Почему фашистские идеи популярны у современных «творцов»?
https://ilya-prosto.livejournal.com/2019/10/17/
Тут хочется пояснить про то, откуда (возможно) берётся у творческой интеллигенции такое презрительное отношение к творчеству людей не из их круга.
Впервые я столкнулся с тезисами об изначальной талантливости одних учеников и других ещё в 7 классе, при посещении кружка живописи и рисунка. Старый (80+ лет) препод частенько комментировал работы учеников с лучшими результатами: «Учитесь у талантливых» и т.д. Естественно, я не мог не узнать почему не заходит речь о труде, о преодолении проблем с техникой, например. Ответ был примерно таков: «Таланту труд помогает раскрыться, а если его нет, то выйдет макулатура».
Затем был вступительный экзамен в вуз по композиции: нужно было собрать из отдельных геометрических фигур целостный образ. Я справился благодаря паре лет тренировок по компоновке натюрморта из разбросанных предметов - одно из испытаний при поступлении на архитектора, моё любимое упражнение...
* Кстати, замечу, что в архитектурных кружках, курсах по рисунку, черчению и макетированию про талант говорили редко (в отличие от живописи), а вот про методику, организацию рабочего процесса, постоянный поиск прогрессивных решений - да.
...Мы поговорили с деканом факультета, который отбирал лучших к себе на перспективное обучение. Что ж, подготовка там была действительно сильной, но про талант пришлось наслушаться. Оказалось, что в учебной группе я и ещё 1-2 человека не имели художественной школы за плечами. К нам было особое отношение, как обузе, на которую приходится тратить время для дополнительного пояснения. Приходилось требовать списки литературы, внимания к своим работам, выпытывать необходимые комментарии, ловить уклоняющегося декана, демонстративно предпочитавшего смотреть в первую очередь работы талантливых студентов (которые всего лишь были лучше организованы, особенно те, у кого кто-то из родни был из творческих - фотографы, дизайнеры и скульпторы).
Однако среди молодых преподавателей факультета были противоположности декану. Повезло на колористике: преподавательница грамотно пропустила меня через повышенный контроль качества выполнения заданий. 15 раз мне довелось переделать одну задачку, с постоянными комментариями и корректировками. Благодаря чему буквально за семестр у меня прорезалось цветовое вИдение, как его называли. Проще говоря, откалибровал глаза по чистым цветам, сравнил работы с начала обучения и после 15 повторений и был впечатлён прогрессом, потому что первые выкраски были грязными, неряшливыми, а последние - чистейшими. Главное, что я поначалу действительно не понимал, что делаю плохо, просто не видел. Калибровочка пошла на пользу. И никакого «таланта», лишь труд, труд и ещё раз труд под мастерским контролем.
С первого по третий курс у нас были занятия по классическому рисунку. Преподаватель был настоящим профи, но исповедовал забавный принцип «Лучше ничего не делать, чем делать НИЧЕГО» (или Ничто, как философскую категорию). Тяга рисовать только шедевры + профессионализм... Я не ошибся, когда стал спрашивать про годы студенчества нашего мастера. Оказалось, что ему, по его словам, повезло учиться ещё у дореволюционных мэтров Строгановского училища в начале 1960-х. Что навело меня на мысли о связи подобных идей с этими самыми мэтрами.
На 4-м курсе я познакомился с ещё одним ярким сторонником свободы личности в творчестве из преподавательского состава. Предмет «Современное искусство», мы делаем работы в основных стилях, начиная от импрессионизма конца 19-го века, к советскому супрематизму - и до наших дней. Работы имеют формат открытки (А5), на первом же разборе домашнего задания узнали, для чего такой маленький размер. Мастер показывал ошибки композиции следующим, изуверским с точки зрения студента, способом: если главный объект или группа объектов неправильно размещалась в прямоугольнике, он брал скальпель и безжалостно отрезал лишние полосы бумаги, пока композиция не становилась удачной. Студенты и студентки выли в голос от досады и необходимости переделывать, а я, наученный опытом первых двух курсов, переделывал молча и попадал в цель чаще других.
Ирония заключалась в том, что теперь меня определили в «талантливые». Пришлось беседовать и задавать вопросы. Мы часто и с удовольствием обсуждали с мастером тот или иной стиль. Он гнул свою линию про талант, я спрашивал про объёмы вложенного тем или иным живописцем труда. Оказалось, что у большинства «талантов»-новаторов 20-го века за плечами была строгая классическая школа рисунка и живописи, жесточайший контроль качества и рамки, порождавшие необходимое для творческих прорывов вольнодумство.
