Дмитрий Лысков о репрессированных и реабилитированных
Оригинал взят у kibalchish75 в Дмитрий Лысков о репрессированных и реабилитированных
Из книги Дмитрия Юрьевича Лыскова "Запретная правда о «сталинских репрессиях». «Дети Арбата» лгут!".
Объявленная при Михаиле Горбачеве «гласность» породила бум публикаций диссидентов и эмигрантов о сталинских репрессиях. В этих условиях Политбюро ЦК КПСС принимает решение провести новое расследование всех обстоятельств преступлений того периода.
В соответствии с постановлением от 28.09.1987 г. создается Комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х годов. Здесь проявляется первая странность этой кампании. В постановлении указано: «Передать в распоряжение Комиссии Политбюро материалы комиссий, изучавших эти вопросы после 1953 года, а также другие имеющиеся в ЦК КПСС…».
Даже если центральный аппарат партии не отдавал себе отчета в ангажированности выводов комиссий хрущевского периода (что вообще-то странно), на независимое расследование такой подход не тянет. Речь идет скорее о задаче «расширить и углубить» выводы 1953-1956 годов. Дальнейшая деятельность комиссии лишь укрепляет в этом мнении.
Уже 25 декабря 1988 года, спустя всего чуть больше года (!) со дня создания комиссии, появляется записка в ЦК КПСС «Об антиконституционной практике 30-40-х и начала 50-х годов». В ней, в частности, говорится: «Комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х годов, продолжает работу по реабилитации лиц, необоснованно осужденных в эти десятилетия. […] Эта работа способствует формированию новой нравственной атмосферы, возрождению общественной потребности в законности и порядке, уважения к конституционным и правовым нормам. […] В настоящее время уже пересмотрено 1 002 617 уголовных дел репрессивного характера на 1 586 104 человека. По этим делам реабилитировано 1 354 902 человека, в том числе по делам несудебных органов - 1 182 825 человек».
Темпы пересмотра и реабилитации поистине фантастические, полтора миллиона человек реабилитировано за 15 месяцев работы комиссии, по 67 тысяч дел в месяц, более чем по две тысячи в день. Масштабы реабилитации заставляют усомниться, проводились ли вообще по этим делам судебные заседания. Рассмотрение в течение года такого объема дел парализовало бы всю судебную систему СССР. А если вопросы рассматривались списочно, в административном порядке, о каком возрождении уважения к конституционным нормам может идти речь?[Читать далее]
Но достигнутые результаты не удовлетворяют комиссию. Далее в записке в ЦК КПСС указывается: «…требуют особого рассмотрения и оценки [вопросы] …об антиконституционности, противоправности «троек», «двоек», особых совещаний, списков и т. п. Значительная часть приговоров по репрессивным делам была вынесена именно этими, несудебными и неконституционными, органами. […] Но коль скоро подобные органы были изначально незаконны, то и любые вынесенные ими приговоры не могут считаться законными.
Подобная позиция обоснована и по юридическим, и по морально-политическим критериям. Поэтому, видимо, будет правильно, если бы Президиум Верховного Совета СССР вынес решение об объявлении всех перечисленных несудебных органов неконституционными.
Таким образом, все жертвы несудебных решений реабилитируются автоматически».
Вдумайтесь в эти строки. Комиссию не беспокоит, насколько обоснованно тот или иной человек был осужден. Она предлагает (и это будет впоследствии сделано указом Горбачева) списочно реабилитировать всех осужденных внесудебными органами, поскольку сами эти органы были незаконны. Но преступления-то совершались вне зависимости от правового обоснования деятельности тех или иных структур! Фактически реабилитация уравняла и шпиона, и террориста, и вора, и убийцу, и действительно невинно осужденного человека - все они были массово реабилитированы. Лишь на том основании, что приговор по их делу был вынесен не судом, вне зависимости от реально совершенных деяний.
Есть все основания утверждать, что задачей комиссии являлось не установление истины, а подгонка числа репрессированных под сотни миллионов, озвучиваемые в печати. У автора нет других объяснений деятельности команды Горбачева в 80-90-е годы. При этом недостача репрессированных компенсировалась существенным расширением самого понятия сталинских репрессий.
