, что стала вызывать озабоченность иностранных предприятий потерять свои права на перевод за рубеж прибылей. Представители НБК, Государственного управления валютного регулирования, Министерства коммерции были вынуждены выступать со специальными разъяснениями, чтобы успокоить иностранных инвесторов. В декабре удалось сбить волну китайских инвестиций за рубеж. Объемы зарубежного инвестирования по месяцу в годовом исчислении упали сразу на 39,4%.
По-видимому, чрезвычайные меры в области валютного контроля будут продолжать действовать и в 2017 году. В январе Государственное управление валютного регулирования опубликовало специальное "Уведомление", которое содержит набор дальнейших мер по ужесточению валютного контроля. В частности, оно предписывает ограничить возможности предоставления и привлечения кредитов в иностранной валюте, требует от предприятий в месячный срок предоставить информацию об их находящихся за границей валютных средствах, полученных в результате ранее совершенных экспортных операций, а также репатриировать дивиденды от зарубежных прямых и портфельных инвестиций. Одновременно предполагается усилить контроль за "реальностью" импортных операций, более тщательно рассматривать заявки на осуществление инвестиций за рубежом.
В целом в трудных условиях спада экспорта, значительного оттока капитала поддержание стабильного роста власти все-таки обеспечили, в том смысле, что, несмотря на значительные издержки, им удалось не допустить чрезмерного снижения темпов экономического развития и сохранить социально-экономическую стабильность. Однако этот успех относителен. Стабильный рост в решающей степени был обеспечен за счет активных стимулирующих мер государства, которые в определенном смысле искусственно восполняли "недостаток внутренних движущих сил экономики". Причем, масштабы этого восполнения были весьма и весьма немалыми. Экономика оказалась как бы подключенной к аппарату "искусственного дыхания". Естественно, что на этом фоне объективно возникало ощущение, что продвижение в области реформирования экономики выглядит весьма скромным, малым и слишком медленным.
Избыточные мощности
В части структурных реформ приоритетом 2016 года была объявлена борьба с избыточными мощностями, прежде всего в угольной и сталелитейной промышленности. В феврале 2016 года вышло постановление Госсовета, в котором была поставлена цель - в ближайшие 3-5 лет сократить мощности в угольной промышленности на 500 млн. тонн. Задача на 2016 год определялась в 250 млн. тонн. По заявлениям руководства Госкомитета по развитию и реформе данная цель была выполнена и даже перевыполнена. Объем сокращенных мощностей составил порядка 300 млн. т и затронул 620 тыс. рабочих мест. Вместе с тем здесь отмечают, что сокращение на первом этапе прошло относительно легко, так как выводимые мощности относились в основном к выработанным шахтам. Задание на 2017 год пока не определено, однако ожидается, что в количественном плане оно будет меньше. В то же время в отличие от 2016 года, в текущем году "придется резать по живому", то есть выводить работающие мощности.
В сталелитейной промышленности сложилась примерно аналогичная ситуация. На 2016 год ставилась задача сократить мощности в пределах 45 млн. т низкосортной стали. Она также была выполнена. В рамках кампании была проведена реорганизация двух крупных металлургических компаний "Баоган" (Шанхай) и "Уган" (г. Ухань) в единую компанию, закрывались некоторые предприятия с устаревшим оборудованием. Вывод из эксплуатации даже небольшой части мощностей оказал неоднозначное влияние на соответствующие рынки, привел к резкому повышению цен на соответствующую продукцию. Сама борьба с избыточными мощностями велась почти исключительно административными методами и пока мало затронула ключевой вопрос закрытия и рыночной трансформации государственных "зомби" предприятий. В 2017 году предполагается расширить отраслевые рамки кампании по борьбе с избыточными мощностями, распространив ее на такие отрасли, как стекольная промышленность, производство цемента, отдельных видов цветных металлов, судостроение.
Снижение уровня товарных запасов
Основным направлением политики по снижение уровня товарных запасов были попытки не допустить дальнейшего увеличения объемов нереализованной недвижимости. Несмотря на высокие показатели объемов продаж недвижимости (было реализовано 1573,49 млн. кв. м), на данном направлении удалось достичь только некоторых тактических позитивных подвижек. По итогам года рост объемов нереализованной недвижимости приостановился, ее площадь сократилась на 3,2% (в 2015 году прирост - 15,6%) и составила 695,39 млн. кв. метров. Несколько лучше обстояло дело с жилой недвижимостью, нереализованные запасы которой уменьшились на 11% (в 2015 году рост на 11,2%). Объемы офисной и торговой недвижимости не только не сократились, но продолжали увеличиваться соответственно на 10,8% и 8%. В декабре сначала на заседании Политбюро ЦК КПК, а затем на Центральном экономическом совещании 2016 года была поставлена задача - подготовить проект "отвечающего условиям Китая и рыночным принципам долгосрочного механизма здорового развития сектора недвижимости". Однако к настоящему времени какой-либо информации об основном содержании такого механизма опубликовано не было.
