Впервые с декабря
Только ленивый не говорит, что оппозиционные митинги становятся всё малочисленнее. Причин тому масса.
Одна из них озвучена пользователем фэйсбука под ником «Президент России» (не путать с президентом России;) и массово растащена по аккаунтам и уютным жэжэшэчкам в начале мая:
«Многих беспокоит, что на акции выходит мало людей. Это происходит потому, что многим (и даже мне) они кажутся бессмысленными. Мы уже достаточно находились, чтобы понять: на любую цивилизованную толпу в центре Москвы власти [выражение, запрещённое Госдумой]. Поэтому предыдущие, очень массовые митинги не принесли практически никакого реального результата. Я пишу «практически никакого», потому что понимаю, что отрицательный результат в виде репрессий и панического принятия бредовых законов - это тоже результат».
Меж тем, вопреки запретительскому ражу и репрессивному угару верхов, низы массово не впадают в сомнабулическое состояние. Худо-бедно лавина низовой мобилизации, запущенная в декабре 2011 года, продолжает свой путь. Не по изначальному и тупиковому направлению борьбы за «честные выборы» в условиях полицейского загончика, но «по узким тропинкам», с которых и начинаются первые шаги Большого похода.
Так, воскресный велопробег в Саратове стал первой после декабрьских митингов действительно массовой уличной акцией, ставшей возможной благодаря не админресурсам, но самоорганизации низов. Кто-то возразит: мол, не сравнивайте маятник Фуко с Гравицаппой, одно - политика, другое - тусовка, весёлая покатушка. Но будет не прав.
Режиссёр Жан Люк Годар говорил, что правильно снимать не политические фильмы, но снимать их политически.
Мы, вслед за ним, скажем: правильно устраивать не (или не только) политические акции, но устраивать их политически.
Саратовский велодень не был политической акцией. Он был акцией, проведённой политически: причина участия в нём семисот человек - далеко не тусовка, а борьба за право на город и его пространство. А борьба за право на город и его пространство - это политическая борьба, пусть и неосознанная всеми. Пока.
Один из участников велопробега в своём ЖЖ чётко обозначил политическую, в конечном счёте - антикапиталистическую основу действа:
«Велосипед как символ, противостоящий другому символу - исключительно буржуазному, шкурному, свинскому - личному автомобилю, очень хорош. Политический активист + велосипед - это здорово!»
Что нужно людям, которые повседневно пользуются двухколёсным транспортом?
Им нужно право на существование.
Есть ли у них такое право в российских городах?
Нет.
Российские города (и Саратов - не исключение) принадлежат частному автотранспорту, превращаясь в коллективный Лос-Анджелес, погружённый в рутину смога и водоворот безудержного автопотребления.
Векторы инфраструктурного развития в таких городах, как Лос-Анджелес, подчинены расширению пространства для автовладельца. Интерес автовладельца тут выше, чем какой-то «убогий» общественный транспорт, жизнь пешехода и карма велосипедиста.
Не сквер и не газон, не тротуар и не велодорожка нужны такому городу, но асфальт и место под солнцем.
Остальному места нет, потому что существует сегрегация: нищий «безлошадный» человек в городе для машин - это как безземельный крестьянин где-нибудь в Латинской Америке. Если он не имеет средств на железного бензинового коня, значит он изгой. А если он имеет велосипед - значит опасный изгой. Богатый может позволить себе развлечься на отдыхе, а бедный, если он крутит педали, только мешается и «создаёт пробки».
Поэтому сегодня велосипед в руках простого человека - символ бунта. Бунта против мира богатых и знаменитых с пятью дорогими авто на семью. И против рабского желания казаться успешным, попадать в кредитную кабалу, но иметь свой кусок вонючего автожелеза.
Наши города могут быть другими - с нормальными велодорожками, с лёгким метро, с безопасными перекрёстками, с чистым, прости господи, воздухом и зелёными насаждениями.
Саратовский велодень показал, что желания многих могут быть осязаемой и организованной силой.
