Интервью с АнТюром - 14 (Арктика)
https://aftershock.news/?q=node/754229/2019/05/13/
Андрей Митин: День добрый, Анатолий! Сегодня я бы хотел поспрашивать вас про Арктику. Помимо газа-нефти и транспортного плеча Северного морского пути, какие ещё существуют в Арктике экономические «вкусности» для государства Российского? Неужели рыба? Или туризм?
Анатолий Тюрин: Здравствуйте, Андрей! Вопрос понятен.
Но нужно начать именно с нефти и газа. В этой сфере планы, анонсированные Властью России, кардинально отличаются от её реальных целей.
Было объявлено о первоочередном освоении Штокмановского месторождения газа. Его запасы 3,9 трлн куб. м. Имеется немного конденсата - 56 млн т. В те годы я краем глаза наблюдал за этими делами в режиме Inside. Было совершенно непонятно, зачем это нужно - Арктика, айсберги, до берега 550 км, глубина моря 340 м, в газе - конденсат. Когда в газе есть конденсат, но его мало - то это приводит к удорожанию разработки месторождения. В проект приходится закладывать те же меры против конденсата-помехи, что и при большом его содержании.
Кроме того, в оценке экономической эффективности были явные ляпы. Некорректно оценены дебиты скважин с горизонтальными стволами. Для разработки месторождения был создан консорциум, включающий Газпром (50%), Статойл (25%) и Тотал (25%).
Оказалось, всё просто. Россия была слаба, и нам бы тогда не позволили построить Северный поток-1. Пришлось идти на прямой обман. Экспортный газопровод строился под газ Штокмановского месторождения. А потом про это как-то «забыли». Проект его разработки заморожен на неопределённое время. Иностранные компании из него вышли.
Второй проект более масштабный. Это освоение нефтегазового потенциала арктических морей. Но и это обманка. Все лицензионные участки в этих морях отдали Газпрому и Роснефти (компании, контролируемые государством). Они с «шумом» выполнили самые дешевые работы. И все заглохло. Суть обманки проста. Всем российским компаниям нефтегазового сектора, кроме двух отмеченных выше, чётко и ясно дали понять, что российские моря (не только арктические) для них закрыты. Не просто законодательно (закон можно изменить), но всё, что представляет интерес, отдано Газпрому и Роснефти.
Практический вывод: в своих планах перспективного развития компании не могут предусматривать «выход в море». Остаётся работа со «старыми» месторождениями и трудно извлекаемыми запасами, а также выход за пределы России.
Таким образом, нефть и газ российской Арктики «заморожены». Развиваются несколько проектов (в частности, на Ямале и море около него). Насколько знаю, проект добычи олова на Чукотке развития не получил. Никаких новых масштабных проектов по добыче природных ресурсов в Арктике у нас не имеется. Не имеется и масштабных проектов, не связанных с природными ресурсами. Исключение - развитие Северного морского пути (СМП) и военное строительство.
Андрей Митин: Обладает ли Россия превосходством в военной сфере над любой другой военной силой в Арктике? Условно говоря, может ли Россия «строить» в Арктике всех несогласных с её там политикой или ещё нет?
Анатолий Тюрин: Главное стратегическое значение российского сегмента Арктики - СМП. С чисто экономических позиций он нафиг никому не нужен. Но технологически и политически ЕС, Китай, Япония и Южная Корея заинтересованы в том, чтобы он функционировал. Не вообще, а именно для их грузопотоков. Поэтому они за то, чтобы в ближайшем будущем по СМП шло примерно 5% (цифра иллюстративная) их грузов. Это из серии «не складывать все яйца в одну корзину».
Проблема (мирового уровня) в том, что мы чётко обозначили свою позицию: проход иностранных судов по СМП будет носить разрешительный характер. Формально это не соответствует международному праву. Но реально, заставить нас ему следовать никто не может. То есть, наше военное превосходство в Арктике носит конкретный практический характер. Мы в состоянии обеспечить введённое нами правило прохода иностранных судов по СМП. Отмечу, что новые правила (в любой сфере международных отношений) имеют право единолично вводить только супердержавы. Соответствие России этому статусу подтверждено, в том числе и в военной области, включая Арктику.