Далее в документе видим тому явные свидетельства:
«Впервые массовые репрессии были осуществлены в начале 30-х годов. Решением Комиссии ЦК ВКП(б) о выселении кулаков, во главе которой стоял А. А. Андреев, органами ОГПУ было осуществлено выселение из европейской части СССР в северные районы и Сибирь в 1930-1931 годах 356,5 тыс. крестьянских семейств общей численностью 1 680 000 человек».
Понятие репрессий расширено здесь на период коллективизации, высланные кулаки приравнены к жертвам репрессий, что ранее было совершенно немыслимо хотя бы по идеологическим соображениям. Зато позволило увеличить общее число репрессированных более чем на полтора миллиона.
Уже на этом примере можно констатировать явную антисоветскую направленность комиссии при ЦК КПСС. Вряд ли ее активные члены, среди которых вмиг ставший после развала СССР главным демократом академик Яковлев (занимавший на тот момент пост главного идеолога КПСС), не представляли себе последствий своих действий. Дальнейшее расширение понятия репрессий, распространение его на институциональные явления Советского государства, такие, как коллективизация, определившая облик советского типа сельского хозяйства, неизбежно вело к признанию преступными (или созданными на костях) огромной сферы жизни страны. Что мы, собственно, и наблюдали в 90-е.
Насколько можно называть преступной аграрную реформу? Аналогичная при Столыпине, несмотря на идиому «столыпинский галстук», была названа просто неудачной. Британское огораживание, согнав с земель крестьян и отправив многих на верную смерть от голода, дало тем не менее старт капиталистическим отношениям, создав рынок труда. Разные страны в разные периоды времени и при разных обстоятельствах проходили этапы аграрной реформы, и вряд ли можно назвать хоть один пример безболезненного преодоления этого рубежа. Крупные социальные и экономические изменения в жизни государства всегда бьют в первую очередь по крестьянству.
Во время Великой депрессии в США 5 миллионов американских фермеров были согнаны банками с земли за долги, лишившись всего, часто и жизни. До 15 миллионов людей остались без работы и средств к существованию. Основную их массу согнали в трудовые лагеря, на строительство каналов, дорог, мостов, зачастую в необжитых и болотистых малярийных районах. Фактически люди работали за еду (зарплата на этих работах составляла 30 долларов, обязательные вычеты из нее - 25 долларов), но при этом никому не приходит в голову объявить преступным режим Рузвельта, а американское экономическое чудо - построенным на массовых репрессиях 1933-1939 годов.
В действительности комиссия идет на явное передергивание, смешивая воедино два совершенно разных исторических явления - уголовные преследования периода сталинских репрессий и государственную политику реформирования сельского хозяйства. Продолжение такой логики неизбежно ведет нас к выявлению непрерывной череды преступлений в истории любой страны (и даже человечества). Обобщающим выводом может служить лишь «вся история человечества - череда кровавых преступлений и войн».
Искусственный характер этого соединения виден с правовой точки зрения. Если по приговорам сталинского периода возможна реабилитация с судебным пересмотром материалов уголовных дел, а сами авторы записки подчеркивают юридическую обоснованность своих действий, как быть с реабилитацией жертв коллективизации? Уже в современности Генпрокуратура РФ раз за разом отказывала в реабилитации Николая II как жертвы политических репрессий - в связи с отсутствием какого-либо приговора в его отношении. В середине 2008 года адвокатам удалось добиться положительного решения по этому делу, но назвать такой вердикт иначе, чем политическим, невозможно.
Фактором репрессий вновь воспользовались как идеологическим инструментом, но на этот раз объектом демонизации был уже не И. В. Сталин, а сам советский строй. В продолжении записки читаем:
«В 40-е и 50-е годы были осуществлены административные выселения отдельных категорий граждан Прибалтики, Украины, Белоруссии, Молдавии, Таджикистана и целых народов ряда областей и автономных республик РСФСР. В общей сложности 2 300 000 человек различных национальностей были выселены в восточные районы страны».
Распространив понятие репрессий на депортации, список удалось «обогатить» еще 2 миллионами человек.