Опубликовано тут.
Одна из них озвучена пользователем фэйсбука под ником «Президент России» (не путать с президентом России;) и массово растащена по аккаунтам и уютным жэжэшэчкам в начале мая:
«Многих беспокоит, что на акции выходит мало людей. Это происходит потому, что многим (и даже мне) они кажутся бессмысленными. Мы уже достаточно находились, чтобы понять: на любую цивилизованную толпу в центре Москвы власти [выражение, запрещённое Госдумой]. Поэтому предыдущие, очень массовые митинги не принесли практически никакого реального результата. Я пишу «практически никакого», потому что понимаю, что отрицательный результат в виде репрессий и панического принятия бредовых законов - это тоже результат».
Меж тем, вопреки запретительскому ражу и репрессивному угару верхов, низы массово не впадают в сомнабулическое состояние. Худо-бедно лавина низовой мобилизации, запущенная в декабре 2011 года, продолжает свой путь. Не по изначальному и тупиковому направлению борьбы за «честные выборы» в условиях полицейского загончика, но «по узким тропинкам», с которых и начинаются первые шаги Большого похода.
Так, воскресный велопробег в Саратове стал первой после декабрьских митингов действительно массовой уличной акцией, ставшей возможной благодаря не админресурсам, но самоорганизации низов. Кто-то возразит: мол, не сравнивайте маятник Фуко с Гравицаппой, одно - политика, другое - тусовка, весёлая покатушка. Но будет не прав.
Режиссёр Жан Люк Годар говорил, что правильно снимать не политические фильмы, но снимать их политически.
Мы, вслед за ним, скажем: правильно устраивать не (или не только) политические акции, но устраивать их политически.
Саратовский велодень не был политической акцией. Он был акцией, проведённой политически: причина участия в нём семисот человек - далеко не тусовка, а борьба за право на город и его пространство. А борьба за право на город и его пространство - это политическая борьба, пусть и неосознанная всеми. Пока.
Один из участников велопробега в своём ЖЖ чётко обозначил политическую, в конечном счёте - антикапиталистическую основу действа:
«Велосипед как символ, противостоящий другому символу - исключительно буржуазному, шкурному, свинскому - личному автомобилю, очень хорош. Политический активист + велосипед - это здорово!»
Что нужно людям, которые повседневно пользуются двухколёсным транспортом?
Им нужно право на существование.
Есть ли у них такое право в российских городах?
Нет.
Российские города (и Саратов - не исключение) принадлежат частному автотранспорту, превращаясь в коллективный Лос-Анджелес, погружённый в рутину смога и водоворот безудержного автопотребления.
Векторы инфраструктурного развития в таких городах, как Лос-Анджелес, подчинены расширению пространства для автовладельца. Интерес автовладельца тут выше, чем какой-то «убогий» общественный транспорт, жизнь пешехода и карма велосипедиста.
Не сквер и не газон, не тротуар и не велодорожка нужны такому городу, но асфальт и место под солнцем.
Остальному места нет, потому что существует сегрегация: нищий «безлошадный» человек в городе для машин - это как безземельный крестьянин где-нибудь в Латинской Америке. Если он не имеет средств на железного бензинового коня, значит он изгой. А если он имеет велосипед - значит опасный изгой. Богатый может позволить себе развлечься на отдыхе, а бедный, если он крутит педали, только мешается и «создаёт пробки».
Поэтому сегодня велосипед в руках простого человека - символ бунта. Бунта против мира богатых и знаменитых с пятью дорогими авто на семью. И против рабского желания казаться успешным, попадать в кредитную кабалу, но иметь свой кусок вонючего автожелеза.
Наши города могут быть другими - с нормальными велодорожками, с лёгким метро, с безопасными перекрёстками, с чистым, прости господи, воздухом и зелёными насаждениями.
Саратовский велодень показал, что желания многих могут быть осязаемой и организованной силой.
Опубликовано тут.