so do it with style
собралась с духом и накатала - вчера про свежепосмотренного альмодовара, сегодня - про всё посмотренное с нового года. в очередной раз обещаю себе писать про понравившееся сразу.
*
Боль и слава альмодовара - это невозможно красивое кино. Яркие цвета, красный, зелёный, оранжевый, контрастные сочетания. Квартира, полная картин и книг, хочется разгадать каждую, попавшую в кадр. На кино часто ругаются, что там совсем нет женщин или они почти не разговаривают друг с другом - а здесь тоже разговаривают только мужчины, но разговаривают о любви, об искусстве, об уязвимости - и так хорошо смотреть на это. Ну и, несмотря на название, тут гораздо меньше боли, чем обычно у альмодовара. Никаких трансов, вич-инфицированных, сексуальных излишеств. Один мужской поцелуй на все два часа, целомудренное кино.
боль и слава альмодовара - это нежность и чудо. история, в которой так много любимого альмодоваром красного цвета. история, в которой мужчины разговаривают друг с другом, любят, плачут, целуются. история стареющего кинорежиссёра в яркой квартире, полной авангардных картин. кинорежиссёра, вся жизнь которого теперь, после того, как он больше не снимает кино, состоит из славы в прошлом и боли в настоящем.
история, которая тебя всё время как будто обманывает. вот флешбеки из детства героя: поющие женщины стирают бельё на реке, в белой землянке мальчик учит строителя писать, а строитель на самом деле рисовать любит больше, чем строить. но это кино не про биографию.
вот герой заново начинает общаться с другом-актёром, с которым они разругались на 30 лет, и заодно подсаживается на героин, уменьшающий боль от оперированной спины и отсутствия смысла. но это кино не про дружбу, не про актёрские разногласия и даже не про зависимость.
вот героя находит любовник из его молодости, которого он тогда, оказывается, спас от такой же зависимости. но это кино не про любовь.
вот герой с нежностью заботится о своей пожилой умирающей матери, той самой красивой женщине, которая пела возле реки. но это кино не про отношения с родителями.
мне почти до последней минуты кажется, что это кино про старость. про то, как распадается всё, любовь, дружба, работа. герой, обожающий кроссовки, начинает носить мокасины, потому что больше не может завязывать шнурки. дробит вполне легальные таблетки в героиновую пыль, потому что не может глотать. отказывается от всего, потому что больше не может делать кино.
но тут появляется чудо, волшебное послание в бутылке, которое меняет всё: всё связывается, всё закручивается в спираль, всё было не зря, каждое твоё движение души было не зря, вся твоя боль была не зря, вся твоя слава ещё впереди, кино - это про всё, жизнь - это про всё. про детство и злость, про дружбу и зависимость, про любовь и расставание, про родителей и потери, про то, что господь милосерден, всё наполнено смыслом, а дух живёт где хочет - и он сильнее боли, героина, смерти.
п.с. антонио бандерас - невыносимо, нелегально красивый мужик.
Концовка такая хорошая, что не хочется портить её пересказом, так что я спрячу это, читать тем, кто уже посмотрел или смотреть не собирается.
Вот этим чудом становится случайно найденный рисунок, нарисованный тем самым строителем, которого герой в детстве научил читать. И всё совпадает, и флешбеки оказываются новым кино, которое он снова снимает, и в нём снова живёт огонь, так что он пишет сценарий, забывая о таблетках.
*
Конечно, если я хочу толком писать о книгах и кино, надо это делать сразу, когда я их смотрю (как я сейчас усилием воли сделала с альмодоваром), а не через три месяца. Но всё равно, короткой строкой. Кажется, с нового года не писала про посмотренное кино.
*
Зелёная книга была очень крутым высказыванием про чувство собственного достоинства и бытовой расизм, который никуда не делся (да он в главном герое, который якобы всё понял, не особо куда-то делся). Кино, которое заявлялось как весёлое, оказалось на самом деле очень грустным. Лучшая сцена - когда вот этот чернокожий музыкант, исполнитель классической музыки, приходит в задрипанный чёрный бар, сбежав с очень важного концерта, где ему не давали сесть в одном ресторане со своими слушателями, и даёт там джазу (который он обычно вообще-то не играет, потому что он не обязан любить джаз только потому что он чернокожий). Прямая метафора, но красивая.