У вашего вопроса есть и другой аспект. Мы резко нарастили свою военную инфраструктуру в Арктике. Это часть нашего стратегического плана по втягиванию США в гонку вооружений во всех их видах и во многих регионах мира. Арктика крайне неудобный регион для США. Тем не менее они вынуждены начать программу строительства ледокольного флота. Примечательно, что строят его для береговой охраны. То есть, у нас ледоколы «стратегические» и одновременно «экономические», а у США будут «оборонными». Это то, о чём я писал на АШ - США проиграли нам гонку вооружений и перешли к стратегической обороне. ПРО - это тоже элемент стратегической обороны.
Андрей Митин: Кто ещё может претендовать на освоение Арктики в таком же полном объёме, как Россия? Какие при этом цели могут преследоваться? Неужели просто «помешать» России, или есть что-то другое?
Анатолий Тюрин: США провели большие работы по освоению природного потенциала Аляски и Чукотского моря. Крупные месторождения нефти на Аляске практически выработаны, месторождения нефти и газа в Чукотском море не найдены. Поисковые работы там прекращены.
У Канады хватает ресурсов и без Арктики.
У Дании положение сложное. В Арктике она представлена Гренландией. Но владеет ей до поры; пока она никому не нужна. То есть, Дания не заинтересована развивать Гренландию и сопредельные акватории северных морей, поскольку на каком-то этапе возникнет два вопроса: «По какому праву Дания владеет Гренландией?» и «По какому праву Дания управляет нами, жителями Гренландии?»
Исландия выиграла первый раунд борьбы за свои морские ресурсы. Возможности вылова рыбы в её экономической зоне акватории судами ЕС ограничены. Но это тоже всё зыбко.
Примерно 10 лет назад начались форсированные поисковые работы на нефть и газ в норвежской части Баренцева моря. Про успешные результаты я не слышал. Думаю, что перспективы акватории на сегодня определены. Но как именно обстоят там дела - это вопрос специальный.
То есть, на сегодня Арктика никому, кроме России, не интересна. А наши интересы там в существенной мере «заморожены».
Андрей Митин: Есть некое метафизически ощущаемое влияние, что, мол, Русь - цивилизация северная, вот нас туда постоянно тянет и тянет, всё севернее и севернее. Есть ли какие другие цивилизации с подобным мiроощущением, по вашему мнению, или это всё досужие разговоры?
Анатолий Тюрин: Реально всё наоборот. Север Восточной Европы и Западной Сибири освоен русскими уже в XV в. А вот экспансия на юг начата только в XVI в. Тогда русские впервые вышли за Оку. Продолжалась экспансия на юг до начала XX в. Были попытки продолжить её и во второй половине XX в. (Афганистан).
Но метафизическая составляющая в освоении Арктике конечно есть. Русский проект в прошлом был «заточен» на освоение новых территорий. Во второй половине XX в. это трансформировалось в освоение целины, переформатирование Нечерноземья, БАМ. Были аналогичные проекты и в Средней Азии. Имелись планы поворота сибирских рек. В этом контексте к русским (ментально) ближе всего были испанцы, португальцы, англичане, а позднее американцы. Сегодня - только американцы.
Андрей Митин: В Арктике, по большому счёту, земель нет, есть только океан. А вот в Антарктике земля есть, и её много. Не является ли Арктика «тренировочным полигоном» для того, чтобы была возможность освоить и Южный полюс, когда придёт время, как думаете?
