Соросу было бы уютненько в компании ветеранов Краснодарского УФСБ.
23.01.2017/https://cont.ws/@rhfcyfzgkjoflmltrfnkjy/498979/Сергей Крючков
Тех самых, которые по заказу Администрации Краснодарского края составили «творческую группу по подготовке материалов» официоза - чиновной книги «Партизаны Кубани», что вышла в свет в Краснодаре в 2012 году. Она особенно интересна в канун 100 - летия Великого Октября. И Сорос, и эти самые ветераны ФСБ в изрядном служебном градусе, вплоть до генеральского, могли бы крепко зацепиться языками и дружески поболтать о «новой исторической концепции» советской истории.
Американский делец в свое время книжонки стругал для российских школьников, где эпохальному Сталинграду и победоносной Курской дуге уделялось копеечное внимание на фоне прославления карликовых полумифических успехов англо - саксонского оружия. Денежек Сорос не жалел для умаления мужества и героизма Красной Армии, для унижения советского вклада в победу над фашизмом в целях антикоммунизма, торжества заокеанского. Ну, и кубанские «чекисты», тоже отметились на этом сомнительном поприще переписки истории, и весьма оригинально. На полном серьезе в сотне страниц убористого шрифта они доказывают несостоятельность партийных комитетов ВКП/ö/ в деле организации партизанского движения на Кубани в годы Великой Отечественной на фоне несомненного гения НКВД. Что называется - не мытьем, так катаньем заново прочтена весьма примечательная страница советской истории, и, опять - таки, неспроста, а в предвкушении весьма знаменательной даты - векового юбилея Великой Октябрьской социалистической революции.
Да в такой раж входят «чекисты» изрядного возраста, что забывают упомянуть не то что обстоятельства подвига партизан братьев Игнатовых, награжденных посмертно Звездами Героев Советского Союза, но даже назвать их имена. А между тем, в истории партизанского движения Кубани они единственные, удостоенные высшего советского звания. Не упомянуты в чиновной книге и обстоятельства подвига погибшего героя коммунистического подполья Краснодара Владимира Головатого, как забыты и многие другие деятельные участники партизанской войны на Кубани. Зато целыми страницами тиражируется служебный эпистолярный жанр НКВД, имеющий самое относительное значение для героики народного сопротивления оккупантам. Авторами просто смакуются фрагменты отдельных неудач районных комитетов ВКП/ö/ в организации партизанского движения докладами даже тех сотрудников НКВД, что ушли страшной осенью 42 года за перевалы в тыловой Сочи, покинув место боя.
Такая вот очевидная заданность работы, которой бы мог позавидовать даже прожженный спекулянт Сорос. Ведь ему бы и на ум не пришло попрекать роковыми последствиями Краснодарский крайком ВКП/ö/ за извлеченные из подземных тайников партизанские продовольственные припасы в декабре 41 года. Со странным упорством ваятели «новой» истории возвращаются к этой теме, педалируя ею сформулированную ими ошибочность партийного руководства партизанским движением. А между тем, все эти «чекистские» попреки не стоят выеденного яйца. Осенью сорок первого года, когда немцы первый раз взяли Ростов, и над Кубанью нависла угроза фашистского вторжения, партийные комитеты оборудовали убежища для продовольственных баз формирующегося партизанского ядра. Яростным контрударом в ноябре 41 года Красная Армия выбила немцев из Ростова и отогнала их за Миус. Непосредственная угроза Кубани была предотвращена и эти припасы были извлечены из земли и переданы в торговую сеть. Ну, хотя бы потому, что крупы, мука, сигареты и жиры не могут долго лежать, прикопанными в кубанский чернозем, к весне они бы безнадежно испортились талой влагой и были бы уничтожены крысами и мышами. И что бы понять этот очевидный факт совсем не нужно быть высокопоставленным отставником ФСБ. Для этого достаточно иметь дачу под Краснодаром.