*
Will you ever forgive me? - неторопливое нью-йоркское кино, посмотренное в самолёте из канады. История (реальная) писательницы-неудачницы, она пишет биографии и всё никак не может написать по-настоящему свою книгу. Зато у неё отлично получается подделывать письма знаменитостей прошлого. И продавать их, зарабатывая на еду себе и кошке, и дружить с ещё одним таким же неудачником, и бояться признаться в любви продавщице букинистического. Её покупатели говорят - ох, конечно, это подлинное письмо, ведь этот стиль невозможно подделать. Её обман, конечно, раскрывается. Но это такое точное высказывание про голос женщины тогда. О невозможности говорить своим голосом. О невозможности говорить резкие вещи. О невозможности быть собой и быть неудобной кому-то ещё - её агентша так и говорит ей: а что ты хочешь, дорогая, ты толстая, некрасивая и резкая, тебя не пригласишь на встречу с читателями, как ты собираешься продавать свои книги? И что-то не слишком много поменялось с тех пор.
*
Mrs Wilson - снова про женскую долю, бенефис одной актрисы, микросериал на три часовые серии. Актриса тут ещё и постановщица, и сценаристка, в основе - жизнь её собственной бабушки. Итак, у героини умирает любимый муж, она скорбит, и тут на пороге появляется женщина, которая утвреждает, что это был её муж, у неё и справка есть. И сын. Ну ладно, чувак и правда был женат до этого, но он же говорил ей, что развёлся? Ну, допустим, не развёлся. Но тут появляется ещё одна женщина, и guess what. Ситуация интересна ещё тем, что работал чувак в разведке, и вот героиня пытается выяснить, что из того, что он ей рассказывал, было правдой, а что - прикрытием для параллельных романов. Находит его начальницу, его сослуживца - они говорят противоположные вещи, то ли он был героем и выдумщиком, то ли предателем. А правда так и неизвестна, у документов ещё не истёк срок секретности. Чувак кстати был вполне реальный писатель. В конце показывают документальные кадры, где впервые собираются вместе все его дети (как вы уже догадались, их гораздо больше, чем думала героиня со своими двумя сыновьями). У меня остались смешанные чувства от этого финала: новые люди и их жизни, это, конечно, прекрасно, но какой же мудак, а.
Четыре семьи. Четыре женщины и шестеро детей ничего не знали друг о друге. Одновременно, десятки лет. Разведчик и писатель, блин.
*
Также посмотрела третьего Настоящего детектива, и вот мне ужасно жалко, что я не написала об этом сразу, помню, что он меня очень впечатлил. Здесь снова расследование старого преступления - исчезновения двух детей, снова три временных пласта, снова сложные взаимоотношения напарников. А борются детективы теперь не только с несправедливостью или ускользнувшими преступниками, но и с альцгеймером одного из них. И вот это - когда тебя предаёт собственная память, а ты уличаешь её так же, как уличал когда-то убийцу - это расследование оказывается куда более впечатляющим. Разгадку внимательный зритель может предсказать за пару серий до финала, но смысл тут, конечно, не в том, кто совершил преступление. А в том, что крепка, как смерть, любовь, хоть главные герои морально совсем не безупречны.
Нечеловечески красивая заставка, кровавые закаты, томограммы головного мозга, рифмующиеся с ядерно-алым солнцем, накладывающимся двойной экспозицией ровненько на голову главного героя, закатный свет истины сквозь болезнь альцгеймера, похоронный блюз в исполнении кассандры уилсон. И стихотворение (Robert Penn Warren), которое повторяется из серии в серию.
Long ago, in Kentucky, I, a boy, stood
By a dirt road, in first dark, and heard
The great geese hoot northward.
I could not see them, there being no moon
And the stars sparse. I heard them.
I did not know what was happening in my heart.
It was the season before the elderberry blooms,
Therefore they were going north.
The sound was passing northward.
Tell me a story.
In this century, and moment, of mania,
Tell me a story.
Make it a story of great distances, and starlight.
The name of the story will be Time,
But you must not pronounce its name.
Tell me a story of deep delight.