Анатолий Тюрин: Тех, кого в Антарктиду не пустят, будут против того, чтобы там кто-то начал хозяйственную деятельность. Те, кто потенциально может начать там хозяйственную деятельность (США, Россия, Китай, …), в обозримом будущем в этом не заинтересованы. Главное, в Мире не имеется политической силы, заинтересованной в том, чтобы разрулить эту ситуацию. Поэтому сегодня вряд ли имеются у кого-то реальные планы по началу хозяйственной деятельности в Антарктиде. А опыт работы в условиях близкий к Антарктиде у России имеется. Добывался уголь на Шпицбергене, создан мощный металлургический кластер в Норильске, развивается кластер на Ямале, ведётся добыча алмазов в Якутии.
Андрей Митин: Вахтовый метод освоения Арктики или осёдлый: как считаете, какой выберет власть России?
Анатолий Тюрин: А зачем выбирать? Все регулируется естественным путем. Главное, в северных районах приличные заработки. Люди, работающие там «осёдло», за несколько лет могут заработать на дом или квартиру в регионе с благоприятным климатом. То есть, между вахтовым и осёдлым методами почти нет разницы. Депрессионные города и поселки севера России почти ничем не отличаются, например, от таких же в Оренбуржье. Они будут медленно депопулязироваться. Это объективный процесс. Естественно, на региональном уровне он будет как-то управляться в части снижения негативных последствий для людей. Но не более того.
Андрей Митин: Будут ли в арктических районах развёртываться производства? Какие именно?
Анатолий Тюрин: Будет развиваться только производство регионального уровня. Развиваются рыбный порт и переработка рыбы в Мурманске. В Мурманской области развивается выращивание рыбы. «В 2017 году объем производства предприятий аквакультуры в Заполярье составил 13,5 тыс. тонн. Таким образом, рост составил 55,5%. …Производство товарной рыбы в Мурманской области в 2018 году превысило 21 тыс. тонн». То есть, в Заполярье «развернута» новая отрасль с/х производства. Как я понял, основной объём рыбы идёт на экспорт. Но Баренцево море - это особый район Арктики. Там тепло. Другие примеры или планы развёртывания производства в арктических районах мне не известны. Как я понимаю, для этого не имеется ни условий, ни необходимости.
Андрей Митин: Спасибо.
Анатолий Тюрин: И Вам спасибо.
Андрей Митин: День добрый, Анатолий! Сегодня я бы хотел поспрашивать вас про Арктику. Помимо газа-нефти и транспортного плеча Северного морского пути, какие ещё существуют в Арктике экономические «вкусности» для государства Российского? Неужели рыба? Или туризм?
Анатолий Тюрин: Здравствуйте, Андрей! Вопрос понятен.
Но нужно начать именно с нефти и газа. В этой сфере планы, анонсированные Властью России, кардинально отличаются от её реальных целей.
Было объявлено о первоочередном освоении Штокмановского месторождения газа. Его запасы 3,9 трлн куб. м. Имеется немного конденсата - 56 млн т. В те годы я краем глаза наблюдал за этими делами в режиме Inside. Было совершенно непонятно, зачем это нужно - Арктика, айсберги, до берега 550 км, глубина моря 340 м, в газе - конденсат. Когда в газе есть конденсат, но его мало - то это приводит к удорожанию разработки месторождения. В проект приходится закладывать те же меры против конденсата-помехи, что и при большом его содержании.
Кроме того, в оценке экономической эффективности были явные ляпы. Некорректно оценены дебиты скважин с горизонтальными стволами. Для разработки месторождения был создан консорциум, включающий Газпром (50%), Статойл (25%) и Тотал (25%).
Оказалось, всё просто. Россия была слаба, и нам бы тогда не позволили построить Северный поток-1. Пришлось идти на прямой обман. Экспортный газопровод строился под газ Штокмановского месторождения. А потом про это как-то «забыли». Проект его разработки заморожен на неопределённое время. Иностранные компании из него вышли.
Второй проект более масштабный. Это освоение нефтегазового потенциала арктических морей. Но и это обманка. Все лицензионные участки в этих морях отдали Газпрому и Роснефти (компании, контролируемые государством). Они с «шумом» выполнили самые дешевые работы. И все заглохло. Суть обманки проста. Всем российским компаниям нефтегазового сектора, кроме двух отмеченных выше, чётко и ясно дали понять, что российские моря (не только арктические) для них закрыты. Не просто законодательно (закон можно изменить), но всё, что представляет интерес, отдано Газпрому и Роснефти.