Характерно, что в начале документа, следуя примату права, незаконной объявляется деятельность внесудебных органов, а жертвами репрессий - все осужденные «тройками» и ОСО. В случае с административной высылкой в период коллективизации и депортаций внесудебным органом, следовательно, является сама Советская власть, ведущая политику произвола и беззакония. Не правда ли, знакомая идеологема?
Записка Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, завершается конкретными рекомендациями в адрес ЦК КПСС. В проекте постановления говорится:
«Документальные данные, изучение многочисленных дел, опыт реабилитации, накопленный непосредственно после XX и XXII съездов КПСС, а также в самое последнее время, неоспоримо свидетельствуют: в период 30-40-х и начала 50-х годов имела место антиконституционная практика, носившая организованный характер. Ее крайним выражением стали проводившиеся в этот период массовые репрессии, произвол, депортации. Репрессиям было подвергнуто 3 778 234 человека, из них 786 098 расстреляно. Депортировано 2 300 000 человек».
Проект, несмотря на год работы комиссии, «неоспоримо свидетельствует», причем депортации в нем уже поставлены в один ряд с политическими репрессиями.
13 августа 1990 года Президент СССР М. С. Горбачев подвел черту советским изысканиям новых жертв И. В. Сталина, подписав указ «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х годов». В нем говорилось:
«Тяжелым наследием прошлого явились массовые репрессии, произвол и беззаконие, которые совершались сталинским руководством от имени революции, партии, народа. Начатое с середины 20-х годов надругательство над честью и самой жизнью соотечественников продолжалось с жесточайшей последовательностью несколько десятилетий».
Масштабы репрессий расширены вновь: если в записке 1988 года говорилось об антиконституционной практике 30-40-х и начала 50-х годов, в указе Горбачева прямо говорится о периоде 20-50-х.
«Массовые репрессии, - говорится далее в указе, - осуществлялись большей частью путем внесудебных расправ через так называемые особые совещания, коллегии, «тройки» и «двойки». Однако и в судах попирались элементарные нормы судопроизводства».
«Но и сегодня еще не подняты тысячи судебных дел. Пятно несправедливости до сих пор не снято с советских людей, невинно пострадавших во время насильственной коллективизации, подвергнутых заключению, выселенных с семьями в отдаленные районы без средств к существованию, без права голоса, даже без объявления срока лишения свободы. Должны быть реабилитированы представители духовенства и граждане, преследовавшиеся по религиозным мотивам».
Новое расширение: в репрессии официально включена коллективизация, далее понятие распространено на преследования духовенства. То есть речь идет уже не о сталинском периоде, а обо всей истории Советского государства. Фактически за год до развала СССР его Президент объявил страну преступной, созданной при помощи террора, путем «надругательства над честью и самой жизнью соотечественников».
Мог ли представить себе Хрущев, к каким последствиям приведут спустя 40 лет его интриги, главной целью которых являлась легитимизация его собственной власти?
Распад СССР не остановил процесса увеличения числа жертв репрессий. Так как расширять это понятие в историческую перспективу было уже некуда (вся советская история первой половины XX века была объявлена преступной еще Горбачевым, а история второй начиналась с разоблачений Хрущева), процесс пошел вглубь. Законом от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» Президент Ельцин включил в число репрессированных и подлежащих реабилитации лиц, «которые по политическим мотивам были»:
«а) осуждены за государственные и иные преступления;
б) подвергнуты уголовным репрессиям по решениям органов ВЧК, ГПУ - ОГПУ, УНКВД - НКВД, МГБ, МВД, прокуратуры и их коллегий, комиссий, особых совещаний, «двоек», «троек» и иных органов, осуществлявших судебные функции;
в) подвергнуты в административном порядке ссылке, высылке, направлению на спецпоселение, привлечению к принудительному труду в условиях ограничения свободы, в том числе в «рабочих колоннах НКВД», а также иным ограничениям прав и свобод;
г) помещены по решениям судов и несудебных органов в психиатрические учреждения на принудительное лечение»[10].
Также, согласно закону:
«пострадавшими от политических репрессий признаются дети, находившиеся вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении, а также подвергшиеся другим ограничениям в правах и свободах в связи с репрессированием их родителей.
