(no subject)
За давностью лет ничего не меняется
Когда-то писала в тетрадку, потом сюда.
Все равно, самое интересное написано не мной. Но дневник перечитывать всегда приятно.
Вчера был самый тошнотворный Пурим. Я сама его себе таким устроила. Голова разрывается до сих пор. Нет, просто мигрень и усталость.
Надо признать, я им подчиняюсь, и тогда вокруг меня все рушится. Все рушится во мне. Я уже не во что не верю, не доверяю никому, ничего не хочу.
Читать тоже уже не интересно. Прочитала рассказы Улицкой, которую ценю, за то, что у нее есть добрый голос. И это немногое, что меня поддержало. Иначе как Мюнгхаузен не получится. Впрочем, не всем удается. И обида на тех, кому не удается, кто поступил нечестно со своей жизнью, не уходит.
Еще хотела немного про страх: когда в 2009 году я пришла работать в ЯВ. меня охватила паника и ужас, причем сразу же. Это состояние было похоже очень на то, в котором я прибывала пока училась в школе в седьмом классе. Все было плохо, я не справлялась, (хотя, если подумать, справлялась), но мной постоянно были недовольны.
Мне надо было бежать оттуда, но я осталась работать, боялась, что никакой другой не найду. Может быть была права. Я тогда всего боялась. Я совершенно в себя не верила. Ну и угодила под начало Ш.
Никакой логики, почему так произошло я не вижу. Я всегда боялась и бежала тиранов, угодила ему прямо в лапы. Огромный, страдающий ожирением, двуличный тип. Как я хотела, чтобы меня ценили! Как я хотела, чтобы ко мне хорошо относились, чтобы меня любили! Я верила, да и до сих пор верю людям. И в течение десяти лет эта моя вера неуклонно разрушалась.
С девятого по конец двенадцатого года разрушалась моя семья, тот, на кого я рассчитывала, что будет мне опорой, ушел от меня, не найдя в себе сил сообщить мне об этом. В конце двенадцатого года я ушла от него. Совсем.
В тринадцатом году мы развелись. Но еще семь лет, я ходила на службу к тирану.
Я ушла в этом году в другой отдел, где счастье, но зато теперь я на себе выучила, что такое посттравматический синдром. Мой бывший начальник успел позвонить мне и на личную тему наорать так, что дрожали стены. Я молчала , ну или повторяла спокойно, что со мной беседовать так нельзя.
Ну и результат? Этот разговор был в январе, я до сих пор боюсь ходить там, где я могу его встретить. Я плохо сплю, я ничего не хочу. И нет сил и воли радоваться. Да, за последние десять лет я поправилась на десять килограмм. Ну и постарела.
Я стараюсь, очень стараюсь выбраться из этого всего. Главное, мне надоело оправдываться.
Окружающие сочувственно смотрят (потому что это хорошо и правильно быть тем, кто сочувственно смотрит), и спрашивают, что именно со мной не так.
Я ухожу в несознанку. Я не знаю, что со мной не так. У меня отходняк? Похмелье? Я должна радоваться, но не могу. Я стараюсь. У меня полно всего есть. И я ни в чем не нуждаюсь. Я стала как Тим Талер. Я продала свой смех, правда не знаю кому.
И я не могу все время оправдываться, хотя именно это постоянно и делаю.
Этот пост виден всем. Все равно никто ничего не читает. Раньше, я такое убирала под замок.