национальный вопрос
В последнее время из Европы часто приходят вести «о росте национализма и исламофобии». Не раз уже встречал, что часть считающей себя патриотами публики на российских форумах одобряет и констатирует: «очнулись либерасты», «у нас вот тоже черные».
Ещё в данной среде пользуются популярностью опусы из США о «подлинном дикарском лике афроамериканцев». О расовом превосходстве в открытую при этом говорят только люди типа членов ДПНИ, «сочувствующие» зачастую снабжают свои высказывания фразами типа «я, конечно, не расист», или «я, конечно, знаю, что в каждом народе есть порядочные люди» (обратите внимание: не «в каждом народе есть подлецы», а «в каждом народе есть порядочные люди»), но все-таки агрессивные чужие - мусульмане, черные, кавказцы и т.д. - «достали». «Куда смотрит власть?».
Таким образом эта публика способствует тому, что Россия превращается в ещё одну колонию.
… «Когда-то сотни тысяч, а то и миллионы африканцев соорудили корабли, переплыли океан и поселились в Америке». Слышали вы когда-нибудь такое? Нет. Просто белым людям нужны были рабы на плантации, было это на заре глобализации и никто африканцев не спрашивал об их желании занимать данное место в мировой экономике. Потом пришло время и другие белые люди решили, что их формы хозяйствования более рентабельны, а интересы плантаторов-рабовладельцев им мешают. В США прошла война, экономику Юга отправили на новое место в экономической цепочке и рабство отменили, оставив африканцев низшей эксплуатируемой категорией свободных работников в бедняцких гетто, что в городах, что в сельской местности. Но это были уже афроамериканцы, новое по сути социально-этническое явление, не совсем замкнутое в себе, до которых долетали отголоски про жертву Христа, про справедливость и т.д.
Потом, с середины ХХ века, экономические и политические реалии стали снова меняться. Нужно было перераспределить рабочие ресурсы и при этом отодвинуть местное белое население от самостоятельной в отношениях со всё более управляемым капиталистическими кланами государством позиции. «Долой сегрегацию!», - провозгласили лозунг и стали вводить равноправие.
Но уже в следующие десятилетия оказалось, что рабочих ресурсов при данном формате развития «цивилизации» нужно меньше, чем белых и черных вместе взятых (уже и идея золотого миллиарда была озвучена), так что излишки и тех, и других стали спихивать в быдлизацию. Однако исходный «культурный базис» у массы чернокожего и белокожего населения различен, так что и быдлизация принимает различные формы. Уже достаточно «интегрированные» в современное общество афроамериканцы считают, что белые их обделяют, не дают места, чтоб нормально жить - а ведь податься-то особо афроамериканцам некуда и не по своей воле их предки здесь оказались. Белые считают афроамериканцев дикарями и все вместе считают власть ответственной за этот бедлам. И при этом факт, что всё это - следствие реализации интересов по-прежнему заправляющих делами в мировых масштабах дельцов - как-то и затушёвывается.
Возьмем Израиль. «Арабские террористы». Конечно, они есть. И вполне может быть, что учились у средневековых хариджитов и ассасинов. Но разве можно сказать, что шли себе мирная глобализация и мирное строительство израильской государственности и вдруг споткнулись о злых арабских террористов? Вряд ли.
Скорее, выглядело это так. Места в исторической Палестине, тем более обеспеченного в должной мере водными ресурсами - немного. И наверно, все-таки было оно занято, так уж сложилось, арабами (это не они отсюда евреев изгоняли, точно). Теперь вот на глазах местного населения с попустительства загнанных в долговую кабалу европейским капиталом османских властей во 2-й половине 19 века стали сюда переселяться евреи. Причем на первом месте у этих людей был национализм в форме сионизма, а не традиционный иудаизм, с которым арабы и мусульмане давно знакомы и вполне себе уживались на протяжении веков (не без эксцессов, конечно). А вот сионизм полагал «Землю Обетованную» избранной для обитания еврейского народа. Сначала в кибуцах, а потом, когда фишка легла - и в «суверенном государстве».