Предмет закончился традиционным просмотром работ, по итогу которого мне, как «таланту», мастер предложил поучаствовать в выставке в центре современного искусства «Винзавод». То местечко, где современные творцы выставляют свои абстракции и эпатажную живопись, например, многочисленные изображения голых мужчин со стоячими писюнами (включая, голого деда из сказки про Колобка, насаживающего шарик из теста на кукан).
Конечно, я отказался, сославшись на дурное соседство. И тогда мы с преподавателем имели лучшую беседу за всё время. Он пояснил, что соседство с ХУЙ-дожниками - обычное дело, ведь «современное искусство наконец-то освободило творца от необходимости нравиться зрителю». Тогда я уже почитывал Маркса и чуть-чуть знал про Отчуждение, поэтому парировал: «Но разве... разве это не Отчуждение по Марксу? Когда художнику не нужен зритель, то художник теряет объективный критерий оценки и погружается в хаос собственных домыслов? В конце концов, так можно стать никому не интересным - что и происходит, потому что в обычные дни на "Винзаводе" пустые залы». Мастер помолчал и ответил: «Вообще... Маркс, конечно, прав, и вы правы. Так и есть. Искусство сегодня существует ради коллекционеров и покупателей, а не для общества. Приходится как-то зарабатывать на краски и на хлеб с маслом...». Я очень благодарен этому человеку за честность.
К выпуску из института я увлёкся первокурсницей-журналисткой из СПбГУ. Она называла себя монархисткой и познакомила меня со статьей философа Бердяева «Смысл творчества» (1916 г.), а также со многими другими высокими увлечениями. Девушка была из состоятельной фермерской семьи с юга России, обладала снобским высокомерным характером. В бесконечных спорах она развивала идею «талантливых» и «одарённых», что «искусство не для всех», что существует «естественный отбор по уровню интеллекта»... Через это увлечение я немного познакомился с преподавательским составом журфака СПбГУ и распространяемыми там взглядами. Такими же, как в моём собственном вузе.
Однако только в 2018 г. пришло окончательное понимание, с кем связаны и кем использовались эти идеи избранности в сфере культуры и искусства. Тогда я публиковал книгу атамана Краснова «Всевеликое войско Донское» с комментариями у нас в Убежище №8. Дважды предатель, беспринципный интриган с замашками диктатора, атаман Краснов не раз упоминал право на творчество только для избранных:
> «Коллектив разрушал, но не творил. Задачами же донской власти было широкое творчество.
- Творчество, - сказал в одной из своих речей перед Большим войсковым Кругом атаман, - никогда не было уделом коллектива. Мадонну Рафаэля создал Рафаэль, а не комитет художников…»
Чуть позже к высказываниям Краснова, установившего националистическую диктатуру в годы Гражданской войны на Дону, добавились классики русского фашизма.
Вот Иван Шмелёв, цитата из статьи «Как нам быть?» из №1 журнала «Русский колокол» (редактор Ив. Ильин) за 1927-й год. «Самое лучшее, самое сильное, самое яркое по талантам» - это национальное ядро по Шмелёву, «лучшая часть народа» - интеллигенция, - для которой Россия уже один раз оказалась «откинутой во враждебное пространство», где попала «в цепкие лапы Интернационала». Для Шмелёва народ - это «народ», потому что «правит жизнью не почва, а сеятели».
А вот цитата из анонима с полей «Русского колокола», прячущегося за псевдонимом «Старый политик» (Статья «О политической работе», №1 за 1927 г.). Здесь выясняем, что творческий ум, талант и благородство - это черты «волевой гениальности», избранности. Избранность такого рода позволяет править.
Наконец, дорожка от избранности в творческом плане приводит нас к конфликту с «большевизмом», о чём пишет сам Иван Ильин, идеолог русского фашизма, в статье «Кризис современнаго искусства» (№2 журнала «Русский колокол, 1927 г.). Здесь выясняется, что по мнению фашистов, болезненная алчность и духовное падение в искусстве накрепко связаны с тем, что породило большевизм.