И совсем не обязательно быть вхожим в секретные архивы ФСБ, что бы понять, что ветераны - «чекисты» в высоких чинах еще и изрядно лукавят, трактуя историю партизанского движения на Кубани в преддверии юбилея Великого Октября. Но на каждого мудреца довольно простоты. В Краснодарском Центре документации новейшей истории есть открытый фонд 1774 - Р, где хранятся воспоминания советских партизан, принимавших участие в боях с фашистами на Кубани, от Тамани до Отрадной, от Кущевской до Апшеронска. Получить доступ к нему несложно, нужно только потратить несколько часов в работе с описью, что бы понять своеобразную механику «творческого» действа, прикрытого пафосной фразой о том, что имена героев должны быть высечены на гранитных стелах для памяти внуков и правнуков.
Показательна и хрестоматийна в этом отношении история разведывательной группы «Кубанцы», которая сыграла значительную роль в краснодарском секторе партизанского движения. В изложении ветеранов ФСБ - эта группа - плод творчества НКВД, сыгравшего чуть ли не решающую роль в разведывательно - диверсионной и подпольной деятельности в Краснодаре и его окрестностях во второй половине 42 года. Оспаривать мужество и героизм «кубанцев» никто не собирается. Но есть несколько важных обстоятельств, которые не были обнародованы авторами данной книги. В своих воспоминаниях «Мы идем на связь» (дело №921) последний комиссар группы «Кубанцы», сотрудник советской госбезопасности Иван Винниченко уже в первых строках подчеркивает, что его группа была особого назначения, но входила в Краснодарское соединение партизанских отрядов и согласовывала свои действия с его партийным руководством, как и с командирами Красной Армии. Винниченко с гордостью пишет о том, что его группу ценил и посещал секретарь крайкома, руководитель Краснодарского партизанского соединения Иван Поздняк. И создана группа была при непосредственном участии и руководстве НКВД, но по решению крайкома ВКП/ö/. И состояла эта группа в массе своей не из сотрудников НКВД, а из советских патриотов, коммунистов и беспартийных, явивших миру бесстрашие в войне с фашизмом.
Таких, как Таисия Кузьменко, что была связной «кубанцев» с подпольем в Краснодаре. Она была простой сверловщицей на машиностроительном заводе имени Седина. И в разведгруппу пришла не из школы НКВД, а из пастушек колхозного стада, которое прятали от немецких оккупантов в предгорьях Горячего Ключа. Таисия Кузьменко в своих воспоминаниях «Тревожные годы» (дело №926) пишет о том, что выполняла задания секретаря Красногвардейского, впоследствии Ленинского райкома ВКП/ö/ Александра Ряхина по связи с краснодарским подпольем. И в подполье этом были не только, а скорее не столько оперативники НКВД, а партийные, советские и комсомольские активисты.
Александра Никитенко, сотрудница Красногвардейского райкома ВКП/ö/, оставленная тем же Ряхиным в оккупированном Краснодаре для подпольной деятельности в своих воспоминаниях «Незабываемое» (дело №972 ) называет резидентом советского сопротивления Василия Орла, члена подпольного горкома партии, до войны заведовавшего мастерской на предприятии глухонемых, вспоминает активную деятельность в борьбе с оккупантами медика, профессора Демьянова, преклоняется перед памятью Раи Коломийцевой, активистки Кагановического , впоследствии Первомайского РК ВЛКСМ, героически погибшей в застенках гестапо.
И, кстати, первым, кому пожал руку все тот же Винниченко в освобожденном февральском Краснодаре, был ни терминатор диверсионного дела, и ни штатный сотрудник НКВД, а скромный профсоюзный работник, коммунист Иван Ильич Федоров, дом которого на Кожзаводе во время немецкой оккупации, несмотря на все гестаповские ужасы, был явкой советского подполья.
