(no subject)
…
Как только у меня выдается свободный вечер, я прихожу к Смотрителю маяка. Я читаю его книги по навигации, задаю вопросы, пытаюсь разобраться. Он не спрашивает меня, зачем мне это нужно, терпеливо объясняет и учит вязать морские узлы, вычислять ширину и долготу и ориентироваться по звездам.
Я уже неплохо разбираюсь в течениях, ветрах, парусах, снастях, компасах, астролябиях и многом другом. Я сижу в его кресле и пытаюсь расчитать запас провизии для небольшого недельного плавания. Он курит трубку; от этого по комнате идет тяжелый вишневый запах.
- послушай, Сказочница. Ты, конечно, можешь ничего не говорить. Но я не верю, что ты интересушься техническими подробностями морского дела с таким рвением из чистого любопытства. я знаю здешнее море, как никто другой. И я знаю, в каком направлении течение самое сильное в середине августа, и могу рассчитать расстояние, которое можно пройти в одиночку за неделю. И у меня, конечно, есть карта, чтобы посмотреть, что именно находится в конце этого расстояния.
Я молчу. Я никогда не умела врать.
Он тоже молчит. Какое-то время.
- я двадцать лет смотритель маяка. А до этого двадцать лет был на корабле. А до этого жил в городе - не этом, но тоже портовом. Возле доков жила одна старая женщина… белые волосы, сеть морщин, сильные руки. Она знала море. Жила им. И я ходил к ней, как ты сейчас ко мне. Потому что в двух неделях одиночного плавания был Архипелаг. А на Архипелаге… там было всё. Разноцветные стеклянные бусы, барабаны, апельсины и…и Звездочка.
Тикают часы. Шумит море. Пахнет вишней. Я представляю маленькие белые домики с ширмами из длинных ниток стеклянных бус и ракушек.
- у меня ведь есть корабль. Не шхуна и не бригантина, конечно. Одиночка. Время пошло ему только на пользу, да и сделан он на славу. Там, конечно, надо потрудиться, привести в порядок. Он в доке стоит. Самый маленький. «аку-аку»
Я не удивлена названием. Мы несколько вечеров проговорили о хейердале. А еще мне нужно успеть в док до темноты. И успеть всему научиться до середины августа, когда будет самое сильное течение и самый теплый ветер…
Уже в дверях я оглядываюсь.
- а вы… тогда, на Ахипелаг… и она… потом…
Закусываю губу. Но он меня понял.
- как видишь, Сказочница, я живу один.
- так значит, все зря? Не стоит и пытаться?
- что ты, маленькая. Ничего не зря. К тому же, это твоя история. Никто не знает, чем она закончится, пока она не написана.
Я киваю и ухожу в летний вечер. До середины августа еще месяц.
Как только у меня выдается свободный вечер, я прихожу к Смотрителю маяка. Я читаю его книги по навигации, задаю вопросы, пытаюсь разобраться. Он не спрашивает меня, зачем мне это нужно, терпеливо объясняет и учит вязать морские узлы, вычислять ширину и долготу и ориентироваться по звездам.
Я уже неплохо разбираюсь в течениях, ветрах, парусах, снастях, компасах, астролябиях и многом другом. Я сижу в его кресле и пытаюсь расчитать запас провизии для небольшого недельного плавания. Он курит трубку; от этого по комнате идет тяжелый вишневый запах.
- послушай, Сказочница. Ты, конечно, можешь ничего не говорить. Но я не верю, что ты интересушься техническими подробностями морского дела с таким рвением из чистого любопытства. я знаю здешнее море, как никто другой. И я знаю, в каком направлении течение самое сильное в середине августа, и могу рассчитать расстояние, которое можно пройти в одиночку за неделю. И у меня, конечно, есть карта, чтобы посмотреть, что именно находится в конце этого расстояния.
Я молчу. Я никогда не умела врать.
Он тоже молчит. Какое-то время.
- я двадцать лет смотритель маяка. А до этого двадцать лет был на корабле. А до этого жил в городе - не этом, но тоже портовом. Возле доков жила одна старая женщина… белые волосы, сеть морщин, сильные руки. Она знала море. Жила им. И я ходил к ней, как ты сейчас ко мне. Потому что в двух неделях одиночного плавания был Архипелаг. А на Архипелаге… там было всё. Разноцветные стеклянные бусы, барабаны, апельсины и…и Звездочка.
Тикают часы. Шумит море. Пахнет вишней. Я представляю маленькие белые домики с ширмами из длинных ниток стеклянных бус и ракушек.
- у меня ведь есть корабль. Не шхуна и не бригантина, конечно. Одиночка. Время пошло ему только на пользу, да и сделан он на славу. Там, конечно, надо потрудиться, привести в порядок. Он в доке стоит. Самый маленький. «аку-аку»
Я не удивлена названием. Мы несколько вечеров проговорили о хейердале. А еще мне нужно успеть в док до темноты. И успеть всему научиться до середины августа, когда будет самое сильное течение и самый теплый ветер…
Уже в дверях я оглядываюсь.
- а вы… тогда, на Ахипелаг… и она… потом…
Закусываю губу. Но он меня понял.
- как видишь, Сказочница, я живу один.
- так значит, все зря? Не стоит и пытаться?
- что ты, маленькая. Ничего не зря. К тому же, это твоя история. Никто не знает, чем она закончится, пока она не написана.
Я киваю и ухожу в летний вечер. До середины августа еще месяц.