Черновые наброски из "Троцкизма" . Троцкистский реванш.
https://p-balaev.livejournal.com/2018/12/14/
И ведь тот же Юрий Мухин умудрился в истории с пленом Якова Джугашвили заметить, что она не имеет под собой совершенно никаких подтверждающих фактов.
А все мы знаем, что Яков был в плену, все доктора исторических наук писали об этом, даже еще в брежневские времена кино снимали, в котором Сталин говорил: «Фельдмаршала на солдата не меняю». Общепризнанный исторический факт, так сказать.
И даже протокол допроса свежеплененного Якова есть. Правда, с этим протоколом немцы «немного» накосячили. Во-первых он Яковом не подписан… Да что там подпись допрашиваемого! Якова допрашивали … по рации! Откуда-то, чуть ли не из Берлина, один немецкий офицер задавал Якову по рации вопросы, Якову, которого допрашивали в каком-то белорусском селе, эти вопросы переводил другой немецкий офицер, потом он ответы Якова передавал по рации берлинскому офицеру и тот их записывал в протокол допроса. Документ! Исторический! Он только и может быть историческим, потому что анекдотический.
И Мухин правильно вопрос задает: почему ведомство Геббельса, получив в руки такого ценного пленного, не смогло найти кинооператора, который снял бы Джугашвили вживую? Ведь это было бы и железным доказательством пленения и очень сильным пропагандистским материалом.
Но у нас по плену сына Сталина есть только протокол, написанный «по рации», странное фото с похожим на Якова человеком и рассказ какого-то американца (если точно помню), который видел Якова в лагере. Всё. И всего этого достаточно историкам для признания факта пленения.
Поэтому у меня есть к историкам искреннее пожелание: оказаться на скамье подсудимых, и чтобы их осудили именно на основании таких же доказательств, которые они используют в своей «научной» деятельности. Может, что-то в головах у них прояснится. Или спящая совесть хоть признаки жизни подаст.
Такая же петрушка у нас с «антипартийной» группой. В Постановлении о ней написано, что эти товарищи с самого начала упирались против разоблачения «культа личности». Постановление опубликовано в газетах. Это официальный обнародованный документ.
Но уже в Перестройку вдруг в архивах обнаруживается стенограмма июльского 1953 года Пленума ЦК КПСС по Л.П.Берии и Постановление этого Пленума. И там вдруг открывается ужасная тайна - «антипартийцы», оказывается, сами и начали «культ» разоблачать.
И неужели Хрущев не воспользовался бы в борьбе с ними этим фактом? Неужели бы в Постановлении по ним он бы не написал, что эти товарищи сами признавали факт злоупотреблений властью со стороны Сталина?
Мало того, еще и сам В.М.Молотов на заводе перед рабочими выступал и клеймил «культ личности». Ведь это такой пропагандистский материал: ближайший соратник Сталина признает ошибки и перегибы!
И ведь не лектор из общества «Знание» перед рабочими выступал, а член Президиума ЦК КПСС, заместитель председателя правительства! Ни одного кинооператора не нашлось запечатлеть эту историческую речь.
А где сам архив Молотова? Еще не нашли в каком-нибудь чемодане, замурованном в стену гаража, как записки Серова? Нет, конечно, писателю Куманеву Вячеслав Михайлович сказал, что он мемуары не пишет, потому что в архивы его не пускают. А какие мемуары без архивов? Но что-то постоянно Молотов писал, над чем-то работал. Труды Маркса конспектировал? Так хотя бы эти конспекты показали.
Вообще, вся история с «антипартийцами»-конформистами похожа на описание сферического коня в сферическом вакууме. У меня есть даже не подозрение, а уверенность, что Волкогонов, Медведев и даже историки-сталинизды ставили себя на место этих большевиков и написали, как бы они себя вели в той ситуации в противостоянии с ЦК и Хрущевым. Поэтому такой результат у них и получился.
Но какая эпическая по своему размаху борьба ЦК была с этими «конформистами», даже если считать с 1957 года. Четыре года! Два съезда КПСС!
На двух съездах КПСС почти все выступающие их гневно клеймили! И со всё возрастающей злобой.
