Про куртуазность момента и отвращение к театру.
Вы будете смеяться, но я опять о своем о девичьем про театрального режиссера. Ну профессия у меня такая: общаться с удивительными личностями, редкими талантами.
Торжественно обещаю: когда буду снимать сюжеты про сантехников - буду писать байки только про этих бесстрашных деятелей сферы ЖКХ.
А пока терпите.
Снимали мы однажды сдачу спектакля. Название не помню, но что-то исторически-костюмное было, галантный век, кружева и все сплошь джентельмены. Замечу отдельно, что зрителей в зале не было. Артисты на сцене делали свое дело, мы свое.
Казалось, друг другу не мешали. Но в какой-то момент оператор увлекся и неосторожно стал снимать на уровне первого зрительного ряда.
- Стоп! - рявкнул из центра зала режиссер.
Труппа дернулась, как будто по ней прошлись пулеметной очередью. Оператор даже ухом не повел, он и предположить не мог, что команда "свистать всех наверх" "стоп" относилась к нему. Неистовый последователь театральных традиций Станиславского, Немировича-Данченко и, однозначно, Вахтангова тем временем бросил дымящуюся сигарету в пепельницу и свирепым горным козлом поскакал к телевизионному деятелю искусств.
- Что же ты натворил! - брызгая слюной, нервно потрясывая руками и закатывая глаза аккурат в центр потолка, где соответствно атмосфере нервно позвякивала висюльками хрустальная люстра, возопил режиссер.
Оператор оторвался от объектива и недоуменно стал озираться вокруг, где он чего испортил?
Актеры на сцене напоминали соляные столбы.
- Кто тебе разрешил приближаться к сцене? - истошно стенал театральный гений. - Ты же разрушил всю куртуазность момента!
На лице оператора отражалась высшая степень ошалелости. Режиссер же, держась за голову, покачивался из стороны в сторону как одинокий баобаб и стонал что-то типа "О, боже,боже!" Воспользовавшись моментом опытные администраторы стали огородами потихоньку теснить оператора к выходу.
И только покинув помещение сумасшедшего дома театра, глотнув свежего воздуха, оператор решился задать мучивший его вопрос:
- Слушай, я так и не понял, чего я ему разрушил?
С тех пор, а прошло уже много лет, оператор отказывается снимать в театре. Он страшно боится разрушить куртуазность момента.
Торжественно обещаю: когда буду снимать сюжеты про сантехников - буду писать байки только про этих бесстрашных деятелей сферы ЖКХ.
А пока терпите.
Снимали мы однажды сдачу спектакля. Название не помню, но что-то исторически-костюмное было, галантный век, кружева и все сплошь джентельмены. Замечу отдельно, что зрителей в зале не было. Артисты на сцене делали свое дело, мы свое.
Казалось, друг другу не мешали. Но в какой-то момент оператор увлекся и неосторожно стал снимать на уровне первого зрительного ряда.
- Стоп! - рявкнул из центра зала режиссер.
Труппа дернулась, как будто по ней прошлись пулеметной очередью. Оператор даже ухом не повел, он и предположить не мог, что команда "свистать всех наверх" "стоп" относилась к нему. Неистовый последователь театральных традиций Станиславского, Немировича-Данченко и, однозначно, Вахтангова тем временем бросил дымящуюся сигарету в пепельницу и свирепым горным козлом поскакал к телевизионному деятелю искусств.
- Что же ты натворил! - брызгая слюной, нервно потрясывая руками и закатывая глаза аккурат в центр потолка, где соответствно атмосфере нервно позвякивала висюльками хрустальная люстра, возопил режиссер.
Оператор оторвался от объектива и недоуменно стал озираться вокруг, где он чего испортил?
Актеры на сцене напоминали соляные столбы.
- Кто тебе разрешил приближаться к сцене? - истошно стенал театральный гений. - Ты же разрушил всю куртуазность момента!
На лице оператора отражалась высшая степень ошалелости. Режиссер же, держась за голову, покачивался из стороны в сторону как одинокий баобаб и стонал что-то типа "О, боже,боже!" Воспользовавшись моментом опытные администраторы стали огородами потихоньку теснить оператора к выходу.
И только покинув помещение сумасшедшего дома театра, глотнув свежего воздуха, оператор решился задать мучивший его вопрос:
- Слушай, я так и не понял, чего я ему разрушил?
С тех пор, а прошло уже много лет, оператор отказывается снимать в театре. Он страшно боится разрушить куртуазность момента.