В отношении проблемы снижение долговой нагрузки в 2016 году велось в основном обсуждение возможных подходов к ее решению. В то же время даже отсутствуют официальные данные о ее размерах. По подсчетам китайских и иностранных экспертов в настоящее время размер долгов в нефинансовом секторе с учетом долгов "теневым банкам" находится на уровне 205 трлн. юаней, что составляет примерно 277% от ВВП. Правительственный долг оценивается в размере 66% от ВВП, долг домохозяйств - в 45%, корпоративный долг - в 164%. Существуют и другие оценки размера долга, но в целом во всех вариантах его структура приблизительно совпадает. Долг более чем на 90% является внутренним. Наиболее опасным его сегментом признается корпоративная задолженность. Не вызывает возражений то мнение, что в 2016 году общая долговая нагрузка продолжала увеличиваться в пределах 2-3%.
Признавая остроту долговой проблемы, Госсовет КНР в октябре принял документ "О стабилизации и снижении долговой нагрузки на предприятия". В нем предусматривается ряд мер, включая передачу пакета акций в обмен на долги, реструктуризацию части предприятий, а также использование процедуры банкротства в отношении так называемых "зомби-предприятий". Передача пакетов акций будет осуществляться не напрямую между предприятиями- должниками и банками кредиторами, а через посредство специальных компаний по управлению активами, которые создаются и действуют при соответствующих банках. В документе особо оговаривается, что в отношении "зомби-предприятий", схемы передачи акций, а также реорганизации предприятий применяться не будут, а будет использоваться процедура банкротства. К настоящему времени реализация указанных мер находится на первичной стадии. К ней подключена "пятерка" крупнейших государственных банков, которыми были созданы соответствующие компании по управлению активами, проведены пилотные сделки по обмену долгов на акции. Однако судить о том, насколько широкое распространение получит данная практика, в какой степени она окажет влияние на решение проблемы задолженности, пока преждевременно. По другим направлениям структурного реформирования (снижение себестоимости, "укрепление слабых звеньев") существенных изменений в течение года не произошло.
Таким образом, соотношение в экономической политике между взятыми преимущественно из арсенала прошлых лет мерами по поддержанию стабильного роста и структурным реформированием экономики, в общем, оказалось в пользу первых. Тем не менее, данная пропорция не была константной, на протяжении года она постепенно изменялась, причем темп этих изменений был предметом жарких споров между различными группами в руководстве.
В статье "Итоги развития Китая за первое полугодие 2016 года: между Сциллой реформы и Харибдой стабильного роста по траектории L" довольно подробно описывались взгляды группы советников Си Цзиньпина на приоритеты структурных реформ, которые в концентрированной форме были изложены ими в статье "Интервью с авторитетным человеком" в газете "Жэньминь жибао" (9.05.2016). Хотя выводы, содержавшиеся в данной публикации, не повлекли за собой за собой немедленных радикальных изменений курса, ряд ее положений на протяжении второй половины 2016 года начали постепенно трансформироваться в установки экономической политики. Принцип сочетания "стабильного" роста и структурных реформ как основополагающий отброшен не был, но соотношение между двумя его составляющими стало чуть более сбалансированным.
Перенастройка инструментов экономического регулирования в пользу структурных реформ начала ощущаться с октября, что отмечалось в статье "В поиске точки опоры - китайская экономика в третьем квартале 2016 года". Ее проявлениями можно считать заявление председателя НБК Чжоу Сяочуаня в Вашингтоне на заседании министров финансов и руководителей центральных банков G-20 о намерении НБК взять под контроль кредитную экспансию, уже упоминавшиеся выше меры по охлаждению рынка недвижимости, постановление Госсовета "О стабилизации и снижении долговой нагрузки на предприятия". В это же самое время появился доклад НБК "О денежной политике в третьем квартале 2016 года", в котором пусть даже в очень осторожной форме был поставлен вопрос о возможности изменения денежной политики в сторону ее ужесточения. Наконец, на заседании Политбюро ЦК КПК 28 октября, впервые, была особо акцентирована важность "подавления пузырей в активах, а также предотвращения экономических и финансовых рисков".