Больше всего ненавидели, конечно, Климента Ефремовича. Это видно по тому, что с его биографией потом сделали. Если про Молотова, Кагановича и Маленкова элементарно молчали, их просто вычистили из истории партии. То о Ворошилове насочиняли бог знает что.
У меня есть собственный тест для историков, нанимающихся периодом ВОВ. Как только кто-то из них повторяет старую байку, что Ворошилову после неудачи под Ленинградом Сталин не доверял командовать фронтами, так я этого «ученого» заношу в список ученых дятлов. Этот историк для меня больше не существует. Исследованиями идиотов я не интересуюсь.
Сами посудите, во время войны Климент Ефремович занимал одновременно следующие должности: заместитель Председателя Совнаркома, член Государственного Комитета Обороны, член Ставки ВГК, еще и член Политбюро ВКП (б).
Все эти четыре его должности по статусу неизмеримо выше статуса должности командующего фронтом!!! Что, для «полного парада» зампреду Совнаркома, члену Ставки и члену ГКО не хватало еще в нагрузку командования фронтом?
Т.е., министру железнодорожного транспорта, чтобы считаться министром, нужно еще, одновременно, и начальником депо работать?
Нормальный человек, посмотрев на должности Ворошилова, понимает, что если его отправляли на фронт (члена Ставки ВГК, члена ГКО, заместителя председателя Совнаркома), то только тогда, когда ситуация на фронте была экстраординарной. Только тогда, когда справиться с ситуацией никто, кроме него не мог. Сдержать наступление фон Лееба. Прорвать блокаду Ленинграда. Освобождение Крыма, который Гитлер считал неприступной крепостью.
И как только ситуация более-менее выправлялась, с фронта его отзывали в Москву. Работать на его 4-х высоких государственных должностях, по сравнению с которыми должность командующего фронтом - как должность бригадира по сравнению с должностью директора завода.
О чем могут нам рассказать историки, которые этого не понимают? Что они могут наисследовать, имея настолько неразвитые мозги?
Ведь очевидно, если Ворошилова не прогоняли с государственных должностей, то он Сталину в Москве был нужен во много раз больше, чем на фронте. Ставить человека такого уровня на командование фронтом - непозволительная роскошь.
И ведь тот же Юрий Мухин умудрился в истории с пленом Якова Джугашвили заметить, что она не имеет под собой совершенно никаких подтверждающих фактов.
А все мы знаем, что Яков был в плену, все доктора исторических наук писали об этом, даже еще в брежневские времена кино снимали, в котором Сталин говорил: «Фельдмаршала на солдата не меняю». Общепризнанный исторический факт, так сказать.
И даже протокол допроса свежеплененного Якова есть. Правда, с этим протоколом немцы «немного» накосячили. Во-первых он Яковом не подписан… Да что там подпись допрашиваемого! Якова допрашивали … по рации! Откуда-то, чуть ли не из Берлина, один немецкий офицер задавал Якову по рации вопросы, Якову, которого допрашивали в каком-то белорусском селе, эти вопросы переводил другой немецкий офицер, потом он ответы Якова передавал по рации берлинскому офицеру и тот их записывал в протокол допроса. Документ! Исторический! Он только и может быть историческим, потому что анекдотический.
И Мухин правильно вопрос задает: почему ведомство Геббельса, получив в руки такого ценного пленного, не смогло найти кинооператора, который снял бы Джугашвили вживую? Ведь это было бы и железным доказательством пленения и очень сильным пропагандистским материалом.
Но у нас по плену сына Сталина есть только протокол, написанный «по рации», странное фото с похожим на Якова человеком и рассказ какого-то американца (если точно помню), который видел Якова в лагере. Всё. И всего этого достаточно историкам для признания факта пленения.
Поэтому у меня есть к историкам искреннее пожелание: оказаться на скамье подсудимых, и чтобы их осудили именно на основании таких же доказательств, которые они используют в своей «научной» деятельности. Может, что-то в головах у них прояснится. Или спящая совесть хоть признаки жизни подаст.
Такая же петрушка у нас с «антипартийной» группой. В Постановлении о ней написано, что эти товарищи с самого начала упирались против разоблачения «культа личности». Постановление опубликовано в газетах. Это официальный обнародованный документ.
