- Ну ладно. Играем дальше.
Оригинал взят у bestias в - Ну ладно. Играем дальше.
Я шел и остановился у песочницы, в которой играли дети.
Мне было всегда удивительно, как они играют.
Засветит малыш лопаткой кому-нибудь.
У пострадавшего рёв, словно - всё. Всё пропало... Вселенское горе.
Мама подхватывает обиженного на руки, начинает гладить, успокаивать: "Не плачь, малыш, не плачь, сейчас всё пройдет...» Надо просто немного подождать.
И действительно, минут через пять, выплакавшийся малыш начинает настойчиво выкручиваться из объятий родителя и стремится в песочницу.
И снова играет вместе со всеми.
Удивительно!
Я совершенно не мог представить взрослого человека, которому жахнули лопатой в лоб, он пошел, попереживал, минут 5... А потом вернулся и продолжает преспокойно и весело общаться с «обидчиком» и другими. Нет, взрослые не такие.
Я слышу порой, что у детей удивительная легкость прощения... И думаю: Господи, да какое у этих малышей прощение! Прощение, это громоздкая башня в грузном здании этики и морали. А у них еще и фундамента этих сооружений нет. Только котлован роется.
Мне больше кажется, что такое поведение, это просто основной инстинкт бытия. Принятие мира, принятие другого, когда он рядом, близко-близко... С его куличиками и лопатками.
А главное, пожалуй, принятие своей боли.
Мне кажется это очень важно. При любых взаимодействиях очень ближнего рода нет-нет, да прилетает. И сидишь, такой: «Уах!.. Ыииих!..», - потирая ушибленное место, - «Ух.... А это было больно!»
Надо просто подождать. Это не плохо и не хорошо. Это просто есть. В этом никто не виноват. Не цеплять к этому ощущению составы мыслей, обид, прочей фигни. Это просто, как синяк. Как сильный ушиб. Потереть, подождать когда пройдет острая боль.
А потом подняться.
- Ну ладно. Играем дальше.
Иначе станешь взрослым. Да и становятся. Все же этому способствует. Можешь научиться избегать этой боли. Заведешь свою, отдельную, личную песочницу. И не будешь в неё никого пускать. Зачем? И с окружающим миром можно общаться не вылезая из неё. С помощью той же лопатки.
И вот такой взрослый, это такой ребёнок, просидевший всю жизнь в этой внутренней песочнице. В принципе - очень удобно и даже интересно: выстроил замок, башенки, рвы. Вылепил из тяжелых влажных мыслей животных, создал каких-то людей.
Взрослый матереет, лопатка растет, усложняется.
Песочницы состоявшихся взрослых, это самодвижущиеся песочницы профессионалов, оснащенные множеством навесных устройств.
Но наигравшись в свои куличики некоторым вдруг хочется близости. Впустить к себе другого, живого. Хотя бы чтобы продемонстрировать сногсшибательной красоты замок, что лепил несколько лет.
И тут не избежать трагедии.
Сидят двое в одной песочнице.
В сущности - дикари. Без всякого опыта близости. Ничего не зная о другом человеке.
Поэтому не мудрено, что одному кажется очень крутым накормить другого песком. Этими дорогими сердцу куличиками.
А другому - схватить за курточку и просто повалить.
И здесь, конечно, порой неплохо так прилетает друг от друга.
Дальше уже не интересно, потому, что вот это:
- Ну ладно. Играем дальше.
Я наблюдал исчезающе редко.
Поэтому я смотрел со смешанными чувствами, как два ребёнка, сидели на краю песочницы. Болтали ногами, смеялись, а потом, взявшись за руки спрыгнули наружу.
Не смотря на осень, на начинающие опадать листья, газон - это черная, влажная земля покрытая нежным ковром свежей травы. Просто парк «облагоустраивали»: сорвав старый дёрн, рассыпали, разровняли чернозём. Прошел человек в рыжей жилетке, разбросал семена.
Ростки взошли в сентябре. Родились в холод, а пришел октябрь и скоро выпадет снег. Скоро здесь будет лёд.
Но дети идут по этой траве вместе.
Сразу же возникает острое желание стать им вечным ангелом-хранителем.
С глухим, но сильным хлопком раскрыть крылья, с тем же звуком, с которым раскрывается большой зонт с тугими пружинами. На пять метров влево и на пять вправо - невидимая защита. Проницаемая для света и ветра, непроницаемая для тьмы и холода.
Беззвучно двигаться за этой парой в смешных шапочках.
Желание быть ангелом недолговечно. Не потому, что слабое, а просто потому, что все эти мысли, раскрывшиеся в разные стороны, приходится закрыть. Приналечь и сложить, как тот же зонт.
И двигаться дальше.
Идти, куда шел.
И еще раз напомнить себе это:
- Ну ладно. Играем дальше.