*
Mid90s
Снова, чёрт, почему я не написала сразу? Такое нежное кино, я помню ощущение, когда в кинозале, когда пошли титры, все ещё сидели молча почти десять минут, и было сложно, как все задержали дыхание. Подростки, неблагополучный городской район где-то в сша, скейтерская компания, и мелкого одиннадцатилетнего - вот уж предел мечтаний - берут в компанию четверо скейтеров постарше. И всё такое острое, такое нежное, так помнишь это время, когда всё колется, когда надо быть безумным, падать с крыши, орать на маму, которая опозорила перед друзьями, ничего во всём мире нет важнее этих друзей. И кто-то из них скатывается в бессмысленное мелькание алкгольных вечеринок, кто-то, кого все считают слегка заторможенным, мечтает снимать кино, и в те редкие моменты, когда говорит, говорит такое, отчего замолкают все. А кто-то усердно тренируется, потому что это шанс пойти куда-то дальше. Нежное, нежное - как та тоненькая кожица, которой зарастают ссадины, когда ты учишься делать первый трюк на скейте.
*
Также посмотрели документальный фильм Dancing Dreams про то, как Пина Бауш делала постановку с подростками - постановку спектакля, который изначально ставился с пожилыми. Очень здорово было смотреть, как они меняются в процессе - а готовились они больше года.
*
Ну и последнее из посмотренного - Good Omens, как мне понравилось, господи. Всё мне понравилось: что дружба сильнее, чем разногласия агнела и демона, что демон - это дэвид теннант, что ангел - держит антикварную книжную лавку и любит вкусно пожрать (главные ангельские качества, и правда), что друг друга они любят больше, чем страшатся адского и райского начальства вместе взятых. Что весёлое распиздяйство способно предотвратить любой апокалипсис. Что любовь превращает hound of hell в милейшую собаченцию. Господь говорит голосом Фрэнсис Макдорманд, а дьявол - голосом Бенедикта Камбербетча. Демон на мгновение превращается в того самого Доктора - тогда, когда он на горящей машине проезжает сквозь кольцо огня, на чистом упрямстве, на чистом «потому что я решил, что будет так» - и кричит - you know what to do, so do it with style! Когда ведьма учит ребёнка-антихриста тому, что атомная энергетика - это плохо, и атомные реакторы останавливаются (как я ржала, господи, как я ржала). Когда кто-то из всадников апокалпсиса хочет отправить девочку-подружку героя играть в куклы, на что она отвечает I do not endorse everyday sexism (я ржала буквально до слёз). Пути господни неисповедимы, поэтому всё будет, как предсказано. Отличное кино, точно буду пересматривать.
*
Боль и слава альмодовара - это невозможно красивое кино. Яркие цвета, красный, зелёный, оранжевый, контрастные сочетания. Квартира, полная картин и книг, хочется разгадать каждую, попавшую в кадр. На кино часто ругаются, что там совсем нет женщин или они почти не разговаривают друг с другом - а здесь тоже разговаривают только мужчины, но разговаривают о любви, об искусстве, об уязвимости - и так хорошо смотреть на это. Ну и, несмотря на название, тут гораздо меньше боли, чем обычно у альмодовара. Никаких трансов, вич-инфицированных, сексуальных излишеств. Один мужской поцелуй на все два часа, целомудренное кино.
боль и слава альмодовара - это нежность и чудо. история, в которой так много любимого альмодоваром красного цвета. история, в которой мужчины разговаривают друг с другом, любят, плачут, целуются. история стареющего кинорежиссёра в яркой квартире, полной авангардных картин. кинорежиссёра, вся жизнь которого теперь, после того, как он больше не снимает кино, состоит из славы в прошлом и боли в настоящем.
история, которая тебя всё время как будто обманывает. вот флешбеки из детства героя: поющие женщины стирают бельё на реке, в белой землянке мальчик учит строителя писать, а строитель на самом деле рисовать любит больше, чем строить. но это кино не про биографию.
вот герой заново начинает общаться с другом-актёром, с которым они разругались на 30 лет, и заодно подсаживается на героин, уменьшающий боль от оперированной спины и отсутствия смысла. но это кино не про дружбу, не про актёрские разногласия и даже не про зависимость.
вот героя находит любовник из его молодости, которого он тогда, оказывается, спас от такой же зависимости. но это кино не про любовь.
вот герой с нежностью заботится о своей пожилой умирающей матери, той самой красивой женщине, которая пела возле реки. но это кино не про отношения с родителями.
мне почти до последней минуты кажется, что это кино про старость. про то, как распадается всё, любовь, дружба, работа. герой, обожающий кроссовки, начинает носить мокасины, потому что больше не может завязывать шнурки. дробит вполне легальные таблетки в героиновую пыль, потому что не может глотать. отказывается от всего, потому что больше не может делать кино.