Осталось только отполировать до кристальной ясности расисткую природу этой идеи цитатой из пропагандистской брошюрки И. Ильина «Яд большевизма» (Женева, 1931 г.), в которой деление рода человеческого на избранных и эксплуатируемых высказывается открыто. Большевизм по Ильину является просто напросто душевным расстройством, что, несомненно, роднит его идеологическую поделку с расовой теорией колонизаторов и других фашистских мыслителей Европы:
Вот и получаем законченную гипотезу. Есть идеологема, в соответствии с которой талант дан лишь избранным (типа, бог их избрал). Избранные входят в «лучшую часть общества» - интеллигенцию, дабы перевоспитывать «алчных хамов», переживших 70 лет богомерзкого Интернационала.
Но на деле (спасибо моему честному учителю из вуза) закрытость избранной творческой богемы обуславливается яростной борьбой за деньги спонсоров, покупателей «культурного продукта».
И человек, движимый не только желанием заработка, но и жаждущий сделать что-то для общества, немедленно определяется этой шайкой в «большевики». Или по крайней мере, в тоталитаристы.
________________________________________
________
Во всей этой гипотезе для меня остался пока что невыясненным один вопрос. Вы заметили, что статья «русского» религиозного философа Бердяева «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» хронологически идёт первой - 1916 год? До Краснова, до Ильина, Шмелёва и других?
Мне интересно, насколько Бердяев смог повлиять на этих персонажей по части формирования отношения ко творчеству? Потому что… личность Бердяева пикантна с идеологической точки зрения - высланный на «философском пароходе», он в скорости оказывается в Париже, где становится идеологом «Русского студенческого христианского движения» (РСХД), которое в свою очередь является структурным подразделением американо-английской протестантской организации YMCA. YMCA помогала Бердяеву издаваться. РСХД + YMCA через 40 лет, с 1973-74 гг. приняли под опеку Солженицына. А ведь одной из стратегических целей YMCA является объединение всех христианских конфессий, включая православие, под пятой протестантизма.
Отсюда вопрос: не работал ли Бердяев по развитию этой концепции до своего отъезда из России? Уж больно тема «богоизбранности» сочетается с протестантской избранностью и талантливостью в том же кальвинизме. А если Бердяев работал и если повлиял на Краснова, Ильина, Шмелёва, то можно ли вообще называть его «русским христианским философом»?) Может… может он не совсем и русский в этом плане?)
Тут хочется пояснить про то, откуда (возможно) берётся у творческой интеллигенции такое презрительное отношение к творчеству людей не из их круга.
Впервые я столкнулся с тезисами об изначальной талантливости одних учеников и других ещё в 7 классе, при посещении кружка живописи и рисунка. Старый (80+ лет) препод частенько комментировал работы учеников с лучшими результатами: «Учитесь у талантливых» и т.д. Естественно, я не мог не узнать почему не заходит речь о труде, о преодолении проблем с техникой, например. Ответ был примерно таков: «Таланту труд помогает раскрыться, а если его нет, то выйдет макулатура».
Затем был вступительный экзамен в вуз по композиции: нужно было собрать из отдельных геометрических фигур целостный образ. Я справился благодаря паре лет тренировок по компоновке натюрморта из разбросанных предметов - одно из испытаний при поступлении на архитектора, моё любимое упражнение...
* Кстати, замечу, что в архитектурных кружках, курсах по рисунку, черчению и макетированию про талант говорили редко (в отличие от живописи), а вот про методику, организацию рабочего процесса, постоянный поиск прогрессивных решений - да.
...Мы поговорили с деканом факультета, который отбирал лучших к себе на перспективное обучение. Что ж, подготовка там была действительно сильной, но про талант пришлось наслушаться. Оказалось, что в учебной группе я и ещё 1-2 человека не имели художественной школы за плечами. К нам было особое отношение, как обузе, на которую приходится тратить время для дополнительного пояснения. Приходилось требовать списки литературы, внимания к своим работам, выпытывать необходимые комментарии, ловить уклоняющегося декана, демонстративно предпочитавшего смотреть в первую очередь работы талантливых студентов (которые всего лишь были лучше организованы, особенно те, у кого кто-то из родни был из творческих - фотографы, дизайнеры и скульпторы).