Практический вывод: в своих планах перспективного развития компании не могут предусматривать «выход в море». Остаётся работа со «старыми» месторождениями и трудно извлекаемыми запасами, а также выход за пределы России.
Таким образом, нефть и газ российской Арктики «заморожены». Развиваются несколько проектов (в частности, на Ямале и море около него). Насколько знаю, проект добычи олова на Чукотке развития не получил. Никаких новых масштабных проектов по добыче природных ресурсов в Арктике у нас не имеется. Не имеется и масштабных проектов, не связанных с природными ресурсами. Исключение - развитие Северного морского пути (СМП) и военное строительство.
Андрей Митин: Обладает ли Россия превосходством в военной сфере над любой другой военной силой в Арктике? Условно говоря, может ли Россия «строить» в Арктике всех несогласных с её там политикой или ещё нет?
Анатолий Тюрин: Главное стратегическое значение российского сегмента Арктики - СМП. С чисто экономических позиций он нафиг никому не нужен. Но технологически и политически ЕС, Китай, Япония и Южная Корея заинтересованы в том, чтобы он функционировал. Не вообще, а именно для их грузопотоков. Поэтому они за то, чтобы в ближайшем будущем по СМП шло примерно 5% (цифра иллюстративная) их грузов. Это из серии «не складывать все яйца в одну корзину».
Проблема (мирового уровня) в том, что мы чётко обозначили свою позицию: проход иностранных судов по СМП будет носить разрешительный характер. Формально это не соответствует международному праву. Но реально, заставить нас ему следовать никто не может. То есть, наше военное превосходство в Арктике носит конкретный практический характер. Мы в состоянии обеспечить введённое нами правило прохода иностранных судов по СМП. Отмечу, что новые правила (в любой сфере международных отношений) имеют право единолично вводить только супердержавы. Соответствие России этому статусу подтверждено, в том числе и в военной области, включая Арктику.
У вашего вопроса есть и другой аспект. Мы резко нарастили свою военную инфраструктуру в Арктике. Это часть нашего стратегического плана по втягиванию США в гонку вооружений во всех их видах и во многих регионах мира. Арктика крайне неудобный регион для США. Тем не менее они вынуждены начать программу строительства ледокольного флота. Примечательно, что строят его для береговой охраны. То есть, у нас ледоколы «стратегические» и одновременно «экономические», а у США будут «оборонными». Это то, о чём я писал на АШ - США проиграли нам гонку вооружений и перешли к стратегической обороне. ПРО - это тоже элемент стратегической обороны.
Андрей Митин: Кто ещё может претендовать на освоение Арктики в таком же полном объёме, как Россия? Какие при этом цели могут преследоваться? Неужели просто «помешать» России, или есть что-то другое?
Анатолий Тюрин: США провели большие работы по освоению природного потенциала Аляски и Чукотского моря. Крупные месторождения нефти на Аляске практически выработаны, месторождения нефти и газа в Чукотском море не найдены. Поисковые работы там прекращены.
У Канады хватает ресурсов и без Арктики.
У Дании положение сложное. В Арктике она представлена Гренландией. Но владеет ей до поры; пока она никому не нужна. То есть, Дания не заинтересована развивать Гренландию и сопредельные акватории северных морей, поскольку на каком-то этапе возникнет два вопроса: «По какому праву Дания владеет Гренландией?» и «По какому праву Дания управляет нами, жителями Гренландии?»
Исландия выиграла первый раунд борьбы за свои морские ресурсы. Возможности вылова рыбы в её экономической зоне акватории судами ЕС ограничены. Но это тоже всё зыбко.