Этот тренд был закреплен на декабрьском заседании Политбюро ЦК КПК и состоявшемся вслед за ним Центральном экономическом совещании 2016 года. На них была подтверждена актуальность поставленных еще на 2016 год пяти основных задач (преодоление избыточных мощностей, снижение товарных запасов, уменьшение долговой нагрузки, снижение себестоимости, укрепление "слабых звеньев"), которые остались приоритетами экономической политики на 2017 год. В то же время акценты были расставлены несколько по-иному. На первый план была вынесена проблема снижения долговой нагрузки. Решать ее предлагалось на путях "маркетизации предприятий", создания правовых механизмов конвертации долгов в акции. Ориентиром для развития рынка недвижимости был назван принцип "дома для того, чтобы в них жить, а не для спекуляций". Среди других задач экономической политики на 2017 год были обозначены "углубление реформы предложения в сельском хозяйстве", "оживление реального сектора экономики", "углубление реформы государственных предприятий", включая "прорыв" в развитии смешанных форм собственности в таких отраслях как электроэнергетика, нефтяная промышленность, газовая промышленность, железнодорожный транспорт, авиационный транспорт, связь.
Вместе с тем преувеличивать этот реформаторский настрой, пожалуй, особо не стоит. Не надо забывать, что в 2017 году должен состояться 19 съезд КПК и, кроме того, нынешний год фактически является последним годом полномочий нынешнего состава правительства. Нетрудно догадаться, что в этих условиях руководство ни на минуту не будет забывать о стабильности. С этой точки зрения выглядит закономерным, что установка "продвигаться вперед в условиях стабильности" вновь была призвана задавать тон всей политике в нынешнем году. Более того, акцент на нее еще более усилился. Если раньше о стабильности говорилось преимущественно применительно к экономической сфере, то на этот раз было особо подчеркнуто, что она является "важным принципом в управлении государством", которым надлежит руководствоваться во всех сферах деятельности.
В целом, как представляется, общие контуры экономической политики Китая в 2017 году вряд ли кардинально изменятся. Некоторая смена акцентов возможна, но, в общем, как мы это не раз отмечали, по большому счету Китай продолжит балансировать между реформой и стабильным ростом, то есть будет и дальше двигаться по так называемой "траектории L". Если же говорить о количественных показателях экономики, то снижение темпов роста продолжится по нескольким причинам. Во-первых, из-за неудовлетворительного состояния экспорта, которое может еще больше осложниться, в том случае если произойдет резкое обострение торгово-экономических противоречий с США. Во-вторых, из-за ограниченности возможностей продолжать бесконечно наращивать масштабы стимулирующих мер, как в части инвестиций в инфраструктуру, так и в части потребления. Естественными ограничителями здесь являются снижение темпов прироста доходов бюджета, рост бюджетного дефицита, а также наметившаяся тенденция к уменьшению темпов роста доходов населения, которые в 2016 году уже были ниже, чем темпы прироста ВВП. В-третьих, резервы для дальнейшего смягчения денежно-кредитной политики полностью исчерпаны. НБК уже в начале 2017 года стал подавать очень осторожные, но однозначные сигналы о повороте в сторону ее ужесточения, пойдя на увеличения процента по ряду операций на открытом рынке. Это, конечно, еще нельзя назвать поворотом, скорее, регулятор только еще "нащупывает камни", но ветер явно начинает дуть в эту сторону. И он может усилиться, особенно, если возникнет угроза "стагфляции с китайской спецификой", то есть роста инфляции при снижающихся темпах роста. Такая угроза потенциально имеется, если принять во внимание быстрый рост отпускных цен производителей в последние месяцы, который через какое-то время может переброситься на потребительский рынок.
С учетом всех этих обстоятельств подавляющее большинство китайских и иностранных экспертов полагают, что достижимым для Китая показателем на 2017 год может быть экономический рост в 6,5%. Правда, раздаются отдельные голоса о том, руководству следовало бы принять более низкие индикативные показатели, сосредоточив все силы на осуществлении реформ. Однако учитывая политический фактор съезда КПК, выбор руководством такого сценария видится маловероятным. Индикативные наметки на 2017 год будут объявлены на начинающейся 5 марта сессии ВСНП. Однако вне зависимости от того, какими они будут, для китайской экономики начавшийся год будет сложным и болезненным.