[…]
Признаются не содержащими общественной опасности нижеперечисленные деяния и реабилитируются независимо от фактической обоснованности обвинения лица, осужденные за:
а) антисоветскую агитацию и пропаганду;
б) распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный или общественный строй;
в) нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви;
г) посягательство на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов».
Особенно впечатляют пункты об автоматической реабилитации нарушителей закона об отделении церкви от государства и школы, а также посягательство на личность и права под видом исполнения религиозных обрядов. «Закон о реабилитации» от 1991 года в этом смысле шагнул далеко вперед по отношению даже к горбачевскому.
С другой стороны, он содержит строки: «Не подлежат реабилитации лица […] обоснованно осужденные судами, а также подвергнутые наказаниям по решению несудебных органов, в делах которых имеются достаточные доказательства [виновности]». Но это юридическое прозрение 1991 года немногого стоит - все они были списочно реабилитированы еще в 1990 указом Горбачева.
Последние (будем надеяться) изменения в закон «О реабилитации жертв политических репрессий» были внесены Госдумой 22 января 2003 года. Согласно этим изменениям жертвами политических репрессий на сегодняшний день также признаются дети, оставшиеся в результате репрессий без попечения одного или обоих родителей, а также супруга (супруг), родители лиц, расстрелянных или умерших в местах лишения свободы и реабилитированных посмертно.
Таким образом, на сегодняшний день формально, с точки зрения закона о реабилитации, жертвами политических репрессий, кроме собственно незаконно осужденных в сталинский период, считаются: пострадавшие от коллективизации, депортации, иных административных переселений, их дети, супруги, родители.
К тому, что общие подсчеты числа репрессированных вышли сейчас из моды, нужно относиться, видимо, как к большому благу. Заявленные Солженицыным 110 миллионов, в свете сложившейся чрезвычайно широкой трактовки понятия репрессий и их жертв, могут оказаться всерьез заниженной цифрой. После чего жертвами коммунизма придется объявить все население Советского Союза за все время его существования и поставить, наконец, точку в этом вопросе.
Из книги Дмитрия Юрьевича Лыскова "Запретная правда о «сталинских репрессиях». «Дети Арбата» лгут!".
Объявленная при Михаиле Горбачеве «гласность» породила бум публикаций диссидентов и эмигрантов о сталинских репрессиях. В этих условиях Политбюро ЦК КПСС принимает решение провести новое расследование всех обстоятельств преступлений того периода.
В соответствии с постановлением от 28.09.1987 г. создается Комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х годов. Здесь проявляется первая странность этой кампании. В постановлении указано: «Передать в распоряжение Комиссии Политбюро материалы комиссий, изучавших эти вопросы после 1953 года, а также другие имеющиеся в ЦК КПСС…».
Даже если центральный аппарат партии не отдавал себе отчета в ангажированности выводов комиссий хрущевского периода (что вообще-то странно), на независимое расследование такой подход не тянет. Речь идет скорее о задаче «расширить и углубить» выводы 1953-1956 годов. Дальнейшая деятельность комиссии лишь укрепляет в этом мнении.
Уже 25 декабря 1988 года, спустя всего чуть больше года (!) со дня создания комиссии, появляется записка в ЦК КПСС «Об антиконституционной практике 30-40-х и начала 50-х годов». В ней, в частности, говорится: «Комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х годов, продолжает работу по реабилитации лиц, необоснованно осужденных в эти десятилетия. […] Эта работа способствует формированию новой нравственной атмосферы, возрождению общественной потребности в законности и порядке, уважения к конституционным и правовым нормам. […] В настоящее время уже пересмотрено 1 002 617 уголовных дел репрессивного характера на 1 586 104 человека. По этим делам реабилитировано 1 354 902 человека, в том числе по делам несудебных органов - 1 182 825 человек».