Примерно 10 лет назад начались форсированные поисковые работы на нефть и газ в норвежской части Баренцева моря. Про успешные результаты я не слышал. Думаю, что перспективы акватории на сегодня определены. Но как именно обстоят там дела - это вопрос специальный.
То есть, на сегодня Арктика никому, кроме России, не интересна. А наши интересы там в существенной мере «заморожены».
Андрей Митин: Есть некое метафизически ощущаемое влияние, что, мол, Русь - цивилизация северная, вот нас туда постоянно тянет и тянет, всё севернее и севернее. Есть ли какие другие цивилизации с подобным мiроощущением, по вашему мнению, или это всё досужие разговоры?
Анатолий Тюрин: Реально всё наоборот. Север Восточной Европы и Западной Сибири освоен русскими уже в XV в. А вот экспансия на юг начата только в XVI в. Тогда русские впервые вышли за Оку. Продолжалась экспансия на юг до начала XX в. Были попытки продолжить её и во второй половине XX в. (Афганистан).
Но метафизическая составляющая в освоении Арктике конечно есть. Русский проект в прошлом был «заточен» на освоение новых территорий. Во второй половине XX в. это трансформировалось в освоение целины, переформатирование Нечерноземья, БАМ. Были аналогичные проекты и в Средней Азии. Имелись планы поворота сибирских рек. В этом контексте к русским (ментально) ближе всего были испанцы, португальцы, англичане, а позднее американцы. Сегодня - только американцы.
Андрей Митин: В Арктике, по большому счёту, земель нет, есть только океан. А вот в Антарктике земля есть, и её много. Не является ли Арктика «тренировочным полигоном» для того, чтобы была возможность освоить и Южный полюс, когда придёт время, как думаете?
Анатолий Тюрин: Тех, кого в Антарктиду не пустят, будут против того, чтобы там кто-то начал хозяйственную деятельность. Те, кто потенциально может начать там хозяйственную деятельность (США, Россия, Китай, …), в обозримом будущем в этом не заинтересованы. Главное, в Мире не имеется политической силы, заинтересованной в том, чтобы разрулить эту ситуацию. Поэтому сегодня вряд ли имеются у кого-то реальные планы по началу хозяйственной деятельности в Антарктиде. А опыт работы в условиях близкий к Антарктиде у России имеется. Добывался уголь на Шпицбергене, создан мощный металлургический кластер в Норильске, развивается кластер на Ямале, ведётся добыча алмазов в Якутии.
Андрей Митин: Вахтовый метод освоения Арктики или осёдлый: как считаете, какой выберет власть России?
Анатолий Тюрин: А зачем выбирать? Все регулируется естественным путем. Главное, в северных районах приличные заработки. Люди, работающие там «осёдло», за несколько лет могут заработать на дом или квартиру в регионе с благоприятным климатом. То есть, между вахтовым и осёдлым методами почти нет разницы. Депрессионные города и поселки севера России почти ничем не отличаются, например, от таких же в Оренбуржье. Они будут медленно депопулязироваться. Это объективный процесс. Естественно, на региональном уровне он будет как-то управляться в части снижения негативных последствий для людей. Но не более того.
Андрей Митин: Будут ли в арктических районах развёртываться производства? Какие именно?
Анатолий Тюрин: Будет развиваться только производство регионального уровня. Развиваются рыбный порт и переработка рыбы в Мурманске. В Мурманской области развивается выращивание рыбы. «В 2017 году объем производства предприятий аквакультуры в Заполярье составил 13,5 тыс. тонн. Таким образом, рост составил 55,5%. …Производство товарной рыбы в Мурманской области в 2018 году превысило 21 тыс. тонн». То есть, в Заполярье «развернута» новая отрасль с/х производства. Как я понял, основной объём рыбы идёт на экспорт. Но Баренцево море - это особый район Арктики. Там тепло. Другие примеры или планы развёртывания производства в арктических районах мне не известны. Как я понимаю, для этого не имеется ни условий, ни необходимости.
Андрей Митин: Спасибо.
Анатолий Тюрин: И Вам спасибо.