Папа написал напутствие делегатам сьезда Толстых и Лермонтовых
Александр Гельман.
Накануне большого собрания писателей я хочу напомнить и тем, кто пойдет, и тем, кто не пойдет на это собрание речь выдающегося генетика Владимира Павловича Эфраимсона /1908-1989/, которую он произнес в декабре 1985 года в Политихничеком музее после просмотра фильма «Звезда Вавилова».
--
“Я пришел сюда, чтобы сказать правду... Я не обвиняю ни авторов фильма, ни тех, кто говорил сейчас передо мной. Но этот фильм - неправда. Вернее - еще хуже. Это - полуправда.
В фильме не сказано..., что Вавилов - не трагический случай в нашей истории. Вавилов - это одна из многих десятков миллионов жертв самой подлой, самой бессовестной, самой жестокой системы... Системы, которая уничтожила, по самым мягким подсчетам, пятьдесят, а скорее - семьдесят миллионов ни в чем не повинных людей. И система эта - сталинизм. Система эта - социализм.
Социализм, который безраздельно властвовал в нашей стране, и который и по сей день не обвинен в своих преступлениях...
Я не обвиняю авторов фильма в том, что они не смогли сказать правду о гибели Вавилова. Они скромно сказали - погиб в Саратовской тюрьме. Он не погиб. Он - сдох! Сдох, как собака. Сдох он от пеллагры - это такая болезнь, которая вызывается абсолютным, запредельным истощением...
Великий ученый, гений мирового ранга, гордость отечественной науки, академик Николай Иванович Вавилов сдох, как собака, в саратовской тюрьме. И надо, чтобы все, кто собрался здесь, знали и помнили это...
Я - старый человек. Я перенес два инфаркта. Я более двадцати лет провел в лагерях, ссылке, на фронте. Я, может быть, завтра умру. Умру - и кроме меня вам, может быть, никто и никогда не скажет правды. А правда заключается в том, что вряд ли среди вас, сидящих в этом зале, найдется двое-трое людей, которые, оказавшись в застенках КГБ, подвергнувшись тем бесчеловечным и диким издевательствам, которым подвергались миллионы наших соотечественников, и продолжают подвергаться по сей день лучшие люди нашей страны, - вряд ли найдется среди вас хоть два человека, которые не сломались бы, не отказались бы от любых своих мыслей, не отреклись бы от любых своих убеждений.
Страх, который сковал людей - это... страх реальной опасности. И вы должны это понимать. До тех пор, пока страной правит номенклатурная шпана, охраняемая политической полицией, называемой КГБ, пока на наших глазах в тюрьмы и лагеря бросают людей за то, что они осмелились сказать слово правды, за то, что они осмелились сохранить хоть малые крохи своего достоинства, до тех пор, пока не будут названы поименно виновники этого страха, - вы не можете, вы не должны спать спокойно.
Над каждым из вас и над вашими детьми висит этот страх. И не говорите мне, что вы не боитесь. Даже я боюсь сейчас, хотя моя жизнь прожита. И боюсь я не смерти, а физической боли, физических мучений.
Палачи, которые правили нашей страной, - не наказаны. И до тех пор, пока за собачью смерть Вавилова, за собачью смерть миллионов узников, за собачью смерть миллионов умерших от голода крестьян, сотен тысяч военнопленных, пока за эти смерти не упал ни один волос с головы ни одного из палачей - никто из нас не застрахован от повторения пройденного.
Пока на смену партократии у руководства государства не встанут люди, отвечающие за каждый свой поступок, за каждое свое слово - наша страна будет страной рабов, страной, представляющей чудовищный урок всему миру.
Я призываю вас - помните о том, что я сказал вам сегодня. Помните! Помните!”