Хорошая фраза, чтобы начать новый день.
Я шел и остановился у песочницы, в которой играли дети.
Мне было всегда удивительно, как они играют.
Засветит малыш лопаткой кому-нибудь.
У пострадавшего рёв, словно - всё. Всё пропало... Вселенское горе.
Мама подхватывает обиженного на руки, начинает гладить, успокаивать: "Не плачь, малыш, не плачь, сейчас всё пройдет...» Надо просто немного подождать.
И действительно, минут через пять, выплакавшийся малыш начинает настойчиво выкручиваться из объятий родителя и стремится в песочницу.
И снова играет вместе со всеми.
Удивительно!
Я совершенно не мог представить взрослого человека, которому жахнули лопатой в лоб, он пошел, попереживал, минут 5... А потом вернулся и продолжает преспокойно и весело общаться с «обидчиком» и другими. Нет, взрослые не такие.
Я слышу порой, что у детей удивительная легкость прощения... И думаю: Господи, да какое у этих малышей прощение! Прощение, это громоздкая башня в грузном здании этики и морали. А у них еще и фундамента этих сооружений нет. Только котлован роется.
Мне больше кажется, что такое поведение, это просто основной инстинкт бытия. Принятие мира, принятие другого, когда он рядом, близко-близко... С его куличиками и лопатками.
А главное, пожалуй, принятие своей боли.
Мне кажется это очень важно. При любых взаимодействиях очень ближнего рода нет-нет, да прилетает. И сидишь, такой: «Уах!.. Ыииих!..», - потирая ушибленное место, - «Ух.... А это было больно!»
Надо просто подождать. Это не плохо и не хорошо. Это просто есть. В этом никто не виноват. Не цеплять к этому ощущению составы мыслей, обид, прочей фигни. Это просто, как синяк. Как сильный ушиб. Потереть, подождать когда пройдет острая боль.
А потом подняться.
- Ну ладно. Играем дальше.
Иначе станешь взрослым. Да и становятся. Все же этому способствует. Можешь научиться избегать этой боли. Заведешь свою, отдельную, личную песочницу. И не будешь в неё никого пускать. Зачем? И с окружающим миром можно общаться не вылезая из неё. С помощью той же лопатки.
И вот такой взрослый, это такой ребёнок, просидевший всю жизнь в этой внутренней песочнице. В принципе - очень удобно и даже интересно: выстроил замок, башенки, рвы. Вылепил из тяжелых влажных мыслей животных, создал каких-то людей.
Взрослый матереет, лопатка растет, усложняется.
Песочницы состоявшихся взрослых, это самодвижущиеся песочницы профессионалов, оснащенные множеством навесных устройств.
Но наигравшись в свои куличики некоторым вдруг хочется близости. Впустить к себе другого, живого. Хотя бы чтобы продемонстрировать сногсшибательной красоты замок, что лепил несколько лет.
И тут не избежать трагедии.
Сидят двое в одной песочнице.
В сущности - дикари. Без всякого опыта близости. Ничего не зная о другом человеке.
Поэтому не мудрено, что одному кажется очень крутым накормить другого песком. Этими дорогими сердцу куличиками.
А другому - схватить за курточку и просто повалить.
И здесь, конечно, порой неплохо так прилетает друг от друга.
Дальше уже не интересно, потому, что вот это:
- Ну ладно. Играем дальше.
Я наблюдал исчезающе редко.
Поэтому я смотрел со смешанными чувствами, как два ребёнка, сидели на краю песочницы. Болтали ногами, смеялись, а потом, взявшись за руки спрыгнули наружу.
Не смотря на осень, на начинающие опадать листья, газон - это черная, влажная земля покрытая нежным ковром свежей травы. Просто парк «облагоустраивали»: сорвав старый дёрн, рассыпали, разровняли чернозём. Прошел человек в рыжей жилетке, разбросал семена.
Ростки взошли в сентябре. Родились в холод, а пришел октябрь и скоро выпадет снег. Скоро здесь будет лёд.
Но дети идут по этой траве вместе.
Сразу же возникает острое желание стать им вечным ангелом-хранителем.
С глухим, но сильным хлопком раскрыть крылья, с тем же звуком, с которым раскрывается большой зонт с тугими пружинами. На пять метров влево и на пять вправо - невидимая защита. Проницаемая для света и ветра, непроницаемая для тьмы и холода.
Беззвучно двигаться за этой парой в смешных шапочках.
Желание быть ангелом недолговечно. Не потому, что слабое, а просто потому, что все эти мысли, раскрывшиеся в разные стороны, приходится закрыть. Приналечь и сложить, как тот же зонт.
И двигаться дальше.
Идти, куда шел.
И еще раз напомнить себе это:
- Ну ладно. Играем дальше.
Хорошая фраза, чтобы начать новый день.