Однако среди молодых преподавателей факультета были противоположности декану. Повезло на колористике: преподавательница грамотно пропустила меня через повышенный контроль качества выполнения заданий. 15 раз мне довелось переделать одну задачку, с постоянными комментариями и корректировками. Благодаря чему буквально за семестр у меня прорезалось цветовое вИдение, как его называли. Проще говоря, откалибровал глаза по чистым цветам, сравнил работы с начала обучения и после 15 повторений и был впечатлён прогрессом, потому что первые выкраски были грязными, неряшливыми, а последние - чистейшими. Главное, что я поначалу действительно не понимал, что делаю плохо, просто не видел. Калибровочка пошла на пользу. И никакого «таланта», лишь труд, труд и ещё раз труд под мастерским контролем.
С первого по третий курс у нас были занятия по классическому рисунку. Преподаватель был настоящим профи, но исповедовал забавный принцип «Лучше ничего не делать, чем делать НИЧЕГО» (или Ничто, как философскую категорию). Тяга рисовать только шедевры + профессионализм... Я не ошибся, когда стал спрашивать про годы студенчества нашего мастера. Оказалось, что ему, по его словам, повезло учиться ещё у дореволюционных мэтров Строгановского училища в начале 1960-х. Что навело меня на мысли о связи подобных идей с этими самыми мэтрами.
На 4-м курсе я познакомился с ещё одним ярким сторонником свободы личности в творчестве из преподавательского состава. Предмет «Современное искусство», мы делаем работы в основных стилях, начиная от импрессионизма конца 19-го века, к советскому супрематизму - и до наших дней. Работы имеют формат открытки (А5), на первом же разборе домашнего задания узнали, для чего такой маленький размер. Мастер показывал ошибки композиции следующим, изуверским с точки зрения студента, способом: если главный объект или группа объектов неправильно размещалась в прямоугольнике, он брал скальпель и безжалостно отрезал лишние полосы бумаги, пока композиция не становилась удачной. Студенты и студентки выли в голос от досады и необходимости переделывать, а я, наученный опытом первых двух курсов, переделывал молча и попадал в цель чаще других.
Ирония заключалась в том, что теперь меня определили в «талантливые». Пришлось беседовать и задавать вопросы. Мы часто и с удовольствием обсуждали с мастером тот или иной стиль. Он гнул свою линию про талант, я спрашивал про объёмы вложенного тем или иным живописцем труда. Оказалось, что у большинства «талантов»-новаторов 20-го века за плечами была строгая классическая школа рисунка и живописи, жесточайший контроль качества и рамки, порождавшие необходимое для творческих прорывов вольнодумство.
Предмет закончился традиционным просмотром работ, по итогу которого мне, как «таланту», мастер предложил поучаствовать в выставке в центре современного искусства «Винзавод». То местечко, где современные творцы выставляют свои абстракции и эпатажную живопись, например, многочисленные изображения голых мужчин со стоячими писюнами (включая, голого деда из сказки про Колобка, насаживающего шарик из теста на кукан).
Конечно, я отказался, сославшись на дурное соседство. И тогда мы с преподавателем имели лучшую беседу за всё время. Он пояснил, что соседство с ХУЙ-дожниками - обычное дело, ведь «современное искусство наконец-то освободило творца от необходимости нравиться зрителю». Тогда я уже почитывал Маркса и чуть-чуть знал про Отчуждение, поэтому парировал: «Но разве... разве это не Отчуждение по Марксу? Когда художнику не нужен зритель, то художник теряет объективный критерий оценки и погружается в хаос собственных домыслов? В конце концов, так можно стать никому не интересным - что и происходит, потому что в обычные дни на "Винзаводе" пустые залы». Мастер помолчал и ответил: «Вообще... Маркс, конечно, прав, и вы правы. Так и есть. Искусство сегодня существует ради коллекционеров и покупателей, а не для общества. Приходится как-то зарабатывать на краски и на хлеб с маслом...». Я очень благодарен этому человеку за честность.
К выпуску из института я увлёкся первокурсницей-журналисткой из СПбГУ. Она называла себя монархисткой и познакомила меня со статьей философа Бердяева «Смысл творчества» (1916 г.), а также со многими другими высокими увлечениями. Девушка была из состоятельной фермерской семьи с юга России, обладала снобским высокомерным характером. В бесконечных спорах она развивала идею «талантливых» и «одарённых», что «искусство не для всех», что существует «естественный отбор по уровню интеллекта»... Через это увлечение я немного познакомился с преподавательским составом журфака СПбГУ и распространяемыми там взглядами. Такими же, как в моём собственном вузе.
