Театр на Таганке: умер, воскрес и снова умер
https://vlad-dolohov.livejournal.com/2020/02/17/
Вот как выглядит зрительный зал после третьего звонка.
Да, когда-то больше, когда-то меньше, но в любом случае окончательный диагноз ставит зритель: театр мертв! До официальной констатации очевидного дело еще не дошло, но исход ясен.
Некоторые полагают, что зритель не ходит, потому что на сцене нет голых мужиков и баб, нет мата, половых актов или хотя бы минета, - вот у Серебренникова все это есть, к нему и ходят.
то упрощенный подход: Гоголь-центр - это не столько театр, сколько место встречи и общения узкого круга либеральной французской интеллигенции; туда, в сущности, ходят одни и те же.
«Модное место» - дала свое определение покойная Галина Волчек, не скрывавшая своего отвращения к подобного рода «театрам». Она видела в этом угрозу делу, которому посвятила всю свою жизнь - Искусству Театра - да, именно так, оба слова с большой буквы.
Можно по-разному относиться к Юрию Любимову, но несомненно одно: он создал свой Театр - остросовременный, яркий по форме, революционный по эстетике. И пришел на Таганку со своим курсом из Щуки, со своей программой. А Ирочка Апексимова пришла… по блату, так скажем.
Тут не то, что сравнивать, фотографии рядом размещать кощунственно.
Театр - живой организм и век его короток. Товстоногов отпускал ему лет 25, не больше. Таганка едва не дотянула до этого рубежа: с отъездом Любимова на Запад театр тяжело заболел и ни приглашение Эфроса, ни возвращение Юрия Петровича, ни раздел труппы ситуации изменить уже не могли.
Попытки шустрой и чужой для театра молодежи «влить вино новое в мехи старые» увенчались пшиком - так новые театры не рождаются.
К сожалению, универсального рецепта не существует: никто не знает, как рождаются театры, но все видят, как они умирают… Никогда уже не будет прежней Таганки, прежнего Ленкома, Современника, МХАТа. Думаю, и классический репертуарный театр - дорогостоящее и почти исключительно русское явление - доживает последнее десятилетие. Государству нет нужды финансировать «голые жопы» (они вполне могут быть на самоокупаемости) и варварские эксперименты над классикой - 5-6 государственных театров для Москвы и 15-20 для всей России вполне достаточно. Все остальное пусть будет на самоокупаемости, финансовых вливаниях спонсоров и меценатов - театры должны рождаться, развиваться, умирать, снова рождаться: в принципе во всем мире так (один Бродвей чего стоит!), пусть так будет и у нас.
Вот как выглядит зрительный зал после третьего звонка.
Да, когда-то больше, когда-то меньше, но в любом случае окончательный диагноз ставит зритель: театр мертв! До официальной констатации очевидного дело еще не дошло, но исход ясен.
Некоторые полагают, что зритель не ходит, потому что на сцене нет голых мужиков и баб, нет мата, половых актов или хотя бы минета, - вот у Серебренникова все это есть, к нему и ходят.
то упрощенный подход: Гоголь-центр - это не столько театр, сколько место встречи и общения узкого круга либеральной французской интеллигенции; туда, в сущности, ходят одни и те же.
«Модное место» - дала свое определение покойная Галина Волчек, не скрывавшая своего отвращения к подобного рода «театрам». Она видела в этом угрозу делу, которому посвятила всю свою жизнь - Искусству Театра - да, именно так, оба слова с большой буквы.
Можно по-разному относиться к Юрию Любимову, но несомненно одно: он создал свой Театр - остросовременный, яркий по форме, революционный по эстетике. И пришел на Таганку со своим курсом из Щуки, со своей программой. А Ирочка Апексимова пришла… по блату, так скажем.
Тут не то, что сравнивать, фотографии рядом размещать кощунственно.
Театр - живой организм и век его короток. Товстоногов отпускал ему лет 25, не больше. Таганка едва не дотянула до этого рубежа: с отъездом Любимова на Запад театр тяжело заболел и ни приглашение Эфроса, ни возвращение Юрия Петровича, ни раздел труппы ситуации изменить уже не могли.
Попытки шустрой и чужой для театра молодежи «влить вино новое в мехи старые» увенчались пшиком - так новые театры не рождаются.
К сожалению, универсального рецепта не существует: никто не знает, как рождаются театры, но все видят, как они умирают… Никогда уже не будет прежней Таганки, прежнего Ленкома, Современника, МХАТа. Думаю, и классический репертуарный театр - дорогостоящее и почти исключительно русское явление - доживает последнее десятилетие. Государству нет нужды финансировать «голые жопы» (они вполне могут быть на самоокупаемости) и варварские эксперименты над классикой - 5-6 государственных театров для Москвы и 15-20 для всей России вполне достаточно. Все остальное пусть будет на самоокупаемости, финансовых вливаниях спонсоров и меценатов - театры должны рождаться, развиваться, умирать, снова рождаться: в принципе во всем мире так (один Бродвей чего стоит!), пусть так будет и у нас.