Но уже в Перестройку вдруг в архивах обнаруживается стенограмма июльского 1953 года Пленума ЦК КПСС по Л.П.Берии и Постановление этого Пленума. И там вдруг открывается ужасная тайна - «антипартийцы», оказывается, сами и начали «культ» разоблачать.
И неужели Хрущев не воспользовался бы в борьбе с ними этим фактом? Неужели бы в Постановлении по ним он бы не написал, что эти товарищи сами признавали факт злоупотреблений властью со стороны Сталина?
Мало того, еще и сам В.М.Молотов на заводе перед рабочими выступал и клеймил «культ личности». Ведь это такой пропагандистский материал: ближайший соратник Сталина признает ошибки и перегибы!
И ведь не лектор из общества «Знание» перед рабочими выступал, а член Президиума ЦК КПСС, заместитель председателя правительства! Ни одного кинооператора не нашлось запечатлеть эту историческую речь.
А где сам архив Молотова? Еще не нашли в каком-нибудь чемодане, замурованном в стену гаража, как записки Серова? Нет, конечно, писателю Куманеву Вячеслав Михайлович сказал, что он мемуары не пишет, потому что в архивы его не пускают. А какие мемуары без архивов? Но что-то постоянно Молотов писал, над чем-то работал. Труды Маркса конспектировал? Так хотя бы эти конспекты показали.
Вообще, вся история с «антипартийцами»-конформистами похожа на описание сферического коня в сферическом вакууме. У меня есть даже не подозрение, а уверенность, что Волкогонов, Медведев и даже историки-сталинизды ставили себя на место этих большевиков и написали, как бы они себя вели в той ситуации в противостоянии с ЦК и Хрущевым. Поэтому такой результат у них и получился.
Но какая эпическая по своему размаху борьба ЦК была с этими «конформистами», даже если считать с 1957 года. Четыре года! Два съезда КПСС!
На двух съездах КПСС почти все выступающие их гневно клеймили! И со всё возрастающей злобой.
Больше всего ненавидели, конечно, Климента Ефремовича. Это видно по тому, что с его биографией потом сделали. Если про Молотова, Кагановича и Маленкова элементарно молчали, их просто вычистили из истории партии. То о Ворошилове насочиняли бог знает что.
У меня есть собственный тест для историков, нанимающихся периодом ВОВ. Как только кто-то из них повторяет старую байку, что Ворошилову после неудачи под Ленинградом Сталин не доверял командовать фронтами, так я этого «ученого» заношу в список ученых дятлов. Этот историк для меня больше не существует. Исследованиями идиотов я не интересуюсь.
Сами посудите, во время войны Климент Ефремович занимал одновременно следующие должности: заместитель Председателя Совнаркома, член Государственного Комитета Обороны, член Ставки ВГК, еще и член Политбюро ВКП (б).
Все эти четыре его должности по статусу неизмеримо выше статуса должности командующего фронтом!!! Что, для «полного парада» зампреду Совнаркома, члену Ставки и члену ГКО не хватало еще в нагрузку командования фронтом?
Т.е., министру железнодорожного транспорта, чтобы считаться министром, нужно еще, одновременно, и начальником депо работать?
Нормальный человек, посмотрев на должности Ворошилова, понимает, что если его отправляли на фронт (члена Ставки ВГК, члена ГКО, заместителя председателя Совнаркома), то только тогда, когда ситуация на фронте была экстраординарной. Только тогда, когда справиться с ситуацией никто, кроме него не мог. Сдержать наступление фон Лееба. Прорвать блокаду Ленинграда. Освобождение Крыма, который Гитлер считал неприступной крепостью.
И как только ситуация более-менее выправлялась, с фронта его отзывали в Москву. Работать на его 4-х высоких государственных должностях, по сравнению с которыми должность командующего фронтом - как должность бригадира по сравнению с должностью директора завода.
О чем могут нам рассказать историки, которые этого не понимают? Что они могут наисследовать, имея настолько неразвитые мозги?
Ведь очевидно, если Ворошилова не прогоняли с государственных должностей, то он Сталину в Москве был нужен во много раз больше, чем на фронте. Ставить человека такого уровня на командование фронтом - непозволительная роскошь.