Однако только в 2018 г. пришло окончательное понимание, с кем связаны и кем использовались эти идеи избранности в сфере культуры и искусства. Тогда я публиковал книгу атамана Краснова «Всевеликое войско Донское» с комментариями у нас в Убежище №8. Дважды предатель, беспринципный интриган с замашками диктатора, атаман Краснов не раз упоминал право на творчество только для избранных:
> «Коллектив разрушал, но не творил. Задачами же донской власти было широкое творчество.
- Творчество, - сказал в одной из своих речей перед Большим войсковым Кругом атаман, - никогда не было уделом коллектива. Мадонну Рафаэля создал Рафаэль, а не комитет художников…»
Чуть позже к высказываниям Краснова, установившего националистическую диктатуру в годы Гражданской войны на Дону, добавились классики русского фашизма.
Вот Иван Шмелёв, цитата из статьи «Как нам быть?» из №1 журнала «Русский колокол» (редактор Ив. Ильин) за 1927-й год. «Самое лучшее, самое сильное, самое яркое по талантам» - это национальное ядро по Шмелёву, «лучшая часть народа» - интеллигенция, - для которой Россия уже один раз оказалась «откинутой во враждебное пространство», где попала «в цепкие лапы Интернационала». Для Шмелёва народ - это «народ», потому что «правит жизнью не почва, а сеятели».
А вот цитата из анонима с полей «Русского колокола», прячущегося за псевдонимом «Старый политик» (Статья «О политической работе», №1 за 1927 г.). Здесь выясняем, что творческий ум, талант и благородство - это черты «волевой гениальности», избранности. Избранность такого рода позволяет править.
Наконец, дорожка от избранности в творческом плане приводит нас к конфликту с «большевизмом», о чём пишет сам Иван Ильин, идеолог русского фашизма, в статье «Кризис современнаго искусства» (№2 журнала «Русский колокол, 1927 г.). Здесь выясняется, что по мнению фашистов, болезненная алчность и духовное падение в искусстве накрепко связаны с тем, что породило большевизм.
Осталось только отполировать до кристальной ясности расисткую природу этой идеи цитатой из пропагандистской брошюрки И. Ильина «Яд большевизма» (Женева, 1931 г.), в которой деление рода человеческого на избранных и эксплуатируемых высказывается открыто. Большевизм по Ильину является просто напросто душевным расстройством, что, несомненно, роднит его идеологическую поделку с расовой теорией колонизаторов и других фашистских мыслителей Европы:
Вот и получаем законченную гипотезу. Есть идеологема, в соответствии с которой талант дан лишь избранным (типа, бог их избрал). Избранные входят в «лучшую часть общества» - интеллигенцию, дабы перевоспитывать «алчных хамов», переживших 70 лет богомерзкого Интернационала.
Но на деле (спасибо моему честному учителю из вуза) закрытость избранной творческой богемы обуславливается яростной борьбой за деньги спонсоров, покупателей «культурного продукта».
И человек, движимый не только желанием заработка, но и жаждущий сделать что-то для общества, немедленно определяется этой шайкой в «большевики». Или по крайней мере, в тоталитаристы.
________________________________________
________
Во всей этой гипотезе для меня остался пока что невыясненным один вопрос. Вы заметили, что статья «русского» религиозного философа Бердяева «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» хронологически идёт первой - 1916 год? До Краснова, до Ильина, Шмелёва и других?
Мне интересно, насколько Бердяев смог повлиять на этих персонажей по части формирования отношения ко творчеству? Потому что… личность Бердяева пикантна с идеологической точки зрения - высланный на «философском пароходе», он в скорости оказывается в Париже, где становится идеологом «Русского студенческого христианского движения» (РСХД), которое в свою очередь является структурным подразделением американо-английской протестантской организации YMCA. YMCA помогала Бердяеву издаваться. РСХД + YMCA через 40 лет, с 1973-74 гг. приняли под опеку Солженицына. А ведь одной из стратегических целей YMCA является объединение всех христианских конфессий, включая православие, под пятой протестантизма.
Отсюда вопрос: не работал ли Бердяев по развитию этой концепции до своего отъезда из России? Уж больно тема «богоизбранности» сочетается с протестантской избранностью и талантливостью в том же кальвинизме. А если Бердяев работал и если повлиял на Краснова, Ильина, Шмелёва, то можно ли вообще называть его «русским христианским философом»?) Может… может он не совсем и русский в этом плане?)