бегущей строкой на вокзальном табло
***
Как приехала, так и уехала - вся в мыле, во внезапной работе (господи боже, дай мне сделать её хорошо), в нервах, в мечтах о том, как я улягусь на свою верхнюю полочку в поезде и пролежу на ней все пятнадцать часов не вставая и без интернета.
А планировала ленивый и размеренный шоппинг, вдумчиво составляла список вещей - найти наконец голубые джинсы подходящего мне фасона, к ним пиджак и пару весёлых футболок, трусы от маркс и спенсер, приличный рюкзак…а в результате не приходя в сознание за полчаса до поезда схватила две десигуалевские майки и какую-то юбку в соседнем магазине.
Прошлая моя дорога из чехии сделала из меня знатную дорожную невротичку. Поэтому теперь я ехала в оломоуц с двухчасовым запасом, и выбрала ранний, но немного нелогичный поезд: он и идёт дольше, и стоит дороже.
Три недели чешской еды сводят на нет результаты шести месяцев танцев. Мы с шушан съедаем напоследок по кусочку пиццы, запиваем сидром, идём на платформу. Я захожу в поезд и вижу боковым зрением, как шушан ищет что-то в рюкзаке. Ещё подарочки? - оживляюсь я, но нет - это армянская хорошая примета, плеснуть водой вслед уходящему.
Ещё десять минут мы болтаем, ежеминутно тыкая пальцем в кнопку, чтобы двери вагона отворились. Двери послушно отворяются с противным писком, можно было бы поболтать и на перроне, но хорошие приметы не так быстро исцеляют дорожные неврозы.
Болтаем, смеёмся - а чего плакать? брно или минск, варшава или львов, ереван или elsewhere.
Мой дорогой и нелогичный поезд идёт замысловатым крюком через всю мою южную моравию, и мне есть что вспомнить о каждой станции, на которой он останавливается. На одной из мелькающих за окном серых тумб написано характерными выпуклыми граффити-буквами: “БОГ”. За окном идёт дождь. Кажется, южная моравия тоже в курсе армянских хороших примет.
Как приехала, так и уехала - вся в мыле, во внезапной работе (господи боже, дай мне сделать её хорошо), в нервах, в мечтах о том, как я улягусь на свою верхнюю полочку в поезде и пролежу на ней все пятнадцать часов не вставая и без интернета.
А планировала ленивый и размеренный шоппинг, вдумчиво составляла список вещей - найти наконец голубые джинсы подходящего мне фасона, к ним пиджак и пару весёлых футболок, трусы от маркс и спенсер, приличный рюкзак…а в результате не приходя в сознание за полчаса до поезда схватила две десигуалевские майки и какую-то юбку в соседнем магазине.
Прошлая моя дорога из чехии сделала из меня знатную дорожную невротичку. Поэтому теперь я ехала в оломоуц с двухчасовым запасом, и выбрала ранний, но немного нелогичный поезд: он и идёт дольше, и стоит дороже.
Три недели чешской еды сводят на нет результаты шести месяцев танцев. Мы с шушан съедаем напоследок по кусочку пиццы, запиваем сидром, идём на платформу. Я захожу в поезд и вижу боковым зрением, как шушан ищет что-то в рюкзаке. Ещё подарочки? - оживляюсь я, но нет - это армянская хорошая примета, плеснуть водой вслед уходящему.
Ещё десять минут мы болтаем, ежеминутно тыкая пальцем в кнопку, чтобы двери вагона отворились. Двери послушно отворяются с противным писком, можно было бы поболтать и на перроне, но хорошие приметы не так быстро исцеляют дорожные неврозы.
Болтаем, смеёмся - а чего плакать? брно или минск, варшава или львов, ереван или elsewhere.
Мой дорогой и нелогичный поезд идёт замысловатым крюком через всю мою южную моравию, и мне есть что вспомнить о каждой станции, на которой он останавливается. На одной из мелькающих за окном серых тумб написано характерными выпуклыми граффити-буквами: “БОГ”. За окном идёт дождь. Кажется, южная моравия тоже в курсе армянских хороших примет.