Фото: Reuters
https://russian.rt.com/business/article/359314-kitai-dokhodi-naseleniya-reforma
Догнать Польшу: правительство Китая решилось на реформу ради роста доходов населения
Ксения Чемоданова
15 февраля 2017
К 2027 году Китай присоединится к государствам - некоторым странам Евросоюза и Азиатского региона, где отмечен высокий уровень среднегодового дохода населения. Власти страны намерены для этого провести масштабную экономическую реформу и активизировать политику привлечения зарубежного инвестиционного капитала. RT разбирался, хватит ли властям КНР десяти лет, чтобы уровень дохода граждан достиг не только показателей высокотехнологичной Южной Кореи, но и Польши.
Средний доход китайца дорастёт до $12 900 против нынешних $8 100 к 2027 году, подсчитали в Morgan Stanley. По прогнозам экономистов инвестбанка, к 2027 году доля среднего класса в КНР увеличится на 12% и составит 19,5% (в 2015 году - 7,5%), а доля людей с низкими доходами сократится с 40% до оптимистичных 28%.
Китай сможет обеспечить благосостояние граждан с помощью масштабных структурных реформ в экономике, утверждают аналитики. Так, власти КНР собираются привлечь дополнительные инвестиционные средства за счёт снижения корпоративных налогов для частного бизнеса с существующих 45% до 35%. Правительство также планирует профинансировать новые инфраструктурные проекты на сумму свыше $4 млрд до 2022 года.
Впрочем, центральное место в реформе занимает переориентация производственных мощностей в сторону внутреннего спроса. В экономическом крыле правительства КНР считают, что эта мера позволит переформатировать структуру экономики, которая сейчас более чем на 85% зависит от внешней торговли.
В беседе с RT заведующий кафедрой мировой экономики Чикагского университета Гарольд Поллак рассказал:
«Китайцы намерены перестроить экономику на внутренней спрос, поэтому они начали уделять внимание доходам населения. В данный момент в КНР наблюдается большой разрыв между социальными классами - около 60% китайцев получают менее $2,5 тыс. в год, в то время как задекларированный доход «привилегированных» граждан составляет свыше $55 тыс. При существующем разрыве в зарплатах потребительская способность китайцев выйдет на уровень, сравнимый с показателями Южной Кореи, не раньше 2035-2040 года».
В Morgan Stanley уверены, что реформы позволят Китаю к 2027 году присоединиться к странам с высоким уровнем дохода населения. К примеру, через 10 лет средний доход китайца будет сопоставим со средним доходом поляка, который в 2015 году составлял $13 600- $14 500. Кроме того, Китаю под силу догнать своего соседа в регионе - Южную Корею, где среднегодовой доход на душу населения в последние три года сократился с $23 500 до $16 500.
Дорогой экспорт
На протяжении последних десяти лет КНР является крупнейшим экспортёром товаров в мире. По данным ВТО, в 2015 году доля китайского экспорта составляла 15% в общем объёме мировой торговли, в то время как у США - главного торгового конкурента Китая - этот показатель не превысил и 8%. Всего в 2015 году Китай продал товаров на $3,9 трлн, львиная доля которых пришлась на электронное оборудование ($630 млрд) и товары лёгкой промышленности ($283 млрд), говорится в отчёте Главного таможенного управления Китая.
Впрочем, значительное повышение доходов населения рискует обернуться для китайского промышленного потенциала существенными потерями, уверены некоторые эксперты.
«Сегодня более 75% от мирового объёма всего электронного оборудования производится на китайских заводах при минимальных издержках. Если государство обяжет предпринимателей выплачивать достойную зарплату гражданам, то цены на товары могут вырасти более чем на 20%-25%», - утверждает доктор экономических наук, профессор кафедры мировой экономики Университетского колледжа Лондона Ян Престоун.
В свою очередь, высокая стоимость рабочей силы может подтолкнуть инвесторов вывести значительную часть своих средств из экономики Китая. По оценкам Goldman Sachs, в 2016 году зарубежные бизнесмены уже вывели из китайского производственного сектора рекордные за последние восемь лет $290-$310 млрд.
«В попытках сократить издержки международные концерны на протяжении последних 20 лет вывозили своё производство в Китай. Теперь же наметилась обратная тенденция: начиная с 2015 года иностранные компании постепенно перебрасывают своё производство в «дешёвые» страны - Вьетнам, Камбоджу, Бангладеш и Таиланд. Рост доходов населения вынудит оставшихся производителей покинуть Китай уже в ближайшие 10-15 лет», - заявил RT доктор экономических наук, научный сотрудник Университета Невады Джон Ромштейн.