Такими воспоминаниями и такими подробностями полон открытый фонд Центра документации новейшей истории Краснодарского края. И очень жаль, что ветераны ФСБ и их заказчик - Администрация Краснодарского края, заявившие уже на первых страницах своей книги о сотрудничестве с Центром, так и не удосужились познакомиться с ними. А может, и ошибаюсь я, и «творческий коллектив» в курсе всех этих событий, обстоятельств и имен. Тогда какими же глазами он смотрит на людей, прекрасно зная, что в той же разведгруппе «Кубанцы» на самые опасные места после смерти товарищей посылали не приказами Управлений НКВД, а решением партийного собрания. И никаким трижды и четырежды губернаторам Кубани и их литературно - исторической обслуге не умалить того факта, что партизанское движение, полное мужества и стойкости, рождено советским патриотизмом. И подпитывалось оно не директивами НКВД, не наганом оперативника, и не демонизированными заградотрядами и ГУЛАГами, а святой верой в лучший мир для людей, который несет с собой коммунистическая идея и советский социализм, рожденный Великим Октябрем. И потому партизанское движение, в том числе и на Кубани, было массовым и родовым, когда в отряды уходили семьями. Об этом очень хорошо пишет в своих воспоминаниях «За чертой фронта» командир отряда «Овод» из Северского района Трофим Карабак и его комиссар Михаил Чворум (дело №911). И ни Соросу, и ни ветеранам Краснодарского УФСБ не замолчать того факта, что более чем на две трети кубанские партизанские отряды состояли из коммунистов и комсомольцев, и что именно партийные комитеты Краснодарского края были той цементирующей и объединяющей силой, что вела в бой народных мстителей. И все разговоры о том, что НКВД, карательный орган - главная действующая сила партизанской борьбы, есть бессовестное умаление Великого Подвига, мученической Великой Победы и идей Октября!
Не думаю, что оперативники комиссариата внутренних дел, офицеры фронтового «Смерша» и другие сотрудники советских спецслужб той поры были бы довольны таким неспроста навязанным противопоставлением с партийными комитетами, всей этой мышиной антикоммунистической возней ветеранов Краснодарского УФСБ. Советская госбезопасность военного времени состояли в массе своей из идейных коммунистов, с гордостью и ответственностью носивших свои партбилеты. Среди них был и командир Варениковского партизанского отряда, руководитель районного отдела госбезопасности Филимончик. Вместе со своим комиссаром, первым секретарем райкома ВКП/ö/Мухиным и боевыми товарищами из числа партийного, советского и комсомольского актива они наносили удары по фашистским штабам под Крымском и Абинском, по коммуникациям в районе Неберджая, по немецким укреплениям «Голубой линии» (дело №966 ). К моменту советского освобождения Тамани осенью 43 года этот отряд истаял в упорных гибельных боях, в кинжальных засадах, в рукопашной резне. Они лежат в одних могилах, героическое партизанское братство коммунистов и беспартийных, бойцов госбезопасности и партийных секретарей. И все нынешние попытки разделить их в целях ничтожной политической конъюнктуры можно назвать не иначе как аморальными.
И, наконец, последнее. В той бумажной продукции под разными именами, что издается власть имущими на Кубани, слишком заметно и очевидно желание забыть подвиг братьев Игнатовых, Героев Советского Союза, бойцов Сталинского партизанского отряда Краснодара. И я знаю, почему так ненавистны для чиновных кабинетов имена светлых и чистых молодых людей, ценой своей жизни пустивших под откос неподалеку от Афипской немецкий эшелон с батальоном солдат и техникой, что шел на Новороссийск. Евгений и Геня Игнатовы остались верны до конца той идее, которой они присягали, получая, соответственно, партийный и комсомольский билеты. Чего не сказать о нынешних «солнцеподобных» обладателях званий и регалий, многократно менявших с успехом свои убеждения ради карьеры и достатка. И сегодня состоящих на службе антикоммунизма совсем не из идейных побуждений. Укором для них служит подвиг партизан Игнатовых, вечным. Потому то и нанимаются всякого рода «ветераны» для «новых книг» о партизанах и в будни и в канун Победы, и перед юбилеем Великого Октября. Но святую правду не замолчать, ни семейкам новоявленных латифундистов, ни скользким чиновным оборотням, ни генерал - майорам и полковникам ФСБ в отставке.