но тут появляется чудо, волшебное послание в бутылке, которое меняет всё: всё связывается, всё закручивается в спираль, всё было не зря, каждое твоё движение души было не зря, вся твоя боль была не зря, вся твоя слава ещё впереди, кино - это про всё, жизнь - это про всё. про детство и злость, про дружбу и зависимость, про любовь и расставание, про родителей и потери, про то, что господь милосерден, всё наполнено смыслом, а дух живёт где хочет - и он сильнее боли, героина, смерти.
п.с. антонио бандерас - невыносимо, нелегально красивый мужик.
Концовка такая хорошая, что не хочется портить её пересказом, так что я спрячу это, читать тем, кто уже посмотрел или смотреть не собирается.
Вот этим чудом становится случайно найденный рисунок, нарисованный тем самым строителем, которого герой в детстве научил читать. И всё совпадает, и флешбеки оказываются новым кино, которое он снова снимает, и в нём снова живёт огонь, так что он пишет сценарий, забывая о таблетках.
*
Конечно, если я хочу толком писать о книгах и кино, надо это делать сразу, когда я их смотрю (как я сейчас усилием воли сделала с альмодоваром), а не через три месяца. Но всё равно, короткой строкой. Кажется, с нового года не писала про посмотренное кино.
*
Зелёная книга была очень крутым высказыванием про чувство собственного достоинства и бытовой расизм, который никуда не делся (да он в главном герое, который якобы всё понял, не особо куда-то делся). Кино, которое заявлялось как весёлое, оказалось на самом деле очень грустным. Лучшая сцена - когда вот этот чернокожий музыкант, исполнитель классической музыки, приходит в задрипанный чёрный бар, сбежав с очень важного концерта, где ему не давали сесть в одном ресторане со своими слушателями, и даёт там джазу (который он обычно вообще-то не играет, потому что он не обязан любить джаз только потому что он чернокожий). Прямая метафора, но красивая.
*
Will you ever forgive me? - неторопливое нью-йоркское кино, посмотренное в самолёте из канады. История (реальная) писательницы-неудачницы, она пишет биографии и всё никак не может написать по-настоящему свою книгу. Зато у неё отлично получается подделывать письма знаменитостей прошлого. И продавать их, зарабатывая на еду себе и кошке, и дружить с ещё одним таким же неудачником, и бояться признаться в любви продавщице букинистического. Её покупатели говорят - ох, конечно, это подлинное письмо, ведь этот стиль невозможно подделать. Её обман, конечно, раскрывается. Но это такое точное высказывание про голос женщины тогда. О невозможности говорить своим голосом. О невозможности говорить резкие вещи. О невозможности быть собой и быть неудобной кому-то ещё - её агентша так и говорит ей: а что ты хочешь, дорогая, ты толстая, некрасивая и резкая, тебя не пригласишь на встречу с читателями, как ты собираешься продавать свои книги? И что-то не слишком много поменялось с тех пор.
*
Mrs Wilson - снова про женскую долю, бенефис одной актрисы, микросериал на три часовые серии. Актриса тут ещё и постановщица, и сценаристка, в основе - жизнь её собственной бабушки. Итак, у героини умирает любимый муж, она скорбит, и тут на пороге появляется женщина, которая утвреждает, что это был её муж, у неё и справка есть. И сын. Ну ладно, чувак и правда был женат до этого, но он же говорил ей, что развёлся? Ну, допустим, не развёлся. Но тут появляется ещё одна женщина, и guess what. Ситуация интересна ещё тем, что работал чувак в разведке, и вот героиня пытается выяснить, что из того, что он ей рассказывал, было правдой, а что - прикрытием для параллельных романов. Находит его начальницу, его сослуживца - они говорят противоположные вещи, то ли он был героем и выдумщиком, то ли предателем. А правда так и неизвестна, у документов ещё не истёк срок секретности. Чувак кстати был вполне реальный писатель. В конце показывают документальные кадры, где впервые собираются вместе все его дети (как вы уже догадались, их гораздо больше, чем думала героиня со своими двумя сыновьями). У меня остались смешанные чувства от этого финала: новые люди и их жизни, это, конечно, прекрасно, но какой же мудак, а.
Четыре семьи. Четыре женщины и шестеро детей ничего не знали друг о друге. Одновременно, десятки лет. Разведчик и писатель, блин.
