Я ворона, я ворона!
Видео не грузилось, фотографии не открывались, техника зависала, монтажеры матерились, коллеги мешали, я свирепела.
Сначала тихо, потом, уже ближе к вечеру, довольно децибельно. Одновременно кашляя и чихая, потому что в эту прекрасную сентябрьскую пору, которая бесспорно очей очарование, я стабильно болею. Центральное отопление еще не включено, на улице комфортно ощущаешь себя в пуховике, а дома - под одеялом, желательно тоже пуховым.
И вот, после нервной монтажной смены, почти в коматозном состоянии я приползаю домой на бровях, а в прихожей меня встречает сын. Ему всегда успешно удается привести меня в чувство:
- Мама, - сообщает мне сын радостно, - нам на завтра задали сделать ворону!
И тут я понимаю, что рано, сука, радоваться красотами болот, орхидеи еще не зацвели спокойно умереть мне сегодня не дадут.
- Какую ворону? - с усилием интересуюсь я.
- Бумажную. Оригами. - телеграфно отвествует наследник, по выражению моего лица понимая, что домашнее задание по труду меня совсем не радует, - понимаешь, там надо как-то отрезать хвост, чтобы получились ноги, а у меня не получается.
Чувствуя, что от анатомических подробностей, у меня начинает кружиться голова, требую схему.
Вы знаете, Маленький Принц Экзюпери был гораздо гуманнее, чем наша современная система образования. Он просил нарисовать барашка. Просто.Барашка. Его бы я изобразила даже в бессознательном состоянии.
Но нет! Это же слишком просто! Надо дать детям схему, в которой указано лишь в какой точке следует начать обрезание несчастной птицы, а траекторию движения ножниц авторы схемы указать забыли. Чтоб у них всегда батареи в доме были холодными. И на работе тоже.
Надежда на помощь всезнающего Гугла не оправдалась, он выдавал нам варианты самых разных экзотических птиц и животных, но вороны среди них не было. Я уже малодушно предложила ребенку сваять аиста, способов его изготовления было множество, но сын надулся и категорично отверг мою идею.
На какой-то недавней пресс-конференции мне выдали солидную папку с разными важными бумагами. Использована была по назначению: безжалостно порезана в творческих поисках конечностей злополучной вороны. На 30-ть каком-то варианте, пыхтя и шипя после очередной неудачной попытки, мы успешно провели полостную операцию, в результате у пернатой остался и хвост, и появились лапы.
Возликовать я не успела, потому что сын сообщил, что птицу надо украсить. После конфуза с аистом я не стала спорить и утверждать, что наша ворона и так ничего себе, вот даже с лапами теперь, а просто спросила, чем ее надо украсить.
Ответ был гениальным и простым:
- Перьями, - в глазах ребенка читалось недоумение, вроде взрослая, а очевидные вещи не понимает.
Вот вы держите дома перья? Я тоже только в подушке. Устраивать ей харакири я строго запретила, пришлось опять напрячь мозг и вспомнить, что где-то у нас завалялось жароптицево перо павлина. Когда процесс обклейки вороны павлиньими перьями был завершен уже светало, готовый результат меня поразил. Ворона была похожа на меня.
Такая же растрепанная, уставшая, всклокоченная, но в образе.
Сначала тихо, потом, уже ближе к вечеру, довольно децибельно. Одновременно кашляя и чихая, потому что в эту прекрасную сентябрьскую пору, которая бесспорно очей очарование, я стабильно болею. Центральное отопление еще не включено, на улице комфортно ощущаешь себя в пуховике, а дома - под одеялом, желательно тоже пуховым.
И вот, после нервной монтажной смены, почти в коматозном состоянии я приползаю домой на бровях, а в прихожей меня встречает сын. Ему всегда успешно удается привести меня в чувство:
- Мама, - сообщает мне сын радостно, - нам на завтра задали сделать ворону!
И тут я понимаю, что рано, сука, радоваться красотами болот, орхидеи еще не зацвели спокойно умереть мне сегодня не дадут.
- Какую ворону? - с усилием интересуюсь я.
- Бумажную. Оригами. - телеграфно отвествует наследник, по выражению моего лица понимая, что домашнее задание по труду меня совсем не радует, - понимаешь, там надо как-то отрезать хвост, чтобы получились ноги, а у меня не получается.
Чувствуя, что от анатомических подробностей, у меня начинает кружиться голова, требую схему.
Вы знаете, Маленький Принц Экзюпери был гораздо гуманнее, чем наша современная система образования. Он просил нарисовать барашка. Просто.Барашка. Его бы я изобразила даже в бессознательном состоянии.
Но нет! Это же слишком просто! Надо дать детям схему, в которой указано лишь в какой точке следует начать обрезание несчастной птицы, а траекторию движения ножниц авторы схемы указать забыли. Чтоб у них всегда батареи в доме были холодными. И на работе тоже.
Надежда на помощь всезнающего Гугла не оправдалась, он выдавал нам варианты самых разных экзотических птиц и животных, но вороны среди них не было. Я уже малодушно предложила ребенку сваять аиста, способов его изготовления было множество, но сын надулся и категорично отверг мою идею.
На какой-то недавней пресс-конференции мне выдали солидную папку с разными важными бумагами. Использована была по назначению: безжалостно порезана в творческих поисках конечностей злополучной вороны. На 30-ть каком-то варианте, пыхтя и шипя после очередной неудачной попытки, мы успешно провели полостную операцию, в результате у пернатой остался и хвост, и появились лапы.
Возликовать я не успела, потому что сын сообщил, что птицу надо украсить. После конфуза с аистом я не стала спорить и утверждать, что наша ворона и так ничего себе, вот даже с лапами теперь, а просто спросила, чем ее надо украсить.
Ответ был гениальным и простым:
- Перьями, - в глазах ребенка читалось недоумение, вроде взрослая, а очевидные вещи не понимает.
Вот вы держите дома перья? Я тоже только в подушке. Устраивать ей харакири я строго запретила, пришлось опять напрячь мозг и вспомнить, что где-то у нас завалялось жароптицево перо павлина. Когда процесс обклейки вороны павлиньими перьями был завершен уже светало, готовый результат меня поразил. Ворона была похожа на меня.
Такая же растрепанная, уставшая, всклокоченная, но в образе.