Тех самых, которые по заказу Администрации Краснодарского края составили «творческую группу по подготовке материалов» официоза - чиновной книги «Партизаны Кубани», что вышла в свет в Краснодаре в 2012 году. Она особенно интересна в канун 100 - летия Великого Октября. И Сорос, и эти самые ветераны ФСБ в изрядном служебном градусе, вплоть до генеральского, могли бы крепко зацепиться языками и дружески поболтать о «новой исторической концепции» советской истории.
Американский делец в свое время книжонки стругал для российских школьников, где эпохальному Сталинграду и победоносной Курской дуге уделялось копеечное внимание на фоне прославления карликовых полумифических успехов англо - саксонского оружия. Денежек Сорос не жалел для умаления мужества и героизма Красной Армии, для унижения советского вклада в победу над фашизмом в целях антикоммунизма, торжества заокеанского. Ну, и кубанские «чекисты», тоже отметились на этом сомнительном поприще переписки истории, и весьма оригинально. На полном серьезе в сотне страниц убористого шрифта они доказывают несостоятельность партийных комитетов ВКП/ö/ в деле организации партизанского движения на Кубани в годы Великой Отечественной на фоне несомненного гения НКВД. Что называется - не мытьем, так катаньем заново прочтена весьма примечательная страница советской истории, и, опять - таки, неспроста, а в предвкушении весьма знаменательной даты - векового юбилея Великой Октябрьской социалистической революции.
Да в такой раж входят «чекисты» изрядного возраста, что забывают упомянуть не то что обстоятельства подвига партизан братьев Игнатовых, награжденных посмертно Звездами Героев Советского Союза, но даже назвать их имена. А между тем, в истории партизанского движения Кубани они единственные, удостоенные высшего советского звания. Не упомянуты в чиновной книге и обстоятельства подвига погибшего героя коммунистического подполья Краснодара Владимира Головатого, как забыты и многие другие деятельные участники партизанской войны на Кубани. Зато целыми страницами тиражируется служебный эпистолярный жанр НКВД, имеющий самое относительное значение для героики народного сопротивления оккупантам. Авторами просто смакуются фрагменты отдельных неудач районных комитетов ВКП/ö/ в организации партизанского движения докладами даже тех сотрудников НКВД, что ушли страшной осенью 42 года за перевалы в тыловой Сочи, покинув место боя.
Такая вот очевидная заданность работы, которой бы мог позавидовать даже прожженный спекулянт Сорос. Ведь ему бы и на ум не пришло попрекать роковыми последствиями Краснодарский крайком ВКП/ö/ за извлеченные из подземных тайников партизанские продовольственные припасы в декабре 41 года. Со странным упорством ваятели «новой» истории возвращаются к этой теме, педалируя ею сформулированную ими ошибочность партийного руководства партизанским движением. А между тем, все эти «чекистские» попреки не стоят выеденного яйца. Осенью сорок первого года, когда немцы первый раз взяли Ростов, и над Кубанью нависла угроза фашистского вторжения, партийные комитеты оборудовали убежища для продовольственных баз формирующегося партизанского ядра. Яростным контрударом в ноябре 41 года Красная Армия выбила немцев из Ростова и отогнала их за Миус. Непосредственная угроза Кубани была предотвращена и эти припасы были извлечены из земли и переданы в торговую сеть. Ну, хотя бы потому, что крупы, мука, сигареты и жиры не могут долго лежать, прикопанными в кубанский чернозем, к весне они бы безнадежно испортились талой влагой и были бы уничтожены крысами и мышами. И что бы понять этот очевидный факт совсем не нужно быть высокопоставленным отставником ФСБ. Для этого достаточно иметь дачу под Краснодаром.