Фишка при этом ложилась отнюдь не безболезненно для местных арабов, которые до сих пор называются «фалястын» и живут себе здесь тысячи лет, с тех пор, когда ещё не были ни арабами, ни мусульманами. В израильской пропаганде можно встретить утверждения, что неумелые арабы охотно сдавали и продавали свою землю евреям. То есть, приезжали оснащенные передовыми технологиями, богатые и покровительствуемые властями люди к местным, отнюдь не по своей вине не имеющим таких возможностей, местным земледельцам и бедуинским шейхам и говорили - «землю уступи, будешь ренту получать или работать на ней же за деньги, и не о перспективе голодной смерти впредь думать». Чтобы и не продать? Потом, когда дело пришло к строительству государства и выяснилось, что хозяин-то теперь на землях не «повелитель правоверных», а британская администрация и вот-вот фишка ляжет окончательно о разделе очень небольшого и плотно населенного куска земли, на котором источник воды - это объект контроля над всей прилегающей хозяйственной местностью, - тогда уж и с теми кто землю не продавал и не хотел продавать, заговорили иначе. Но и арабы уже усвоили благодаря европейскому образованию, что такое национализм и борьба за национальные интересы, надежду их на собственное государство под властью Хашимитов Запад благополучно прокинул, причем подло их обманув. Так что террор начали обе стороны. Только в случае сионистов бойцы террористического фронта стали лидерами возникшего государства Израиль и его спецслужбами - легализовались - а вот у палестинцев такого государства не появилось.
И стали они людьми второго сорта на собственной земле. Им при этом сказали, что это земля евреев и их предки тысячу лет её занимали незаконно. Но в принципе, положение израильских арабов можно,наверное, сравнить с положением немусульманских общин зиммиев в средневековых мусульманских странах. Не во всем конечно - высот, подобных тем, какие нередко занимали иудеи и христиане в мусульманских государствах, арабы в Израиле занимать не могут. Ну а вот населению «палестинских территорий» и уж тем более лагерей беженцев крупно не повезло. Теснота и обездоленность. Кто в таких условиях выступает на первый план? Силы наиболее системного противодействия такому порядку вещей. Сначала светский ФАТХ, затем религиозный ХАМАС. Стоит ли удивляться, что культ мучеников борьбы с оккупантами стал системой палестинской пропаганды?
Можно задаться вопросом, причем тут глобализация. А с чего бы такие экономические и политические связи Израиля с Западом? Израилю надо выжить во враждебном окружении, а у Запада и транснационалов хороший партнер в стратегическом регионе мира.
Ну а насчет «терроризма исламского» разговор отдельный. Здесь отметим только его место в «глобализации». Получить представление можно, например, из наблюдений Михаила Зыгаря о том, когда и как этот терроризм проявляется.
Европа. Все мы знаем, что сначала Европа пришла на Восток, сделав его «колониальным». И лишь потом Восток пришел в Европу. Предварительно изменились подходы к управлению. Действительно, лучше владеть элитами и экономикой, чем расходовать силы и средства на прямую оккупацию. К последней вернулись через век.
Так что вначале в Европу стали приезжать представители восточных «элит». Потом произошли два больших передела мира, для основной массы населения обернувшиеся мировыми войнами. После второй Европу стали модернизировать под американский стандарт - то есть форматировать под нужды транснациональных корпораций. Последним, с привычным подходом к постановке и решению проблем, проще оказалось завозить дешевую рабочую силу с Востока, чем париться с местными. Да и в какой-то момент среди местных оказалось гораздо меньше желающих трудиться в низкооплачиваемом, на их взгляд, или низкоквалифицированном секторе, чем того требовалось. А ведь происходил очередной этап глобализации - самодостаточность европейских экономик ликвидировалась, на собственный путь им вступить и не давали. Ну а на Востоке самодостаточность и самостоятельность гробились ещё с колониальных времён. И вот с одной стороны масса народу, благодаря глобальным экономическим схемам и собственной правящей элите (той самой, «побывавшей» на Западе), оказалась без возможности кормить свои семьи на родине, а с другой - появился спрос на неприхотливую рабсилу в Европе. Если бы этой темой занимались государственники, они бы конечно гораздо больше внимания уделили вопросам культурных и демографических балансов. Но решающее слово в европейских масштабах принадлежало транснационалам, а для них вся планета - собственность.
Что получалось дальше. В то время было две альтернативы: мир капиталистический и мир социалистический . Мир капиталистический превращал страны в эксплуатируемую периферию, мир социалистический предлагал помочь в развитии. «Мир капиталистический» тоже «предлагал» и даже выдвинул миф о «либерально-демократических ценностях». Но «познаётся по делам». Миф о «либерально-демократических ценностях» транснационалы выдвинули отчасти, видимо, и потому, что надо было что-то человечности соцблока противопоставить (попутно представляя соцблок тоталитарным монстром). В рамках же этих «ценностей» пошли в дело темы, скажем, «цветных революций» и «заботы об окружающей среде», а также «прав меньшинств» и «сохранения традиционных культур».