Темпы пересмотра и реабилитации поистине фантастические, полтора миллиона человек реабилитировано за 15 месяцев работы комиссии, по 67 тысяч дел в месяц, более чем по две тысячи в день. Масштабы реабилитации заставляют усомниться, проводились ли вообще по этим делам судебные заседания. Рассмотрение в течение года такого объема дел парализовало бы всю судебную систему СССР. А если вопросы рассматривались списочно, в административном порядке, о каком возрождении уважения к конституционным нормам может идти речь?[Читать далее]
Но достигнутые результаты не удовлетворяют комиссию. Далее в записке в ЦК КПСС указывается: «…требуют особого рассмотрения и оценки [вопросы] …об антиконституционности, противоправности «троек», «двоек», особых совещаний, списков и т. п. Значительная часть приговоров по репрессивным делам была вынесена именно этими, несудебными и неконституционными, органами. […] Но коль скоро подобные органы были изначально незаконны, то и любые вынесенные ими приговоры не могут считаться законными.
Подобная позиция обоснована и по юридическим, и по морально-политическим критериям. Поэтому, видимо, будет правильно, если бы Президиум Верховного Совета СССР вынес решение об объявлении всех перечисленных несудебных органов неконституционными.
Таким образом, все жертвы несудебных решений реабилитируются автоматически».
Вдумайтесь в эти строки. Комиссию не беспокоит, насколько обоснованно тот или иной человек был осужден. Она предлагает (и это будет впоследствии сделано указом Горбачева) списочно реабилитировать всех осужденных внесудебными органами, поскольку сами эти органы были незаконны. Но преступления-то совершались вне зависимости от правового обоснования деятельности тех или иных структур! Фактически реабилитация уравняла и шпиона, и террориста, и вора, и убийцу, и действительно невинно осужденного человека - все они были массово реабилитированы. Лишь на том основании, что приговор по их делу был вынесен не судом, вне зависимости от реально совершенных деяний.
Есть все основания утверждать, что задачей комиссии являлось не установление истины, а подгонка числа репрессированных под сотни миллионов, озвучиваемые в печати. У автора нет других объяснений деятельности команды Горбачева в 80-90-е годы. При этом недостача репрессированных компенсировалась существенным расширением самого понятия сталинских репрессий.
Далее в документе видим тому явные свидетельства:
«Впервые массовые репрессии были осуществлены в начале 30-х годов. Решением Комиссии ЦК ВКП(б) о выселении кулаков, во главе которой стоял А. А. Андреев, органами ОГПУ было осуществлено выселение из европейской части СССР в северные районы и Сибирь в 1930-1931 годах 356,5 тыс. крестьянских семейств общей численностью 1 680 000 человек».
Понятие репрессий расширено здесь на период коллективизации, высланные кулаки приравнены к жертвам репрессий, что ранее было совершенно немыслимо хотя бы по идеологическим соображениям. Зато позволило увеличить общее число репрессированных более чем на полтора миллиона.
Уже на этом примере можно констатировать явную антисоветскую направленность комиссии при ЦК КПСС. Вряд ли ее активные члены, среди которых вмиг ставший после развала СССР главным демократом академик Яковлев (занимавший на тот момент пост главного идеолога КПСС), не представляли себе последствий своих действий. Дальнейшее расширение понятия репрессий, распространение его на институциональные явления Советского государства, такие, как коллективизация, определившая облик советского типа сельского хозяйства, неизбежно вело к признанию преступными (или созданными на костях) огромной сферы жизни страны. Что мы, собственно, и наблюдали в 90-е.
Насколько можно называть преступной аграрную реформу? Аналогичная при Столыпине, несмотря на идиому «столыпинский галстук», была названа просто неудачной. Британское огораживание, согнав с земель крестьян и отправив многих на верную смерть от голода, дало тем не менее старт капиталистическим отношениям, создав рынок труда. Разные страны в разные периоды времени и при разных обстоятельствах проходили этапы аграрной реформы, и вряд ли можно назвать хоть один пример безболезненного преодоления этого рубежа. Крупные социальные и экономические изменения в жизни государства всегда бьют в первую очередь по крестьянству.