И совсем не обязательно быть вхожим в секретные архивы ФСБ, что бы понять, что ветераны - «чекисты» в высоких чинах еще и изрядно лукавят, трактуя историю партизанского движения на Кубани в преддверии юбилея Великого Октября. Но на каждого мудреца довольно простоты. В Краснодарском Центре документации новейшей истории есть открытый фонд 1774 - Р, где хранятся воспоминания советских партизан, принимавших участие в боях с фашистами на Кубани, от Тамани до Отрадной, от Кущевской до Апшеронска. Получить доступ к нему несложно, нужно только потратить несколько часов в работе с описью, что бы понять своеобразную механику «творческого» действа, прикрытого пафосной фразой о том, что имена героев должны быть высечены на гранитных стелах для памяти внуков и правнуков.
Показательна и хрестоматийна в этом отношении история разведывательной группы «Кубанцы», которая сыграла значительную роль в краснодарском секторе партизанского движения. В изложении ветеранов ФСБ - эта группа - плод творчества НКВД, сыгравшего чуть ли не решающую роль в разведывательно - диверсионной и подпольной деятельности в Краснодаре и его окрестностях во второй половине 42 года. Оспаривать мужество и героизм «кубанцев» никто не собирается. Но есть несколько важных обстоятельств, которые не были обнародованы авторами данной книги. В своих воспоминаниях «Мы идем на связь» (дело №921) последний комиссар группы «Кубанцы», сотрудник советской госбезопасности Иван Винниченко уже в первых строках подчеркивает, что его группа была особого назначения, но входила в Краснодарское соединение партизанских отрядов и согласовывала свои действия с его партийным руководством, как и с командирами Красной Армии. Винниченко с гордостью пишет о том, что его группу ценил и посещал секретарь крайкома, руководитель Краснодарского партизанского соединения Иван Поздняк. И создана группа была при непосредственном участии и руководстве НКВД, но по решению крайкома ВКП/ö/. И состояла эта группа в массе своей не из сотрудников НКВД, а из советских патриотов, коммунистов и беспартийных, явивших миру бесстрашие в войне с фашизмом.
Таких, как Таисия Кузьменко, что была связной «кубанцев» с подпольем в Краснодаре. Она была простой сверловщицей на машиностроительном заводе имени Седина. И в разведгруппу пришла не из школы НКВД, а из пастушек колхозного стада, которое прятали от немецких оккупантов в предгорьях Горячего Ключа. Таисия Кузьменко в своих воспоминаниях «Тревожные годы» (дело №926) пишет о том, что выполняла задания секретаря Красногвардейского, впоследствии Ленинского райкома ВКП/ö/ Александра Ряхина по связи с краснодарским подпольем. И в подполье этом были не только, а скорее не столько оперативники НКВД, а партийные, советские и комсомольские активисты.
Александра Никитенко, сотрудница Красногвардейского райкома ВКП/ö/, оставленная тем же Ряхиным в оккупированном Краснодаре для подпольной деятельности в своих воспоминаниях «Незабываемое» (дело №972 ) называет резидентом советского сопротивления Василия Орла, члена подпольного горкома партии, до войны заведовавшего мастерской на предприятии глухонемых, вспоминает активную деятельность в борьбе с оккупантами медика, профессора Демьянова, преклоняется перед памятью Раи Коломийцевой, активистки Кагановического , впоследствии Первомайского РК ВЛКСМ, героически погибшей в застенках гестапо.
И, кстати, первым, кому пожал руку все тот же Винниченко в освобожденном февральском Краснодаре, был ни терминатор диверсионного дела, и ни штатный сотрудник НКВД, а скромный профсоюзный работник, коммунист Иван Ильич Федоров, дом которого на Кожзаводе во время немецкой оккупации, несмотря на все гестаповские ужасы, был явкой советского подполья.