В соцблоке под «правами меньшинств» понимались исключительно права национальных меньшинств и теоретически (другое дело как на практике) это выглядело так: каждый народ имеет право на совместное с другими социально-экономическое развитие, на равное приобщение к благам и на сохранение и развитие родных языка и культуры. На Западе индейские резервации облагодетельствовали правом извлекать прибыль из игорного бизнеса, а под уважением к традиционным культурам на практике понимают образование и устраивание образа жизни групп населения в соответствии с отведенным им на карте своих интересов местом, а для придания самобытного вида предоставляют возможность пользоваться суррогатом из плясок, формальных обрядов и идеологических ярлыков. Обобщенно говоря.
Под «меньшинствами» же на Западе ныне понимают вообще всё что угодно, так что «большинство» становится эфемерным понятием - все относятся к тому или иному меньшинству, то гомосексуалистов, то филателистов. Это называется «атомизация». Разделяй и властвуй. Всерьез это началось лишь с закатом соцблока и наступлением однополярного «раздолья».
Ну а дети мигрантов в Европе оказались в непонятном положении. По разряду они попали в низшие слои населения, так что «образование» у них было соответствующее - массовой школы для всех Запад так и не знает, а что узнал в ходе противостояния с соцблоком, уже забывает. При этом их оторвали от корней, вполне инкорпорировав в масс-культуру, с её мачизмом, сексизмом и потребизмом. И поселили в гетто. То есть дали возможность понимать, что они хотят, и чего им не дают. Получите беспорядки в этнических анклавах, когда эта молодежь подросла, и отток кадров к радикалам.
Радикалы и разнообразные маргиналы, которые и выжить, и развиться в системные явления смогли только потому, что Запад их приютил (на родинах дышать бы не дали) - это ещё одна фишка «либерально-демократических ценностей». Вроде бы это полезно для стратегий типа «управляемого хаоса» - давить на элиты третьих стран с помощью пригретой оппозиции, вот только чем это европейскому населению отзывается, транснационалам начхать, видимо?
Кроме того, когда говорят о том, что приезжие в Европе не интегрируются, возникает вопрос - а куда им интегрироваться? Вы считаете, что в Европе довлеет традиционная европейская культура? Это не так. Её там выдвигают на задворки. Гей-парады на улицах европейских столиц с участием мэров, свободные отношения полов в молодёжной среде, дискотеки в церквях - это не традиционная европейская культура. Так что понятно, почему мусульмане во Франции могут отдавать своих детей в католические школы, лишь бы в светские не ходили. Другое дело, что наднациональные европейские институты уже требуют от литовских властей снять запрет на пропаганду положительного отношения к гомосексуализму, а от итальянских - убрать распятия в общественных местах, включая школы. И разрешают в то же время массовую антирелигиозную рекламную кампанию в общественных местах и на общественном транспорте европейских городов. Так что борьба с минаретами в Швейцарии - это не борьба за «старую Европу» против мусульманской угрозы. Возглавлявшие антиминаретскую кампанию «националисты» ничего и не говорили о традиционных ценностях швейцарцев. Они говорили, как о традиционных, о «либерально-демократических» ценностях. Дословно. И другой «борец за Европу», автор фильма «Фитна» Виндерс, прямо утверждает, что одна из причин бороться с исламом - это непримиримая позиция ислама в отношении «права сексуальных меньшинств» таковыми являться. Виндерс борется не за традиционные ценности Европы, а за те, которые туда внедрены в последние десятилетия с помощью тех же сил, которые открыли сюда дорогу мигрантам, пообещав им и дав возможность «сохранять свою культурную идентичность». Вот ведь как, похоже, получается. Так что вполне может быть, что австрийский лидер националистов Йорг Хайдер действительно был гомосексуалистом. Он же боролся за новую европейскую идентичность, а не за старую.
И вот таким вот «карикатурным», словно из пробирки, «националистам» с их показной (с помощью СМИ, что неспроста) исламо- и/или ксенофобией и сочувствуют наши некоторые «патриоты». Почему?
Ведь гораздо меньше (и понятно почему) СМИ говорят о других европейских традиционалистах, которые не против хиджабов и минаретов, но против криминала, экстремизма, резания баранов на городских улицах, неуважения к местному населению и иждивенчества за чужой счет. Эти люди в первую очередь хотят быть хозяевами, в том числе экономическими, на своей земле. И вот это действительно поборники «старой Европы».
Что же касается России, то речь о том, что нас, как уже сказано выше, хотят превратить в ещё одну колонию. И именно такой формат мышления и отношений друг к другу нам и навязывают. Пользуясь тем, что страна наша находится в переходном периоде. Можно говорить о том, что и как обстояло в советское время. Но факт, что так обстоять уже больше не может. Вопрос, как национальные и культурные взаимоотношения могут обстоять теперь?