Во время Великой депрессии в США 5 миллионов американских фермеров были согнаны банками с земли за долги, лишившись всего, часто и жизни. До 15 миллионов людей остались без работы и средств к существованию. Основную их массу согнали в трудовые лагеря, на строительство каналов, дорог, мостов, зачастую в необжитых и болотистых малярийных районах. Фактически люди работали за еду (зарплата на этих работах составляла 30 долларов, обязательные вычеты из нее - 25 долларов), но при этом никому не приходит в голову объявить преступным режим Рузвельта, а американское экономическое чудо - построенным на массовых репрессиях 1933-1939 годов.
В действительности комиссия идет на явное передергивание, смешивая воедино два совершенно разных исторических явления - уголовные преследования периода сталинских репрессий и государственную политику реформирования сельского хозяйства. Продолжение такой логики неизбежно ведет нас к выявлению непрерывной череды преступлений в истории любой страны (и даже человечества). Обобщающим выводом может служить лишь «вся история человечества - череда кровавых преступлений и войн».
Искусственный характер этого соединения виден с правовой точки зрения. Если по приговорам сталинского периода возможна реабилитация с судебным пересмотром материалов уголовных дел, а сами авторы записки подчеркивают юридическую обоснованность своих действий, как быть с реабилитацией жертв коллективизации? Уже в современности Генпрокуратура РФ раз за разом отказывала в реабилитации Николая II как жертвы политических репрессий - в связи с отсутствием какого-либо приговора в его отношении. В середине 2008 года адвокатам удалось добиться положительного решения по этому делу, но назвать такой вердикт иначе, чем политическим, невозможно.
Фактором репрессий вновь воспользовались как идеологическим инструментом, но на этот раз объектом демонизации был уже не И. В. Сталин, а сам советский строй. В продолжении записки читаем:
«В 40-е и 50-е годы были осуществлены административные выселения отдельных категорий граждан Прибалтики, Украины, Белоруссии, Молдавии, Таджикистана и целых народов ряда областей и автономных республик РСФСР. В общей сложности 2 300 000 человек различных национальностей были выселены в восточные районы страны».
Распространив понятие репрессий на депортации, список удалось «обогатить» еще 2 миллионами человек.
Характерно, что в начале документа, следуя примату права, незаконной объявляется деятельность внесудебных органов, а жертвами репрессий - все осужденные «тройками» и ОСО. В случае с административной высылкой в период коллективизации и депортаций внесудебным органом, следовательно, является сама Советская власть, ведущая политику произвола и беззакония. Не правда ли, знакомая идеологема?
Записка Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, завершается конкретными рекомендациями в адрес ЦК КПСС. В проекте постановления говорится:
«Документальные данные, изучение многочисленных дел, опыт реабилитации, накопленный непосредственно после XX и XXII съездов КПСС, а также в самое последнее время, неоспоримо свидетельствуют: в период 30-40-х и начала 50-х годов имела место антиконституционная практика, носившая организованный характер. Ее крайним выражением стали проводившиеся в этот период массовые репрессии, произвол, депортации. Репрессиям было подвергнуто 3 778 234 человека, из них 786 098 расстреляно. Депортировано 2 300 000 человек».
Проект, несмотря на год работы комиссии, «неоспоримо свидетельствует», причем депортации в нем уже поставлены в один ряд с политическими репрессиями.
13 августа 1990 года Президент СССР М. С. Горбачев подвел черту советским изысканиям новых жертв И. В. Сталина, подписав указ «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х годов». В нем говорилось:
«Тяжелым наследием прошлого явились массовые репрессии, произвол и беззаконие, которые совершались сталинским руководством от имени революции, партии, народа. Начатое с середины 20-х годов надругательство над честью и самой жизнью соотечественников продолжалось с жесточайшей последовательностью несколько десятилетий».
Масштабы репрессий расширены вновь: если в записке 1988 года говорилось об антиконституционной практике 30-40-х и начала 50-х годов, в указе Горбачева прямо говорится о периоде 20-50-х.
«Массовые репрессии, - говорится далее в указе, - осуществлялись большей частью путем внесудебных расправ через так называемые особые совещания, коллегии, «тройки» и «двойки». Однако и в судах попирались элементарные нормы судопроизводства».