*
Также посмотрела третьего Настоящего детектива, и вот мне ужасно жалко, что я не написала об этом сразу, помню, что он меня очень впечатлил. Здесь снова расследование старого преступления - исчезновения двух детей, снова три временных пласта, снова сложные взаимоотношения напарников. А борются детективы теперь не только с несправедливостью или ускользнувшими преступниками, но и с альцгеймером одного из них. И вот это - когда тебя предаёт собственная память, а ты уличаешь её так же, как уличал когда-то убийцу - это расследование оказывается куда более впечатляющим. Разгадку внимательный зритель может предсказать за пару серий до финала, но смысл тут, конечно, не в том, кто совершил преступление. А в том, что крепка, как смерть, любовь, хоть главные герои морально совсем не безупречны.
Нечеловечески красивая заставка, кровавые закаты, томограммы головного мозга, рифмующиеся с ядерно-алым солнцем, накладывающимся двойной экспозицией ровненько на голову главного героя, закатный свет истины сквозь болезнь альцгеймера, похоронный блюз в исполнении кассандры уилсон. И стихотворение (Robert Penn Warren), которое повторяется из серии в серию.
Long ago, in Kentucky, I, a boy, stood
By a dirt road, in first dark, and heard
The great geese hoot northward.
I could not see them, there being no moon
And the stars sparse. I heard them.
I did not know what was happening in my heart.
It was the season before the elderberry blooms,
Therefore they were going north.
The sound was passing northward.
Tell me a story.
In this century, and moment, of mania,
Tell me a story.
Make it a story of great distances, and starlight.
The name of the story will be Time,
But you must not pronounce its name.
Tell me a story of deep delight.
Click to view*
Mid90s
Снова, чёрт, почему я не написала сразу? Такое нежное кино, я помню ощущение, когда в кинозале, когда пошли титры, все ещё сидели молча почти десять минут, и было сложно, как все задержали дыхание. Подростки, неблагополучный городской район где-то в сша, скейтерская компания, и мелкого одиннадцатилетнего - вот уж предел мечтаний - берут в компанию четверо скейтеров постарше. И всё такое острое, такое нежное, так помнишь это время, когда всё колется, когда надо быть безумным, падать с крыши, орать на маму, которая опозорила перед друзьями, ничего во всём мире нет важнее этих друзей. И кто-то из них скатывается в бессмысленное мелькание алкгольных вечеринок, кто-то, кого все считают слегка заторможенным, мечтает снимать кино, и в те редкие моменты, когда говорит, говорит такое, отчего замолкают все. А кто-то усердно тренируется, потому что это шанс пойти куда-то дальше. Нежное, нежное - как та тоненькая кожица, которой зарастают ссадины, когда ты учишься делать первый трюк на скейте.
*
Также посмотрели документальный фильм Dancing Dreams про то, как Пина Бауш делала постановку с подростками - постановку спектакля, который изначально ставился с пожилыми. Очень здорово было смотреть, как они меняются в процессе - а готовились они больше года.
*
Ну и последнее из посмотренного - Good Omens, как мне понравилось, господи. Всё мне понравилось: что дружба сильнее, чем разногласия агнела и демона, что демон - это дэвид теннант, что ангел - держит антикварную книжную лавку и любит вкусно пожрать (главные ангельские качества, и правда), что друг друга они любят больше, чем страшатся адского и райского начальства вместе взятых. Что весёлое распиздяйство способно предотвратить любой апокалипсис. Что любовь превращает hound of hell в милейшую собаченцию. Господь говорит голосом Фрэнсис Макдорманд, а дьявол - голосом Бенедикта Камбербетча. Демон на мгновение превращается в того самого Доктора - тогда, когда он на горящей машине проезжает сквозь кольцо огня, на чистом упрямстве, на чистом «потому что я решил, что будет так» - и кричит - you know what to do, so do it with style! Когда ведьма учит ребёнка-антихриста тому, что атомная энергетика - это плохо, и атомные реакторы останавливаются (как я ржала, господи, как я ржала). Когда кто-то из всадников апокалпсиса хочет отправить девочку-подружку героя играть в куклы, на что она отвечает I do not endorse everyday sexism (я ржала буквально до слёз). Пути господни неисповедимы, поэтому всё будет, как предсказано. Отличное кино, точно буду пересматривать.