Такими воспоминаниями и такими подробностями полон открытый фонд Центра документации новейшей истории Краснодарского края. И очень жаль, что ветераны ФСБ и их заказчик - Администрация Краснодарского края, заявившие уже на первых страницах своей книги о сотрудничестве с Центром, так и не удосужились познакомиться с ними. А может, и ошибаюсь я, и «творческий коллектив» в курсе всех этих событий, обстоятельств и имен. Тогда какими же глазами он смотрит на людей, прекрасно зная, что в той же разведгруппе «Кубанцы» на самые опасные места после смерти товарищей посылали не приказами Управлений НКВД, а решением партийного собрания. И никаким трижды и четырежды губернаторам Кубани и их литературно - исторической обслуге не умалить того факта, что партизанское движение, полное мужества и стойкости, рождено советским патриотизмом. И подпитывалось оно не директивами НКВД, не наганом оперативника, и не демонизированными заградотрядами и ГУЛАГами, а святой верой в лучший мир для людей, который несет с собой коммунистическая идея и советский социализм, рожденный Великим Октябрем. И потому партизанское движение, в том числе и на Кубани, было массовым и родовым, когда в отряды уходили семьями. Об этом очень хорошо пишет в своих воспоминаниях «За чертой фронта» командир отряда «Овод» из Северского района Трофим Карабак и его комиссар Михаил Чворум (дело №911). И ни Соросу, и ни ветеранам Краснодарского УФСБ не замолчать того факта, что более чем на две трети кубанские партизанские отряды состояли из коммунистов и комсомольцев, и что именно партийные комитеты Краснодарского края были той цементирующей и объединяющей силой, что вела в бой народных мстителей. И все разговоры о том, что НКВД, карательный орган - главная действующая сила партизанской борьбы, есть бессовестное умаление Великого Подвига, мученической Великой Победы и идей Октября!
Не думаю, что оперативники комиссариата внутренних дел, офицеры фронтового «Смерша» и другие сотрудники советских спецслужб той поры были бы довольны таким неспроста навязанным противопоставлением с партийными комитетами, всей этой мышиной антикоммунистической возней ветеранов Краснодарского УФСБ. Советская госбезопасность военного времени состояли в массе своей из идейных коммунистов, с гордостью и ответственностью носивших свои партбилеты. Среди них был и командир Варениковского партизанского отряда, руководитель районного отдела госбезопасности Филимончик. Вместе со своим комиссаром, первым секретарем райкома ВКП/ö/Мухиным и боевыми товарищами из числа партийного, советского и комсомольского актива они наносили удары по фашистским штабам под Крымском и Абинском, по коммуникациям в районе Неберджая, по немецким укреплениям «Голубой линии» (дело №966 ). К моменту советского освобождения Тамани осенью 43 года этот отряд истаял в упорных гибельных боях, в кинжальных засадах, в рукопашной резне. Они лежат в одних могилах, героическое партизанское братство коммунистов и беспартийных, бойцов госбезопасности и партийных секретарей. И все нынешние попытки разделить их в целях ничтожной политической конъюнктуры можно назвать не иначе как аморальными.
И, наконец, последнее. В той бумажной продукции под разными именами, что издается власть имущими на Кубани, слишком заметно и очевидно желание забыть подвиг братьев Игнатовых, Героев Советского Союза, бойцов Сталинского партизанского отряда Краснодара. И я знаю, почему так ненавистны для чиновных кабинетов имена светлых и чистых молодых людей, ценой своей жизни пустивших под откос неподалеку от Афипской немецкий эшелон с батальоном солдат и техникой, что шел на Новороссийск. Евгений и Геня Игнатовы остались верны до конца той идее, которой они присягали, получая, соответственно, партийный и комсомольский билеты. Чего не сказать о нынешних «солнцеподобных» обладателях званий и регалий, многократно менявших с успехом свои убеждения ради карьеры и достатка. И сегодня состоящих на службе антикоммунизма совсем не из идейных побуждений. Укором для них служит подвиг партизан Игнатовых, вечным. Потому то и нанимаются всякого рода «ветераны» для «новых книг» о партизанах и в будни и в канун Победы, и перед юбилеем Великого Октября. Но святую правду не замолчать, ни семейкам новоявленных латифундистов, ни скользким чиновным оборотням, ни генерал - майорам и полковникам ФСБ в отставке.