«Но и сегодня еще не подняты тысячи судебных дел. Пятно несправедливости до сих пор не снято с советских людей, невинно пострадавших во время насильственной коллективизации, подвергнутых заключению, выселенных с семьями в отдаленные районы без средств к существованию, без права голоса, даже без объявления срока лишения свободы. Должны быть реабилитированы представители духовенства и граждане, преследовавшиеся по религиозным мотивам».
Новое расширение: в репрессии официально включена коллективизация, далее понятие распространено на преследования духовенства. То есть речь идет уже не о сталинском периоде, а обо всей истории Советского государства. Фактически за год до развала СССР его Президент объявил страну преступной, созданной при помощи террора, путем «надругательства над честью и самой жизнью соотечественников».
Мог ли представить себе Хрущев, к каким последствиям приведут спустя 40 лет его интриги, главной целью которых являлась легитимизация его собственной власти?
Распад СССР не остановил процесса увеличения числа жертв репрессий. Так как расширять это понятие в историческую перспективу было уже некуда (вся советская история первой половины XX века была объявлена преступной еще Горбачевым, а история второй начиналась с разоблачений Хрущева), процесс пошел вглубь. Законом от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» Президент Ельцин включил в число репрессированных и подлежащих реабилитации лиц, «которые по политическим мотивам были»:
«а) осуждены за государственные и иные преступления;
б) подвергнуты уголовным репрессиям по решениям органов ВЧК, ГПУ - ОГПУ, УНКВД - НКВД, МГБ, МВД, прокуратуры и их коллегий, комиссий, особых совещаний, «двоек», «троек» и иных органов, осуществлявших судебные функции;
в) подвергнуты в административном порядке ссылке, высылке, направлению на спецпоселение, привлечению к принудительному труду в условиях ограничения свободы, в том числе в «рабочих колоннах НКВД», а также иным ограничениям прав и свобод;
г) помещены по решениям судов и несудебных органов в психиатрические учреждения на принудительное лечение»[10].
Также, согласно закону:
«пострадавшими от политических репрессий признаются дети, находившиеся вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении, а также подвергшиеся другим ограничениям в правах и свободах в связи с репрессированием их родителей.
[…]
Признаются не содержащими общественной опасности нижеперечисленные деяния и реабилитируются независимо от фактической обоснованности обвинения лица, осужденные за:
а) антисоветскую агитацию и пропаганду;
б) распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный или общественный строй;
в) нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви;
г) посягательство на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов».
Особенно впечатляют пункты об автоматической реабилитации нарушителей закона об отделении церкви от государства и школы, а также посягательство на личность и права под видом исполнения религиозных обрядов. «Закон о реабилитации» от 1991 года в этом смысле шагнул далеко вперед по отношению даже к горбачевскому.
С другой стороны, он содержит строки: «Не подлежат реабилитации лица […] обоснованно осужденные судами, а также подвергнутые наказаниям по решению несудебных органов, в делах которых имеются достаточные доказательства [виновности]». Но это юридическое прозрение 1991 года немногого стоит - все они были списочно реабилитированы еще в 1990 указом Горбачева.
Последние (будем надеяться) изменения в закон «О реабилитации жертв политических репрессий» были внесены Госдумой 22 января 2003 года. Согласно этим изменениям жертвами политических репрессий на сегодняшний день также признаются дети, оставшиеся в результате репрессий без попечения одного или обоих родителей, а также супруга (супруг), родители лиц, расстрелянных или умерших в местах лишения свободы и реабилитированных посмертно.
Таким образом, на сегодняшний день формально, с точки зрения закона о реабилитации, жертвами политических репрессий, кроме собственно незаконно осужденных в сталинский период, считаются: пострадавшие от коллективизации, депортации, иных административных переселений, их дети, супруги, родители.
К тому, что общие подсчеты числа репрессированных вышли сейчас из моды, нужно относиться, видимо, как к большому благу. Заявленные Солженицыным 110 миллионов, в свете сложившейся чрезвычайно широкой трактовки понятия репрессий и их жертв, могут оказаться всерьез заниженной цифрой. После чего жертвами коммунизма придется объявить все население Советского Союза за все время его существования и поставить, наконец, точку в этом вопросе.